Белый Гонец

– При нем еще и платиновые монеты были! – заметил Ваня и, спохватившись, что сболтнул лишнее, приложился к банке с компотом.

Лена красноречиво показала на него глазами: мол, видел?

Стас в ответ только головой покачал: неужели и платиновые монеты были в кладе?

«Целых три!» – показала на пальцах Лена.

Ваня, оглянувшись, заметил это, но Лена тут же нашлась:

– Я говорю, и «Три копейки серебром» – тоже писали!

– А-а… – тут же успокоился Ваня.

– Так вот, – продолжал между тем Стас. – Наша история знает про замены серебряных денег медными, но в ней нет ни слова, что такое было и со свинцом! Может, и бунты даже из-за этого были! Только об этом пока никому неизвестно!

– Ой, Стасик, – прижала ладошки к щекам Лена, – тебе, наверное, теперь кандидата наук дадут! А то и профессора!..

– Ага, кислых щей! – усмехнулся Ваня и, перехватив рассерженный взгляд друга, пояснил: – Ты, наверное, из-за своей истории химию плохо учил! Это ведь что? – презрительно щелкнул он по кружку. – Свинец!

– Ну и что? – защищая, накрыл его Стас ладонью.

– А то, – обращаясь поочередно то к нему, то к сестре, заявил Ваня, – что наша история точно знает все, что у нас было в последние лет сто-двести. И каждый бунт, и каждую монету! А дольше свинец в земле не лежит! Я, вон, кастет из него, с которым на дискотеку в Круги ходил, обронил осенью в мазутную лужу, весной нашел – одна труха!

– Но если условия хранения были идеальными, – сам говоришь, не в мазуте, а под камнем ее нашел, – почему б ей не сохраниться? – возразил Стас и возмутился. – Да что мы зря спорить будем? Сейчас же передам Владимиру Всеволодовичу факс с прорисью этой монеты с вашей почты! – он зажал непонятную монету в кулаке и решительно шагнул к двери.

– Стой! Куда?! – роняя за собой стул, закричал Ваня.

Он готов уже был закрыть собой выход. Но Стаса неожиданно остановила… Лена.

– А у нас, Стасик, и почты тоже нет! – тоже, почему-то со вздохом, предупредила она.

– Ничего, у меня телефон есть! – махнув рукой, мол, что теперь взять с вашей Покровки, заявил Стас и подрагивавшим от волнения пальцем набрал нужный номер.

К счастью, бесконечно далекий от техники Владимир Всеволодович оказался рядом с телефоном (отдыхал от работы, иначе бы просто отключил его) и вообще нашел с первого раза нужную кнопку.

Стас быстро выпалил суть своего открытия и, по просьбе академика, стал описывать каждый из найденных Ваней предметов.

– Это он так информацию собирает, чтобы дать точный ответ! – шепнул он друзьям и, после описания очередного предмета, говорил:

– Так… так… понял… как вы сказали – писало?

Предметы, наконец, закончились. Стас в счастливом ожидании плотнее прижал телефон к уху, и вдруг улыбка сползла с его лица:

– Как не монета? – жалобно пролепетал он.

– Ха! А я что тебе говорил? – торжествуя, затеребил его за руку Ваня.

Но Стас отмахнулся и замолчал, продолжая еще более внимательно слушать академика.

– Ой, как жалко! И Стасика, и вообще… – прошептала Лена. – Вот тебе и открытие века…

– Не открытие, а – закрытие! – довольный тем, что именно он оказался прав, радостно объявил Ваня.

Минут пять, не меньше, выслушивал Стас академика. Наконец отключил телефон и, загадочно улыбаясь, сказал:

– Значит, так! Почти все это – древнерусские вещи домонгольского периода. Это – бляшка от конской сбруи, это накладка от рукоятки плети знатного половца, может быть, даже хана. Это – обломок нашей, русской, стрелы. Это – часть засапожного ножа. Это – рыболовное грузило. Это, – тут Ваня действительно прав, не гвоздь, а писало, то есть то, чем наши предки писали на навощенных табличках и бересте. Это – ключ от двери. А это… – он, торжествуя, поднял над собой красноватый кружок – свинцовая печать самого великого князя Владимира Мономаха!

– Свинчать? Мономаха?! – ахнула Лена. – Того самого, что – «тяжела ты, шапка Мономаха»?!!

– Легковата что-то шапка получается! – язвительно посмотрел на нее Ваня и с усмешкой напомнил Стасу: – Ты же ведь сам только что говорил, что тут написано «базилевс»!

– Да, говорил, – невозмутимо кивнул тот. – Но – ошибся. Даже великим ученым свойственно ошибаться! Я думал, что это титул, а оказалось – и правда, имя. Не базилевс, а Василий. И вся эта надпись по-древнегречески читается: «Кирие тосодуло Василие!», то есть по-русски: «Господи, помоги Василию!»

– Ну, а при чем тогда Мономах? Ведь он же – Владимир! – не отступал Ваня.

– Правильно, – опять согласился Стас, – Владимир Всеволодович и это мне объяснил. В те времена у каждого человека было два имени – одно языческое, а второе – данное ему при крещении. Владимир Мономах во святом крещении был назван Василием, в честь святого Василия Великого, чей лик мы и видим на этой печати. Возможно, она скрепляла какой-нибудь важный государственный документ, может, висела на дарственной, хотя бы на вашу Покровку, но, скорее всего, была на грамоте Мономаха, которую куда-нибудь вез его гонец!

– Ну, дела… – покачал головой Ваня, обходя Стаса так же ошеломленно, как тот недавно вокруг Лены с коляской. – И… сколько ж… она… может… стоить?

– Как тебе не стыдно! Она же бесценна! – возмутилась Лена.

– Почему? Всему на свете есть цена! Я сам каталоги видел! – убежденно заявил Ваня.

– Не спорьте! – остановил их Стас. – Ленка права: этой реликвии действительно нет цены. А твоя, Ванька, правда в том, что у коллекционеров действительно все покупается и продается! Что же касается этой печати… – на миг задумался он, – Владимир Всеволодович говорит, что, судя по описанию, это – неизвестный науке экземпляр, то есть единственный в мире. И если редкие монеты стоят недешево, то, думаю, такая печать, да еще в такой сохранности, стоит не меньше тысячи долларов!

– Тысячи? Долларов?! – на Ваню больно стало смотреть. Глаза его выпучились, губы скривились. Казалось, он вот-вот заплачет.

– Так что же, выходит, она одна стоит больше всего того, что я получил?.. Что мне дали?.. – прошептал он и в поисках сочувствия посмотрел на сестру.

Но та и не подумала утешать его.

– Так тебе и надо! – без тени жалости сказала она и, подойдя к Стасу, спросила:

– А можно мне тоже хоть немножечко подержать ее?

– Конечно! – охотно согласился Стас. – Только, смотри, осторожно.

Лена бережно, как только могла, взяла нагретую в его руках печать, склонилась над ней и прошептала:

– Надо ж… Века на ладошке…

– И целая тысяча долларов!.. – никак не мог успокоиться Ваня.

За окном раздался яростный собачий лай.

Ваня тут же пришел в себя и побледнел:

– Что это – Шарик? Ленка, дома беда…