День другой – кошмар все тот же

Она попыталась подняться, но нога превратилась в пылающую головешку, воткнутую в ее таз. Катя нашарила очки в траве, нацепила на нос, схватила дневник и обернулась к окну, надеясь, что не увидит там разъяренного лица похитителя.

Из окна шел дым. Мужчины не было.

Штаны и джемпер Кати промокли от росы. Катя доползла до сарая, отворила дверцу. Внутри были садовые инструменты. Катя увидела комплект лыж, схватила лыжную палку, оперлась на нее и, держась за шершавую стену сарая, поднялась на ноги. Ракетку она бросила, лыжная палка была более существенным оружием – ей можно было выбить глаз или вообще заколоть врага до смерти.

Катя держала дневник под мышкой. Она ковыляла к воротам, обогнув дом, и на секунду остановилась, чтобы осмотреть двор. Он оказался огромным. Вся площадь была покрыта газоном. Несколько дорожек, выложенных камнем, вели от ворот к большому дому и еще к одному маленькому в глубине двора. Основной дом был сделан из кирпича, а второй был деревянным. Может, там жили соседи или сторож. А может, это вообще была баня. Катя надеялась, что никогда этого не узнает.

Она подошла к воротам, и в тот момент, когда потянула ручку, услышала сзади крик отчаяния:

– Ка-а-а-атя-а-а-а!

5

Катя не останавливалась, несмотря на боль в ноге. Она бежала по улице, тяжело дыша, обжигая легкие слишком большим потоком воздуха. Она хромала и задыхалась, как больная собака, но упрямо бежала по утреннему сумраку, мимо особняков за высокими изгородями.

Выбегая из дома похитителя, она повернула направо. Ей всегда нравилась правая сторона. А еще она слышала в каком-то фильме, что правило правой стороны рано или поздно выведет из любого лабиринта.

Светало. Просыпались птицы и заводили утренние песни. Странно, но, кажется, стояла середина лета. Деревья оказались зеленые, а утро теплым. Хотя вчера еще была ранняя весна и на улице лежал снег.

Это не самое странное из того, что происходит, подумала Катя.

Она сбилась с бега и пошла, оборачиваясь. За рядом домов поднимался столб дыма. Он становился все чернее. Погони не было. В некоторых домах зажигался свет. Катя думала постучаться в чью-нибудь дверь, но боялась, что люди примут ее за сумасшедшую. Поэтому она ковыляла дальше, не обращая внимания на выглядывающие из окон сонные лица.

Она преодолела быстрым шагом пару сотен метров и добралась до развилки, где снова повернула направо.

Послышались сирены. Наверняка пожарные. Вероятно, пожарная часть находилась где-то неподалеку. Вой сирен быстро приближался.

Нога у Кати ужасно болела. Она ступала очень осторожно, стараясь не переносить на нее вес. Спина и подмышки вспотели. Поясница и шея горели огнем. Голова раскалывалась.

Она уже очень устала, хотя было еще утро.

Вскоре Катя выбежала на очередную развилку. Это была широкая дорога, на противоположной стороне которой находилась автобусная остановка. Катя подошла к ней, заметила цифровое табло с расписанием. «А что, если это все неправда и я еще сплю? – проскочила мысль радостной надежды. – Слишком все как в фантастическом кино, ну не бывает же так…» Сирены пожарных смолкли. Наверное, они приехали к дому по какой-то другой дороге, раз Катя не встретила их.

Из-за угла показался автобус, каких Катя еще никогда в жизни не видела: желтый, красивый, компактный, но при этом вместительный. Что ж, даже если это сон, оставаться в нем никак нельзя. Пусть хоть автобус увезет куда-нибудь…

Катя помолилась, чтобы ей разрешили проехать бесплатно и не выгнали. Она приготовилась рассказывать волнительную историю о том, как ее похитили, заперли в каком-то доме и она понятия не имеет, где она, и кто-то должен проводить ее в милицию.

Автобус остановился. Катя вошла через заднюю дверь. Внутри все было такое чистое, футуристичное, практически как в мерседесе: кожаные кресла, тонкие телевизоры, показывающие рекламу, открытые люки на крыше автобуса. Катя села у окна справа на одиночное кресло, лыжную палку постаралась убрать из прохода, чтобы она никому не мешала. В салоне кроме нее еще ехали трое пассажиров, все они сидели спиной к ней. Мужчина привалился к окну. Две женщины разговаривали между собой. Никто не обратил на Катю внимания, кроме кондукторши. Женщина в синей спецовке подошла к Кате и протянула ей какой-то аппарат со светящимся экраном. Катя уставилась на него, пораженная и не понимающая, что с этим делать.

– Женщина, оплачивать будем? – спросила кондукторша.

