Кровь алая – 4. С лица воду не пить

Сентябрь в Стамбуле золотое время: жара спала, но ещё достаточно тепло и можно купаться в море. После знойного лета, кажется, что город стал шумным и крикливым. Впрочем, с наступлением сумерек Стамбул затихает, однако всё сказанное не относится к улице Истикляль, находящейся в районе Бейоглу, там шумят круглосуточно. Потому, как здесь множество ночных клубов. Хоза купил себе квартиру на этой улице, но оформлена она была на Эдика Эдигова, бывшего телохранителя Шамиля Басаева. В феврале 2000 года, при выходе из блокированного федералами Грозного, Эдик подорвался на мине. Попал в плен, и в фильтрационном лагере для пленных боевиков ему ампутировали ногу. Врачи посчитали, что он не выживет, и отдали его умирать родителям. Мать выходила Эдика, а потом ему удалось перебраться в Турцию.

Чеченец, поселившийся на чужбине, обязательно станет искать других чеченцев, и возникнет диаспора. Хоза хоть и не жил в Стамбуле постоянно, но стамбульских чеченцев знал почти всех, однако не всем доверял. Эдигову он верил. Хоть и не сомневался Хоза в надёжности Эдика, но видеть его сегодняшних гостей тому не следовало. Хож-Али Нугаев сказал Эдигову, чтобы пару дней у него не появлялся.

Первым к Хозе пожаловал его старый друг и бывший подельник, Мовлади Атгериев по кличке Руслан. У чеченцев принято давать детям два имени, в паспорте записано одно, а зовут человека другим именем. Отцу Мовлади Атгериева понравилось имя Руслан. Так его и звали все. В восьмидесятых годах Хоза и Руслан возглавляли чеченскую бандитскую группировку в Москве. Их банда собиралась в ресторане «Лазань», потому их звали «лазанские». Когда в Чечне к власти пришёл Джохар Дудаев, и республику стали именовать Ичкерия, почти все «лазанские» перебрались в Чечню, где стали «бригадными генералами», то есть каждый обзавёлся своим отрядом боевиков. Хоза тоже уехал в Чечню, и Джохар Дудаев назначил его начальником Службы внешней разведки Ичкерии. Бурное время второй чеченской войны не пожалело лазанских, теперь, «иных уж нет, а те далече», то есть в местах лишения свободы. Руслан единственный из лазанских, кто остался жить в Москве.

В честь встречи старых друзей, Хоза выставил на стол бутылку коньяка «Шато де Монтифо».

– В Лондоне меня и Берёзу[22 - Берёза – кличка беглого российского олигарха Бориса Абрамовича Березовского.] пригласил на виллу один важный американец, – Хоза разливал коньяк, – они начинают большую игру против Путина. В России тебе нужно организовать каналы поставки денег моджахедам на Кавказе.

– Большая игра, крупные деньги, – улыбнулся Руслан и залпом выпил свой коньяк. Поморщившись, добавил: – Такие деньги и в руках держать приятно.

Сказанное Хозе не понравилось, он хотел жёстко осадить Руслана, но не успел, раздался звонок в дверь.

– Это Доку Умаров, – Хоза посмотрел на экран монитора. Он взял с журнального столика бутылку коньяка и фужеры, убрал в бар. Обернувшись, усмехнулся: – Став Абу Усманом, Доку Умаров превратился в ретивого мусульманина. Не будем оскорблять коньяком взор правоверного.

Доку Умаров после гибели влиятельных чеченских полевых командиров: Шамиля Басаева, Руслана Гелаева и Вахи Арсанова, считался самым уважаемым. Когда в марте 2005 года в Чечне был убит президент Ичкерии Аслан Масхадов, его место занял Абдул-Халим Садулаев. Президенты Ичкерии в Чечне долго не живут, и в июне 2006 года, в ходе спецоперации ФСБ Садулаев был убит. Настала очередь Доку Умарова становиться президентом Ичкерии. Понимая, что эта должность, ступень для перехода в мир иной, Умаров перебрался в Грузию. Когда президент этой страны Михаил Саакашвили, желая замириться с Россией, принялся вытеснять боевиков из Панкийского ущелья, Доку Умаров уехал в Турцию. Здесь он жил практически постоянно, изредка нелегально выбираясь в Ингушетию для встречи с полевыми командирами. При этом в Чечне Доку Умаров не показывался, ибо воздух этой республики для него опасен.

