Жизнь с куклой

– Да, думаю, ты прав. Семья на то и семья. Жена должна давать мужу, если он хочет. Это её супружеский долг.

– Вот, Ромчик, и я говорю. А она пургу метёт, то настроения у неё нет, то голова болит, то месячные, то ещё что придумает. Разлюбила она меня, Ромыч, разлюбила. Ладно, что это я всё о себе. Ты тут сидишь, молчишь, слушаешь, терпишь меня, спасибо тебе, Ромыч, реально спасибо.

Неожиданно, очень неожиданно. Марк благодарит меня? Такое возможно? Если честно, то я сбит с толку, не знаю, что ему ответить, старюсь подобрать слова:

– Да… не за что, у всех в жизни проблемы бывают.

– А вообще, бабы суки, да? Ты как думаешь?

Мужская солидарность или здравый смысл? Похоже, что алкоголь начал меня подталкивать больше к первому варианту, даже несмотря на то, что я разговаривал с Марком:

– Ты серьёзно хочешь услышать моё мнение?

– Ну конечно, Ромчик, друзья для того и нужны, чтобы делиться своим мнением, помогать, советы давать.

– Женщины… Мне кажется, что их можно описать тремя словами на букву «ж». Жалкие, жестокие, жадные. У меня были разные клиенты, учитывая специфику моей работы, я могу многое сказать о женщинах, лишь взглянув на их руки. Руки мудрых и тактичных женщин, с проступающими венками, ухоженные руки, которые знают себе цену. Руки молоденьких девчонок, которые собираются держать накрашенными пальчиками красивый бокал с коктейлем. Руки проституток, которые приводят себя в порядок перед вип-клиентом. Руки простушек, которые неделю откладывали на маникюр, чтобы удивить своего нового парня. Хоть руки у них у всех разные, но в конечном итоге мысли, чувства, эмоции одинаковые… Мне кажется, что я знаю о них всё. Я знаю о них столько всего, что хватило бы на целую книгу, может, и на две книги. Но, с другой стороны, в наше-то время основная читательская аудитория – это и есть женщины. Увидь всё то, что я о них напишу, они захлопнут книгу, не дочитав её и до середины… и не просто захлопнут, а потом ещё найдут самого автора и сожгут вместе со всем тиражом. Поэтому я не пишу книги, а просто делаю маникюр. Но я бы мог стать писателем, несчастные люди становятся писателями. Я знаю женщин лучше, чем они сами. Я устал от женщин… Если честно, я бы предпочёл женщинам секс с силиконовой куклой.

– С кем-кем?

– Ну куклы силиконовые, такие большие секс-куклы, в человеческий рост. Не слышал, что ли?

– Да так… краем уха.

– Вот заведи себе такую, а на жену забей.

– Ромыч, да ты гонишь.

– А почему нет? Она будет надёжным спутником: всегда готова тебя выслушать, заняться с тобой сексом, никогда не предаст, не изменит.

– Ну всё, друг, по ходу, ты реально напился.

– Да нормально всё. Ты спросил, я ответил.

Чёрт, а ведь и правда, это был первый раз, когда я высказал Марку, что думаю. Далеко не всё, но тем не менее. Может, он не такой уж и плохой, как я о нём думаю? Да чёрта с два, это всё из-за пива! Понимая, что мой язык развязался, я вовремя останавливаюсь и перестаю говорить всё, что думаю. Хорошо, что пиво уже закончилось, ещё минут пятнадцать мы проводим на кухне, затем мой «друг» начинает собираться, я наконец-то провожаю его и захлопываю дверь. Понимаю, что от таких посиделок устаю больше, чем после работы, даже больше, чем от нашего с Ксюшей дела, не от секса, от другого дела, более важного. Иду в комнату, сажусь на диван, хватаюсь обеими руками за голову. Маленькая куколка сидит в кресле напротив и снисходительно смотрит на меня:

– Устал?

– Устал.

– Замучил он тебя. Открывай шкаф, обниму, пожалею.

– Эх, Ксюшка-Ксюшка, что бы я без тебя делал?

– Что-что, пропал бы, сгинул бы просто.

– Это точно.

Открываю тумбочку, приподнимаю дощечку, достаю со второго дна ключ от шкафа-купе, открываю. Ксюша тут же нежно меня обнимает и чмокает в щёку, словно старшая сестра, которая собирает своего маленького брата в школу. Сажусь в кресло, Ксюша садится ко мне на коленки и снова обнимает. И всё, больше ничего. Сейчас нам не нужно никакого секса, достаточно просто объятий, даже без лишних слов, это идиллия. Иногда мы сидим так по часу, даже ничего не говорим. Нам и не нужно, так хорошо и спокойно, мы знаем друг друга всю жизнь…

Прошло примерно полчаса, за окном раздался голос из громкоговорителя и разрушил нашу маленькую идиллию:

– Уважаемые граждане, сегодня с полуночи, то есть с нуля часов, и до шести утра с целью сохранения порядка и безопасности вводится комендантский час. В это время находиться на улицах города строго запрещено. Предупреждаем заранее, покиньте улицы и оставайтесь дома. Нарушители будут привлечены к административной или уголовной ответственности.

Мы с Ксюшей подошли к окну, примерно в полусотне метров от нашего дома вдоль дороги медленно ехала патрульная машина с мигалками.

– Уважаемые граждане, сегодня с полуночи, то есть с нуля часов, и до шести утра с целью сохранения порядка и безопасности вводится комендантский час…

– Заело, попугаи. Сами хуже бандитов всяких. Безопасность и порядок их беспокоят. Псы режима! Ты согласен со мной? – Приобняв, она пристально смотрит мне в глаза.

– Конечно, всё так и есть. – Легонько целую её в губы.

Открыв окно пошире, я смотрю на небо, звёзд не видно, дует порывистый ветер. Похоже, дождь, который собирался с самого утра, всё-таки пойдёт. И даже не дождь, а ливень. Ливень надвигается на этот город, буря надвигается на всю страну, чёрные тучи уже давно нависли над ней и всё ждут удобного момента, чтобы пролиться очищающим дождём.

– А-а-а-у-у, – протяжно зевнула Ксюша. – Спать хочу. Уложишь меня?

– Я чаю хотел попить перед сном. Ты будешь?