Познавшие истину

«Остальных выявит Эрслер», – подумал Кнохен, давая команду зондеркоманде производить аресты.

Кроме самого Рома (Роберт Бек) были арестованы Сьюзен Рене Хогг, Хиттель Грушкевич, Бенедикт Либард, Морис Онель и ещё пять человек из группы Рома, (почти все они были выданы Габриелем Эрслером). На очной ставке между Шифой Лифшиц и Робертом Беком, которая была произведена 2 июля 1942 года, Ханна повторила свои показания, обозначив Бека как советского резидента Рома. Роберт Бек признался, что является советским резидентом, и от дальнейших показаний отказался. Его сильно избили, переломав пальцы на левой руке, а когда он потерял сознание, бросили в камеру. Очнувшись на полу камеры, Роберт Бек подумал, что он может не выдержать пыток и начать сдавать своих товарищей. Он кое-как добрался до окна, разбил стекло и осколком перерезал себе горло. Однако гестаповцы умереть ему не дали, оказав медицинскую помощь.

Кроме Роберта Бека у гестапо были прямые улики на Андре Леклера (на него указала Ханна, как на члена редезентуры Рома) и на Бенедикта Либарда (это был радист группы, и дома у него нашли радиопередатчик). Всех остальных выдал Эрслер, а его «светить» гестаповцем было нельзя, он продолжал работу по выявлению остальных членов группы. По этой причине самые жестокие пытки достались Роберту Беку, Андре Леклеру и Бенедикту Либарду, из них выбивали показания на остальных членов группы, но все трое молчали.

Андре (Габриэль Эрслер) развил кипучую деятельность и донёс в гестапо на Жуля Бинтта, как на одного из агентов. Однако доказательств на Биинтта не было, все члены резидентуры Рома молчали. Выдав Бинтта, Андре подставился как агент гестапо. Жуль смог передать через своего информатора в Хижине, своему сыну, что Андре агент гестапо. Люк Бинтт также входил в резидентуру Рома. Именно он со своими друзьями задушил Габриэля Эрслера на мосту Берси.

В один из дней, очнувшись после очередных пыток, Роберт Бек добрался до стены, и через вентиляционную отдушину прокричал в соседнюю камеру, где находилась Сьюзен Рене Хогг, что его выдала Ханна, и что он пытался перерезать себе горло, но ему не дали умереть. От неё впоследствии и узнали о предательстве Ханны.

Несколько месяцев гестаповцы пытали Бека, Леклера и Либарда. Следователи педантично записывали в журнал какие «методы воздействия» (так они именовали пытки), применялись, какие травмы заключённым были нанесены. Последний допрос был произведён 22 ноября 1942 года, в нарушении инструкции следователь Рашке занёс в «Журнал физического воздействия» (так именовался журнал пыток) фразу: « Арестованный Роберт Бек проявил необычайную стойкость и мужество».

По делу о советской резидентуре было осуждено двенадцать человек. Четверых из них: Роберта Бека. Андре Леклера, Бенедикта Либарда и Жильбара Бако 3 ноября 1943 года казнили. Шифу Лифшиц растеряли раньше, 10 декабря 1942 года. Остальных отправили в концлагеря. Люк Бинтт и ещё несколько человек из группы Рома остались на свободе, но связь с Москвой не поддерживали, не было ни рации, ни радиста.

В ноябре 1942 года вермахт вошёл на территорию контролируемую режимом Виши, таким образом вся Франция оказалась под оккупацией. Зондеркоманда «Функельшпиль» переместилась из Парижа на юг и в декабре 1942 года смогла обнаружить радиопередатчик Густава, радист оказал сопротивление и был убит, коды он успел уничтожить. Кроме радиста, вся резидентура Густава уцелела, однако связи с Москвой до 1944 года, когда союзники высадились в Нормандии, не имела. Но как говорится: «Нет худа без добра», Первое управление НКГБ[70 - В апреле 1943 года вновь произошло разделение НКВД и НКГБ. Внешней разведкой по-прежнему занималось Первое управление НКГБ, а вот второе управление (контрразведка) приказом от 19 апреля 1943 года было преобразовано в Главное управление контрразведки, второе его название СМЕРШ – «Смерть шмионам».] смогло сохранить свою нелегальную резидентуру во Франции для работы в послевоенный период.

