Преодолевая страх. Сборник рассказов

Достали рыболовные снасти, разбрелись по берегу. Однако к вечеру не поймали ни рыбы, ни раков, хотя до этого всегда ловили столько, сколько хотели. Весь окружающий мир словно замер, в каком-то тревожном оцепенении. Поверхность воды была ровная, как зеленоватое зеркало, ни всплеска, не одной букашки на его глади. Казалось, вся живность в страхе попряталась, опасаясь приближения чего-то жуткого.

Небо было густой синевы, глубокое, чистое, ни единого облачка. А вот белый диск солнца, как будто зыбкая дымка окаймляла. Мы с удивлением смотрели по сторонам, ничего не понимая. А тем временем уровень тревожности ощутимо повышался.

К вечеру наши желудки дружно напомнили, что всё-таки голод не любимая тётка. У нас в запасе было несколько банок с консервами, и мы состряпали на костре какую-то походную похлёбку, приправленную зеленью и ароматным дымком. В охотку поужинали. Вскоре стемнело. На чёрном бездонном небе холодным светом мерцали миллиарды далёких звёзд, однако луны не было видно.

Заварили душистый чай, сидим чаёвничаем, на пляски огня смотрим, разговариваем о чём-то своём, житейском, особо назойливых комаров к ритмам ударных инструментов приобщаем.

И вдруг шестеро взрослых людей, молодых, крепких, здоровых одновременно замолчали. Было видно, как у всех в глазах заметались огоньки неподдельного испуга.

Врать не буду, в тот момент я испытал ощущение дикого, первобытного страха, который ледяными волнами накатывал откуда-то из бездонной темноты леса. Такое впечатление, что-то ужасное тянется из непроглядной тьмы своими лохматыми щупальцами, ещё миг и схватит тебя. Полная уверенность, отойди на пару шагов из-под защиты пламени яркого костра и неминуемо пропадёшь. Ноги стали словно чужими, ватными, казалось, что они отнялись.

После первых минут замешательства в костёр полетели запасённые на ночь хворост, дрова, в руках оказалось всё, что могло послужить в качестве оружия защиты – лопаты, кирки, топоры, палки.

Несмотря на жуткий страх, нас не охватила безрассудная паника. Может быть, потому, что все члены нашей группы с большим опытом полевой жизни, при этом двое из нас опытные охотники. Желания бежать прочь сломя голову не было, напротив, хотелось хоть и через силу, но защищаться, хотя непонятно от кого или чего. Но почему-то мы не схватились за ружья (а у нас было три охотничьих ствола). Вот это действительно непонятно – взять в руки палки вместо мощного дробовика.

В этот момент со стороны посёлка раздались протяжные завывания собак, жуткий рёв испуганной домашней скотины. Казалось, что вся живность в округе вмиг сошла с ума. От ужасающей какофонии встали волосы дыбом по всему телу. В эти минуты хотелось лишь одного, чтобы поскорее закончилась тревожная ночь. Но время, наоборот, тянулась медленно, словно вечность.

Только далеко за полночь немного всё поутихло. Естественно, никто из нас той ночью не сомкнул глаз. Утро как утро, вроде и силы вернулись, только голова была тяжёлой и взлохмаченной тревожными думками.

Вечером в посёлке от местных услышали о том, что скотина всю ночь паниковала в сараях и загонах. А собаки попрятались и жалобно выли из своих схронов.

Что это было – до сих пор непонятно. Но даже сейчас, спустя десятилетия, при воспоминании о той незабываемой ночи, холодные мурашки по шкуре носятся диким табуном. Я тогда реально понял, что на самом деле человек, всего лишь малая беззащитная букашка перед безграничными силами природы.

Рассказ написан по мотивам истории, которая произошла с В. Азовцевым

Баня. Нечисть. «Варшавянка»

Однажды со мной в русской бане приключилась странная (лично для меня – очень страшная) история. Это сейчас вспоминать смешно, а тогда такого ужаса натерпелась.

