Котёл с неприятностями. Ближний Восток для «чайников»

Алжир, Ливия, Египет, Судан, Сомали, Южный Йемен, Сирия, Ирак, Афганистан, Фронт ПОЛИСАРИО, ООП и множество других движений и фронтов – мартиролог советской военно-политической стратегии на БСВ. Гордиться тем, что СССР сделал для этих стран и «прогрессивных» движений, можно – сделано было на самом деле немало. Толку-то что? Не для них – для них толк был. А для нас? Понимая под этим собирательным «нас» хоть СССР, хоть нынешнюю Россию?

Кстати, сегодня мало кто помнит, что СССР в своё время прагматично поддерживал не только национально-освободительные движения и режимы «социалистической ориентации», но и сторонников «чистого ислама». Присутствие делегации советских мусульман в 1926 году на территории, позднее ставшей Саудовской Аравией, легитимировало претензии Абдель-Азиза ибн-Сауда на высшую власть в мире ислама.

Именно тогда была сформирована структура, на базе которой позднее возникла Организация исламская конференция (современная Организация исламского сотрудничества). Кто бы за это в современной Саудовской Аравии был Москве хоть на йоту благодарен…

В свою очередь, Советский Союз использовал ваххабитов (которые, впрочем, не любят это название, восходящее к имени ибн-Ваххаба, называя себя салафитами) в борьбе с басмачами на Кавказе и в Центральной Азии. Поскольку салафиты считали и по сей день считают суфиев еретиками, а в этих регионах был распространён именно суфийский ислам, они с готовностью помогали тогдашнему советскому руководству против его врагов из числа мусульман, имея долгосрочные планы – сегодня оправдывающиеся. Салафитские общины растут и множатся на Кавказе и в Центральной Азии, а также на территории современной России, как грибы.

Сохранившаяся переписка ибн-Сауда со Сталиным представляет собой интереснейший образчик ближневосточного макиавеллизма. Впрочем, в период советской оккупации Афганистана Саудовская Аравия, с 40-х годов XX века переориентировавшаяся на США, вступила с СССР, при прямой или косвенной поддержке всего исламского мира и Запада, в жёсткую конфронтацию, завершившуюся на рубеже веков поддержкой сепаратистов в российской Чечне и терактами во внутренних российских регионах. После чего полагать её потенциальным партнёром России, невзирая на многочисленные авансы, не приходится.

В настоящее время террористическая деятельность против России напрямую Эр-Риядом почти не финансируется. Предолимпийские «Волгоградские теракты» 2013 года, которые эксперты расценили как «сигналы», посланные руководству России тогдашним главой саудовского Управления общей разведки принцем Бандаром бин-Султаном, скорее исключение из правила. Во всяком случае, после его отстранения от занимаемой должности непосредственная террористическая деятельность группировок, ориентирующихся на Эр-Рияд, в России прекратилась – не исключено, только временно.

Впрочем, есть ещё и салафитский Катар – на момент написания этих слов главный спонсор вытесненного за пределы России «Имарата Кавказ», считающихся отечественной прокуратурой террористами «Братьев-мусульман» и далеко обогнавшего просаудовскую «Аль-Каиду» по уровню средневекового зверства, влиянию и денежной состоятельности «Исламского государства». Именно эта страна, по мнению ряда экспертов, отвечает за взрыв российского авиалайнера с туристами на Синае осенью 2015 года.

Центр исламистского джихада пока перенесён в Афганистан, Ливию, Сирию и Ирак. Однако долго ли сохранится состояние такого «полуперемирия» России с государствами, инструментом проведения в жизнь международных амбиций которых является терроризм, неясно.

Как известно по теракту «9/11», на Ближнем Востоке изменение позиции на 180 градусов – правило, а не исключение из правил. Соединённые Штаты испытали это на себе в полной мере. Вряд ли Россия может рассчитывать на лучшее к себе отношение, несмотря на явное заигрывание с ней местных лидеров, запутавшихся в собственных интригах.

Доносящиеся из региона призывы к восстановлению роли России на Ближнем и Среднем Востоке стоит воспринимать критически. Они преследуют простодушно-эгоистические цели добиться поддержки местных движений и их лидеров, такие же как обращения к СССР их предшественников в критические для тех моменты.

