Кровь алая – 5. На берегу Рубикона

– Не согласен с вами. Я стоял позади вас и видел у вас в руках пиво, следовательно, должен был предвидеть, что вы можете повернуться и натолкнуться на меня, – потому как седовласый напирал на гласную «r», Сара сообразила, что он американец. Седой джентльмен продолжал: – Позвольте мне возместить вам ущерб и купить пиво.

– Признаться, мне его уже не хочется, – улыбнулась Сара.

– Тогда может чашку кофе? – седой указал на «Джаз-кафе». Он улыбнулся: – Дабы не нарушать правила приличия, разрешите представиться, Аксель Алеман, бизнесмен.

– Сара Харрисон, журналист.

Они с полчаса поболтали за столиком в кафе, потом Сара извинилась и ушла. Акселю Алеману не удалось уговорить хорошенькую англичанку на продолжение знакомства, и ему пришлось в одиночестве слушать композицию ирландской рок-группы «U-2»: «Назад к чёрному». Исполнял её джазовый оркестр. Посидев немного в кафе, Алеман отправился в Риджент-парк, который находился неподалёку. Там у него назначена деловая встреча.

Алеман приехал в Лондон для переговоров с руководством МИ-6, по поводу участия британцев в планируемом ЦРУ государственном перевороте на Украине. Но ограничиваться одним этим делом он не собирался. Алеман вызвал в Лондон турецкого бизнесмена Бурхана Йылмаза. Настоящее имя этого человека – Хож-Али Нугаев. В криминальных кругах России он известен под кличкой «Хоза».

В девяностые годы в Москве, Хоза руководил криминальной чеченской группировкой, которая собиралась в ресторане «Лазань». Ресторан дал название этой группировке, в Москве их звали «лазанские». Почти все члены группировки были выходцами из Чечни, а там, в начале девяностых проходили интересные события.

В сентябре 1991 года члены самопровозглашённой Вайнахской демократической партии в Грозном разогнали Верховный Совет Чечено-Ингушской Автономной Республики. В октябре на чеченской части Чечено-Ингушетии произошли выборы президента Чечни. Президентом стал бывший генерал советской армии Джохар Дудаев. В марте 1992 года парламент Чечни объявил республику: «Независимым государством Ичкерия».

Пока в Чечне происходили эти события, в Москве милиция стала «выдавливать» чеченских бандитов. Почти все лазанские уехали в Чечню. Перебрался туда и Хоза. Джохар Дудаев назначил его руководителем Службы внешней разведки Ичкерии.

В 1994 году подразделения министерства обороны и МВД России вошли на территорию Чечни. Началась первая чеченская война, которая закончилась подписанием позорного для России хасавюртовского мира. Первую чеченскую войну проиграли не российские военные, их предали политики. Чеченские боевики хасавюртовский мир посчитали победой над Россией, и решили продолжать войну дальше.

Летом 1999 года отряды чеченских боевиков вторглись в Дагестан. Их выдавили обратно, и в конце октября, подразделения министерства обороны России с частями МВД вновь вошли в Чечню. Началась вторая чеченская война. В конце декабря 1999 года президент России Борис Ельцин покинул свой пост, назначив приемником Владимира Путина.

Вторая чеченская война была совсем другой, спуску боевикам не давали, и переговоров не вели. Почти все лазанские погибли. Хоза в боевых действиях участия не принимал, и уцелел. Как руководитель внешней разведки Ичкерии, он поддерживал контакты с турецкой спецслужбой МIТ.[19 - МIТ («Milli Isstihbarat Teskilati») – с турецкого языка переводится: «Национальная разведывательная организация».] Турки выдали Хозе паспорт на имя Бурхана Йылмаза. В Турции у Хозы были строительные фирмы, впрочем, почти всё время он жил в Баку. Там в начале 2004 года на него было совершено покушение. Автомобиль Хозы взорвали чеченские боевики, а он посчитал, что на него охотится ФСБ. Хоза перебрался в Париж, но и там в него стреляли. Тогда он уехал в Стамбул.

Хоза имел крепкие деловые связи с беглым российским олигархом Борисом Березовским. Его Алеман собирался включить в операцию в Сирии. Алеман задумал провокацию с химическим оружием. После неё президента Башара Асада обвинят в применении химического оружия. Следы должны привести к Борису Березовскому. Тот на пресс-конференции заявит, что закупал химические снаряды по указанию СВР России. Деваться Березовскому некуда, российская Генеральная прокуратура не раз просила власти Великобритании экстрагировать Бориса Абрамовича.

Встретившись в Риджент-парке, Алеман и Хоза поехали в городок Аскон, который находится неподалёку от Лондона. Там у Березовского особняк.

***

– Мистер Березовский, я знаю, что у вас сейчас не лучшие времена, – сочувственно вздохнул Алеман. Он указал рукой вверх: – У вас даже нет собственной крыши над головой. Этот дом, где вы проживаете, принадлежит одной из ваших жён.

Алеман продолжал говорить, а Хоза разглядывал Березовского. Они были знакомы четверть века. За это время Хоза был свидетелем влётов и падений Березовского. При любых обстоятельствах Борис Абрамович не терял лоск, был энергичен и говорлив. Но теперь перед Хозой сидел побитый жизнью старик.