Мы с мужем в то жаркое лето, устав от раскалённого асфальта и бетона, перебрались жить за город, на дачу. Она у нас аккурат на опушке большого леса располагается. Оборудована всеми необходимыми удобствами. Ну, и, конечно же, там имеется наша любимица – банька. Она хорошая, системы «топи-мойся-отдыхай». Жар-пар даёт отличный, мягкий, исцеляющий от всех усталостей да всяческих хворей.

Мы с мужем очень охочие попариться дубовым веничком в отделанной кедровой вагонкой парилке. Посему топили нашу «здравницу», чуть ли не каждый день.

Вот и в тот «особо памятный» вечер после возвращения с работы, первым делом, отправилась по дорожке в конец садового участка как следует зарядить банную печку партией берёзовых дровишек.

Топится наша банька, ароматный дымок из трубы сизой змейкой вьётся. А я тем временем уже на кухне над ужином хлопочу. Мой благоверный, чтобы не мешаться, прилёг на диванчике отдохнуть. Умаялся за день. Денежку для процветания семьи зарабатывал. Он у меня такой работящий.

И здесь бац, такой неприятный сюрприз нарисовался, что захочешь, так не сотрёшь – в дачном массиве вырубили электричество. Это заботливые энергетики, наши монетки экономят. Бывает.

А тем временем на улице основательно стемнело. Уютная летняя ночь стала опускать своё сонное покрывало на уставшую от жары землю. Стало приятно прохладно. Начали наигрывать ночные мелодии неугомонные музыканты – сверчки. Их бесплатный концерт поддержала сова, забористо ухнув несколько раз в глубине ближайшего леса. Благодать. Кое-где в окнах дачных домиков замерцали огоньки зажжённых свечей.

А тем временем и банька поспела. Ожидает нас. Томится. Я отправилась будить, сладко посапывающего на диване в зале, дорогого супруга. А он разоспался, не открывая глазок, стал капризничать: «Оставь, меня женщина в покое, не видишь разве, шибко занят я, ступай себе одна, мешать тебе не буду».

Вот как озадачил. Никогда до этого не ходила мыться без него – боязно. Муж часто шутил, посмеиваясь: «Ну да, ну да. Правильно боишься. Там же в бане по ночам лишь нечисть всякая моется. Хотя ты, может быть, и за свою у них сойдёшь».

Кстати, дело было не совсем ночью. Всего-то часов десять вечера натиктакало. Но в последних числах августа в это время у нас уже довольно-таки темно. Особенно если выдалась ночь безлунная. Но делать нечего, не пропадать же лечебному пару. Огорчённо вздохнув, пошлёпала по дорожке одна, прихватив за компанию фонарик. Больше некого.

Пришла. Разделась в просторном предбаннике, явив миру неземную красоту. Эх, жаль, посмотреть и оценить было некому. Разочарованно вздохнула и не задерживаясь шмыгнула в пекло парилки. А там окошек нет. Темно как…, ну, вы поняли у кого. Включила спасительный фонарик. С ним сразу стало немного веселей. Изящно забралась на полок, устроилась поудобней, сижу, прогреваюсь, здоровьем наполняюсь.

А поскольку мне всё-таки было боязно, то решила как-то взбодрить себя. И давай песни голосить. Народные… революционные…, все, какие знаю.

Прогрелась хорошенько, пот обильными ручьями побежал. Мышцы размякли, дневная усталость покинула моё любимое тело, ей на смену пришли приятная нега и чистое наслаждение. Хорошо-то как!

Себя легонько веничком обхаживаю и задорно напеваю. И так у меня это здорово стало получаться. Во вкус вошла. Но как говорится, недолго музыка играла. Где-то посередине «Варшавянки» случайно смахнула фонарик. Он смачно бумкнув об деревянный пол, предательски погас, оставив меня без света. Темень вмиг показала себя во всей чернильной красоте.