Им всем всегда нужно на кого-нибудь опереться, кем-то прикрыться и кого-то, да простят автора читатели за «вульгаризм», доить. Не случайно Россия интересует местных игроков исключительно с того момента, как она восстановила свою финансовую состоятельность и военно-политическую независимость, отказавшись от односторонней ориентации на следование в фарватере Запада.

Военные и ядерные технологии, инвестиции и политическая поддержка, в том числе в Совете Безопасности ООН, для всех них не более чем способ извлечения прибыли из амбиций и иллюзий отечественных ведомств. Благо амбиций и иллюзий там хватает, а в последнюю четверть века к ним прибавились ещё и наработки в части личного обогащения за счёт «распила» бюджетных средств. Не слишком оптимистичный, но реальный вывод из того, что происходит и, похоже, будет происходить в обозримой перспективе с российскими партнёрами и российскими контрактами на БСВ. Впрочем, уговорить бы ещё начальство, что дело обстоит именно так, как оно на самом деле обстоит…

Часть I

Геополитика

Что такое Ближний и Средний Восток? Каковы действующие в регионе системы управления? Что представляют собой с этой точки зрения страны и территории, из которых он состоит? Где корни местных систем власти и в каких отношениях эти системы находятся между собой? Что такое «Арабская весна», и какая демократизация возможна в арабском мире? Как меняется внутрирегиональное соотношение сил на БСВ? Кто рвётся к власти кто её теряет? Что стоит за сменой режимов, которую мы наблюдаем в регионе сегодня? Что ждёт регион в ближайшем будущем и в будущем отдалённом? Как сказывается демография на изменяющемся соотношении политических сил?

Глава 1

Кто в теремочке живёт?

Что представляет собой сегодня Ближний и Средний Восток? Историческая канва формирования этой устоявшейся геополитической общности знакома каждому школьнику: путь, по которому первые люди вышли из Африки, родина земледелия и скотоводства, первые города и первые цивилизации. Египет и хетты, Хараппа и Мохенджо-Даро, шумеры и Элам, Ассирия и Вавилон, Иудея и Израиль. Это раз.

Персидская империя и Александр Македонский, Рим и Карфаген, Аксум и Мероэ, Парфия и Эфиопское царство, Византия и Йемен. Арабский Халифат и Чингисхан, Тимур Хромой и Иран, Сельджуки и Оттоманская Порта, Великие Моголы и мамелюки. Крестоносцы, португальцы, испанцы, Ост-Индийская компания. Надир-шах, Наполеон, Ататюрк, Роммель, Черчилль. Бен-Гурион, Насер, Асад, Саддам, Каддафи, бен-Ладен, аль-Багдади. Это два.

Тегеранская конференция, Шестидневная война, Война Йом-Кипура, раздел Кипра, война в Огадене, исламская революция в Иране, ирано-иракская война, советская оккупация Афганистана, иракская оккупация Кувейта, война в Заливе, американская оккупация Афганистана, война в Ираке, превращение Ливии в «бывшее государство», гражданская война в Сирии, кризис беженцев, российско-турецкое противостояние. Это если о недавнем и совсем недавнем прошлом, а также настоящем.

Геноцид армян, изгнание греков, геноцид в Дарфуре, проблема курдов, проблема берберов, палестинский вопрос, геноцид курдов-йезидов (кто бы о них на Западе вспомнил, не говоря о том, чтобы помочь). Дехристианизация Ближнего Востока. Гражданская война в Алжире, распад Сомали, раздел Судана. «Арабская весна» – может быть, лучше назвать её осенью или зимой арабского мира? «Аль-Каида», «Аль-Каида Магриба», «Аш-Шабаб», «Боко харам», сомалийские пираты, ХАМАС, талибы, «Хизбалла», «Исламское государство»…

Шесть тысяч лет цивилизации. Родина алфавита и архитектуры, сельского хозяйства и астрономии, математики и медицины – в том понимании, как мы говорим о них на Западе, частью которого в цивилизационном плане Россия, безусловно, является. Триада авраамических религий: иудаизм, христианство и ислам, две из которых: христианство и ислам, стали религиями мировыми. Плюс множество религий региональных – те же зороастризм или бахаизм. Плюс много чего ещё.

