На груди блестит александрит.
Милая прекрасна и стройна,
Начинает грустно петь она.
Вспыхивает множество софит,
Мягкий тембр таинственно дрожит.
Девушка выводит все грустней,
Музыка страдает вместе с ней.
Гаснет освещение на треть,
Сара Брайтман продолжает петь.
В зале напряжение растет,
А сопрано плачет и зовет.
Пение волшебное звучит,
Начинают плакать все навзрыд.
Зрителей терзает колдовство,
У меня звенит все естество.
Л.В.
По серебряной поляне ты скользишь, как саламандра,
Извиваешься лукаво сквозь туман.
Дорогая озорница, ты грустишь у олеандра,
Осторожно наступаешь на шафран.
Незаметно полыхает грациозный гладиолус,
В белой дымке наклоняется левкой.
Мелодично раздается в тишине твой звонкий голос,
В нежном сердце разливается покой.
Постепенно расцветают на девичьих окнах каллы,
Розу красную тревожит легкий звон.
Наш эдем оберегают фиолетовые скалы,
Утонченно пахнет розовый пион.
Изумрудные деревья стерегут янтарный терем,
Птицы райские поют в твоих садах.
Мы с тобой, моя красотка, в дни безоблачные верим,
Мы витаем безмятежно в облаках.
Ты меня не причисляешь к удалым латифундистам,
Для меня, конечно, это комплимент.
Перламутровый твой замок я бужу веселым свистом,
Нахожу для жаркой встречи я момент.
Я держу в своей ладони восковую орхидею,
Я дарю тебе пурпурный сердолик.
Ты рукой изящной машешь мне, простому чародею,
Час блаженства пролетает, будто миг.
Я легко топчу ногами алый куст из марципана,
На дорогу высыпается миндаль.
Я вытаскиваю ленту из нагрудного кармана,
Оживает удивительная даль.
В старой башне на рассвете ты любуешься тюльпаном,
Темной ночью ты, красавица, не спишь.
Восхищаешься ты тоже бирюзовым талисманом,
Я скучаю иногда, как нувориш.
Никуда не исчезает сновидение крутое,
Наши плечи обжигает летний зной.