Блин – секретный агент
– Ну, если дама уже накаталась… – произнес он обволакивающим голосом и, кажется, впервые за вечер посмотрел на Ирку. Противник повержен, теперь можно обратить внимание на даму.
– Не накаталась, не накаталась! – завизжала Ирка.
Блинкову-младшему захотелось сделать какую-нибудь красивую глупость. Скажем, выпрыгнуть за борт, и пускай они катаются без него.
– К острову? – спросил Дэнни, а Ирка еще громче завизжала:
– К острову, к острову!
Медом ей намазано на этом острове.
Блинков-младший через силу заставлял себя улыбаться, хотя уголки губ сами собой ползли вниз и в носу щипало от подступающих слез. Нет, вы поняли?! Он дважды побил этого Дэнни: и руками, и головой. А теперь Дэнни бил его папиным кошельком, и тут ничего невозможно было поделать!
Между тем Ирка уселась на откидное креслице рядом с высоким капитанским сиденьем Америкэн боя и пожелала немедленно научиться водить катер. Она тыкала пальцем куда попало и спрашивала: «Это что?» – «Давай попробуем», – отвечал Дэнни, брал ее руку в свою, и они вместе нажимали что нажималось, и поворачивали что поворачивалось. Катер дергался и выписывал кренделя, но урчал так тихо, что было слышно журчание воды за бортом. Дэнни между прочим похвастал, что у него подводный выхлоп и что именно такие бесшумные катера любят шпионы и контрабандисты.
А потом раскисшая от внимания Америкэн боя Ирка стала сдавать Блинкова-младшего с потрохами:
– Митек хочет стать банкиром и выписывает журнал «Большие деньги». Конечно, он считает быстрее тебя! Но это же нечестно. Все равно как если бы я вызвала кого-нибудь из группы народного танца на соревнование по бальным. Я, между прочим, бальными занимаюсь.
– Покажешь? – спросил Дэнни, безо всяких учебных целей взяв Иркину руку, и покосился на Блинкова-младшего.
– Вот еще! – голосом уставшей от славы звезды балета отказалась Ирка, но руку не отняла. – Что я покажу без партнера? Да и вообще я больше люблю современные танцы. А бальные – это спорт, чтобы держать себя в форме и увидеть мир. Я уже была на соревнованиях в Коломне и в Гатчине. Гатчинская школа очень сильная.
Америкэн бой кивал, соглашаясь, что гатчинская школа, конечно же, не слабая. А сам все поглядывал на притихшего Митьку, и на его тонких губах играла улыбка.
Глава 13
Неожиданный союзник
– Ну, что вам показать? – спросил Дэнни, широким жестом приглашая Блинкова-младшего с Иркой на веранду особняка. Дверь открылась автоматически, как в международных аэропортах и дорогих магазинах. Прямо напротив нее красовался музыкальный центр с колонками в половину человеческого роста и клавишный синтезатор. (Ну да, Блинков-младший с Иркой еще вчера ночью видели, что здесь танцуют.) Сейчас Америкэн бой начнет хвастаться своими «Ямахами» и «Панасониками».
– Покажи, где туалет, – опустил его с небес на землю Блинков-младший.
Дэнни прекрасно понял иронию и сделал ответный выпад:
– Что, укачало в катере?
При этом он как бы невзначай поправил свою фуражку с «капустой». Дескать, мы, морские волки, понятия не имеем, что значит «укачало». Не то что всякие сухопутные салаги.
– Да нет, просто так тошнит, – спокойно парировал Блинков-младший. Если бы не задание полковника Кузина и если бы он был один, без Ирки, то ни на минуту не остался бы в особняке под медной крышей.
– Сейчас позвоню Натали, она тебя проводит. Потерпеть сможешь? – участливо спросил Дэнни.
Последний раз о таких вещах Блинкова-младшего спрашивала бабушка, когда он учился в первом классе. И то он обиделся, что его считают младенцем, который за себя не отвечает.
Удар был сильный и унизительный.
– Зачем же беспокоить человека? Ты просто скажи, куда идти, – промямлил Блинков-младший. Остроумного ответа он так и не нашел.
– Заблудишься. Туалет для гостей далеко, – ненавязчиво похвастался размерами особняка Америкэн бой. – Кстати, заодно и умоешься. – Он достал из кармана носовой платок, мазнул им Блинкова-младшего по щеке и показал: платок был грязный. – Машинное масло. Приедет фазер, скажу, чтоб штрафанул моториста долларов на двадцать.
И, отвернувшись от Блинкова-младшего, Дэнни стал звонить Натали по сотовому телефону. Он разговаривал шепотом, пряча трубку в кулаке. А потом взял Ирку под руку и увел. Ирка оборачивалась и хихикала, – наверное, уморительный вид был у Блинкова-младшего.
– Крепись, Дима, Натали на подходе! – скрываясь в дверях, издевательски подбодрил его Дэнни.
Как честный человек, Блинков-младший вынужден был признать, что Дэнни выиграл эту словесную схватку, и не по очкам, а чистым нокаутом.
Увеличенная Красавица спустилась к нему по винтовой чугунной лесенке с ажурными ступенями.
– Это ты обдулся? – спросила она.
– Нет, – мрачно сказал Блинков-младший. – Я облажался.
Ему было стыдно.
– Не бери в голову, тебе у него не работать. – Натали посмотрела на него долгим понимающим взглядом и ободряюще улыбнулась. – Все-таки пойдем: покажу, где у нас что. На будущее.
Похоже, Увеличенная Красавица была не такой уж сонной и безразличной ко всему, как показалось Блинкову-младшему при первой встрече.
Она повела его по длинному и как будто нежилому коридору с одинаковыми лакированными дверями. На некоторых были таблички с надписями, как в каком-нибудь учреждении: «Пульт», «Щитовая», «Контроль за периметром».
Дверь в «Контроль за периметром» была приоткрыта. За ней сидел пожилой охранник с пистолетом в наплечной кобуре и смотрел на поставленные в два ряда мониторы. В основном на экранах был забор во всех видах, а на одном Блинков-младший увидел себя самого, только необычно головастого и коротконогого. Он посмотрел вверх и сразу нашел под потолком голубоватый глазок телекамеры.
– Зайди, умойся, – кивнула Натали на следующую дверь, а сама деликатно ушла к охраннику.
Умыться действительно не мешало. В зеркале над раковиной Блинков-младший рассмотрел черный мазок машинного масла у себя на щеке и с горечью вспомнил, как Ирка любовалась его дурацким видом и хихикала.
Пока он плескался над раковиной, у него созрели кое-какие вопросы к Увеличенной Красавице.
– Это не туалет для гостей, – сказал Блинков-младший на обратном пути. – Не каждому гостю можно показывать, где контроль за периметром.
– Для гостей – на втором этаже. Но там скорее всего не горит свет, – с непонятным намеком ответила Натали.
– Что, часто ломается? – копнул поглубже Блинков-младший.
– Не так уж часто. В основном когда к Дэнни приходят новые знакомые.
Теперь Блинков-младший понял. Что уж там приготовил для него Дэнни в темном туалете – вопрос отдельный, но ясно, что не цветочки.
– Спасибо, что предупредили, – сказал он.
Увеличенная Красавица сделала пустое кукольное лицо.
– О чем?
Хотелось шепнуть ей: «Я вас не выдам». Но Блинков-младший как раз недавно научился говорить меньше, чем хочется, и сразу же стал понимать больше, чем сказано. Он только молча улыбнулся Натали.
За этим полным недомолвок разговором они вернулись на веранду и поднялись по винтовой лесенке. Мимоходом Натали открыла дверь с пластмассовым карапузом на горшке (ежику понятно, что карапуза прилепили для гостей, – обитатели особняка и так знают, где у них что). За дверью было темно. Натали демонстративно пощелкала неработающим выключателем и повела Блинкова-младшего дальше.
Они очутились в прозрачном коридоре-трубе, только под ногами лежала ковровая дорожка, наверное, чтобы не страшно было идти как по воздуху на высоте второго этажа. Отсюда стало видно, что особняк под медной крышей – не единственный на вилле Букашиных. Труба вела в особняк поменьше, из такого же красного кирпича.
– Тебе туда. Иди и ничего не бойся, – шепнула Увеличенная Красавица. – Если очень понадоблюсь, можешь меня вызвать. Кнопка у Дэнни в каждой комнате.
Блинков-младший проводил взглядом ее высокую фигуру и пошел по прозрачному коридору. Низкое закатное солнце насквозь прошивало стены. Он казался себе инфузорией под стеклом микроскопа.
Глава 14
Особняк с привидениями
Двустворчатые двери из сверкающей нержавейки автоматически распахнулись. Падавшая на пол дорожка света из коридора необъяснимым образом исчезала шагах в пяти от входа, а дальше была глухая, безнадежная темнота. Блинков-младший не смог бы сказать, что там – огромный зал или маленькая комната.
Он задержался на тот случай, если Дэнни приготовил ему падающее ведро с водой. Но нет, Америкэн бой не унизился до такой детской шуточки. Его технические возможности были посерьезнее. Блинков-младший шагнул по светлой дорожке, и двери за ним захлопнулись.
Темнота стала абсолютной. Обернувшись, Блинков-младший не заметил ни малейшей светящейся щелочки и понял, что путь назад отрезан. Он вспомнил телекамеру в служебном коридоре и подумал, что Дэнни, может быть, наблюдает за ним с помощью инфракрасной оптики и уж наверняка прослушивает. А иначе розыгрыш будет неинтересным. Представилось, как они сидят у монитора – Америкэн бой, компьютерный гений Серж в очках кота Базилио и Энни со жвачкой во рту. Ирка тоже с ними, нравится ей это или нет.
Они сидят и ждут начала хохмы. Вот сейчас, думают, этот Блинков-младший начнет биться в двери (а побиться в двери очень хотелось). Только шиш он станет биться. Нужно выглядеть достойно.
Вслепую шаря руками, Блинков-младший пошел вперед.
Через несколько шагов руки уперлись в мягкую, ворсистую ткань. Ага, бархатная занавеска. Ну, это Митек проходил, сам фокусы показывал: бархат, причем обязательно черный, чтобы в нем тонул свет. Надо думать, за этой занавеской все и начнется.
Он откинул занавеску и вошел непонятно куда. Стало как будто светлее, хотя ни стен, ни пола под ногами не было видно. Ах, вот в чем дело! Футболка и матерчатые вставки на кроссовках бледно светились. Давным-давно, в полубессознательном возрасте, Блинков-младший видел такое в цирке. Там тоже погасили свет, и на картонном дереве появились апельсины. А у папы стала светиться рубашка и пластмассовый зуб во рту. Потом он объяснил, что арену освещали ультрафиолетовым прожектором. Апельсины светились, потому что были нарисованы специальной краской, невидимой при обычном свете, а рубашка и зуб – заодно, потому что в них была какая-то особенная синтетика.
Щелкнуло, и громкий металлический голос произнес:
– Пришелец! Сейчас ты получишь по башке!
Блинков-младший уклонился от удара сверху. И сам же въехал лбом в невидимую мягкую дубинку.
– Я же говорил, что получишь, – довольно прокомментировал металлический голос. – А теперь тебя ущипнут.
И сразу несколько рук стали щипать Блинкова-младшего. Он отскочил, наткнулся на стену и понял, что находится в узком коридоре. Невидимые руки щипались с обеих сторон. Блинков-младший крутился, уворачивался, наугад хватал темноту и сумел поймать чьи-то пальцы в бархатной перчатке! Кто-то пискнул, далеко и глухо, как будто из соседней комнаты, и пальцы ускользнули, оставив перчатку в Митькиной руке. Он хотел сунуть трофей в карман, но перчатку крепко держали. Не раздумывая, Блинков-младший ударил в ту сторону, где должен был находиться обидчик. И здорово ушиб кулак о стену.
– А сейчас тебя пнут по пятой точке, – сообщил приятную новость металлический голос.
«Пинай», – согласился про себя Блинков-младший, скользя рукой вверх по перчатке. Важно было разгадать ее секрет.
Перчатка оказалась длиннющая. Пока Блинков-младший добрался до конца, его два раза пнули и разок подковали невидимым ботинком по колену. Самое обидное – то, что терпел он совершенно напрасно. Пустая перчатка словно вросла в стену!
Удар сзади под колени сбил Блинкова-младшего с ног. Перчатка затрещала и оторвалась. Блинков-младший поднялся и стал на ощупь искать дыру в стене, из которой могла высунуться рука. Ничего! Это было похоже на сон. Ведь он держал руку в перчатке! Рука щипалась! Не могла же она и в самом деле расти из стены!
А металлический голос не отставал:
– Сейчас, пришелец, тебя дернут за нос!
И сразу же другие нечеловеческие голоса, то дребезжащие, то шипящие, то квакающие, забубнили на все лады:
– Дернем за нос, дернем за нос, дернем за нос…
«Акустические фильтры», – сообразил Блинков-младший. Он когда-то ставил на компьютер такую программу, чтобы звонить по телефону чужим голосом, но потом ее стер.
Невидимые руки зашарили по лицу.
– Я вас достану! – отмахиваясь от них, завопил Блинков-младший и сорвал светящуюся в темноте футболку.
Кроссовки он тоже сковырнул и отбросил, а сам кинулся вперед, упал на пол и замер.
– Эй, пришелец! – неуверенно позвал металлический голос.
Блинков-младший почувствовал движение воздуха над головой. Руки в бархатных перчатках пытались нащупать его и не могли. Он стал невидимым! Значит, никакой инфракрасной телекамеры у Америкэн боя нет. Весь расчет был на светящиеся футболку и кроссовки.
– Пришелец!
Не откликаясь, Блинков-младший быстро пополз вдоль стены. Пол стал подниматься, потом качнулся, голова перевесила ноги, Блинков-младший съехал вниз и угодил руками в мокрое. Ага, он прополз по качелям. А если бы шел, то свалился бы в надувной бассейн с водой. Ладно, а как его обойти? Блинков-младший пошарил справа и слева – нет, бассейн занимал весь коридор от стены до стены. Зато был мелкий. Поддернув штанины и сняв носки, Блинков-младший пошел вброд.
– Пришелец, я тебя слышу! – торжествующе взревел металлический голос.
Сверху что-то со свистом пронеслось и тяжело ударилось о стену. Похоже, мешок с песком, как у Николая в бабулином доме. Блинков-младший успел пригнуться, а то бы мешок сбил его в воду, и, решив, что бассейн не может быть очень большим, рыбкой метнулся вперед. Вовремя! Еще несколько мешков просвистело над головой, ударяясь о стены и друг о друга и отскакивая в самых непредсказуемых направлениях. Но Блинков-младший, невредимый и почти сухой, уже полз дальше по коридору.
– Ну, это никуда не годится. Ты неряха, пришелец! – укорил его металлический голос. – Тебя пригласили на ужин, а ты даже не умылся!
«Умылся», – мысленно возразил Блинков-младший, вовсю работая локтями и коленями. Несколько веревок, натянутых сантиметрах в двадцати от пола, его не остановили. Они были приготовлены, чтобы споткнулся идущий человек, а Блинков-младший просто прополз под ними.
Еще несколько раз щелкали какие-то пружины, и со свистом пролетали тяжелые мешки. Взбаламученный ими воздух шевелил волосы на голове Блинкова-младшего. И вдруг стена, вдоль которой он полз, исчезла.
Коридор с препятствиями кончился. И это все? Небогатая же фантазия у Америкэн боя.
– Нет, я так не играю! – своим, не искаженным, голосом сказал в микрофон Дэнни.
Блинков-младший догадался вскочить на ноги. Вспыхнул невыносимо яркий свет, он зажмурился и услышал щелчок дверного замка.
– Ну, ничегошеньки интересного! – протянул капризный девчачий голос.
Посмотрев сквозь ресницы, Блинков-младший увидел Энни-жвачку и Сержа. Красноглазый компьютерный гений тоже щурился на свету, пока не надел свои темные очки кота Базилио. А из незаметной дверцы, обтянутой, как и стены, черным бархатом, вышли Дэнни с Иркой. На одной руке у нее была длинная перчатка.
Блинков-младший заставил себя не щуриться. Яркий свет ведь тоже не просто так. Он для того, чтобы прошедший все ловушки человек, избитый и мокрый, чувствовал себя ослепшим и совсем беспомощным.
– Готовились, готовились, а ты нам испортил все удовольствие, – без огорчения сказал Америкэн бой. – Первый раз такое вижу. Ты прямо ниндзя! Серж вон два часа не мог выбраться, лег на пол и маму звал.
Серж улыбался и разводил руками: мол, да, имеется такой факт в моей биографии, но я не обижаюсь. И Дэнни улыбался, и Ирка. Только Энни скорчила кислую гримасу, но совсем не потому, что ей не нравился этот милый товарищеский розыгрыш. Ей не нравилось, что Блинков-младший не дал поиздеваться над собой подольше.
– Не обижайся, через этот коридор проходят все, кроме девчонок, – сказал Дэнни, протягивая Блинкову-младшему руку. – Теперь ты полноправный член тусовки Дэна Букашина.
Блинков-младший поколебался, но руку пожал. Хотя и знал распрекрасно, что словами «все так делают» можно оправдать любую глупость и подлость.
– Пойдем, подберешь свои вещи. – Дэнни распахнул потайную дверь и пропустил Блинкова-младшего вперед.
За дверью тоже был коридор без окон, только пошире и с креслами на тот случай, если испытание новичка затянется.
Секреты коридора с препятствиями сразу же стали ясны. Во всю длину стены тянулась закрытая черной сеткой смотровая щель, чтобы следить за мечущимся по коридору человеком. Дыры для рук и ног – чтобы ущипнуть его или пнуть. А чтобы он не сумел ответить, над каждой дырой была падающая заслонка: отдернул руку, заслонка упала, и ее уже не откроешь из коридора. Похоже, Иркину перчатку прищемило заслонкой, поэтому Блинкову-младшему и казалось, что она как будто росла из стены.
Сейчас коридор с препятствиями был ярко освещен. Идя вдоль стены со смотровой щелью, Блинков-младший видел все ловушки. Он понял, что ошибался насчет фантазии Дэнни. Работала фантазия, просто Америкэн бой не учел, что Блинков-младший избавится от светящейся одежды и, став невидимым, не пойдет, а поползет.
Многие ловушки он миновал, даже не заметив: боксерские перчатки на пружинах, привинченные к стенам мышеловки (если бы Блинков-младший шел, ощупывая стену, то ему обязательно прихлопнуло бы пальцы), пакет с мукой, который должен был опрокинуться на голову, если заденешь нитку, свисающие с потолка куски липкой ленты, доску с тремя тортами. Эта доска висела поперек коридора сразу после натянутых у пола веревок. Споткнешься о веревки – и мордой в крем. Не споткнешься – все равно, когда станешь через нее перелезать, усядешься в торт. А Блинков-младший прополз и под веревками, и под доской.
Похоже, Дэнни все-таки чувствовал себя виноватым. Не говоря ни слова, он довел Блинкова-младшего до двери, ведущей в начало коридора препятствий, нырнул вслед за ним за черную занавеску, сам подобрал его футболку и стал так же молча дожидаться, пока Митек не обуется. Вид у него был унылый.
– Нормально, Дэнни. Я так понимаю, что легко отделался, – сказал Блинков-младший, натянув кроссовки и принимая футболку из рук Америкэн боя.
Дэнни уставился на его щеку.
– Постой-постой. А где ты успел умыться?! – Он подумал и сам себе ответил: – На первом этаже, у охраны! Рассказала! Выдала меня!
Последние слова относились, конечно, не к охране, а к Натали.
Америкэн бой вырвал из чехла на поясе телефон и стал торопливо набирать номер, попадая мимо кнопок и злясь.
Нужно было спасать Увеличенную Красавицу.
– Не ругай их, – прикинулся шлангом Блинков-младший. – Я уже потом сообразил, что посторонним, наверное, нельзя туда, где охрана. А тогда летел и ничего вокруг не видел. Приспичило.
Рука Дэнни с телефоном опустилась. В трубке алекал голос Натали.
– Приспичило? – недоверчиво переспросил Америкэн бой. – Ты, значит, не дождался Натали, в уборную побежал?
– Я бы и так не стал ее дожидаться. Неудобно же, чтобы взрослого парня женщина провожала в туалет, – пожал плечами Блинков-младший и перешел в атаку: – А ты что ей наговорил? Она спустилась ко мне и спрашивает: «Это ты обдулся?»
– Ну, пошутил, – буркнул Дэнни. – Значит, в туалет для гостей ты не заходил?
– Натали мне показала, если понадобится – найду. Но мне, во-первых, было уже не нужно, во-вторых, там у тебя лампочка перегорела, – ответил Блинков-младший, открыто встречая подозрительный взгляд Америкэн боя.
– Тебе и в самом деле повезло, – сказал Дэнни. – Пойдем ужинать, столы уже накрыты.
В этот момент Блинков-младший понял, что именно поджидало его в темном туалете (то, что какая-то подлянка, стало ясно уже после предупреждения Натали). В мыле или, может, в куске губки, засунутом в кран, была такая же краска, какой рисовал свои апельсины на картонном дереве цирковой фокусник. Дэнни нарочно перепачкал Блинкову-младшему щеку машинным маслом, чтобы он умылся с этой краской и потом сиял физиономией под ультрафиолетовым прожектором.
Америкэн бой не хотел рассчитывать на случайность. Ведь могло оказаться, что в Митькиной футболке и кроссовках нет синтетики или есть, да не та, которая светится под ультрафиолетом. Джинсы же, например, не светились. Потому что сделаны из натурального хлопка.
И еще одно понял Блинков-младший. Ирка видела, что не он перемазался где-то машинным маслом, а Дэнни его испачкал.
Видела и ничего не сказала. Только хихикала.
Глава 15
Дэнни оттягивается
Что-то не хочется мне описывать ужин у Америкэн боя. Лакея в черном фраке и повара в белом кителе с пуговицами в два ряда, пять вилок слева от тарелки и пять ножей – справа, заливную рыбу и заливное мясо, восемь разных салатов и шесть соусов – не хочется, и все тут. А, скажем, нанизанных на вертел крохотных птичек с ощипанными поджатыми крылышками и зажаренного целиком поросенка с кустиком зелени во рту мне вообще неприятно описывать. Блинкову-младшему было их жалко.
Какой-нибудь не очень вдумчивый читатель, плохо знакомый с богатой подвигами и приключениями биографией Блинкова-младшего, может подумать, будто бы он слюнтяй и трус. Но жалость и трусость – совершенно разные чувства. Вы думаете, придурки, которые мучают кошек, потренируются и пойдут ловить шпионов и террористов? Или мама Блинкова-младшего, которая ловила шпионов и террористов (и делала это просто здорово, раз дослужилась до подполковника контрразведки), стала бы мучить кошек? Конечно, нет. Она никогда не убила бы беззащитную кошку, разве что ей приказал бы старший по званию. И то она быстренько пристрелила бы кошку, чтобы не мучилась, и потом не любила бы вспоминать об этом.
Нет, нет! Жалость – чувство благородное, которое гораздо чаще встречается у сильных духом людей, чем у трусов. А трусы обычно жестоки. Им приятно мучить кого-нибудь и упиваться его страхом. Тогда они говорят себе: «Не я один трушу, все такие. Значит, я не хуже других!»
Птички, похожие на ощипанных воробьев, и поросенок испортили Блинкову-младшему весь аппетит. Особенно после того, как на блюде осталась одна поросячья голова с вымученной улыбкой. Он даже смотреть не мог в сторону этой головы и ел только салаты, груши, киви, персики, абрикосы, сливы, парочку плодов манго, виноград и розовые шарики, нарезанные из арбузной мякоти. И то чуть ли не силой приходилось впихивать в себя еду, чтобы на ночь не остаться голодным.
Когда блюдо с головой унесли и подали чай, аппетит у Блинкова-младшего разыгрался и потребовал конфет, печенья, крохотных пирожных-корзиночек и торта. Торт, надо сказать, был не из тех, которые Дэнни приготовил в коридоре с препятствиями, чтобы Блинков-младший в них вляпался. Те принес лакей, но поставил на отдельный столик.
– Эти торты не очень вкусные, – в разгар чаепития сообщил Америкэн бой. – Они вообще не для еды. Их сделали по международным правилам безопасности специально для бросания в морду. Повар гарантирует, что в них нет ничего твердого, даже крупинки сахара, которая могла бы повредить глаз.
Блинков-младший был уже начеку! Он отодвинул потихоньку свой стул и подобрал свисавший край скатерти, чтобы мгновенно соскользнуть под стол. Между прочим, позади него висел портрет Дэнни за штурвалом белопенного катера. Было бы просто здорово, если бы Америкэн бой, целя в Блинкова-младшего, угодил тортом в собственную морду, хоть и нарисованную.
– Не пропадать же добру! – взвешивая торт на руке, закончил свою речь Америкэн бой.
Девчонки завизжали. Блинков-младший висел над стулом в готовности номер один, не прикасаясь к сиденью. Он был уверен, что первая пуля, то есть торт, предназначена ему.
А Дэнни, помедлив, обернулся к сидевшему рядом Сержу и нахлобучил торт ему на голову.
Взбитые сливки залепили Сержу все лицо. Компьютерный гений стал похож на неудачный скульптурный портрет старинного академика с седой бородкой, в седом парике и шапочке с плоским верхом. Роль шапочки исполняла картонка из-под торта.
Блинков-младший опустился на стул. Он был немного разочарован.
Серж сорвал залепленные очки кота Базилио, схватил со столика второй торт, замахнулся…
И вдруг стало темно. Блинков-младший не сразу понял, что второй торт, по справедливости предназначенный Дэнни, стекает по его собственной физиономии!
– И не рыпнулся. Вот что значит фактор внезапности, – заметил Америкэн бой. Не было ни малейших сомнений в том, что он сговорился с коварным Сержем.
Все смеялись. Все. Дэнни, Энни-жвачка, Серж-Базилио и, главное, Ирка.
Блинков-младший выгреб по целой пригоршне взбитых сливок из каждого глаза и проморгался.
– Доброе утро, – задыхаясь от хохота, выдавила из себя Ирка.