Сразу после Умарова, пришёл Мовлади Удугов. В Ичкерии он занимал должность министра печати и информации. Осенью 1999 года, когда после нападения ваххабитов на Дагестан, Россия вновь ввела армию на территорию мятежной Чечни, Мовлади Удугов уехал в Турцию. Там он основал сайт «Кавказ-центр», жил на пожертвование благотворительных мусульманских организации, немного зарабатывал тем, что раздавал интервью западным журналистам, так и добывал свой хлеб насущный, но был он чёрств и не всегда с маслом. Потому, Мовлади Удугов очень обрадовался, когда Хож-Али Нугаев пригласил его на встречу, ибо знал, Хоза всегда крутится возле больших денег, а раз так, может и ему, что перепадёт.

Четвёртым гостем был араб Хамид аль Махмуд. В Стамбул он приехал из Парижа, имея на руках французский паспорт на имя Франсуа Локара. В Ираке при президенте Саддаме Хусейне он руководил VI отделом «Запад» спецслужбы Аль-Истихбарат Аль-Аскериа[23 - Аль – Истихбарат Аль – Аскериа – переводится с арабского языка: Главное управление военной разведки. ГУВР именно так в дальнейшем мы будем именовать эту спецслужбу.]. Именно ему и его заместителю по отделу «Запад», полковнику Хафизу Абд – Саллеху, пришла идея объединить ячейки исламистов в оккупированном американцами Ираке. По их планам следовало превратить подполье исламистов в партизанские отряды, которые захватят нефтяные районы Ирака. В этом коммерческом предприятии Хамида аль-Махмуда и Хафиза Абд – Саллеха, исламисты играли роль военной силы, к деньгам ушлая парочка подпускать их не собиралась. Хафиз Абд – Саллех предложил поставить американцев в курс дела, для чего он направился в Нью-Йорк, и встретился с отставным сотрудником ЦРУ Фрэнком Контэ. Тот выслушал его и сказал, что ему нужно посоветоваться. Через несколько дней, он явился к Хафизу Абд – Саллеху в номер отеля «Вашингтон», и заявил, что идея хорошая, но не следует замыкаться на одном Ираке. Хафиз Абд – Саллех был умным человеком и всё понял. Он вылетел в Париж к Хамиду аль – Махмуду и рассказал, что хотят американцы. После чего Хафиз Абд – Саллех отправился в Швейцарию, где в деревеньке Гиммевальд он выращивал розы.

Хамид аль – Махмуд поехал в Ирак, там с помощью бывших офицеров иракской армии стал создавать исламистское подполье. Во главе организации поставили иорданца Абу Мухаб аз – Заркави. На тот момент среди иракцев не было человека, пользовавшегося авторитетом среди арабских исламистов. В декабре 2005 года в Тикрите[24 - Тикрит – город в Ираке.], на совещании руководителей исламистского подполья Абу Мухаб аз – Заркави зачитал программу действий для создания Халифата – государства мусульман. Территорией этого государства должны стать земли, где живёт хотя бы один мусульманин. По планам Абу Мухаб аз – Заркави вначале нужно захватить Ирак. Оттуда уже вести экспансию дальше. На первоначальном этапе государство должно зваться ИГИЛ[25 - ИГИЛ – организация, признанная в РФ террористической.] – Исламское государства Ирака и Леванта. В Османской империи, провинция, в которую входили территории современных государств Сирии, Израиля, Ливана, Иордании и Палестины именовалась Леванта. Следовательно, в Халифат, на начальном этапе должны войти эти государства.

Через Фрэнка Контэ Мэтт Прэттис был осведомлён о плане Абу Мухаб аз – Заркави, и считал, что нужно к Халифату присоединить Кавказ. По этой причине, в августе 2007 года, Хафиза Абд – Саллеха в деревушке Гиммевальд посетил американец назвавшийся Акселем Алеманом. Он прекрасно говорил по-арабски, и сообщил, что Фрэнк Контэ скоропостижно скончался. Теперь Хафизу Абд – Саллеху следовало вести дела с ним. Они беседовали в розарии, Алеман разглядывал цветы, излагая Хасану Абд – Саллеху план действия, а тот, слушая, мучительно вспоминал: где он видел этого американца? Только после ухода Амстуца он вспомнил.

В 1984 году 40-я армия вооружённых сил СССР, которая дислоцировалась в Афганистане, для пресечения поставок афганским моджахедам оружия, начинает операцию «Заслон». Все горные тропы на границах с Пакистаном и Ираном минировались. По агентурной информации на перехват караванов выходили разведгруппы, они уничтожали моджахедов, а караваны захватывали. Моджахеды стали нести значительные потери. В 1986 году агент Хафиза Абд – Саллеха в окружении Усамы Бен Ладена, воевавшего против советской армии в Афганистане, при переходе из Пакистана в афганскую провинцию Логар, подорвался на советской мине. Агента отправили в Пакистан, в тренировочный лагерь моджахедов в Читрале[26 - Читрал – северный округ в пакистанской провинции Хайбер – Пахтунхва.]. Имя этого агента: Абу Айюб аль – Масри. Узнав о ранении своего агента, Хафиз Абд – Саллех переправил его на лечение в военный госпиталь Багдада. Там его навестил этот парень, который сейчас разглядывал его розы в Гиммевальде. В Багдад он прилетел из Исламабада[27 - Исламабад – столица Пакистана.], в Багдадском аэропорту имени Саддама Хусейна предъявил пакистанский паспорт на имя Римшана Булледи.