Резидентура ГРУ в Западной Европе была разгромлена гестапо. Однако обо всём попорядку: в 1936 году руководил Разведывательным управлением РККА армейский комиссар 2-го ранга[71 - Армейский комиссар 2-го ранга – персональные звания начальствующего состава РККА были отменены Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 мая 1940 года «Об установлении воинских званий высшего командного состава Красной армии». Именно по этому указу в армии и флоте СССР были введены генеральские и адмиральские звания.] Ян Берзин. Он встретился с журналистом отдела международных связей Коммунистического интернационала Леопольдом Треппером. Тот был уроженцем Австро-Венгрии, до 1924 года жил в Польше, а потом как член сионистского социалистического движения уехал в Палестину. Там стал одним из руководителей еврейской коммунистической партии, за что попал в поле зрения британской контрразведки MI-5. Палестина в то время была протекторатом[72 - Протекторат – от латинского слова protector – покровитель. Форма межгосударственных отношений, когда, одно государство, находится под защитой другого.] Великобритании. Леопольд Треппер в 1925 году уезжает из Палестины в Париж, и там поступает журналистом в еврейскую газету «Дэр моргн», выходящей на идиш. В 1932 году Треппер переезжает в Советский Союз, и поступает на факультет журналистики Коммунистического университета национальных меньшинств Запада. К Леопольду Трепперу проявляют интерес сразу две разведки СССР – ГУГБ НКВД и Разведывательного управления РККА, однако во второй половине тридцать седьмого года чекисты и военные разведчики оказались в «ежовых рукавицах», тут уж не до Треппера, быть бы живу.

Через полтора года, когда репрессии в СССР стараниями Лаврентия Берии прекратились, можно было начать спокойно работать. В 1938 году вместо расстрелянного Берзина, руководителем Разведывательного управления РККА[73 - 5 ноября 1918 года Революционный военный совет республики (РВСР) утвердил Полевой штаб РВСР, прообраз Генерального штаба. Там было Регистрационное управление – военная разведка. В феврале 1921 года Полевой Штаб РВСР объединился с Всероссийским главштабом, и стал именоваться: Штаб РККА. В апреле 1921 года Регистрационное управление преобразовано в Разведывательное управление Штаба РККА. В ноябре 1922 года Разведывательное управление Штаба РККА переименовано в Разведывательный отдел Управления 1-го помощника начальника Штаба РККА. В 1924 году Разведывательное управление Штаба РККА восстановлено. В 1926 году переименовано в IV Управление Штаба РККА. В августе 1934 года переименовано в Информационно-статистическое управление РККА. В ноябре 1934 года переподчинено наркому обороны и названо: Разведывательное управление РККА. В мае 1939 года преобразовано в 5-е Управление Наркомата обороны СССР.] был назначен комдив Александр Орлов. Он и предложил Леопольду Трепперу работу в военной разведке.

Треппера снабдили канадским паспортом на имя Адама Миклера и отправили в Брюссель. Там он повстречал своего друга по Палестине – Лео Гросфогеля и привлёк его к работе на советскую военную разведку. В 1939 году к Трепперу прибывают два кадровых офицера 5-го Управления Наркомата обороны СССР: старший лейтенант Михаил Макаров, специалист по подделке документов и радиосвязи, и майор Анатолий Гуревич, его 5-е Управление планировало как нелегального резидента в Брюсселе. Гуревич имел агентурный псевдоним «Кент». Оба прибывших разведчика имели уругвайские паспорта. Макаров имел паспорт на имя Карлоса Аламо, а Гуревич на имя Винсента Сьера. Макаров и Гуревич воевали в Испании и немного говорили по-испански. В Бельгию они добирались через США, и ровно одни сутки были в Монтевидео – столице Уругвая.