Во времена своего расцвета сменявшие друг друга империи, включавшие часть или большую часть нынешнего БСВ, охватывали Западную Европу (Рим), Восточную Европу (Оттоманская Порта), Закавказье (Порта и Иран), Центральную Азию и Китай (Чингизиды и Тимур), Индию (Моголы). Побережье Индийского океана, острова Юго-Восточной Азии, внутренняя Африка и Балканы, Средиземноморье и речные долины Евразии были связаны с Ближним и Средним Востоком на протяжении тысячелетий.

Настоящая книга не предполагает рассказа о том, почему крупнейшим исламским государством мира является расположенная на стыке Тихого и Индийского океанов островная Индонезия, а мусульманское население Индии или Нигерии превышает число жителей абсолютного большинства стран исламского мира. Автор искренне сожалеет об этом, но объём её ограничен и всего, что можно было бы и хотелось бы рассказать читателю, в одну книгу не уместить. Тем более что информацию эту в нынешние времена сплошной компьютеризации найти несложно – если знать, что искать.

Автор вынужден почти полностью игнорировать исключительное лингвистическое, этническое и конфессиональное разнообразие, скрытое под этнонимами «арабы», «турки» или «персы», лишь вскользь коснувшись проблемы племён, которой в западном мире давным-давно не существует, а на БСВ именно она составляет стержень многих конфликтов, влияя на вопросы войны и мира, межгосударственных отношений и границ. При том что проблема меньшинств зачастую даёт ключ ко многим проблемам региона, и понимать хотя бы, что она на деле существует, абсолютно необходимо.

В книге не будет упомянуто или будет упомянуто вскользь огромное множество любопытнейших тем, каждая из которых заслуживает детального рассмотрения. Автор посыпает голову пеплом и приносит все и всяческие извинения читателю, но он вынужден будет пройти мимо массы вопросов, разбор которых мог бы заинтересовать читателя и составить для него интерес – но превратил бы эту книгу в энциклопедию.

Десять-пятнадцать лет кропотливого труда сплочённого и работоспособного коллектива, включающего несколько десятков ближневосточников мирового класса, необходимы, чтобы энциклопедия такого рода была составлена. И если она увидит свет, то, несомненно, станет бестселлером. Но до сих пор мир жил без этой книги и проживёт без нее ещё немного. Автор может лишь надеяться, что он её увидит при своей жизни. Надежда вообще умирает последней.

Упомянем лишь, что Ближний и Средний Восток – это территория, на которой то, что составляло основу провинций или стран, на которые он делится, сотни и тысячи лет назад, парадоксальным образом может быть живо и сегодня. Отчасти потому, что география подвержена изменениям в минимальной степени и, как и в Европе, на БСВ это фактор, как сказал бы, грассируя, Владимир Ильич Ленин, «наи’важнейший». Хотя и напрочь игнорируемый современными кабинетными исследователями, которые «в поле» не бывали отродясь, ориентируясь по картам, которые были составлены не ими.

Земледельческие государства исторически складывались вокруг речных долин. Оплотом кочевых империй были степи и горные пастбища. Острова и полуострова становились центрами империй морских. Пустынные оазисы и горные плато на торговых путях давали приют городам и храмовым центрам. Морские бухты служили убежищем для торговцев и пиратов. Горные хребты и пустыни превращались в непроходимые барьеры между народами. Так происходило на протяжении веков и тысячелетий, и именно география в огромной мере ответственна за то, что мы находим на том или ином месте в ту или иную эпоху.

До самого конца XX века, когда глобализация открыла для окружающего мира многие ранее недоступные территории, природа была главным фактором, определявшим параметры жизни людей. Менялись языки и религии, завоеватели растворялись в коренном населении или ассимилировали его в своей среде, империи объединяли независимые царства и окружавшие их племена и распадались, военные поселенцы превращались в этнические группы. Однако только в редких случаях природных или спровоцированных человеком катастроф цивилизация изменялась в корне или полностью исчезала.

Море могло отойти, превратив процветающий порт в провинциальный город (в Европе наиболее известные примеры этого – Брюгге и Равенна), извержение вулкана и цунами – уничтожить царство (Крит), война – разрушить экосистему (Хорезм) не менее гарантированно, чем наступление пустыни из-за изменения климата (Сахара) или деятельности человека (Мероэ). Но в большинстве своем человеческие социумы и созданные ими институты поражают своей устойчивостью. И регион, рассматриваемый на страницах представленной вниманию читателя книги, даёт тому массу примеров.