Хафиз Абд – Саллех поинтересовался у Абу Айюб аль – Масри: кто это? Тот сказал, что с этим парнем он познакомился в Джаваре[28 - Джавар – с языка племени пушту переводится: «Волчья яма». Джавар укреплённая военная база полевого командира моджахедов Джамалуддина Хаккани, в афганской провинции Хост.].

« Все зовут его Аль Рукман»[29 - Аль Рукман – с арабского языка переводится: «Гранат».], – сообщил Абу Айюб аль – Масри.

Хафиз Абд – Саллех сообразил, что это разведчик и решил: британец из МИ-6. Теперь выяснил, что ошибался, это американец. Сразу после встречи с Акселем Алеманом, Хафиз Абд – Саллех выехал в Париж к Хамиду аль – Махмуду. Тот спустя две недели организовал в Стамбуле встречу в квартире Хозы.

Хамид аль – Махмуд хорошо говорил по-русски, и разговор в квартире вёлся на «великом и могучем».

– Друзья, настало время объединиться всем моджахедам ведущим борьбу с неверными, – провозгласил Хамид аль – Махмуд. У него запершило в горле, и он отпил кофе из маленькой чашечки: – Моджахеды в Ираке организовались и ведут борьбу за создание Халифата. Вам на Кавказе следует присоединиться к ним и создать «Кавказский эмират».

– Тебе Абу Усман, – Хоза посмотрел на Умарова, – следует собрать амиров[30 - Амир – в переводе с арабского языка означает: воинский начальник, командир.] и объявить им о создании «Имарат Кавказ».

Доку Умарову очень не хотелось менять чистые простыни уютной виллы в Картале[31 - Карталь – спальный район Стамбула.] на жёсткий топчан сырого схрона в горах Ингушетии, потому он возразил:

– Близится зима, а моджахеды вынуждены провести её в горах. У нас плохо с провизией и одеждой. Время ли сейчас объявлять о создании Имарат Кавказ?

– Самое время, – кивнул Хамид аль – Махмуд, – это воодушевит моджахедов Кавказа, они поймут, что не одни ведут джихад.

– Вопросы снабжения, возьмёт на себя Руслан, – Хоза указал рукой на Мовлади Атгериева. Тот кивнул, а Хож-Али Нугаев продолжил: – Мы обеспечим моджахедов всем необходимым. Ты Доку…

Хоза улыбнулся:

– Я хотел сказать Абу Усман, объявишь амирам о создании Имарат Кавказ, а Мовлади Удугов сделает это на своём сайте. Само собой, главой Имарат Кавказ будет Абу Усман.

Мовлади Удугов ушёл со встречи в приподнятом настроении, его назначили представителем Имарат Кавказ за рубежом, а это постоянное денежное содержание. По крайней мере, теперь не будет болеть голова, когда нужно вносить арендную плату за квартиру. Доку Умаров напротив, был удручён, ему предстояло вернуться на Северный Кавказ, и активизировать действия моджахедов. Угроза для жизни возрастает в десятки раз, а деньги опять проплывают мимо, они в руках у Руслана.

Мовлади Атгериев, наконец, мог расслабиться и насладиться «Шато де Монтифо». Когда коньяк приятно ударил в голову, он спросил:

– Берёза тебе не подсказал банкира, который поможет перегонять деньги из-за бугра в Россию?

– На Берёзу рассчитывать нельзя, – Хоза смаковал коньяк с закрытыми глазами, – все его связи в России засвечены. Служба финансового мониторинга свой хлеб не зря ест. Тебе придётся пораскинуть мозгами, чтобы обеспечить безопасную проводку денег в Россию.

«Поручу это дело Эми Самикову, – Мовлади налил себе коньяк, – он парень оборотистый».

