Работяги. Сборник коротких рассказов

Было утро субботы, Михаил ворочался в своей постели, сквозь сон приговаривая:

– «Сдохни, сдохни»…

Подскочив с кровати, Михаил выключил будильник, рядом лежала Ника, нежно приобняв своего мужчину, она сонно произнесла:

– Киса, ты куда? Суббота же.

– Да-а-а, забыл сказать тебе. На работу надо, на пару часов только. Отчёты доделаю и вернусь.

История вторая: я – бабочка

Ивану было тридцать лет от роду и двенадцать лет непрерывного стажа работы на заводе, в сердце завода – в цеху. С восемнадцати лет он был у станка. Работа тяжёлая, изнуряющая, но Иван как-то свыкся, все двенадцать лет работая изо дня в день… неделя за неделей, месяцы, годы. Зарплата небольшая, работа непростая, зато понятная. Но были короткие моменты – островки счастья, безмятежного спокойствия и умиротворения, когда Иван ликовал. Отпуск – вот оно счастье, счастье в жизни каждого взрослого человека, каждого простого работяги.

Я – бабочка! Я – бабочка, я – мотылёк, я – шмель на цветке, я – пчела, я – зверёк, я – кошка, которая греется в нежных лучах весеннего солнца, – думал Иван, ассоциируя себя со всем живым и цветущем. В России был месяц май, а у Ивана был рай – отпуск. В солнечный понедельник после полудня работник цеха прогуливался по парку, наблюдая, как весь остальной мир суетится и куда-то спешит:

«Несчастные бедолаги, заложники своей работы. Менее чем через четыре недели я снова стану одним из них. Но сейчас… сейчас – я бабочка, летающая в парке».

От чувства свободы Ивану хотелось прыгать, радоваться, кричать во весь голос. Он хотел обнять каждый цветок, каждое дерево, каждую травинку, каждого незнакомого несчастного работягу. Он хотел бы прыгать с ноги на ногу, ощущая лёгкость, непринуждённость, дыша полной грудью.

Какой прекрасный сон был, жаль, что снам суждено заканчиваться. Иван приоткрыл глаза и принял реальность такой, какой она и является: как бабочка без крыльев, Иван лежал в больничной палате без обеих ног, спустя два дня после операции. Производственная травма на заводе никогда больше не позволит Ивану порхать яркими солнечными днями по паркам во время своего отпуска. Эта бабочка больше никогда не полетит. Иван лежал на больничной койке, молча уставившись на окно, прекрасно понимая, что завод, как и поле с цветами, может обойтись без одного насекомого… а что насчёт насекомого, которое так привыкло к одному и тому же полю? Цветы продолжат цвести, муравьи бегать, а шмели и пчёлы собирать нектар. Но эта бабочка больше не сможет летать, она никогда не полетит.

– Я – бабочка, я – бабочка, – думал Иван и тихо, чтобы никто не услышал, заплакал.

История третья: дорога

По трассе со скоростью в девяносто километров в час мчалась Volvo 760-той модели светло-серого цвета. По обеим сторонам трассы бескрайнее зелёное поле, по одну сторону которого паслись овцы, с другой же стороны бегали волки, которые не пересекали дорогу, словно какая-то неведомая сила не позволяла им этого сделать. Лишь изредка подобный пейзаж прерывался небольшими сельскими домиками и участками, да и те были расположены лишь по левую сторону от трассы. На переднем сиденье водитель в чёрной униформе, на голове у него фуражка таксиста, а под зеркалом заднего вида, которое было повёрнуто в сторону таким образом, что лица водителя не было видно, болталась табличка с надписью: «Водителя не отвлекать». Он внимательно следил за дорогой и не оборачивался. Над бардачком находилась небольшая красная кнопка, никто из пассажиров не знал, для чего она нужна, поэтому к ней никто и не прикасался. На переднем сидении рядом с водителем сидел мужчина уже в преклонном возрасте за шестьдесят. Он курил трубку, выдыхая дым в открытое окно, ветер подхватывал и тормошил его длинные седые волосы, поэтому мужчине приходилось их постоянно зачёсывать назад, он повторял эту процедуру примерно каждые пятнадцать-двадцать секунд: затяжка, выдох, зачесать волосы, пауза и снова…

На заднем сиденье ехали двое пассажиров. Один – тот, что за спиной у водителя, на вид непутёвый, немногим старше тридцати, короткостриженый, со светлыми волосами, рассматривал через стекло автомобиля поле с овечками. Другой же – на вид лет пятидесяти, с темными волосами и ухоженной седой бородкой всю дорогу ехал, нахмурив брови, рассматривая, как вдалеке пробегали стаи волков. И всё ему не нравилось, всем он был недоволен, к тому же его раздражал запах табака, который уже успел распространиться по всему салону. Недовольный мужчина прокашлялся и обратился к человеку с трубкой:

– Кхэ-кмх-кхм-кэ. Просите, а вы бы не могли не курить?! Всё-таки не всем приятно нюхать эту гадость.

