Тень Рассвета

– Дружище, связи со штабом нет, на улице творится чёрт знает что. Нам пришлось применить оружие на поражение в отношении особо буйных граждан. Если хочешь, мы поможем тебе забаррикадировать вход в метро и вместе валить отсюда.

После услышанного сержант изменился в лице, потянулся к оружию и не спеша начал двигаться в сторону выхода из метро.

– Стоять на месте. Вы кто такие? Предъявите удостоверения!

– Успокойся, парень, не нервничай, мы свои! – спокойно произнёс Санёк.

Выглянув на улицу, полицейский обнаружил несколько трупов, лежащих на земле.

– Это вы сделали? – не зная, что делать, парень извлёк из кобуры свой табельный ПМ и нацеливал его то на Санька, то на меня.

– Спокойнее, парень, с этой игрушкой! Не мы твои враги! Ты давай, вернись на землю и убери волыну! А то я нервный! – негромко проговорил ОМОНовец.

Сержант, услышав какой-то крик за спиной, обернулся, в глазах его читался страх, руки дрожали. Спустя буквально секунды в вестибюль метро ворвались обезумевшие люди, двое из них набросились на полицейского, вцепившись своими зубами в его плоть прямо в прыжке. Ещё пяток упырей побежали в нашу сторону.

– Игорян, бери девочку и беги вниз! Быстро!

После этого всё было как в тумане… Я не знаю, сколько боезапаса было израсходовано в магазине после стрельбы очередями, однако в голове были слова «Раз, два, три… Раз, два, три…» Стены были вымазаны кровью… Такого количества адреналина в своей кровушки я никогда не ощущал… Сердце билось, как набат, и самое страшное, что мне доставляло удовольствие стрелять в этих людей… Санёк поливал свинцом во вновь забегавших тварей, хотя уже даже сложно сказать, были ли это обезумевшие люди либо здоровые, но бежавшие от страха и смерти в метро…

Когда последняя гильза упала на мраморный пол, а из дула автомата вышел небольшой дымок, мы посмотрели с Сашей друг на друга. Он подбежал к лежачему полицейскому и хотел взять у него оружие и патроны. Тот начал не спеша вставать, но, подняв голову и потянувшись к Саньку, получил контрольный выстрел в голову из моего ПМ.

К счастью, когда мы спускались вниз в темноту по эскалатору, за нами никто не бежал, видимо, было временное затишье перед бурей. На перроне станции было много испуганных и взволнованных людей, которые смотрели на нас с надеждой: «мол, ужас закончился, можно подняться наверх и вернуться домой». Было очень страшно на это смотреть… К нашему удивлению, включилось аварийное освещение, и перрон заполнил красный мерцающий свет. Однако появившаяся энергия не питала пути, и ни один электропоезд не мог сдвинуться с места. Технически получилось, что мы нашли себе могилу в этом подземелье.

К нам подошёл мужчина лет пятидесяти пяти, он был взволнован:

– Вы нам можете сказать, что происходит наверху? И что нам дальше делать, как быть?

Я отвёл мужчину в сторону.

– К сожалению, мы знаем не больше вашего, связи с руководством нет. На поверхности обезумевшие люди, с которыми мы лично столкнулись и в отношении которых пришлось применять оружие. Необходимо срочно закрыть гермодверь, чтобы обезопасить выживших, и ждать помощи извне…

Мужчина, почесав голову и прикусив нижнюю губу, с горечью произнёс:

– Спасибо, что вы честны с нами…

После этих слов послышался треск, к счастью, это закрывалась гермодверь станции, однако очень медленно и слишком громко. Я услышал голос Санька:

– Женёк, они бегут по лестнице вниз, беги сюда, стреляй в гадов.

Я перевёл взгляд на мужчину, с которым только что вёл короткий диалог, и спросил:

– Стрелять из пистолета умеете?

Он, кивнув, произнёс:

– Я ветеран Афгана!

Без лишних слов я отстегнул пистолетный ремешок от антабки и передал ПМ с дополнительным магазином мужчине, после чего побежал к Саньку, который одиночными выцеливал неприятеля. И всё-таки удача благоволила нам. Эскалатор освещался аварийным светом, из-за чего наши шансы на спасение вырастали. Игорян стоял рядом с нами, в руках у него был пистолет недавно почившего полицейского. Признаюсь, стрелять в бегущую мишень при таком освещении – не самое лёгкое занятие. Глаза слезятся от стрельбы в метро, в ушах звенит. Не могу сказать точно, скольких мы убили и вообще смогли ли кому-нибудь попасть в голову, однако ни одна тварь не смогла пройти через нас.

Герметичная дверь успешно закрылась, и мы выдохнули… Я, облокотившись о спасшую всех нас дверь, съехал по ней на пол, смотря на испуганных гражданских. Честно говоря, я не знал, что дальше делать… В двадцать пять лет становиться мессией и вести народ в земли обетованные в мои планы не входило, так же как и Сашке, и Игоряну. Но так как вооружёнными были в основном лишь мы, люди инстинктивно понимали, что власть у нас, хотя она нам и не нужна была…

Голова была полна разных мыслей, которые перемешались, и вообще, после целого дня, что мы провели на пропускном пункте, сил сейчас хватало только на то, чтобы снять с себя всю одежду, плюс не забывайте, что на улице зима, а мы тут в бушлатах и шапках скачем. В общем, жарко и душно нам было безумно. Как же хотелось проснуться и понять, что всё произошедшее и что нас здесь ждёт – это всего лишь сон, часть моего воображения, а не явь и не моя жизнь. Ко мне подсел Сашка и, достав сигарету, закурил.

