Повезло мне, друзья

И кружили “вертушки”,[15 - Вертушки (разговорн.) – вертолеты] стволами водя,

За возможной стрельбою душманов следя.

Так встречал-провожал нас: Кабул и Шиндант,[16 - Кабул, Шиндант и т.д.– города Афганистана]

Гепатитный Кундуз, знойный Джелалабад,

Кандагар и Баграм, Хост, Мазари-Шариф…

Но крылом нам махал лишь орел или гриф.

ПОСЛЕ ДОЖДЯ

Трубину А. К.

Стоит над Кабулом кристальная ясность.

И небо, и горы, и город прекрасны.

Блистают вершины, сверкают долины,

Сияют аулы из камня и глины.

Синь неба над нами лазурно-хмельная.

Над речкой туман – лебединая стая.

И воздух кругом невесом и прозрачен,

Что в сердце восторг, как в минуты удачи.

Красой смущены, мы уносимся в небо.

И кажется нам: здесь никто еще не был.

Наш лайнер купается в брызгах рассвета,

И счастливы мы в облучении этом.

Как видно, для счастья не так много надо.

Мы как-то забыли, что смерть где-то рядом:

В промытых аулах и скалах таится

И, нашего счастья не ведая, злится.

В окрестностях Кабула.

А мы, восхищённые дивной красою,

Спокойно летим над афганской землею,

Мечтая, как будут на мирной планете

Взлетать, чтоб красивые видеть рассветы.

На фоне снежного гребня. Баграм. Афганистан.

Открытие охоты

Посмотрю на заре в раскалённое Солнце,

Чтоб стал зорче мой глаз на приборной доске

И зарядкой ушу на рассветном морозце

Я оставлю следы на багдадском песке.

Ан-12 в бесконечной лазури

Вдохновлённым взлечу в бесконечное небо,

Словно прыгну в пучину лазурного моря.

И заполнятся уши мои лётным стебом,

И раскинется даль, с красотой неба споря.

Облачка оботрут, как бы мягкою губкой,

Серебристый покров моего самолёта,

Чтобы в небе смотрелся он белой голубкой.

И – открыта на нашу машину охота!

Однокашникам

Этот маленький штрих нашей встречи нежданной

Унесём мы с собою в неясную даль

Личных млечных дорог и тропинок туманных,

Где нас ждут суета, боль, борьба и печаль.

Двадцать лет пронеслось, словно рой сновидений.