– Понимаете, – начала Катя, – тут такое дело, я попала в неприятную ситуацию, я… Меня… Можно я…

Она не успела закончить вопрос, как кондукторша пристально посмотрела на Катю, а потом сказала:

– Че, опять? Понятно все.

Она махнула рукой, развернулась и пошла к водителю.

Катя застыла с открытым ртом, провожая кондукторшу взглядом. Катя подумала, что сейчас автобус остановится и водитель попросит ее выйти. Кондукторша что-то сказала водителю, тот посмотрел в зеркало заднего вида, а затем отвернулся. Кажется, Катя ему была не интересна.

Тогда Катя немного расслабилась и всмотрелась в пейзаж за окном. Там проплывали дома, все совершенно разные, какие-то совсем простые, какие-то гигантские, на вид очень дорогие.

Автобус замер на перекрестке. В салоне наступила тишина, и Катя расслышала слова кондукторши:

– Он же оставлял нам номер, на случай, если мы ее опять встретим, позвони-ка…

Загорелся зеленый. Автобус тронулся, двигатель взревел, и голос кондукторши утонул в шуме. Водитель снова посмотрел в зеркало заднего вида на Катю. К этому моменту Катя уже обнаружила, что каким-то чудом она видит намного лучше без очков, поэтому она давно сняла их и держала в руках, вместе с дневником. Водитель достал что-то из кармана и передал кондукторше. Она приложила эту штуку к уху.

Катя все поняла. Это была рация, и кондукторша сейчас сообщала похитителю, что нашла сбежавшую. Возможно, на одной из остановок ее будет поджидать машина с тонированными окнами, как у Надиного бойфренда, где можно спрятать женщину, предварительно связав и заткнув ей рот кляпом.

Катя отвернулась к окну, но боковым зрением наблюдала за кондукторшей.

Одна женщина обернулась к Кате, внимательно осмотрела ее, потом с презрением отвернулась. Что-то шепнула сидящей рядом женщине.

Кажется, пора бежать.

Кондукторша отдала рацию водителю. Автобус остановился. Вошли двое мужчин. Катя вскочила и бросилась к выходу. Кондукторша что-то крикнула. Двери закрылись и прижали Катю. Она закричала и рванула вперед. Она буквально выпала на дорогу, содрала локти и колени, ударилась челюстью о каменистую обочину, прикусила язык. И застонала. Рот наполнился железным и мерзким привкусом крови. Падение выбило из глаз, казалось бы, высохшие слезы. Дневник лежал в пыли, а очки вообще куда-то пропали. Но лыжную палку Катя держала крепко.

Кондукторша крикнула:

– Женщина, вам не эта остановка нужна!

Но откуда она знает, какая ей нужна остановка, если Катя сама не знает?

Катя поднялась, схватила дневник и пошла прочь.

Из автобуса выскочила кондукторша и крикнула:

– Женщина, постойте!

Катя не останавливалась.

– Сбежала, – сказала кондукторша, потом повернулась к водителю: – Ну и хрен бы с ней, не наша забота. Поехали.

Двигатель зашумел, и автобус покатил дальше по дороге. Катя остановилась, обернулась, проводила его взглядом. Сердце в груди трепетало. Сколько же ей еще придется пережить сегодня ужасов? Почему они на нее охотились? Зачем она им? Почему нельзя ее просто отпустить?

Катя хотела заплакать, но слез больше не было. Ужасно хотелось пить. Ужасно хотелось почистить зубы, изо рта несло, и Катя сама чувствовала эту вонь. А еще она чувствовала, что у нее противно слиплись волосы. Катя хотела в душ, хотела причесаться и стянуть волосы резинкой. Ботинки были очень неудобными, и Катя уже намозолила левую ногу.

Нужно было срочно куда-то спрятаться. Скорее всего, кондукторша по рации уже передала похитителю, где вышла Катя, а тот уже отправляет сюда людей, с кем разговаривал утром по телефону. И они наверняка уже едут.

Катя повернулась в ту сторону, откуда приехала на автобусе, и вздрогнула. По дороге шел мужчина. Катя шагнула на проезжую часть, чтобы перебежать на другую сторону, но тут появилась машина. Катя не стала рисковать и бросилась в другую сторону – в канаву, заросшую высокой травой, слева от дороги. Оказалось, что канава была заполнена водой, и Катя провалилась почти по колено. Ботинки и штаны быстро намокли. Катя сжала зубы, стараясь не закричать от боли, вода оказалась ледяной. Катя выбралась из канавы, опираясь руками о землю, и обернулась. Мужчина прошел мимо, взглянув на нее с пренебрежением, ровно так же, как женщина в автобусе. Машина промчалась по дороге и скрылась за поворотом, куда уехал автобус.

Это была не погоня, это были просто прохожий и просто машина.

Катя засмеялась так громко, что мужчина обернулся и крикнул:

– Бабка, ты совсем поехавшая?