Никого впереди

– Какая тенденция более перспективна сейчас, в эпоху технического прогресса и расширения коммуникаций: в сторону конфедераций или наоборот?

За семестр перед одним и тем же преподавателем Санька «засвечивался» раза два-три, не более. Но этого хватало, чтобы на экзамене или на зачете лектор мог доброжелательно пошутить со всеми вытекающими отсюда положительными последствиями:

– Теперь, коллега, наступила моя очередь задавать вопросы.

Уловки уловками, но когда он листал учебник в поиске подходящего вопроса, в голове тоже кое-что откладывалось.

Атаманов. 5 августа 1963. Утро после Дня железнодорожника

Железнодорожники всегда были уважаемой профессией. Подобно летчикам или металлургам. Недаром еще товарищ Сталин выделил всем им для праздника по летнему дню. Металлургам – в июле, летчикам и железнодорожникам – в августе. Когда можно расстегнуть форменный китель и гульнуть от души не в тесном помещении, а на природе. Это вам не ноябрьские заморозки «милицейских» или декабрьский колотун энергетиков.

В прошлом году начальник дороги в порядке поощрения включил Вячеслава Вячеславовича в состав делегации, выезжающей в Чехословакию.

Завод «Шкода-Пльзень», выпускающий знаменитые чешские электровозы, пригласил к себе представителей своего самого масштабного заказчика. Уже в Пльзене гости выяснили, что город славится не только и не столько своими электровозами, сколько пивом.

Задумано это было специально или произошло случайно, но именно во время их командировки в Пльзене проводился ежегодный пивной фестиваль.

Приличные машиностроительные заводы были и в Камске. Но праздника, подобного этому, НОД-4 не видел никогда. Может ли нормальный человек представить, что на праздник пива люди идут с детьми? Только в сказках (и это как минимум) в десяти пивных ресторанах бесплатно раздают наполненные кружки с белыми шапками пены и никто при этом не кричит: «По одной в одни руки!».

На нескольких сценах выступали музыканты разных жанров, дурачились клоуны. Горожане и их гости сражались за победу в скоростном поглощении напитка, в метании пивных подносов. На древнем пивном заводе пробовали пиво прямо из бочек.

А попробовать было что!

Пиво Вячеслава Вячеславовича восхищало, но не удивляло. Удивляло явление, которое он назвал «нарядная незаорганизованность». Весь город был ярко и оригинально одет, украшен явно не по приказу. Это был праздник веселых, раскрепощенных и, еще один сюрприз, не пьяных людей. Пиво играло в этом веселье свою роль. Но не главную. Оно больше было поводом для веселья.

Еще в Пльзене запала в голову НОД-4 почти шальная мысль: попробовать устроить подобное для своих железнодорожников. Ведь мы из того же теста, что и чехи, слеплены. Тоже душа порой требует красоты и задора. Пусть у нашего паровоза труба пониже и дым пожиже, но на свисток пара у нас всегда хватало.

Ни с кем своей задумкой до поры до времени Вячеслав Вячеславович не делился. Да и сам уже стал ее забывать. Вот только разбудила эту мысль телеграмма из министерства за тремя важными подписями, полученная в начале апреля. Сообщалось в ней, что их отделение признано победителем Всесоюзного социалистического соревнования за квартал.

Народная мудрость гласит: «Победителей не судят». Это просто победителей. А уж победителей социалистического соревнования, тем более всесоюзного, не только не судили, но и премировали. Довольно щедро.

И недаром поколение Вячеслава Вячеславовича выросло под звуки марша авиаторов, который начинался словами:

«Мы рождены, чтоб сказку сделать былью!»

Круглая сумма различных премий, полагающихся Камскому отделению за победу в соревновании, могла стать материальной базой для подтверждения этих слов. Попробовать превратить сказку в быль Вячеслав Вячеславович задумал в форме проведения Дня железнодорожника.

