Гений клана

Но не жалкие тряпки вызвали в парне такое расстройство, а неаккуратные шрамы, разбросанные по всему телу. Его за время боя ни разу не атаковали напрямую, зато сказалась перегрузка духовного тела, из-за чего и без того худощавое тело стало выглядеть ещё хуже.

– Или я наращиваю мышцы за пару месяцев, или больше никогда не назову себя мужчиной. Правда, придётся превысить адекватные лимиты поддерживающих и стимулирующих техник…

Элин понимал, что лишь физическая немощность не позволила ему в тот день скрыться на своих двоих, стойко пережить встречу с родителями Лекси за ужином и в дальнейшем никак не демонстрировать произошедшие с ним изменения. Конечно, рано или поздно о них бы стало известно, так как вторая система – всё равно что третья нога, которую невозможно спрятать, но в этой ситуации поздно – лучше, чем рано.

Тем вечером поддержание техники выжало из него все соки, из-за чего о побеге не могло идти и речи. Элину пришлось сопоставить риски и выбрать наиболее приемлемый вариант, понадеявшись на то, что его всего лишь определят к носителям редкого генома. В Китеже с этим никогда не было проблем, и такие могучие кланы, как Ингенти, Мурум или тот же Сонитус все как один могли похвастаться не совсем человеческой кровью.

Максимум, что могло грозить Элину, – навязчивое предложение обзавестись гаремом из предоставленных великими кланами девушек. Но и это решалось небольшой хитростью, из-за которой любой целитель, глядя на отчёты, скажет, что эта особенность по наследству не передаётся. От опытного анимуса такой шаг ожидать можно, от новичка – нет. А передаётся она или нет на самом деле, это ещё предстояло узнать. Специалистом по генетике Элин никогда не был, но за счёт огромного опыта чувствовал, что с телом всё не совсем нормально. В пределах погрешности и разброса техники-диагноста, но так это выглядело лишь со стороны. Уж себя-то Элин обманывать не собирался.

Заправив штанины в голенища сапог, парень вздохнул, в последний раз окинул взглядом комнату и вышел в коридор, где его уже дожидался учитель. Да, не родители, а Гайо Бельфи собственной персоной, настоявший на приватном разговоре со своим учеником.

– Учитель…

– Здравствуй, Элин. Как ты себя чувствуешь?

– Точно так же, как сказал целитель: болит всё, что может болеть. – Парень улыбнулся, отметив про себя, что Гайо Бельфи большим ценителем словесного манёвра не был, так как вопрос им был задан исключительно вежливости ради, и о состоянии Элина он знал как бы не больше, чем Димитро.

– В произошедшем с тобой есть и моя вина, Элин. Я сожалею.

Изображать удивление Элину не пришлось – он действительно не совсем понял, что имел в виду учитель, с которым они виделись незадолго до нападения. Но как?

Миновав длинный коридор, учитель и ученик вышли в просторный, но пустующий зал.

– Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, учитель.

– Этот змей был серьёзно ранен в духовном плане и искал способы получить аниму, не ввязываясь в сложные бои. А перед тем как оставить тебя в библиотеке, я установил… метку. Сильную метку, которую ты, при всех своих удивительных талантах, заметить не мог.

– При всём уважении, учитель, но аниму нельзя скрыть.

– Летописец Духа Крови, Элин. Эту технику можно было бы отнести к запрещённым, но она не требует ни крови, ни жертв. Она видна любому анимусу, кроме того, на кого её наложили. Маскируется под источник… – Словно ощутив, как ученик начал активно проверять своё второе сердце, Бельфи добавил: – Нет, сейчас её на тебе нет.

– Я не могу сказать, учитель, что мне по нраву такие тайны…

– Не тайны, нет, – абсолют покачал головой. – Я просто не посчитал нужным говорить тебе об этом. На следующий день была запланирована встреча, и на смену метке пришёл бы ученический контракт. Но сейчас я искренне сожалею о принятом тогда решении.