Ну я сразу решила, ну всё, засиделась, хватит париться. Осторожненько сползаю с полки, нащупываю дверь, толкаю наружу. А она, представляете, не открывается. Будто её заперли. Но ведь в парилке же нет замков. Однако дверь, несмотря на все мои усилия, не открывается, словно удерживает её кто-то недобрый. И тут я вспомнила зловещие слова мужа про недобрую банную нечисть.

В тот же вмиг, не теряя времени зря, испугалась. Сильно. Даже в жарко натопленной парилке, почувствовала ледяные мурашки, которые заметались по моему прекрасному телу. Холодный озноб плеснул на спину, и ошарашенные волосы встали на дыбы. Буквально везде.

Как же я изысканно заорала! Дурниной. Зову на помощь мужа, но при этом прекрасно понимаю, что шансы докричаться до него – нулевые. Ведь он сейчас в нескольких десятках метров отсюда, внутри дома, на диване сладко спит. А баня, как положено, располагается на задах, то есть в другом конце большого дачного участка. Между мной и милым сейчас слишком много непроницаемых стен находится.

Темно, жарко, страшно. Уровень отчаяния достиг максимума, и я стала реветь во весь голос. Рыдаю и вовсю колочу своими маленькими кулачками в эту противную дверь. Потом сообразила, нужно стучать в стены. Возможно, кто-то снаружи услышит.

Сколько эта ударная композиция звучала, не могу сказать. Мне это показалось целой вечностью. Силы уже начали покидать меня, воздуха не хватало, ноги стали ватными, того и гляди, грохнусь. И при этом совсем неизящно буду выглядеть. Вдруг резко распахивается дверь. Ну всё, конец, мои девичья честь и чистая душа под смертельной угрозой. Я от дикого ужаса закричала ещё сильнее, собираясь биться с нечистью до последнего вздоха.

И тут загорается ослепительный свет. Смахиваю с глаз солёный пот и горькие слёзы, и вижу – на пороге стоит долгожданный спаситель.

Мой ненаглядный. Муж.

Швабода!

А у меня истерика включилась. Такая, что вот прям взахлёб.

Оказалось, роднулечка всё-таки проснулся, увидел, что меня нет, соскучился и решил, тоже надо пойти в баню. Зашёл в предбанник, а из-за двери доносятся удары и жалобные вопли. Перепугался. Бросился меня выручать. Распахнул дверь парилки, а на пороге я, вся зарёванная, в листьях от веника. Тут последние силы оставили меня. Ноги изящно подкосились. Муж заботливо подхватил своё бесценное сокровище на руки, и бережно понёс в дом, успокаивать.

Успокоил.

Несколько раз.

Милый.

Сообразительный.

Знает, что женщине поможет в такую минуту.

Вместе с тем, осталось не выясненным, почему не открывалась дверь, отчего её так накрепко заклинило. Возможно, местной банной нечисти революционные песни не совсем понравились. Как говорится – не зашли. А муж считает, что репертуар вполне нормальный, просто я очень сильно фальшивила, чем всех бесов со всей округи буквально выбесила. Ведь певица-то Я – не – о – бык – но – ве—нна – я…

Рассказ написан по истории, которой поделилась Светлана Т.

Проклятое место в уссурийской тайге

Ночка долгая будет, а посему, чтобы время скоротать расскажу одну необычную историю, которая произошла в одном распадке посреди уссурийской тайги. И которой лично стал свидетелем.

После окончания военного училища я был распределён в краснознамённый дальневосточный военный округ. Там служил в гарнизоне одного авиационного полка, дислоцированного в уссурийской тайге: располагался в четырёх часах езды от Владивостока, далее посёлка Большой Камень и севернее Шкотово.

В начале 1990 года недалеко от нас, буквально в двух километрах, в широком распадке, раскинувшемся между сопками, стали возводить комплекс зданий для новой воинской части. Одной из тех, что по воле недальновидных политиков начали выводить из стран Восточной Европы.

На объекте усиленно трудился пришлый стройбат. Поговаривали, строительство велось на деньги, выделенные нашими заклятыми западными партнёрами, чтобы значиться, Советский Союз поскорее вывел свои войска из Европы.