Первый, с кем начальник отделения поделился своим замыслом, был профсоюзный лидер. Всякую лирику начальника, типа: «горят глаза», «психологический климат», «непьяное веселье» – председатель профкома толком не понял, а значит, и не оценил. Зато его острый «аппаратный нюх» с ходу учуял потенциальный размах предлагаемой акции и последующий руководящий резонанс. Учуял настолько, что сразу назвал возможную и немалую сумму профсоюзного взноса в финансирование «мероприятия».

После этого НОД вынес свою идею на обсуждение «малого хурала» – секретарей партийного и комсомольского комитетов, профсоюзника и заместителей. Он поделился своими пльзенскими впечатлениями и предложил: пока имеются деньги, давайте устроим для наших людей красивый праздник!

Денежный аргумент был более чем убедительным: когда следующий раз Камскому отделению подвалит счастье ходить в передовиках, знал только беспартийный Господь. По той причине, что все присутствующие на тот момент числились атеистами, вслух о нем никто не вспомнил.

Единодушного одобрения Вячеслав Вячеславович не получил. Более того, «главный», как обычно, без реверансов заявил:

– Я человек приземленный. Примеряю ситуацию на себя. Имею два варианта. Первый – получаю премию купюрами или дефицитом. Например, не откажусь от хорошей стиральной машины. Второй – вхожу с вами, дорогие коллеги, в долю, после чего мы с гулом наши премии прогуливаем. Итог первого варианта: у меня в ванной лет на пять осталась хорошая и полезная машина. Итог второго: на пару недель остались, возможно, приятные воспоминания, а на понедельник, точно, похмельный синдром. Вывод. Я за традиционные формы поощрения: большинство – деньгами, особо отличившихся – дефицитом. Но свое право «вето», которого у меня, по большому счету, нет, для убийства красивого праздника использовать не буду.

Партия, профсоюз и комсомол в союзе с Атамановым и НГЧ идею праздника поддержали с энтузиазмом. Еще два заместителя выразили осторожный оптимизм.

Вячеслав Вячеславович подвел итог дискуссии:

– Учитывая гуманизм Ивана Павловича, который не наложил «вето» на мою задумку, и никем не отмененный в системе МПС СССР принцип единоначалия, объявляю предложение о масштабном проведении Дня железнодорожника принятым за основу. Поручаю:

– экономистам и профсоюзу составить смету праздника;

– Атаманову, НГЧ и начальнику ОРСа[13 - Отдел рабочего снабжения.] представить перечень доступного для нас «дефицита»;

– всем, включая воздержавшихся, подготовить свои предложения по содержанию и организации праздника.

Через три дня собираемся в том же составе для совместного шевеления мозгами. Как это теперь называют? Мозговой штурм?

«Шевеление мозгами» НОД назначил на пять вечера, рассчитывая, что к шести часам все завершится.

Разница между сказкой и былью стала проясняться, когда часы показали половину восьмого. Обмен мнениями начали с обозначения жанра: праздник на открытом воздухе. Знакомый аналог – татарский Сабантуй.

С местом проведения проблем не возникло: у железнодорожников имелся собственный, недавно реконструированный, стадион с прилегающим небольшим парком. Что важно, с общим неплохим ограждением. В парке летом не первый год размещался гастролирующий в Камске цирк-шапито. В любом случае на день праздника его следовало скупить «на корню», как часть «культурной программы». Если не повезет с погодой, он сможет выполнить функцию зонтика.

Единодушно согласились, что как минимум половину участников праздника составят обитатели станций и полустанков отделения. Вплоть до самых дальних.

«Ресурсная группа» доложила, что основной «рублевый ресурс» может быть сформирован за счет четверти министерской премии «по итогам соцсоревнования». С минимальным риском он может быть солидно дополнен, если отщипнуть по пять или десять процентов от «специальных» премиальных фондов, начиная от «социально-культурных мероприятий» и до «за сдачу металлолома».