В мае 1940 года Германия оккупировала Бельгию, у Треппера хоть и был канадский паспорт, но фамилия Миклер, явно еврейского происхождения, это могло привлечь внимание гестапо, Лео Гросфогель также еврей. Необходимо было срочно приобретать другие паспорта. В группе был Макаров – специалист по подделке документов, но он пока плохо знал специфику бельгийского делопроизводства. Леопольд Треппер предложил, обратиться за документами к бельгийцам. В Брюсселе жил специалист по изготовлению фальшивых паспортов – Авраам Рейхман. Он промышлял тем, что делал фальшивые документы евреям, бежавшим в Бельгию из Германии. Рейхман изготовил паспорта: Треппер стал Жаном Жильбером, а Лео превратился в Жака Пипера. Однако в Брюсселе они «засветились», и решено было, что с новыми паспортами они переберутся в Париж. Там 13 января 1941 года они основали торговую фирму «Симекс».

В Брюсселе Кент (Анатолий Гуревич) жил в одном доме с еврейским миллионером Иосифом Барчем, бежавшим от нацистов из Праги. Когда немцы вошли в Брюссель, Барч с семьёй решает перебраться в Канаду, но его старшая дочь Маргарет, влюбилась в Кента. Она заявила отцу, что никуда не поедет. Кент (по документам Винсент Сьера) тоже полюбил Маргарет Барч. Война войной, а любовь существует во все времена!

Винсент и Маргарет поженились, тесть передаёт Кенту крупную сумму денег и все свои коммерческие связи. Винсент Сьера регестрирует торговую фирму «Симекс и партнёры» с офисом в доме №192 по улице Руаль в Брюсселе.

Таким образом, были организованны две нелегальные резидентуры: в Париже резидент Леопольд Треппер (агентурный псевдоним Большой шеф), и в Брюсселе, резидент Анатолий Гуревич (Кент). Притом имелись две коммерческие фирмы, дающие хороший доход, так что с финансами у резидентур проблем не было. Они даже могли помогать деньгами резидентуре в Швейцарии, которой руководил резидент Дора (Шандор Радо), там с финансами было совсем худо.

5-е Управление РККА снабдило свои резидентуры в Западной Европе радиостанциями в достаточном количестве, так что связь с Москвой они могли поддерживать бесперебойно. Парижскую агентурную сеть Треппер и Гросфогель набирали из своих французских знакомых, а это в основном были евреи, и Авраам Райхман обеспечивал всех новыми документами.

Резидентуры 5-го Управления Наркомата обороны СССР[74 - В июле 1940 года 5-е Управление было передано Генеральному штабу Красной армии. 16 февраля 1942 года 5-е управление Генерального штаба Красной армии было преобразовано в Главное разведывательное управление (ГРУ) Генерального штаба Красной армии.] находящиеся во Франции, Германии и Швейцарии были связанны между собой и оказывали друг другу помощь. В то время как резидентуры НКГБ связи с ними не имели.

Когда 22 июня 1941 года все легальные резидентуры советской разведки прекратили своё существование, в оккупированной немцами Европе заработали нелегальные радиопередатчики. Так как принимающие радиостанции находились на территории СССР, («квитанции» выдавали передатчики расположенные именно там), RSHA стало ясно, на кого они работают. В сентябре 1941 года начальник отдела «Д» (техническая служба в чьём ведении находится радиоперехват) II Управления RSHA оберштурмбанфюрер Вальтер Рауф доложил обергруппенфюреру Рейнхарду Гейдриху, что на территории третьего Рейха и его протекторатов практически все нелегальные радиопередатчики поддерживают связь с Москвой, и лишь несколько с Лондоном.

Гейдрих приказал немедленно вызвать руководителя IV Управления (тайная полиция-гестапо) группенфюрера[75 - Группенфюрер – звание в СС равноценное званию генерал-лейтенант в вермахте.] Генриха Мюллера, и приказал ему начать разработку операции по выявлению всех передатчиков работающих на Москву. Рейнхард Гейдрих был музыкантом-любителем, он играл на скрипке, именно ему пришла в голову мысль назвать советскую агентурную сеть в Западной Европе «Красной капеллой». К тому же радистов на сленге контрразведчиков обозначали как «музыкант». Генрих Мюллер предложил создать зондеркоманду для борьбы с «Красной капеллой», возглавил её сотрудник берлинского гестапо оберштурмбанфюрер Карл Гиринг. Эту структуру так и назвали – «зондеркоманда Гиринга».

Проанализировав всю информацию по радиоперехвату, Карл Гиринг обратил внимание, что наибольшую активность проявляют радиопередатчики, находящиеся в Брюсселе, он решил ехать туда. Перед отъездом он сообщил Гейдриху, что силами своей зондеркоманды, сможет перекрыть только Брюссель. Рейнхард Гейдрих встретился с руководителем Абвера[76 - Абвер (Abwher – оборона. Полное название этой организации: Auslandsnachrichten und Abweher – Зарубежные новости и Оборона. Однако из-за того что название слишком длинное, то звали просто «Оборона») – орган военной разведки и контрразведки Веймарской республики и Третьего Рейха. Просуществовал в период с 1921 по 1944 годы.] адмиралом Канарисом и предложил ему объединить усилия по уничтожению «Красной капеллы». Когда все договорённости между Абвером и RSHA были достигнуты, в Бельгию выдвинулись автомобили Абвера с радиопеленгаторами. Люди Гиринга приехали в Брюссель под видом коммерческой фирмы, и сняли офис на улице Руаль в доме 192. Этажом выше, находился офис торговой фирмы «Симекс и партнёры», владельцем которой был обаятельный уругваец Винсент Сьера.

Леопольд Треппер загрузив Авраама Райхмана работой по изготовлению поддельных паспортов, снял обязанность изготовления документов с Михаила Макарова, тот занялся подготовкой радистов для резидентур Треппера и Кента. В то время радисты проводили за ключом по нескольку часов, передавая информацию в Москву, что бы избежать пеленгации, приходилось раз в два месяца менять радиоквартиры, а это бросалось в глаза.

Наибольшему риску подвергались резидентуры Корсиканца и Старшины, которые работали непосредственно в Германии. Потому они часть информации, (та, которая с оперативной точки зрения была менее важна), отправляли для передачи в Париж и Брюссель, а иногда в Женеву. Однако пересечение франко-швейцарской границы дело хлопотное, потому этим каналом пользовались редко.

В Париже радиоперехватом занималась зондеркоманда «Функельшпиль», в Брюсселе пока радиопеленгаторных установок было мало, потому радистам работать было проще. В октябре 1941 года София Познанская – шифровальщица резидентуры Кента, сняла виллу в пригороде Брюсселя, в коммуне Эттербек, улица Атрабат дом № 101. Через два месяца, Кент засёк в Эттербеке автомашины радиопеленгаторных установок, и дал команду Макарову, прекратить выход в эфир с виллы. Резидент занялся поисками другой квартиры.

12 декабря 1941 года в Брюссель из Парижа приехал Леопольд Треппер, он сообщил Макарову, что нужно срочно передать в Москву несколько радиограмм полученных из Берлина.

– Кент запретил выход в эфир с этой радиоквартиры, – ответил Макаров, – а другой пока у нас нет.

– Но эти сведения очень нужны Москве, – возразил Треппер.

– Хорошо, рискнём, – кивнул Макаров,– для скорости будем работать в два ключа на разных частотах.

На вилле жили две шифровальщицы группы – Рита Арну и Софья Познански. На ключе сидели сам Михаил Макаров и второй радист Давид Ками.