– Да, Женёк, вот такой херни я не ожидал… – выдохнув дым, он продолжил: – Я, братан, в смятении. Чего нам теперь-то делать? Хотя радует, что подсумок с консервами у меня с собой…

Я никогда в жизни не курил сигарет, только кальяном баловался. Не знаю, что на меня нашло, но я взял у Сашки сигу, сделал затяг и закашлял, после чего сразу же отдал её смеющемуся надо мной другу.

– Как вы эту дрянь-то курите, – я, сплюнув в сторону, продолжил: – Нам остаётся показывать людям, что мы не напуганы и что всё в порядке и идёт по плану… А так, что делать, воробью «хрен» приделать… Не знаю я… Сидеть здесь и ждать, когда федеральные власти решат проблему с этим вирусом и заражёнными…

К нам подошёл Игорян и сел рядом, в руках у него был пистолет.

– О чём вы тут без меня шепчетесь, чепудоны? Какой у нас расклад, в общем?

Сашка, пожав плечами, произнёс:

– Херовый…

– Ты прямо мистер очевидность, я-то думал, у нас всё, как в сказке, круто, не хватает только единорогов, о которых Жданчик писал в своей книге… – мимику, жесты и тон Игоря невозможно было передать, это надо было увидеть. Однако после этих слов мы засмеялись, после чего я добавил:

– У меня в книге единороги были плотоядными, так что так себе пример…

– Лучше уж плотоядные единорожки, чем зомби, из-за которых разбиваешь свой дорогой кальян. Был бы сейчас кальян, я бы его забил, и все были бы довольны. Взял бы гитарку, сыграл пару песен, и сразу наступила бы благодать… А сейчас все смотрят на нас, и меня это мальца напрягает…

– Иди наверх, возьми гитару и возвращайся, делов-то… – усмехнулся Сашка.

– Ха-ха-ха… Смешно…

– Игорёк, ты ж у нас «миротворец» и «дипломат», иди-ка успокой людей, найди какие-нибудь правильные слова, а то если Санька туда послать, боюсь, после его речи половину инфаркт скосит… А я могу более-менее нормально только на бумаге писать, а вот оратор из меня так себе… – я развёл руками, передавая мифическую корону правления Игорьку.

– Ну и засранцы вы… Ладно, опять всё за вас делать… – наш гитарист, по совместительству кальянщик убыл от нас к толпе взволнованных и перепуганных людей.

***

Не могу сказать точно, сколько времени Игорёк общался с людьми, изолированными от внешнего мира и перепуганными хаосом творящегося на поверхности, но необходимого эффекта его красноречие не произвело… Кого-то он успокоил, кого-то, наоборот, завёл. Все люди разные, а найти слова, которые устроили бы всех, очень сложно в сложившихся обстоятельствах. Люди требовали от нас объяснений в связи с произошедшим, однако нам самим было до жути интересно, что на самом деле стало причиной творящегося сейчас на улицах Москвы.

Смотря на сограждан и на то, как они возмущались и кричали на нашего друга, я начинал задаваться вопросом: а может, и не случайно нас Всевышний наказал? Ведь вместо того, чтобы сплотиться и искать способ выжить, люди выискивали виновных из присутствующих, проявляли агрессию и неуважение друг к другу. Ну а что мы могли сделать? Какое может быть средство для спасения людей от самих себя? От их безумия?

Игорян вернулся к нам, глаза его наливались кровью, он был зол и сел рядом с нами.

– Ну почему люди такие тупые? Объясняешь им всё, успокаиваешь, но нет, всегда найдётся какой-то кретин, который начнёт заводить толпу и тем самым накалять обстановку… Я хоть и миротворец, но был готов треснуть по безмозглой голове вон того кретина, – Игорь кивнул в сторону пятерых людей, которые орали во всю глотку друг на друга, плюясь слюной во все стороны и доказывая свою правоту, при этом не слыша оппонентов.

Санёк сидел рядом со мной и курил уже вторую сигарету, смотря куда-то в сторону и думая о чём-то своём. Я даже не заметил, что рядом со мной сидела маленькая девочка, прижавшись к моей руке и тихо посапывая носиком. Я посмотрел на Игорька, пожал плечами и, закинув голову назад, попытался уснуть.

Прошло не больше четверти часа, как меня кто-то начал будить.

– Женёк, эти глупцы хотят пойти в тоннель метро, нам надо их остановить, – Игорян взволнованно тряс меня за плечо. Оглядевшись, я увидел лежащего на полу в позе эмбриона Санька, прижавшего к себе пулемёт, спящего ребёнка и десятерых граждан, сползающих с перрона на рельсы.

– Дружище, – пробормотал я негромко, потирая глаза, – пускай они идут на все четыре стороны, чего ты волнуешься-то?