Все основные «силовые центры» БСВ на протяжении тысячелетий оставались и продолжают оставаться на своих местах. Причём соотношение их военно-политического и экономического веса и общие направления соперничества остаются неизменными. Именно поэтому мы находим Турецкую Республику на месте Оттоманской Порты, которое до неё занимала Византия, а когда-то давным-давно – хетты. Исламскую Республику Иран на месте Ирана Сасанидов, Парфии Аршакидов, Персии Кира или изначальных Мидии и Элама.

Современное Государство Израиль построено там, где когда-то 12 еврейских племён – «колен Израилевых» – создали библейские Иудею и Израиль. Тунис именно потому не часть Ливии или Алжира, что это самый что ни на есть исторический Карфаген. И жители его в огромной мере отличаются от своих соседей. Ливан с его вечной гражданской войной не стал провинцией «Великой Сирии», о которой до сих пор, хотя и в куда меньшей степени, чем до начала гражданской войны, говорят в Дамаске, потому что он – прямой наследник Финикии с её вечно враждующими городами-государствами.

Марокко и Алжир сменили на современных картах античные Мавританию и Нумидию. Благословенная Аравия времён царя Соломона и царицы Савской превратилась в иссушенный солнцем Йемен, раздираемый межплеменной войной. Бывшая океанская пиратская империя – Султанат Оман – потеряла остров Занзибар и белуджский Гвадар, отошедшие Танзании и Пакистану, но в корне отличается от всех своих соседей. Став Саудовской Аравией, захолустный Неджд завоевал Хиджаз с его священными городами, изгнав на север Хашимитов.

Ирак разрывается между шиитами, суннитами и курдами, как когда-то Двуречье было разделено между шумерскими городами-государствами, Ассирией и Вавилоном. Состояние дел на границах Арабской Республики Египет с Ливией, Суданом, Газой и Израилем, как это ни парадоксально, напоминает об отношениях Древнего Египта с царством Куш, народами моря и гиксосами. Не случайно его президента часто почти в шутку называют фараоном…

Таких параллелей множество, и они относятся не только к самому региону, но и к его соседям – ближним и дальним. Что с того, что на месте Римской республики и Римской империи сегодня находятся Соединённые Штаты? Так ли велика для БСВ разница между империей Чингисхана и СССР? Китаем династий Мин и Тан и Китайской Народной Республикой? Индией Ашоки и Индией Индиры Ганди или Нарендры Моди?

По форме – ничего похожего. По сути – никакой разницы. Разве что мир сузился и путешествие, сто лет назад занимавшее месяцы, а две-три сотни лет назад – годы, сегодня удаётся совершить за несколько часов. Глобализация, ети её в качель…

Но если вернуться к сути дела, читатель, то Ближний и Средний Восток этой книги, согласно классической схеме, которой автор по мере сил придерживается, включает арабский мир, неарабские исламские страны и неисламских регионалов. В арабский мир входят: Магриб (арабский Запад – Северная Африка до Египта), Машрик (арабский Восток – Египет, Левант, Аравийский полуостров и Двуречье), арабо-африканский Судан и страны Африканского Рога.

Неарабские исламские страны – это Турция, Иран, Афганистан и Пакистан (именно три последние страны являются Средним Востоком). Греко-турецкий Кипр и еврейско-арабский Израиль входят в регион, не являясь исламскими. Но рассматривать БСВ без них, как часто делает ангажированная исламская пресса, абсолютно бессмысленно. Игнорировать Израиль на бумаге можно. Не упоминать его в книгах и не ставить название на картах можно. Но очень уж глупо. Вот и не будем следовать дурным примерам.

В состав Магриба входят: Марокко (с оккупированной им Западной Сахарой), Алжир, Тунис и Ливия, а в состав так называемого Великого Магриба – ещё и Мавритания. Засим, поскольку внутриарабские дрязги имеет смысл учитывать, но, находясь в России, не стоит на них ориентироваться, о Мавритании мы говорить будем. Африканский Рог – традиционное наименование исламской (по большей части) периферии сокращающейся Эфиопской империи. В его состав для нас входят Эритрея, Джибути и Сомали. Эфиопия же, при всём величии её цивилизации, периферия БСВ, и о ней мы говорить не будем.