12 декабря 1941 года в 15.00. радиопеленгаторы Абвера зафиксировали работу сразу двух передатчиков в районе Эттербек. В этой коммуне немцы стали на секунду, улицу за улицей, поочерёдно отключать свет, так они добрались до улицы Атрабат.

Когда в их доме ненадолго был отключён свет, Макаров и Ками поняли, что их передатчики обнаружены, но им осталось передать совсем немного, и они продолжили работу, тем временем Познански и Арну жгли радиограммы и книгу, служившую ключом к шифру. Когда люди Гиринга ворвались в дом, Давид Ками стал стрелять в гестаповцев из пистолета, в завязавшейся суматохе Михаил Макаров успел выбраться на крышу дома и спрыгнуть в кусты. Он весь исцарапался и подвернул ногу, однако чудом смог выбраться сквозь оцепление немецких солдат.

В момент ареста шифровальщиц и радиста, к дому подошёл Леопольд Треппер, задержавшему его унтер-офицеру он сказал, что коммивояжёр, и идёт к своему клиенту. Унтер-офицер спросил:

– В какой дом вы идёте?

Треппер указал на самый последний дом на улице, и немец его отпустил. Большой шеф из телефона-автомата позвонил в фирму «Симекс и партнёры», сообщил Кенту о провале радиоквартиры. Кент забрал жену и годовалого сына, срочно покинул Брюссель. Он с семьёй укрылся в Марселе.

При осмотре виллы на улице Атрабат, люди Гиринга в куче пепла нашли маленький клочок бумаги – страничку из какой-то книги, на ней можно было прочитать слово «Проктер». Скорее всего, это было имя, так как начиналось оно с заглавной буквы. Больше гестаповцы ничего не нашли. В Берлине эксперты графологи определили, что эта книга на французском языке. Это всё. Других данных выжать из обгоревшего клочка бумаги не смогли.

Софи Познански, Риту Арну и Давида Ками жестоко избивали, требуя назвать книгу, но те молчали. 13 декабря, в полдень арестовали Михаила Макарова, он пытался выбраться из города, но с исцарапанным лицом и хромая, бросался в глаза. Макаров (по документам уругваец Карлос Аламо) работал в фирме «Симекс и партнёры», и люди Гиринга бросились в офис, который находился этажом выше их помещения, однако обаятельного уругвайца Винсента Сьера, уже и след простыл.

Гестаповцы целыми днями избивали Макарова, Ками, Арну и Познански, но те молчали. Что бы сломить морально Риту Арну и Софи Познански, в тюремном дворе, на их глазах овчарки рвали Михаила Макарова, однако он и девушки продолжали молчать. Давид Ками понимая, что следующим для собак будет он, сообщил гестаповцам: он лейтенант Красной армии Антон Данилов – это было ложью. Давид, французский еврей, в Красной армии никогда не служил, он надеялся, что гестаповцы зауважают его как русского офицера и не станут травить собаками. Своего он добился, собакам его не отдали, но пытать стали изощрёнее, ломая пальцы на левой руке, однако Ками больше ничего не сказал. Всех четверых будут мучить в течение двух месяцев, затем отправят в Берлин, там ещё пять месяцев жесточайших пыток, требовали выдать все связи, но разведчики молчали. Гестаповцы не смогли сломить волю этих людей, их расстреляют в августе 1943 года.

Семь сотрудников зондеркоманды Карла Гиринга стали любителями французской литературы. Целыми днями в Брюсселе они бродили по книжным и букинистическим лавкам, искали книгу, в которой у одного из персонажей имя или фамилия Проктор. Накупив книжек, они приходили к себе на улицу Руаль и читали. Весь офис у них был завален книгами.

