Падение Матильды

Беда не приходит одна

Шёл пятый год Перестройки. Матильде уже было 17лет, и она уже сдала школьные выпускные экзамены. В середине лета не стало бабушки. Матильда была в одиночестве и в слезах. Но длилось это не долго. Через неделю к её дому подъехал милицейский УАЗик. Это были работники Детской комнаты милиции и представители Собеса. Матильде показывали какие-то постановления и сказали собрать свои вещи и документы. Её, как несовершеннолетнюю, должны были отправить в детдом. Квартиру закрыли на ключ в присутствии участкового и сопроводили Матильду в милицейский автомобиль. С собой Матильда взяла школьный рюкзак и старые бабушкины фотографии. В рюкзаке был паспорт, аттестат и свидетельство о рождении. Через некоторое время УАЗик подъехал к зданию, огороженному забором из кирпичных столбов и кованой решётки. Ворота открыл сторож Василий Петрович. Он был сторожем этого детского дома и дежурил сутки через трое. УАЗик не останавливаясь, подъехал к входу здания. Матильду провели в учительскую и передали директору. Затем, представители закона подписали какие-то документы с директором и уехали. Матильда не понимала, что происходит.

– Так, девочка, – сказала директор. Где у тебя паспорт и свидетельство о рождении?

– Здесь в рюкзаке, – ответила Матильда.

– Хорошо, оставь рюкзак здесь в учительской, завтра с утра мы тебя оформим. А сейчас я отведу тебя в спальное помещение.

– Я что, здесь буду жить?

– Да, до твоего совершеннолетия. И не только жить. Ты даже сможешь работать на швейной фабрике. Ученицей, как все наши взрослые девочки. Это забота государства и ты должна быть рада, – добавила директор. Это была женщина средних лет и крупных размеров. Затем в учительскую вошёл мужчина лет тридцати в спортивной форме.

– Это наш учитель физкультуры – Андрей Андреевич, – сказала она Матильде, – он сегодня дежурный по Детскому Дому.

Затем директор обратилась к учителю физкультуры – Андрей Андреевич, отведите её до ужина в спальное помещение, пусть там подождёт. А мне уже пора бежать в ГОРОНО. Да, и не забудьте выдать ей матрац, одеяло и спальные принадлежности. Всё, я побежала, – сказала директор, и, стуча каблуками, удалилась из учительской.

– Пошли, что расселась! – сказал учитель и вытащил из кармана связку ключей.

Матильда встала и вышла из кабинета. Андрей Андреевич закрыл кабинет и повёл Матильду по коридору мимо учебных классов. Остановившись у одной двери, он выбрал ключ и открыл дверь. – Жди здесь, – сказал он и вошёл в помещение. Затем вышел оттуда с матрасом и одеялом. – На, держи, – сказал учитель и передал Матильде свёрнутый матрас и одеяло. Матильда обхватила его двумя руками. Учитель опять вернулся в комнату и вынес оттуда простыни и полотенце. – Пойдём, – сказал он, закрыв дверь на ключ, и направился дальше по коридору. Матильда проследовала за ним. Спальная комната была небольших размеров. По обе стороны стояли вряд металлические двуспальные кровати. Окна выходили на ворота и деревянный домик сторожа возле них.

– Стели там, где не занято, – сказал учитель, бросил простыни с полотенцем на ближайшую табуретку и вышел. Матильда нашла свободное место на втором ярусе одной из кроватей и постелила постель. Потом она подошла к окну, села на табуретку и принялась рассматривать улицу за забором. Это была широкая улица с трамвайными путями. На другой стороне улицы на почтительном расстоянии от дороги стояли десятиэтажные жилые здания. – Как хорошо было сидеть рядом с бабушкой и слушать её истории про войну, про блокаду Ленинграда и про дореволюционное время, – думала Матильда. Её воспоминания перебил учитель физкультуры – он вернулся и принёс подушку. – Здесь на стене прочитай распорядок дня, – сказал он Матильде и удалился. Матильда долго смотрела в окно и не понимала, что происходит и почему она не может жить дома одна. Затем ей захотелось выйти в сад на улицу. Она встала, поправила своё платье и направилась искать выход. – Стоять! – услышала Матильда, проходя мимо открытой двери одного из кабинетов. Она остановилась. Из двери вышел учитель физкультуры. – Куда пошла? – спросил он.

