День Гондваны. Эзотерика и Мифология

В его разуме то появлялись, то исчезали мысли о том, как склонить братьев, как уверить их в своей правоте. Множество слов готово было родиться, но однажды Антарес встретился с некоторыми Духами Тысяч Солнц и сказал им:

– Братья, поддержите меня.

– Это рискованно заключать договор с Хаосом, но в тоже время и хотелось не тратить сил впустую. Но как же нам это сделать? Говори, Прекрасноалый.

– Очень просто. Матерь Мира права, я ее не оспариваю. Давайте, заключим договор с Хаосом самостоятельно, но придем к господину небытия не вместе, а поодиночке, а то он подумает, что против него составили заговор. А когда вернемся мы от властелина небытия целыми и невредимыми, то Матерь Мира увидит нашу правоту. Еще раз хочу сказать, братья мои, тот дух, что встретился мне, давно странствует во вселенной, и Хаос ни разу не тронул его. Так что и мы так можем.

– Что ж, Антарес, мы согласны. Вперед, не будем медлить.

Прекрасноалый и часть Духов Тысяч Солнц отправились в мир Хаоса поодиночке, и Хаос благосклонно принял каждого. Духи говорили о своем желании, а владыка безвременья всегда отвечал: «Согласен я, лишь условие: не участвовать в битвах». Один за другим они прошли через его владения. Последним был Антарес.

Вот и Антарес перед лицом Хаоса. Хаос тяжело посмотрел на древнего духа и вымолвил:

– А, это ты, – и в голосе прозвучало безразличие. – Что хочешь? Зачем пожаловал? Я старый дух вселенной, самый древний из вас. А вы – Духи Тысяч Солнц – зачастили ко мне. Ну?

– Наверное, ты догадываешься, что несет мое появление?

– Еще бы! – И Хаос улыбнулся. В этой улыбке не было ни радости, ни злорадства, она оказалась пустой и холодной, ничего не обещающей.

– Я пришел заключить договор о безмятежности.

– Я так и думал. Зачем он вам? Ладно, не говори. Те, что являлись до тебя что-то промямлили – и только. Хочешь – получишь.

Хаос показал из-под плаща руки, будто хотел сказать пришедшему: смотри, я безоружен. Из черноты вселенной возникли голубые искры, летая вокруг костлявых пальцев. Искры оставили белые следы, которые превратились в свиток и стило.

– Прочти и подпиши, – чуть ли не шепотом проговорил Хаос.

Антарес взглянул на договор. Огненные буквы, плясавшие на истлевшей рукописи, рассказали о грядущей судьбе. Антарес увидел безмятежное будущее, новый мир, где он стал свободным духом и творит новое.

– Согласен, – произнес Антарес, подписывая договор.

– Ты прочитал о главном условии? – повышая голос, спросил Хаос. Антарес кивнул в ответ. – Вот и запомни: нарушишь, тогда ты мой. Чтобы не случилось, не участвуй в битвах.

– Я буду помнить, – сказал Прекрасноалый и покинул мрачный мир.

Дух Тысяч Солнц посчитал, что путь его не был усеян цветами, не состоял он из радостей, но не унывать же, не проклинать же судьбу, не сидеть же, сложа руки?

Хоть встреча с Хаосом длилась недолго, Антаресу показалось, что миллион лет он провел в темных чертогах. Было тяжело дышать, думать, что-то отягощало сознание, словно скованное железными обручами чужой воли. Но неприязнь перед господином небытия, перед его обиталищем он преодолел. Он нашел в себе силы, и он гордился этим. «Тот, кто ищет выход, всегда находит», – подумал Антарес. Он мнил себя победителем.

И он был вправе так считать, ведь до времени все шло спокойно. Где-то существовала Матерь Мира, где-то прятался Хаос. Никто не беспокоил Антареса, но однажды Великая Матерь, собрав опять Духов Тысяч Солнц, произнесла:

– Я не вижу среди вас Антареса. Где он?

– Он отказался от битвы с Хаосом, – молвил Ригель. – С его решением согласились еще несколько братьев. Они заключили договор о безмятежности. Они предали тебя, Матерь Мира!

– Не надо осуждать. Не будем тратить время на гнев. Они вольны в своем выборе. Их путь – их судьба. Но если те Духи Тысяч Солнц будут бездействовать, то Хаос проглотит отказавшихся от войны. Для чего они пошли на соглашение? Не понимаю. Ригель, найди хотя бы Антареса и узнай, зачем он это сделал.

