Познавшие истину

– Пойду на кладбище, положу этот букет на могилу Амори, – сказала девушка, – когда он приезжал в отпуск из пехотной школы, всегда привозил мне камелии. Говорил, что эти цветы так же совершенны, как и я.

Девушка грустно улыбнулась:

– Врал, конечно.

– Почему?! – удивился Омар.

– Тоже мне колченогое совершенство, – махнула рукой Клодин. Она поставила готовый букет в вазу: – Не зря тётушка Абелия говорит, что мужчины рассуждая о женской душе, смотрят на её грудь. Тётя Абелия ещё в детстве мне говорила, что с моим уродством, мужа мне не найти.

– Она была не права, – ответил Омар. Он посмотрел в глаза девушке: – Ты мне нравишься Клодин. Я бы попросил твоей руки у Ришара, но боюсь.

– Чего?

– Он подумает, что с помощью женитьбы на тебе я хочу здесь получше пристроиться.

– Но если это не так, то чего же тебе бояться? – улыбнулась Клодин. – Папа умный человек, он всё поймёт.

Помолвка Омара и Клодин состоялась через неделю. На такое событие приехал из Парижа Марсель Лоранс. Тео заявил, что свадебным подарком от него и его жены Абелии будет автомастерская.

– Я больше не хочу быть хозяином, – заявил он, – пусть теперь у Омара за всё голова болит, а я у него буду простым автомехаником.

2. Ты молчишь лучше, чем говоришь

[21 - Изречение из Талмуда.]

Май 1968 года.

Май 1968 года во Франции назовут «Красным маем». Это из-за студенческих волнений, на которых молодёжь вышла с марксисткими лозунгамами. Непонятно, чем они были недовольны?! Страна прожила целых три «тучных» десятилетия. Эх, благодатные были годы! Зарплаты росли, безработица на низком уровне, высшее образование, бывшее раньше привилегией богатых, стало доступно для детей из рабочих семей. Во Франции выросло число студентов, выходцы из рабочих окраин Парижа сидели на одной студенческой скамье с отпрысками из богатых семей, дети бедных эмигрантов в университетах водили дружбу с аристократами. В студенческую среду проникали революционные идеи: Маркса о социализме, Троцкого о мировой революции и Мао Цзэдуна о переходе к коммунизму с помощью коммун, в которых всё общее, от велосипеда до жены. От коммун с принципом всеобщего равенства и братства, было рукой подать до свободной любви, которая не зависит от старых условностей общества, именуемых моралью. Всё это происходило в пуританской Франции! В стране, где были отдельные школы для мальчиков и девочек, студенческие общежития также были раздельные. Первые волнения начались именно с требований допустить юношей в общежития девушек и легализовать аборты. Мирные демонстрации быстро переросли в столкновения студентов с полицией, они происходили не только в Париже, а во многих городах Франции. Власти вполне смогли бы справиться с ситуацией, однако, французский президент Шарль де Голль не нравился ЦРУ и парням из администрации президента США. Причина заключалась в том, что в 1965 году, Шарль де Голль переизбравшись на второй президентский срок, тут же объявил об отказе использовать доллар в качестве валюты при международных расчётах, и потребовал от США вернуть золотой запас страны. Французское золото было переправлено в Соединённые Штаты после того как Германия напала на Польшу первого сентября 1939 года – именно тогда началась Вторая мировая война. После окончания этой войны, согласно Бреттон – Вудскому соглашению, те европейские страны, которые перевезли в США своё золото во время Второй мирововой войны, должны были его там и оставить. Президент де Голль, требуя вернуть французское золото, подавал остальным европейским лидерам плохой пример. Но и это не всё, Шарль де Голль вёл независимую от США политику, и 21 февраля 1966 года Франция вышла из военного блока НАТО. Штаб-квартира этой организации срочно покинула Париж, разместившись в Брюсселе, а ЦРУ стало разрабатывать операцию по смещению президента де Голля. Кадровый сотрудник ЦРУ Гонсалес Мата, работающий под псевдонимом «Лебедь», сошёлся с лидерами студенческих протестов, и стал их финансистом. Во Франции у де Голля было много противников, его считали главным виновником «сдачи» Алжира. Немало было тех, кто хотел его свалить, потому к демонстрациям студентов примкнули профсоюзы с требованиями отставки президента де Голля. Вот так и образовался «Красный май».

Бурлили Париж, Нант, Марсель и другие города Франции, однако гламурные Ницца и Канны были далеко от этих бунтов. Здесь люди по-прежнему веселились и наслаждались жизнью. Тихо было и в провинциальном городке Ментон: его жители, посмотрев в теленовостях о боях студентов с полицией в Сорбонне, вечером обсуждали всё в бистро Росалей.

С тех пор как Тео Лоранс уступил Омару Бадифу свою автомастерскую, тот расширил бизнес, открыв сеть автомастерских и пунктов проката автомобилей в Каннах, Ницце, Тулоне, Агде, Ла-Сьота и Франжусе. Теперь бизнес Омара Бадифа охватывал практически всё Средиземноморское побережье Франции. Клодин родила сына Амори и дочку Мари. Хотя Омар хорошо зарабатывал, Клодин по прежнему работала в бланжери, помогая отцу. Омар и Клодин купили просторный дом на улице Марн, совсем рядом с бланжери и домом Ришара. Автомастерской в Ментоне руководил Тео, однако Омару нравилось работать руками, и он когда выдавалась свободная минутка, приходил к Тео.