Человек с трубкой обернулся, посмотрел на обоих пассажиров:

– Что, серьёзно? Вы хотите, чтобы я перестал?

Мужчина в пассажирском сидении справа нервно повторил:

– Да, не могли бы вы прекратить?! – он тут же посмотрел на своего соседа, как бы давая ему понять, что нужно поддержать это решение.

Парень слева робко, но всё же согласился:

– Д-да, честно сказать, тут и так уже дыма полно.

Мужчина с трубкой пожал плечами:

– Ну, как скажете, раз уж вам неприятно, то прекращаю сию же минуту, – он перевернул трубку и постучал ей о дверь автомобиля, пепел из трубки развеялся по ветру, – ну вот и всё.

Мужчина справа продолжал хмурить брови, казалось, что его просьба выполнена, но он всё равно не был удовлетворён:

– Вот я не понимаю. Зачем курить? Зачем свои лёгкие портить-то, да ещё и других вынуждать дышать этой гадостью? У нас на заводе каждый второй работяга на перекур ходит, лишь бы побездельничать. Странные люди, готовы гробить своё здоровье, лишь бы не работать.

Седовласый мужчина в переднем сидении улыбнулся и, поочередно посмотрев на обоих, произнёс:

– У всего есть своя точка зрения. Ведь так? – он пристально взглянул на парня со светлыми волосами, ожидая его реакции.

– Д-да, пожалуй, некоторым просто необходим перекур.

Недовольный мужчина справа был твёрдо убеждён в своей точке зрения, назревал спор:

– Для чего? Все эти «перекурщики» так глупы, что готовы тратить по 120—130 рублей на пачку сигарет и убивать при этом своё здоровье. Вы только вдумайтесь в этот абсурд: тратить деньги, чтобы ухудшать своё здоровье – это же нелогично!

Парень со светлыми волосами тоже понял, что назревает спор и пытался отстоять свою точку зрения:

– Возможно оно и так, но ведь во время перекура им становится легче, пусть и ненадолго. Особенно, если работа тяжёлая, физическая, то каждый перекур, как бы странно это не звучало, как глоток свежего воздуха. Вместе с дымом приходит и облегчение, что в эти минуты вы находитесь на некоем островке спокойствия и хотя бы эти 3—4 минуты вас не побеспокоят.

– Я думаю, что всё это банальные отговорки, лишь бы не работать. Есть перерыв – вот в перерыв и нужно курить, если так хочется гробить своё здоровье.

– Так-то оно так, но всё равно, представьте себе, насколько это тяжело, стоять за станком весь рабочий день и никуда не выходить, это же изматывает как физически, так и морально. Перекуры помогают собраться с мыслями и хоть немного отдохнуть.

– Чушь! Дома нужно отдыхать, пока лодыри будут курить – производство будет стоять. Они на работу не курить ходят, а работать!

– Попробуйте посмотреть на это с точки зрения обычного работяги. Вы когда-нибудь работали у станка весь день?

– Послушай, сынок… есть люди, которые работают у станка, а есть начальники, которые контролируют процесс производства, чтобы всё работало как надо, чтобы норма выполнялась, а на производстве не было несчастных случаев. Понятно я тебе объясняю?

– Так Вы начальник что ли?

– Он самый, начальник цеха.

– И никогда не стояли у станка?

– Я тебе ещё раз повторяю, у каждого своя работа. Кто-то выбирает стоять у станка, а кто-то несёт ответственность за всё и всех и руководит процессом.

– Тогда Вам не понять.

Спор продолжался ещё какое-то время, мужчина справа был возмущён самим фактом того, что его точку зрения подвергали сомнению. Светловолосый парень просто же пытался донести до него свои мысли, с позиции работяги. Тем временем, седовласый мужчина в переднем кресле потянулся к красной кнопке, расположенной над бардачком, ещё раз взглянув на обоих пассажиров на заднем сидении, он медленно нажал на кнопку. Активный спор мигом прервался, воспоминания вернулись как к светловолосому парню, так и к недовольному мужчине с нахмуренными бровями. Последнее, что они помнили – это несчастный случай на производстве, который произошёл из-за халатности начальника. Начальником являлся как раз тот недовольный мужчина с нахмуренными бровями, а светловолосый парень был обычным работягой у станка. От внезапно возвратившихся воспоминаний, несколько секунд оба сидели в оцепенении, совершенно не понимая, что происходит. Первым решил поинтересоваться светловолосый парень: