Блин против Деда Мороза

Когда выходит на подиум, снимается на журнальную обложку или мелькает в девятисекундной рекламе.

Всем кажется, что она самая красивая и высокая, самая богатая, стильная, умеющая одеваться и талантливая.

Она лучше всех. О ней мечтают все, и никому никогда не придёт в голову, что у неё могут порваться колготки или заболеть живот.

Вот это и называется имидж, а по-нашему говоря, образ. То, что превращает обычную девушку в красавицу из фантазий, которой на самом деле нет и быть не может.

Имидж для фотомодели – всё.

Фотомодель без имиджа – просто симпатичная девчонка без профессии.

Блинков-младший часто бывал у Суворовых и не мог сказать, что они живут роскошно. Нина Су ходила по дому в тренировочном костюме с пузырями на коленях. Из дивана в её комнате вылезали пружины. Но этого никто не видел, кроме своих. А на людях она показывалась не иначе как в умопомрачительных платьях, ездила на «БМВ» и, как оказалось, мечтала о новой машине.

Обычной девушке Нине Суворовой и в голову не пришло бы, что её «БМВ» уже пять лет и пора его менять. Хлопот он ей не доставлял, а от автомобиля ничего больше и не требуется. Но фотомодели Нине Су просто жизни не было без новой иномарки! Сплетницы уже подъезжали к ней с ядовитым сочувствием: «Ниночка, бедненькая, и как только ты ездишь на такой развалине?» На самом деле это означало: «Если ты не можешь заработать на машину, значит, плохи твои дела. Никому ты не нужна». А фотомодели, которая никому не нужна, никто не даст работу.

Нина Су из кожи вон вылезла, чтобы собрать деньги на новую машину: сэкономила, скопила, назанимала, продала «БМВ» и колечко с бриллиантом.

И сложила все деньги в крокодиловую сумочку.

Ни Блинков-младший, ни Валька так и не отважились спросить, сколько там было.

Ещё одним ударом по самолюбию фотомодели было то, что в автосалоне её ждал продавец «Мерседеса».

Она торговалась с ним, как базарная торговка. Она пустила в ход всё своё очарование. И в конце концов сбила цену до той суммы, которая у неё была.

Ждать продавец не мог или не хотел. Ехать домой за деньгами с этим незнакомым человеком Нина Су побоялась. Сгонять за деньгами на метро тоже побоялась, но по другой причине: к выторгованной машине уже приглядывались другие покупатели.

И она доверила привезти крокодиловую сумочку сестре.

Вальке нужно было пройти восемь минут пешком и проехать остановку на метро.

Она не сумела этого сделать без приключений.

Распугивая машины включёнными мигалками, патрульный «УАЗ» быстро домчался до райотдела. Блинков-младший, конечно, знал, где он находится, но ещё ни разу не был внутри.

Первым, кого он увидел, как только вошёл, был Виннету.

«Вождь апачей» стоял у прозрачной перегородки дежурного и отвечал на какие-то неслышные вопросы:

– Да… Да… Правильно…

Со стороны казалось, что Виннету разговаривает сам с собой.

Блинков-младший решил, что глупо кидаться на владельца подозрительного «Кавасаки», раз Виннету и так уже в полиции. Он подошёл и сказал:

– Привет, Виннету. Ты что тут делаешь?

Услышав это прозвище, к ним подскочила зарёванная Суворова и разочарованно махнула рукой. Чернявый Виннету с длинным хвостиком на затылке, одетый в душную кожаную косуху, не имел ничего общего с грабителем.

«Вождь апачей» посмотрел на Блинкова-младшего неузнавающим взглядом. Ещё бы, ведь когда они познакомились, Митёк был одет и накрашен, как девчонка.

– Ты кто? – спросил он и, не дожидаясь ответа, пожаловался: – А «Кваку»-то мою – тютю. Угнали. Полтора года по частям собирал!

И вдруг Суворова громко захохотала, растирая кулаком брызнувшие из глаз слёзы.

Дело о крокодиловой сумочке, казавшееся совершенно ясным каких-нибудь двадцать минут назад, запуталось окончательно.

Глава VI

Дважды старший

В следующие две минуты патрульный лейтенант уехал, Виннету ушёл, а Нину Су и Вальку увели писать заявление и давать показания. Блинков-младший остался один. Дежурный за своей перегородкой что-то записывал в большой журнал вроде классного и не обращал на него внимания. Наверное, считал, что парень дожидается своей очереди на допрос. Он же видел, что патрульные привезли его вместе с Ниной Су и Валькой.

Блинков-младший подумал, что его действительно должны допросить, ведь он как-никак нашёл сумочку. И решил остаться.

Не спрашивая дежурного, он пошёл в ту сторону, куда увели сестёр. В полицейском коридоре было полутемно и душно. За дверями бубнили голоса. Блинков-младший шёл и прислушивался.

– Пойдём отсюда, Нин! – вдруг пискнуло за одной дверью. Ага, Суворова.

– Нет, постойте! Чем вам не нравится мой вопрос?! – А это – голос белобрысого в штатской одежде, который увёл Вальку и Нину.

Блинков-младший нагнулся к замочной скважине, но не успел ничего рассмотреть, как вдруг соседняя дверь приоткрылась. Выходивший полицейский пятился спиной, что-то договаривая в глубину кабинета. Митёк с топотом отскочил, с грохотом наткнулся на стул для посетителей и со скрипом уселся.

– Ты к кому? – обернулся полицейский. Само собой, он слышал, как здесь топало, громыхало и скрипело. Глухих в полиции не держат.

Чувствуя, что краснеет, Блинков-младший молча указал на дверь белобрысого. Таблички с фамилией на ней не было, только номер.

– К Сидякину? – уточнил полицейский.

Блинков-младший пожал плечами. Ему было стыдно.

– Сам не знаешь, кто тебе нужен?

– Я просто фамилии не знаю, а сотрудник мне нужен этот. У меня там друзья, – выдавил Блинков-младший.

Полицейский открыл дверь сидякинского кабинета.

– Тебя тут подросток дожидается.

– Я подростка не вызывал, – ответил белобрысый.

Полицейский шагнул к Блинкову-младшему и схватил его за руку. Он был худой и такой длинный, что Митёк не видел его погон.

– Разберись, – приказал он, втолкнув Блинкова-младшего в кабинет к белобрысому, закрыл за ним дверь и ушёл.

– Ну вот же он, Блин, – сказала Валька. Она сидела через стол от белобрысого, который успел исписать почти целую страничку протокола. Нина Су пристроилась у подоконника, ко всем спиной, и тоже что-то писала.

– Сам пришёл, – отметил белобрысый и скороговоркой представился: – Я старший бу-бу-бу старший бу-бу-бу Сидякин.