Пятого мая 1942 года унтерштурмфюреру[77 - Унтерштурмфюрер – звание в СС, соответствовало званию лейтенанта вермахта.СА – (от немецкого слова Sturmabteilung), сокращённо SA – штурмовики.] Гюнтеру Витцелю улыбнулась удача – он забрёл в книжный магазинчик возле площади Гранд Саблон в Брюсселе. Хозяином этой книжной лавки был Жак Любе, он долго болел, и вместо него торговали невестка и сын. В первый день хозяин вышел на работу и к нему нагрянул Витцель. Жак Любе вспомнил, что год назад у него была в продаже книга некоего писателя Александра Грина «Бегущая по волнам», выпущенная парижским издательством «Эдисьон нуваль». Книга была напечатана мизерным тиражом в тысячу экземпляров.

– Кажется в этой книге, шкипер судна носил фамилию Проктер, – припомнил Жак Любе, – я читал эту книжку. Какая-то мистическая история.

– Точно мистическая! – обрадовался Витцель. Он «погасил» своё излишнее возбуждение, и спросил: – Можно мне у вас купить эту книгу?

– К сожалению, мы все экземпляры книги продали, – развёл руками Жак Любе.

Книгу Александра Грина «Бегущая по волнам», Карл Гиринг получил в издательстве «Эдисьон нуваль» в Париже. Дешифровалищики гестапо отыскали нужную страницу, служившую ключом к шифру. Расшифровали радиограммы, переданные Ками и Макаровым. Ознакомившись с текстом радиограмм, Гиринг уцепился за один момент: был передан секретный приказ люфтваффе[78 - Люфтваффе (Luftwaffe дословно на русский язык переводится «Воздушные силы») – в нацисткой Германии, так именовались ВВС Германии.]. На тот момент (это был декабрь 1941 года), с этим приказом там было ознакомлено пять офицеров. Из них наибольший интерес вызывал лейтенант Харо-Шульце Бользен. В его биографии нашлись интересные факты: в 1931 году Харо-Шульце Бользен входил в состав редакции леволиберального журнала «Дер гегнер», за что 20 апреля 1933 года был подвергнут заключению в особый лагерь SA[79 - SА (от немецкого слова Sturmabteilung) – «штурмовые отряды», иначе штурмовики. В Германии их ещё называли «коричневорубашечники», из-за форминных коричневых рубашек. Это были военизированные формирования Национал-социалистической немецкой рабочей партии (НСДАП), партии Адольфа Гитлера.].

В 1933 году Харо-Шульце Бользен прошёл обучение в лётной школе в Вернемюнде. 16 мая 1935 года он женился на Либертас Хаас-Хайе. Свидетелем на их свадьбе в Либенбергском дворце был рейхсмаршал Герман Геринг. Благодаря его покровительству Харо-Шульце Бользен был взят на службу в люфтваффе без обычной проверки на благонадёжность проводимой отделом А4 II Управления RSHA. За Харо-Шульце Бользеном было установлено наблюдение. Вот так гестапо вышло на советскую агентурную сеть, возглавляемую Харо-Шульце Бользеном (резидент Старшина).

В конце мая 1942 года Гейдрих вызвал к себе во дворец принца Альберта[80 - В этом дворце на улице Вильгельмштрассе дом 101 в Берлине находился центральный аппарат RSHA.] Карла Гиринга.

– Ваша работа очень важана Гиринг, – сказал Гейдрих, – вполне можно сказать, что будущее Рейха зависит от её результатов.

– Обергруппенфюрер, я боюсь, что не справлюсь с возложенными на меня задачами, – ответил Гиринг.

– Почему?! – искренне удивился Гейдрих.

– Я очень сильно устал господин обергруппенфюрер. Вероятно моя усталость, это следствие болезни.

У Карла Гиринга был диагностирован рак горла, Рейнхард Гейдрих знал это:

– Я ознакомлен с вашим диагнозом, – ответил Гейдрих. Он вышел из-за стола: – Врачи утверждают, что дела ваши не так уж и плохи, это всё результат нервного перенапряжения последних месяцев.