«Натуральный обмен» с друзьями-клиентами сулил получить автобусы для перевозки гостей праздника, щедро развернуть буфеты и пивные точки. На той же основе вырисовывались неплохие перспективы торговли дефицитом местного производства: электроутюгами и радиолами, телефонными аппаратами, электронасосами для нового класса советских людей – «мичуринцев», велосипедами и даже бензопилами.

Прозвучавшие предложения не потребовали много времени для обсуждения и не могли претендовать на оригинальность. Система больших и малых хитростей финансового и материального обеспечения многократно была обкатана в процессе «культурного сопровождения» всякого рода партийно-хозяйственных, профсоюзных и комсомольских активов, конференций и собраний. Всего того, что сегодня называют сочным, щедрым и разгульным термином «корпоратив».

– Все это хорошо, братцы, но где изюминка? – спросил НОД-4.

– Вячеслав Вячеславович! – подал голос «главный». – Ты прав – пороха мы не придумали. Но тогда, будь добр, уточни, что бы ты хотел получить на выходе?

– Если одним словом, то теплоты. Чтобы наши люди почувствовали, что мы к ним по-человечески, а не «согласно постановлению» относимся. Чтобы нам в ответном порядке тоже чуть любви перепало.

– Можно? – поднял руку Атаманов. – По моему разумению, теплоту дает не столько то, что делается, а как сделанное преподносится. Я на той неделе из милиции вызволял Шухова – обходчика «Сортировки». За что он туда попал? В выходные в поселковой забегаловке принародно врезал своему соседу. По какому поводу? Вот тут – внимание! За то, что сосед плохо отозвался о начальнике «Сортировки» Дудкине. За что такое почтение к начальнику? В январе Шухов в сорокаградусный мороз обнаружил скол рельса и грамотно предупредил аварию «тяжеловесного». Другой бы начальник ограничился премированием. А Дудкин распорядился достать и купить телевизор (второй или третий в поселке!), антенну и лично вместе со слесарем по автоматике приехал домой к Шухову – вручать. Пока слесарь устанавливал антенну и настраивал телевизор. Дудкин пил чай и рассказывал жене и двум пацанам Шухова, какой у них отец герой. На основании вышеизложенного предлагаю поискать «теплоту» в качестве исполнения.

– Что тем более требует свежих идей, – не сдался НОД.

Единственной идеей, претендующей на «свежесть», было пригласить железнодорожников на праздник с семьями. Устроить для детей свое веселье, выезд в зоопарк, в центральный городской сад, на аттракционы. НГЧ предложил закамуфлировать под паровоз и вагоны уазик, три прицепа к тракторам и организовать на них катание по парку самых маленьких гостей.

– И сделать для них небольшие подарки, подобные новогодним, в «фирменных» пакетах, – дополнил начальник ОРСа.

Все остальные идеи укладывались в рамки лозунга древнеримских плебеев: «Хлеба и зрелищ». По «зрелищам» прошли быстро, без споров. Цирк, футбол, а до и после него – показательные выступления гимнастов, акробатов, боксеров и самбистов, блицтурнир по волейболу.

Зато «хлебная» составляющая привлекла всеобщее внимание. Разожгла аппетит информация «ресурсной группы» о возможностях торговли дефицитом. Возможности по тем временам действительно были нешуточными. От ста до трехсот единиц по каждому из видов товара.

Стихийно началось обсуждение деталей: как продавать на празднике те же бензопилы – «в металле» или талонами. Если «в металле», то надо что-то приспособить под камеру хранения. Разгорелся спор об ассортименте буфетов. Можно ли торговать «на вынос» или ограничиться социалистическим принципом: «Что съел и выпил – все твое».

«Товарному» направлению организации праздника неожиданно для всех и, похоже, для себя лично включил красный сигнал светофора комсомольский вожак. Забившись в угол, он молча наблюдал за извержением фонтана идей, потом подошел к тоже пока безмолвному председательствующему и что-то прошептал ему на ухо.

– Минуту внимания! – громко объявил НОД. – Семен, повтори, пожалуйста, всем.