– Я не держу на вас зла, – немного подумав, ответил Элин, посчитав, что разрывать отношения с Гайо Бельфи было бы излишне самоуверенно. Особенно теперь, когда обо всём, о чём только можно, тот и так уже узнал.

– Меня радуют твои слова, Элин… – Несколько секунд абсолют молчал, продолжив лишь после того, как они вышли на улицу: – Но настоящая причина, по которой я настоял на этой встрече, заключается в другом. Видишь ли, произошедшее было решено не афишировать. О том, что в город проник монстр такого ранга, известно лишь твоим родителям, старейшинам Нойр, мне, Димитро, целителю от Сонитусов, и… тебе, Элин. И я бы хотел попросить тебя также держать случившееся в тайне.

– Я и сам не рад перспективе оказаться в центре внимания. – Мнение Элина было однозначным, и более того, сейчас он был по-настоящему рад. – Что с виновными в проникновении?

– А ты так уверен, что они есть? – Абсолют хитро улыбнулся. – Откупились. Я лично вёл с ними переговоры. Здесь твои восемь тысяч, ученик мой.

Элину пусть и с трудом, но удалось отмести подозрительность, принять кошель из рук учителя и удостовериться в том, что тот не перепутал число нулей. Действительно, восемь тысяч в виде восьми десятков искусно огранённых кристаллов стихийных духов, что могли использоваться в высокоуровневых устройствах на основе анимы. Их рыночная цена колебалась, но в среднем действительно составляла сотню золотых монет за одну штуку.

– И всё это лишь за молчание?

– Верно. За молчание абсолюта, чей ученик чуть не погиб по вине слишком многое себе позволивших чиновников… – Гайо заметил, сколь задумчиво Элин рассматривал компенсацию. – У меня были свои счёты к виновным, да и несколько тысяч себе я тоже оставил. Так что не стоит воспринимать это как подачку, Элин.

– Я бы не посмел, учитель. От меня никто ничего не узнает.

– Прекрасно. Ещё я бы хотел, чтобы в ближайшие дни ты ознакомился с программой, которую я составил. В ней мало конкретики, но в твоём случае она будет излишней. – Гайо достал из хранилища стопку скреплённых между собой листов и передал её Элину, который точно тем же жестом поместил список уже в своё кольцо. – К обучению приступим после того, как твоё состояние окончательно стабилизируется. Как и к исследованию уникальной особенности, дарованной тебе по воле случая.

– Да, учитель…

За неспешным обсуждением техник и предстоящих тренировок учитель и ученик ещё долго добирались до района Нойр, неподалёку от которого в спешке завершили беседу. Абсолюта ждало множество прочих дел, а Элина – семья, которой в последние дни пришлось изрядно понервничать…

* * *

Как и ожидалось, разговор с родителями не обошёлся без слёз – постаралась Иннес – и обсуждения способностей, которые Элин всё это время якобы скрывал. И всё бы ничего, но самостоятельное изучение основ работы с анимой было делом рискованным и опасным. Нередки были случаи, когда решившие приобрести хоть какие-то знания перед академией студенты травмировали себя или вовсе гибли, так что у Дорша нашлось, что сказать – при наличии живых наставников в клане наследник, первый из трёх поколений, у кого обнаружился талант, учился самостоятельно. Что это в их глазах, если не попытка самоубийства? Так что Элин, выслушав всё, что ему хотели сказать, покивал, с приведёнными аргументами согласился и задал один-единственный вопрос:

– Зачем? – Дорш воззрился на него с непониманием во взгляде, и лишь Иннес о чём-то догадалась. – Я уже миновал наиболее опасную стадию, отец, научился управлять анимой. Но если ты считаешь, что я сейчас пообещаю не делать ни шага в сторону от практики Нойров или любой из общедоступных… Нет. Мне нужен свой, уникальный опыт.

– Что тебя не устраивает в практике клана, Элин?

