Хроники Чеггорра – 3. Изгибы нового мира

Но молодому человеку некогда было рассматривать строгие красоты природы. Его ждала процедура госпитализации. Предстоящее страшило его вероятностью потери пальцев, а может, и всей ноги.

Прощай тогда вся работа по очищению общества… В голове мелькали разрозненные мысли. Этой ночью пришлось отменить очередной выход в город, хотя всю ночь он так и не мог нормально отдохнуть: боль в ноге не давала ни минутки. Стоило только прилечь, или даже просто опуститься на стул, как резкая боль заставляла снова подниматься и мерить шагами комнату. Волной накатывала усталость. Очень хотелось выспаться, но никак не получалось. Приходилось постоянно «расхаживать» ногу, чтобы несколько успокоить боль. В таком состоянии его присутствие в отряде могло вызвать лишь ненужные осложнения.

Алексей со смятенным чувством вышел из дома. Не было ни малейшего желания идти в больницу на верную ампутацию. Ступившая на твердый асфальт, нога отозвалась ставшей уже привычной болью. Алексей поморщился и, прихрамывая, тяжело потащился дальше.

Включающиеся в предутренней мгле окна провожали его сочувствующими взглядами. Уличные фонари ободряюще подмигивали: «Все образуется… Не переживай…» Покрывающиеся ранней желтизной в предчувствии приближающейся осени, листья приветливо покачивались от легкого утреннего ветерка. Вся природа словно просыпалась от сна. Засвистели редкие птахи. Неожиданно послышали заливистые трели соловья. Алексей даже приостановился, прислушиваясь.

«Странно, откуда соловьи в это время года, – машинально подумал молодой человек, на какое-то время отвлекаясь от пульсирующей боли, – Не иначе, меня поддержать стараются…»

Вот и здание больницы. Пристально и строго: «запустил ты себя, уважаемый» посмотрел на Алексея памятник основателя данного лечебного учреждения.

Тяжелая дверь нехотя поддалась усилиям молодого человека.

Алексей вступил в полутемный вестибюль. Возле кабинета приемного отделения скопилась уже основательная очередь. С тяжелым сердцем он прислонился к обшарпанной стене.

Один за другим люди из очереди скрывались за дверью кабинета. Кто-то из них выходил и сразу направлялся наверх, в больничный палаты, а кто-то – возвращался обратно домой.

Вот и Алексей переступил порог кабинета. Проплыл мимо стол с разложенными бумагами и сидящей за ним медсестрой.

– Показывайте, – устало проговорил врач, – что у вас…

Молодой человек опустился на кушетку и медленно принялся разматывать бинты.

– Так, так, – наклонился над ногой врач, тщетно стараясь скрыть гримасу отвращения.

– Что… так плохо?

– Ну, что вам сказать? Явная гангрена…

– И?

– Надо резать…

– Прямо… сейчас?

– А чего тянуть? Поднимайтесь на третий этаж. Палата… триста восьмая.

Алексей побрел к лестнице, с трудом поднимая, ставшие вдруг невыносимо тяжелыми, ноги.

Коридор хирургического отделения, словно обухом, ударил в нос запахом гниения.

Молодой человек поспешно юркнул в палату и, отгородившись от вони коридора, прикрыл за собой дверь.

Только после этого он смог оглядеться и рассмотреть предстоящих соседей. Прямо напротив двери сидел на кровати невероятно худой старик, пустыми глазами глядевший перед собой. Бинты, перевязывавшие обрубок ноги, пропитались желтыми и красными пятнами.

– Не обращай на него внимания, – проговорил небритый мужик с соседней кровати, – Николай совсем интерес к жизни потерял… А ты располагайся. Меня зовут Юрий.

Алексей прошел к свободному месту. С наслаждением сел: боль временно отпустила.

– Проходим на перевязку! – пронесся по отделению громкий голос.

– Мне тоже? – недоуменно обернулся Алексей к Юрию.

– Иди, – Юрий сел на кровати, подхватил костыли и запрыгал в сторону перевязочной. Одной ноги у него тоже не было.

В душе Алексея все сжалось. Он живо представил себя с ампутированной ногой и с такими же костылями.

В дверь заглянула медсестра.

– Для тебя, что особое приглашение нужно? Живо на перевязку!

Молодой человек обреченно двинулся к стеклянной двери перевязочной.

– Садись, – медсестра Наташа одним движением разрезала и сорвала прилипшие бинты.

На глаза Алексея навернулись слезы. Он невольно вскрикнул.

– Чего кричишь? – Наташа сурово посмотрела на него, – тут люди без ног и то помалкивают…

– Что тут у нас? – вошедший тучный бородатый хирург слегка склонился над почерневшими пальцами, – Хм-м-м… Да… На стол!

– К-как – на стол? На какой стол?

– Ложись… Резать будем…

– Но я…

– Потом поговоришь, – отмахнулся бородач-доктор, – Быстро полезай!

Алексей тяжело вскарабкался на операционный стол. Яркий свет бестеневой лампы заставил зажмуриться. Ощутил боль от укола новокаина. Скосив глаза, увидел в руках хирурга ужасающего вида кусачки. Сердце ушло в пятки. Щелкающий звук раздался в ушах подобно грому. Резкая боль раскаленной иглой пронзила ногу.

– Вот и все… Щас зашьем, и свободен…

Бородатый хирург что-то еще немного поковырял в ноге.

– Бинтуй, – бросил Наташе и быстро вышел.

***

Прошло несколько дней.

– Улучшения нет, – проговорил все тот же бородатый хирург. Алексей уже знал, что его зовут Борис Аркадьевич.– Ложись снова!

– Как снова? Может в другой раз? Я не готов к операции сегодня…

– Ложись, я сказал!

Пришлось подчиниться.