Эмиль Самиков, или как его все звали Эми, работал оперуполномоченным уголовного розыска в Гудермесском ОВД. Он не лез в политику, и был равнодушен к религии. Эми прекрасно видел всё беззаконие, которое творили в Чечне ваххабиты и боевики, среди которых было много уголовников, вмиг перекрасившись, они стали фанатичными мусульманами. Казалось Самикову с ними не по пути, однако когда в ноябре 1999 года бывший начальник Гудермесского РОВД Султан Гайсаханов и руководитель службы шариатской безопасности Ичкерии Айдамир Аблаев, предложили ему возглавить подполье боевиков Гудермесского района, он согласился. Потому, что считал, что Россия не должна силой захватывать Чечню. Став эмиром, Эми работая в милиции, воевал против своих товарищей, ловивших боевиков. Он не стрелял в своих друзей, но руководил действиями боевиков. Правда, стрелять ему всё же пришлось. Его близкий друг – начальник уголовного розыска Гудермесского ОВД Руслан Алтаев вышел на его след, и чтобы избежать разоблачения, Самикову пришлось убить друга, но это его не спасло, он был арестован.

За руководство подпольем боевиков и убийство трёх человек он получил на удивление мягкий срок – девять лет лишения свободы. Всё объяснялось просто: Национальный антитеррористический комитет (НАК) ФСБ взял его в свою разработку. Самиков отбывал наказание в городе Бор Нижегородской области. Там находится колония для бывших сотрудников силовых ведомств. С ним работал оперативник ФСБ Евгений Абердин.

Эми Самиков на сотрудничество согласился, но поставил условие: из колонии с ним вместе должен освободиться его друг Андрей Мамонтов, бывший боец армавирского отряда специального назначения. Андрей прошёл обе чеченские войны, был осуждён за драку в кафе.

НАК ФСБ устроил так, что Самиков и Мамонтов были переведены в колонию – поселение. Там они якобы отбывали срок, а на самом деле, жили в уральском городке Куса, и проходили агентурную подготовку. Султан Гайсаханов, уговоривший Эми Самикова стать эмиром моджахедов, с 2005 года оборвав все связи с боевиками, прятался в подвале у родственников. Оперативники ФСБ вышли на его след, и в обмен на помилование, ему было предложено поработать на благо Родины.

Гайсаханов поехал в Москву и попросил Мовлади Атгериева помочь в освобождении по УДО Самикову и Мамонтову. Требовалось нанять хорошего адвоката. Руслан Атгериев нашёл адвоката, даже оплатил его услуги. Вот таким образом Национальный антитеррористический комитет ФСБ подвел Самикова и Мамонтова к Мовлади Атгериеву. Именно с их помощью был уничтожен Шамиль Басаев. Причём операция проведена столь филигранно, что боевики были в полной уверенности: Басаев погиб из-за собственной неосторожности при обращении с оружием. Среди боевиков Самиков и Мамонтов были известны как Аль Садик и Аль Кабир, причём Доку Умаров полностью им доверял.

Вернувшись в Москву, Мовлади Атгериев объявил Самикову и Мамонтову, что необходимо организовать финансовый канал проводки денег из-за границы в Россию. Деньги пойдут на ведения джихада.

Глава 4

Сентябрь в Москве выдался тёплым. Погода стояла почти летняя, в начале октября, листва на деревьях начала желтеть. Евгений Абердин выйдя из машины на Керамическом проезде, взглянув на золотую листву, вспомнил у Пушкина:

«Приятна мне твоя прощальная краса,

Люблю я пышное природы увяданье».

Наступив на упавший под ноги кленовый лист, он направился в подъезд дома. Первая служба ФСБ здесь имела конспиративную квартиру. В 2006 году Евгений Абердин был переведён в Оперативное управление Первой службы ФСБ. Он оставил за собой некоторые операции, которые вёл в Национальном антитеррористическом комитете. Став руководителем УКАРД, контакты со своими агентами не прервал. В маленькой двухкомнатной квартире на Керамическом проезде, ему предстояла встреча с Мамонтовым и Самиковым.

– Кофе или чай? – как радушный хозяин поинтересовался Абердин.

– Можно кофе с коньяком, – улыбнулся Мамонтов.

– Будет и коньяк, – кивнул Абердин, достав из серванта бутылку.

– Я за рулём, – покачал головой Самиков.

– Ну а я нет, и к тому же человек свободной профессии, – улыбнулся Мамонтов. Он поднял палец кверху: – Как говорила героиня из одного фильма: «Не путать с древней».

– Я тоже за рулём, – кивнул Абердин. Он посмотрел на Мамонтова: – Следовательно, Андрей будет пить в одиночестве.

– Коньяк не водка, компании не требует, – пожал мощными плечами Мамонтов.

– Есть данные, что ЦРУ пытается заставить боевиков на Кавказе активизировать свои действия, – Абердин налил коньяк в фужер Мамонтова, – недавнее заявление об образования Имарат Кавказ, вероятно из той же оперы.