– Я в саду хотела погулять.

– Не положено. Вернись в помещение, – скомандовал учитель. Матильде ничего не оставалось, как вернуться в спальную комнату. Она привыкла слушаться учителей и относиться к ним почтительно ещё со школы.

Ближе к вечеру в Детский Дом стали возвращаться девочки и мальчики. Они все были из старшей группы и имели возможность покидать Детский Дом и выходить на работу. К ужину все старались вернуться вовремя.

– Новенькая! – обрадовались вернувшиеся с работы девочки.

– Вчера нам сказали, что привезут отличницу. Так ты и вправду отличница?

– Да, – ответила Матильда.

– Самая умная значит? – спросила одна из девочек, которая жевала жевательную резинку.

Матильда не знала, что ответить и с недоумением смотрела на окруживших её сверстниц.

– Так ты ещё и тихоня! – добавила другая.

– Нам тут стукачки не нужны. Если что, вылетишь прямо из окна, – продолжила девочка со жвачкой, и затем надула из неё пузырь.

С другой стороны комнаты Матильда услышала неприличный возглас, который продолжился словами – это что, новенькая здесь спать будет?

Затем оттуда к Матильде подошла девочка в обтягивающих джинсах и с маленьким кольцом, продетым через нижнюю губу с левой стороны. С левой стороны носа у неё тоже был вставлен какой-то маленький металлический блестящий предмет, похожий на тетраэдр.

– Что уставилась, – сказала окольцованная, – ты другого места не нашла? Ты по ночам не ссышься?

– Девочки, вы почему такие злые? – спросила Матильда, – я вам ничего плохого не делала.

Матильда была шокирована поведением её сверстниц и даже не знала, как с ними нужно разговаривать. Положения спас вошедший в комнату учитель физкультуры. – Так, все вышли и идут на ужин, и не шумите, а то строем пойдёте! – сказал он, и стал ждать, пока все выйдут. Столовая была вместительная, размером не менее чем все школьные столовые. В столовой также кушали и мальчики, они были тоже ровесники Матильды. У многих из них уже были специальности, такие как токарь, сварщик, помощник автослесаря и другие рабочие специальности. В столовой они вели себя громко. Мальчики громко разговаривали и произносили неприличные слова. Такое Матильда не слышала даже от отпетых школьных хулиганов. Она осмотрела присутствующих и принялась за ужин. На столе был компот, хлеб, толчёная картошка с котлетой. Вилок не было. Матильда взяла столовую ложку и отломила ей небольшой кусочек котлеты, затем отправила его в рот. На вкус фарш показался Матильде несвежий, и она выложила этот кусочек в свою ладонь. Отложив его в сторону, Матильда немного поела толчёной картошки с хлебом. Картошка была безвкусная. Выпив компот, она встала, вышла из столовой под возгласы некоторых мальчиков и вернулась в спальную комнату для девочек. Матильда поняла, что она не хочет и не сможет здесь оставаться. Она подошла к плакату с распорядком дня и стала читать его. Спальное помещение было рассчитано на двадцать человек. С левой и правой стороны помещения находилось по пять двуспальных кроватей. Матильда посчитала матрасы. – Значит, здесь рядом будут спать пятнадцать девочек, я шестнадцатая, – подумала она, – нет, спать я здесь не буду, надо попробовать выбраться отсюда. Что делать, если девочки полезут драться? – подумала Матильда, и стала смотреть, есть ли в комнате подходящие предметы, чтобы защитить себя. В комнате ничего не было кроме табуреток, и тумбочек. Возле каждой кровати стояла тумбочка и две табуретки. Матильда подняла одну из табуреток. – Тяжёлая, – подумала она, – трудно будет ей размахнуться и ударить.