– Как минимум тот факт, что ни один из анимусов Нойр так и не поднялся выше алмазной стадии. А это – пятнадцать поколений. Всё указывает на выбор неверного пути. Клану нужна сила, и мой долг как наследника её в себе развить. Даже если придётся пойти по пути, отличному от того, что проложили предки.

Дорш выслушал сына и вроде как промолчал, но по глазам мужчины было видно, что услышанное ударило его по больному. Ведь у него, как и у его отца, не было даже самого крошечного таланта. А без силы ты можешь быть сколь угодно гениальным, трудолюбивым и предусмотрительным, но в змеином гнезде под названием Китеж на тебя так и будут смотреть свысока.

– Эли, ты…

– Не надо. – Дорш и словом, и жестом прервал Иннес, слова которой лишь подлили бы масла в огонь. – Ты прав, Элин. Наша практика несовершенна, в ней есть изъяны… Но она создана кланом, и по одной только этой причине ты должен тщательнее выбирать слова.

Элин втянул носом воздух и, выдержав непродолжительную паузу, кивнул:

– Хорошо. Я погорячился, назвав её неверной, но это не отменяет того, что у меня есть учитель, есть определённый багаж знаний и мои собственные желания касательно демонического зверя. Ни один из тех, что используем мы, Нойр, мне не подходит.

– Потому что они не подходят для открытого боя?

Теневая и Сумеречная пумы, Ночной дьявол, Серый палач… Все эти существа прекрасно убивали исподтишка, были хорошими разведчиками и позволяли в случае чего избежать смерти и скрыться, но…

– Отец, они плохи во всём, кроме сражений, но и на этом поприще у них есть более разносторонние конкуренты. Личная сила – это важно, но я не планирую учиться только искусству убийства и ничему более. Такой подход позволителен для рядового анимуса-стража, но не для наследника клана.

– Это имеет смысл…

Дорш приободрился, да и Иннес больше не смотрела на сына с таким осуждением, как десятью секундами ранее. Ей, очевидно, не понравилось, что вместо того, чтобы покорно согласиться с их доводами и больше не подвергать себя лишней опасности, их почти пятнадцатилетний сын нашёл, что возразить, и даже добился успеха в споре. Оба взрослых просто не знали, что ответить, и потому подсознательно опасались за свой авторитет.

– Но разве твой учитель не захочет предоставить тебе наиболее подходящую, по его мнению, практику?

– А здесь в дело вступает недавний инцидент. Вас должен был уведомить Сонитус, но я повторюсь: моё духовное тело дополнили параллельные каналы, чьё существование не предусматривает ни одна из заготовок, чем на деле и являются практики…

Определённая последовательность изучения техник и приручения демонических зверей. Проблемы, с которыми может столкнуться анимус. Сильные и слабые стороны. Всё это обобщала в себе практика, выступающая своеобразным гарантом того, что анимус, запечатав в себе уникального демона-зверя, не упрётся в потолок, обусловленный банальной несовместимостью с человеческим организмом. Да, далеко не все демонические звери в принципе могли стать инструментами анимуса, но ещё меньшее их количество – принести реальную пользу.

– Так что на данный момент ни я, ни учитель не можем точно сказать, что я могу и что мне делать. Но я уже не обычный анимус, отец.

На долю мгновения Доршу, что неотрывно смотрел в глаза сына, показалось, что те вспыхнули, словно изумруды, но наваждение пропало так же неожиданно, как и появилось, а сам мужчина был слишком загружен, чтобы обратить на это внимание. Вместо этого он по-доброму улыбнулся и, привстав, наклонился над столом, щёлкнув и не подумавшего уклониться Элина по носу. Он всегда так делал, когда хотел сказать что-то по-отечески мудрое.

– Звание анимуса ещё нужно заслужить, сынок. Ты же, несмотря на произошедшее, всё ещё его личинка. К слову, – Дорш подмигнул, – ты Алексии хоть сказал, что тебя отпустили?