«Ободрали Берёзу бабы, как липку», – усмехнулся Хоза, разглядывая морщинистое лицо Бориса Абрамовича.

– Я в курсе ваших финансовых проблем мистер Березовский, – продолжал Алеман. Он не знал Борис Абрамовича также хорошо как Хоза, потому не заметил его подавленного состояния. Не обратил внимания, что обычно болтливый Березовский, не вставил ни единого слова. Аксель улыбнулся: – Падение не страшно, если есть силы подняться.

– Если есть силы, – задумчиво повторил Березовский. Он посмотрел на Алемана: – Простите, я не понял суть нашего разговора.

– Перейдём к делу, – кивнул Алеман. – Мои друзья в одной химической корпорации ведут разработки в области противодействия химическому оружию. К сожалению, им не удалось получить государственное финансирование на свои научные исследования. Раз нет государственного заказа, то невозможно достать образцы. ОЗХО[20 - ОЗХО – Организация по запрещению химического оружия.] строго следит за перемещением химического оружия.

– Мистер Алеман, я не имею никакого отношения к ОЗХО, – вяло улыбнулся Березовский.

– Я знаю, – кивнул Аксель. Он улыбнулся: – Мне также известно, что вы имеете обширные связи в бывших советских республиках.

– Что конкретно от меня требуется? – на улице сгустились сумерки, и Березовский включил свет в гостиной.

– На полигоне «Сарышаган» в Казахстане имеется изрядный запас химических снарядов. Каким-то образом, это хранилище выпало из поля зрения ОЗХО, – Алеман закинул ногу на ногу. Он кивнул на Хож-Али Нугаева: – Мистер Хоза берётся решить вопрос по вывозу снарядов с полигона. Вы мистер Березовский, используя свои связи в Казахстане и подконтрольные вам фирмы, проведёте финансовую часть сделки. Эта операция принесёт вам неплохую прибыль.

– Хорошо мистер Алеман, я согласен, – кивнул Березовский.

– Я очень рад, что вы берётесь за это дело, – встал с кресла Алеман.

– Раз мы всё решили, я вылетаю в Казахстан, – улыбнулся Хоза.

Проводив гостей, Березовский поднялся на второй этаж, там у него располагался домашний кабинет. Он сел за письменный стол, вынул из папки чистый лист бумаги, и стал писать:

« Владимир Владимирович!

Господин Президент!

Я Вам неоднократно писал, что готов признать свои ошибки, и открыто заявить о них. Владимир Владимирович, я прекрасно понимаю, что одного покаяния не достаточно, чтобы убедить Вас в моей искренности. Нужны действия, которые принесут пользу России. Я готов к ним. В доказательство своей решимости, я хочу сообщить, что США готовит провокацию против России, с помощью химического оружия. На полигоне «Сарышаган» в Казахстане планируется приобрести снаряды с отравляющими веществами…»

Березовский положил ручку, встал и прошёлся по кабинету.

«Я же ничего конкретного сообщить Путину не могу! – Борис Абрамович задвинул штору на окне. Он подошёл к письменному столу, и положил в папку недописанное письмо: – Нужно всё подробно узнать, а уже потом дописывать письмо».

Березовский вышел из кабинета и спустился в гостиную. Достал из бара бутылку вина «Шато Латур» и фужер.

Он пил вино и размышлял:

«Я разоблачу американцев с их химической провокацией. За это Путин непременно пустит меня в Россию. Я ещё буду на коне!»

Закончилась одна бутылка вина, пошла другая. Хмель обволакивал мозг, и открывал радужные перспективы. После второй бутылки вина Березовского потянуло в сон.

– Ави! – крикнул он.

В дверях появился рослый, высокий брюнет.

– Ави, я пойду спать, – Березовский тяжело поднялся с кресла.

Борис Абрамович был банкрот. Всё его имущество отобрали бывшие жены и Роман Абрамович, партнёр по бизнесу. Теперь Березовский не мог позволить себе держать большой штат охранников. Он уволил всех, оставив лишь Ави Навама, бывшего сотрудника израильской разведки «Моссад».

Березовский вышел из гостиной, а охранник отнёс на кухню две пустые бутылки и фужер. Он поднялся по лестнице на второй этаж, взглянул в спальню Березовского. Тот лежал на кровати и храпел. Охранник тихо прикрыл дверь, и пошёл в кабинет Борис Абрамовича.

На письменном столе лежала папка с бумагами. Навама раскрыл её. На самом верху лежало недописанное письмо. Охранник сфотографировал его на сотовый телефон. Покончив с делами, он вышел из особняка.

Проснувшись субботним утром, Борис Абрамович ощутил прилив радости. Вскочил с кровати, он запел во всё горло:

– Нас утро встречает прохладой.

Нас ветром встречает река.

Кудрявая, что ж ты не рада.

Весёлому пенью гудка?

Борис Абрамович устыдился того, что его рёв могла услышать экономка. Эта чопорная англичанка не знала русского языка, она не могла понять, душа Березовского требует песни. Ещё подумает Бог невесть что!