Через некоторое время вернулись девочки. За окном уже стемнело. У Матильды не было часов, и она не знала который час. Девочки разбились на небольшие группы, сели на кровати и что-то обсуждали. Матильда стояла у окна и смотрела в окно. Знакомиться с девочками у Матильды не было никакого желания. Через некоторое время в комнату вошёл учитель физкультуры. – Так, девочки, все разделись и легли по кроватям, потом я выключу свет, – сказал он и остался стоять в дверях и наблюдать. Девочки, не стесняясь, раздевались и ложились в кровати, укрываясь одеялами. На них почти на всех были чёрные трусы и белые майки.

– А ты что стоишь? Тебе особое приглашение? – сказал учитель, обращаясь к Матильде.

– Она стесняется, скромница, – сказала одна из девочек и её подруги засмеялись.

– Ясно, – сказал учитель и выключил свет, – через пять минут проверю, и чтоб все лежали на своих местах. После этого он вышел и прикрыл за собой дверь в комнату.

– Да он не проверит, он всегда так говорит, сказала одна девочка и слезла со своей кровати. Затем к Матильде подошли несколько девочек, среди них была окольцованная. На окольцованной были эластичные чёрные трусы и дорогой бюстгальтер. Штор в помещении не было, и свет проникал в него от уличного фонаря.

– Ты ещё раз посмотришь на моего Сергея, я тебе шары выбью, – сказала окольцованная.

– Я не смотрела на вашего Сергея, не нужен он мне, – ответила Матильда.

– Что я не видела, как ты пялилась на него в столовой? Я тебе табло испорчу, на тебя ни один парень потом не посмотрит, – пригрозила окольцованная, и добавила, схватив Матильду за косу, – а то у тебя кожа слишком белая, будешь вся в шрамах ходить.

– А что ты спать не ложишься? – спросила другая девочка, которая ранее надувала пузыри из жвачки.

– Да не трогайте вы её, она отличница, пусть нам стихотворение лучше расскажет, – крикнула одна девочка со своей кровати.

– Ну, вставай на табуретку и рассказывай, – сказала девочка с тетраэдром в носу, и отпустила косу Матильды.

– Пушкина – Мцыри, – добавила другая, ехидно улыбаясь.

– Тебя как зовут то? – спросила окольцованная.

– Матильда.

– Мотя, еврейка что ли?

– Я русская, – подумала Матильда и вспомнила, свою беседу с бабушкой. Матильда однажды спросила бабушку, – у меня русская фамилия? – Твоя мама была русская, и папа тоже был русский, по паспорту, – ответила бабушка, – ты можешь быть любой национальности, но главное, если ты будешь чувствовать себя русской в своей душе, тогда ты ничего не будешь бояться.

Матильда не боялась. Она взяла табуретку и с размаха ударила ею по оконному стеклу. Посыпались осколки. Девочки бросились врассыпную по своим кроватям. Матильда подняла маленький осколок, похожий на лезвие ножа и сжала его в руке. Вошел учитель физкультуры и включил свет.

– Это она трахнула по стеклу табуреткой. Она нас порезать хотела, – сказала окольцованная со своей кровати.

– Она сумасшедшая, – сказала другая девочка.

– Так, что это у тебя в руке? Ну-ка брось и подойди сюда! – скомандовал учитель физкультуры.

Матильда не двинулась с места. Учитель подошёл ближе, левой рукой схватил Матильду за её руку с осколком стекла, а правой рукой за косу Матильды.

– Бросай, – сказал он и сильнее завернул голову Матильде, держа её за косу.

Матильда выпустила осколок из руки, и учитель за косу потащил её на выход.