В учёном мире не решён вопрос, включать ли в БСВ Эритрею, или эта бывшая итальянская колония и столь же бывшая эфиопская провинция – Африка чистой воды. Автор её в состав Ближнего Востока включает, полагая Эритрею частью региона, близкой своим исламским соседям и откровенно враждебной Эфиопии, и в этом качестве не видит особой разницы между ней и тем же Сомали. Благо отношения, которые эта страна строит с Йеменом и Ираном, Саудовской Аравией, ОАЭ и Суданом, – самые что ни есть ближневосточные. Да и с Израилем её, как это ни парадоксально, связывает немало.

Машрик для арабов и вслед за ними для британской академической школы заканчивался там, где начинались североафриканские пустыни и суданская саванна – мир берберов и Чёрная Африка зинджей. Употребление последнего наименования, с точки зрения популярной в западном мире политкорректности, так же некрасиво, как называть американских негров неграми, а не афроамериканцами. Но автор неполиткорректен, и книга издана не в США. Поскольку тамошняя цензура – точнее, самоцензура авторов и издателей – вещь столь же эффективная, сколь убийственная для настоящей науки.

Левант – это Иордания, Сирия, Ливан и Палестина, при всей спорности того, что есть Палестина, а что – Израиль. И спор этот по преимуществу – «евреев меж собою». Поскольку сами по себе палестинские арабы вовек бы не наворотили тот клубок противоречий, который вокруг них возник, без активного участия израильских политиков и евреев диаспоры.

Развязать этот «гордиев узел» невозможно – наличие отдельного, занимающегося только палестинцами агентства ООН так же мешает этому, как четыре «коспонсора мирного процесса»: США, ООН, ЕС и Российская Федерация. Разрубить в принципе можно, но брать на себя ответственность за этот шаг никто не хочет. Так и живут палестинцы с израильтянами от теракта до теракта и от одной контртеррористической операции до другой.

Двуречье состоит из единственного государства – Ирака, по крайней мере до того момента, как он официально не распался, а на момент написания настоящей книги он ещё не распался. Хотя распадается необратимо. Благо демократизация БСВ то ли самим западным сообществом при подозрительно активной поддержке монархий Аравийского полуострова, не имеющих никакого отношения к демократии, то ли этими монархиями при поддержке купленного ими на корню западного сообщества похоронила в регионе почти все светские авторитарные режимы – и Ирак в первую очередь. Очень уж боялись его «заливники»…

Аравийский полуостров – «заповедник» монархий арабского мира. На самом полуострове монархическая система правления не существует лишь в Йемене (хотя до 60-х годов XX века действовала и там), а за его пределами королевствами являются только Иордания Хашимитов и Марокко Алауитов.

Находящиеся на этом «Острове Арабов» Королевство Саудовская Аравия, Султанат Оман и малые монархии Персидского залива: Объединённые Арабские Эмираты, Королевство Бахрейн и Эмираты Катар и Кувейт, – составляют Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива. Он же ССАГПЗ.

Показательно, что Иордания и Марокко были приглашены в состав этой организации после начала в 2011 году волны падения арабских режимов, известной как «Арабская весна», что подчеркнуло возможность её трансформации из регионального объединения в «клуб арабских монархий». Причина была в том, что обе эти «классово близкие» к государствам ССАГПЗ суннитские (что особенно важно на фоне противостояния Саудовской Аравии и её соседей по Аравийскому полуострову с шиитским Ираном) страны, не имеющие к Заливу никакого отношения территориально, обладают хорошо подготовленными армиями.

Как оказалось, этот фактор значительно более важен для богатых и владеющих огромным количеством современной военной техники, с которой их собственные малочисленные армии не умеют толком обращаться, «заливников», чем география. Впрочем, оба упомянутых королевства от предложенной им чести дружно отказались и предпочли сохранить свободу манёвра, справедливо опасаясь быть втянутыми в чужие войны наподобие той, в которую «Аравийская коалиция» во главе с Саудовской Аравией оказалась вовлечённой в Йемене в 2015 году.

Обращаясь к новой истории, отметим, что до XVIII – начала XIX века на большей части БСВ царили две региональные империи: Турция и Персия. На Африканском Роге доминировали эфиопские негусы. Отдельные города и прилегающие территории региона с XVI века превращали в свои опорные базы португальцы и испанцы. С XVII столетия регион «трогали на прочность» голландцы, англичане и французы, чьи интересы продвигали пираты и не слишком отличавшиеся от них ост-индийские торговые компании.