И Ригель встретился с Антаресом. Прекрасноалый рассказал брату, уже ничего не тая, о договоре, о странствующем духе, что когда-то нашептал идею о соглашении с Хаосом. Антарес говорил и радовался. Гордость прозвучала в его голосе. Ригель насторожился: «Нет, я не верю. Это не мой брат. Что случилось с ним? Кажется, передо мной чужак в его обличии».

– Антарес, это ты?

– Ригель? Я не понимаю к чему… – И Прекрасноалый осекся. Он нырнул в бесконечную глубину глаз Ригеля и прочитал во взгляде смятение и удивление.

«Как же он изменился, словно много времени прошло. Сколько тщеславия в речах», – сокрушился Ригель, но вслух лишь сухо произнес:

– Прощай, брат.

– До свидания. Надеюсь, мы скоро свидимся.

Антарес лишь удивился про себя: «Что с ним случилось?»

Ригель разочарованный вернулся к Матери Мира и все рассказал.

– Не был свободным тот дух, что странствовал по вселенной, – печально произнесла Матерь Мира. – Его называют Месситом, духом соблазняющим. Неужели Антарес не понял? Неужели иллюзия свободы затмила разум?

– Что же будет тогда? – спросил Ригель.

– Либо их поглотит Хаос, либо они пострадают от самих себя.

– А что означает последнее?

– Будет случай, когда они нарушат договор, чем властитель безвременья и воспользуется. Он накажет их за проступок. Ригель, возвращайся к своим братьям скажи, что скоро я приду к ним, и мы вступим в бой с Хаосом.

А между тем Антарес и его духи жили отдельно. Они не вмешивались ни в одно сражение, строили свою вселенную, радовались первым успехам и тому, что их никто не беспокоил и не пытался учить. Матерь Мира обходила стороной, не покушаясь на свободу предателей. Хаос недобро поглядывал на них, но молчал и спешил по делам. Так длилось тысячу лет, а затем еще и еще тысячу, но иллюзия собственного мирка разрушилась.

Случилось, что Матерь Мира и другие духи покинули обычные места пребывания и строили цитадель в ином пределе вселенной. Антареса подумал: «Для чего пустовать месту? Надо занять. Мы же не враги, разрушать не собираемся, даже готовы безвозмездно поддерживать все в гармонии. Если Великая Матерь вернется, без слов уступим».

Но случилось по-другому. В эти места вероломно вторглись полчища Хаоса. Среди них был и свободный дух. Антарес и его братья оказали сопротивление, не уступили, потому как поняли: все обман. Мессит действовал заодно с Хаосом, он не был свободным духом. Это ожесточило сердце Прекрасноалого.

Когда же Хаос сковал безвременьем Духов Тысяч Солнц, Антарес крикнул:

– Обманщик! Никакой ты не свободный дух, а раб Хаоса! И ты Хаос, я расторгаю с тобой договор, ты предал слово чести. Печать на моем договоре не действительна!

– Слишком много громких и цветастых слов ты выучил за это время! – рассмеялся Хаос. – Я же сам был против соглашения, помнишь? Но тебе нужно мое честное слово? Их у меня много. Какое дать? Смелей, выбирай!

Хаос опять рассмеялся.

– А кто тебе сказал, что я свободен? – вмешался в разговор Мессит. – Я обманул тебя. Что тут такого? Да и ты обманщик, нарушил условия договора с моим господином о невмешательстве в дела. Вы находились в пределах Матери Мира. Они пустовали. Мы решили занять их, значит, в мыслях они стали нашими. Этого достаточно. Следовательно, вы вторглись в чужие владения, да еще вступили в бой. Плохо, ой как плохо. Теперь вы пленники. Вы – падшие. Верно, господин?

– Все верно, Мессит. Но какой я тебе господин? Ты же волен в своих действиях, – ответил Хаос.

– Но господин…

– Хватит болтать! Забираем пленных, ибо Матерь Мира вот-вот будет здесь, мрак ее возьми! Она желает сразиться? Хорошо. Будет ей пекло!

И была битва. Длилась она долго. Удача сопутствовала властелину безвременья в первые мгновения столетий. Ему удалось пленить некоторых из Духов Тысяч Солнц, но все равно он отступил. Господину небытия пришлось вернуться в свои владения. Плененные же были позже спасены Матерью из глубин хаоса.

Падшие же продолжали томиться в океане тьмы. Лишь одного Хаос решил уберечь от такой участи – Прекрасноалого. Его господин безвременья заточил в башне из мрака, приковал цепями-вихрями.