Пообедав дома, Омар решил, что важных дел на сегодня не предвидится, и можно помочь Тео. У того заболел автослесарь Стефан Рамье, а работы много. Бадиф пришёл в мастерскую в тот момент, когда Тео пытался объясниться с каким-то американцем. Они стояли около синего «Фиат 124 Спайдер», на заднем сиденье которого сидела женщина. Капот автомашины был открыт.

– О чём разговариваете? – спросил Омар.

– У этого американца топливный насос поломался, а я это никак ему объяснить не могу, – поморщился Тео, – американец ни слова по-французски не понимает, я английский язык не знаю.

– He, don`t know English. I can help you to translate,[22 - «Он не говорит по-английски. Я могу помочь вам перевести».] – обратился к американцу Омар.

– Well, finally, at least someone knows English,[23 - «Ну, наконец, хоть кто-то знает английский».] – вздохнул тот.

– Mechanic says your fuel pump is broke,[24 - «Механик говорит, что у вас сломан топливный насос».] – продолжил Бадиф.

– Will the repair take a long time?[25 - «Это надолго?»]– спросил американец.

– Let`s go while we have some coffee and the mechanic wile see your car.[26 - «Пойдёмте пока выпьем кофе, а механик посмотрит вашу автомашину».]

Американец открыл дверцу и сказал женщине:

– Дарси, механик сказал, что сломался топливный насос. Нам предлагают подождать.

Омар подошёл к «Фиату» и сказа женщине:

– Добрый день мадам, меня зовут Омар Бадиф, я владелец этой автомастерской. Предлагаю вам выпить кофе, пока механик осматривает вашу машину.

– Дэвид Смит, – представился американец. Он кивнул на женщину и продолжил, – Это моя жена Дарси.

– Мы оставим машину, а в багажнике лежат чемоданы с нашими вещами, – недовольно сказала Дарси. Она посмотрела на работников мастерской: – Кто знает, что будет потом с ними, когда мы уйдём!

– Не беспокойся за свои бюстгальтеры, – рассмеялся Дэвид.

– Мадам не волнуйтесь за сохранность ваших вещей! – приложил руку к груди Омар. Он обвёл рукой вокруг и продолжил: – У меня на побережье несколько таких мастерских как эта, за всё время работы не было ни одного нарекания от клиентов. Обвинение в краже вещей клиента, просто убьёт мой бизнес.

– Моя жена устала, мы проехали всю Италию, – ответил Дэвид.

– Чашечка кофе взбодрит вас, – кивнул Омар. – Впрочем, может, вы хотите перекусить?

– Да уж, пару сэндвичей нам не повредили бы, – кивнула Дарси.

– Садитесь в мою машину, – кивнул Омар на автомашину «Ягуар Марк IX» припаркованную около автомастерской, – недалеко отсюда мой тесть держит кондитерскую, вы сможете перекусить там.

Омар крикнул Тео, осматривающего двигатель «Фиата»:

– Тео, я отвезу клиентов перекусить к Ришару. Как только определишься по времени с ремонтом, позвони туда.

В бланжери, Дэвид сказал:

– Мы едем в Ниццу, хотим провести там отпуск.

– Понимаю, – кивнул Омар, – Ницца, всемирно известный курорт с роскошными ресторанами и кафе. Если ваш доход больше двадцати тысяч долларов, то там вам будет не плохо. Однако здесь на побережье, пляжи везде одинаково красивы. Ментон с этой стороны ничуть не хуже Ниццы. Конечно там официанты знают английский язык, от того чопорны словно дворецкие британской королевы. У нас в бистро супругов Россаль кормят ничуть не хуже чем в любом кафе в Ницце, но втрое дешевле. Бокал шардоне в бистро Россалей стоит двадцать сантимов, а в Ницце за него вам придётся выложить франк. Впрочем, вероятно у вас приличный доход, потому езжайте в Ниццу.

– Отдохнуть так, как мы хотим, мы можем себе позволить, – ответил Дэвид, – мы не бедные люди, имеем приличный доход.

– Сержант с приличным доходом, – презрительно засмеялась Дарсия.

– Но конечно мы не богаты, – покраснел Дэвид.

– Вот и отлично! – улыбнулся Омар. Он выпил свой кофе: – Значит вы нормальные ребята, ибо богачи не могут быть таковыми.

– Почему?! – удивилась Дарсия.

– Как говорит мой тесть Ришар Лоранс: «Кто любит серебро, тот не насытиться серебром»[27 - Тут уважаемый Омар Бадиф ошибается, первым эту мысли высказал не его тесть. Фраза взята из книги Екклесиаста входящей в Ветхий завет.].

– Разве это твой тесть сказал?! – искренне удивился Дэвид.

– Я слышал это от него, – пожал плечами Омар, – но все мы люди, и раз нам не суждено быть богатыми, то мы можем выглядеть таковыми. Остановившись у нас в Ментоне, никто не момешает вам съездить в Ниццу. Сделайте пару снимков в отеле «Ле Негреско», где любят отдыхать толстосумы.