По тоненькому лезвию ножа

Хмель засыпающей степи.

А под копытами пыль да песок,
Песню о скором ночлеге
Голосом скриплым поёт колесо
Старой казачьей телеги.

Из ковыля слышен стрёкот цикад.
Вроде не так уж и много…
Только ведь тянет вернуться назад,
Прочь из московского смога.

Хочешь уйти от пустой суеты?
Вырвись (надёжное средство!)
В край чистоты, простоты, красоты.
Он называется Детство.

Картинка из детства

Почитай, полвека пролетело,
В памяти и досить у меня —
С дядькой на рыбалку, было дело,
Собрались поехать на два дня.

Плыли на моторке вверх по Дону,
В бардачке с провизией рюкзак.
Сколько до Багаевки? Не помню,
Но поесть… Казак – всегда казак!

Гордо задирала нос «казанка»,
Тарахтела старая «Москва»,
А на мне фуражка-капитанка,
А над нами неба синева.

Видно, в ту далёкую субботу
Осерчал маленько рыбий бог.
Полпути проехали всего-то,
Как мотор закашлял и заглох.

Островок среди донских просторов,
На песке разостланный брезент,
А на нём детали от мотора,
Ветошь и нехитрый инструмент.

Ну, короче, «двигатель баркаса»
Починял до ночи адмирал,
Кэп ловил себельку с чикомасом,
Загорал, купался и играл.

К цели не доехали, однако
На добычу дал Господь добро —
Ночью мы наощупь драли раков,
Натаскали целое ведро.

А под утро с дядькой из палатки
Вылезали мокрые, дрожа.
Затопила берег и манатки
Мимо проходившая баржа.

Утром сны досматривали в лодке…
Ну, мотор, родимый, выручай!
Адмирал махнул чекушку водки,
Капитану можно только чай.

Вот в обед чихнулось, завелося,
С ветерком вернулись, на ура!…
Я сквозь лет серебряную проседь
Вижу это будто бы вчера.

Имена

Наверное сегодня многим странно
Назвать детей героями романа,
Но мы же в прошлом веке рождены.
Другие времена, другое имя…
Мы именами яркими своими
«Евгению Онегину» должны.

Два имени Евгений и Татьяна
В литературном мареве тумана,
Как маяки, приветливо горят.
Два имени Татьяна и Евгений
Для новых, нас сменивших поколений
Уже навряд ли что-то говорят.

Две карты из пасьянсного расклада,
Мы рады – нам досталось то, что надо,
И Пушкин – наш с сестрёнкою кумир.
Спасибо маме с папой за поэта,
Мы стать могли Ромео и Джульеттой,
Когда бы в их сердцах царил Шекспир.

Песни 60-х

Сижу подчас и вспоминаю,
Что пелось сорок лет назад?
Высоцкий, «Beatles» и Магомаев —
Пожалуй, весь триумвират.

Конечно, были Окуджава,