Истринский цикл: Лекарь. Маг. Военачальник. Серый властелин (сборник)

Прием сегодня был не очень сложный: две купеческие дочери с оттопыренными ушами, – устранил. Заодно подправил одной плоскостопие и подтянул груди – та просто обалдела от счастья, а папаша на радостях растряс мошну до ста золотых. Третий купец бы с мальчишкой, страдающим рахитом, – поправил, выписал пить травяные настои, которые он тут же приобрел у Арины.

Затем пошли крестьяне со своими проблемами и болезнями. Подумалось, столько сил приходится тратить на крестьян, бесплатно, вроде как из пушки по воробьям… Маг уровнем выше магистра лечит понос и лихорадку. Это все равно как профессора медицины вызвать на ОРЗ. Ну что поделаешь. Вот наберем магиков еще, буду заниматься только пластикой и чистой магией. Хочется заняться амулетами, магическим оружием, исследованиями по пространству – ведь все-таки надо как-то домой, на Землю пробиваться… Так-то хрен с ней, этой Землей, но жена… С этой позитивной и жизнеутверждающей мыслью Влад и закончил прием больных, быстренько прогнав всех через «конвейер» лечения.

Усталый, но довольный, он пошел обедать, с удовольствием вдыхая запах хвои и дыма из печных труб. Глаза слезились от яркого солнца, снег сверкал, на тренировочной площадке, запыхавшись, бегали и трясли деревянными и затупленными клинками бойцы, в одном из которых Влад узнал сына купца Панфилова.

Остановившись, лекарь подозвал его, как раз в это время отпущенного на передых. Парнишка подбежал, довольный. Он уже немного пополнел – хорошая кормежка, свежий воздух и упражнения сделали свое дело – парень уже не был похож на скелет, пособие по анатомии для учеников.

– Ну как ты тут… хм, Олег вроде тебя звать? Как ты тут обжился? Не обижают злые вояки?

«Злые вояки» за спиной Олега заржали и крикнули:

– Да он сам кого хошь обидит, карахтерный парень!

Олег раскраснелся от похвалы, видно было, что он ценит мнение своих товарищей, с которыми живет в одном доме.

– Все отлично, господин лекарь, вот Семен учит меня со всеми вместе мечевому бою, только вот получается пока плохо… Но я стараюсь.

Влад хмыкнул, взглянув на синяк на руке парнишки, сказал, повернувшись к Семену:

– Вы там поосторожнее, парень еле-еле с того света вылез, а вы ему последние мозги вышибите палками, меня отец его потом сожрет.

Олег нахмурился и возразил:

– Я не хочу никаких поблажек. Я как все. Прошу вас, господин лекарь, больше так не говорить!

Семен одобрительно хмыкнул:

– Молодец! Так-то парнишка, есть характер. Первое время блевал от нагрузки, а теперь вот молодцом. Весь в отца видно пошел.

Олег еще больше зарделся и смутился, а Семен невозмутимо добавил:

– Вот только двигается, как беременная ослица на задних ногах, и меч держит, как будто из него помочиться собрался, а так ничего парень, свой…

Все бойцы начали истерично ржать, подключился и Олег. Влад, посмеиваясь, махнул рукой:

– Делайте, что хотите! – Потом кивком отпустил Олега, побежавшего к товарищам, и добавил: – Семен, давай-ка чуть попозже займемся учебой. Мне надо еще с луком поупражняться, да и не мешало бы приемы с секирой и сулицей отработать. Я сейчас пообедаю пойду, да и вы тоже, а потом с тобой потренируемся, хорошо?

– Да, конечно. Без проблем. Эй, выхухоли, айда обедать, правда, вам не за что щей наливать – не работали еще, но начальник велел вас задарма покормить, не то сдохнете!

Они все, посмеиваясь, пошли в стражницкую.

Владимир обедал в одиночестве, девчонки пожелали трапезничать с остальными – явно им хотелось перед ними похвастаться и посплетничать. Он был не против, но потом подумал: надо бы это прекращать. Пусть обедают с начальством. Не должны подчиненные, каковыми для них являются остальные четыре девушки, видеть, что их начальницы не небожители, а такие же крепостные девки. Чем скорее они это забудут, тем лучше для дела. Да и нам спокойнее. Чем меньше с ними общаются, тем меньше выболтают. Разделяй и властвуй – ста-а-рый принцип. Интересно, тут о таком имеют понятие? Надо сделать так, чтобы эти две девушки жили, питались и общались отдельно от коллектива. А другие им завидовали. Тогда не будет заговора, тогда они будут бегать жаловаться друг на друга и будет контроль группы за группой. Нельзя допустить, чтобы они спелись и что-то чудили вместе.

Он пообедал, немного отдохнул, потом достал из кармана золотую монету и задумчиво стал смотреть на нее, пытаясь сообразить: как из такой штуки сделать амулет, и какой? Как он понял, в этом мире было два основных вида боевых амулетов, один отводил от хозяина любое магическое воздействие, другой – физическое. А вот как добиться, чтобы и то и другое? Он успел за секунду рассмотреть амулет Борислава и примерно понимал, как он работает. Физическое… с ним ему было не очень понятно. А хорошо было бы создать достаточно амулетов, защищающих от стрел и сабель, и выдать их своим охранникам – тогда бы им равных не было в бою. Но надо думать, думать, думать… Но пока ничего в голову не приходило. Влад плюнул и прошелся по избе – хватит страдать. Надо пойти и потренироваться как следует на свежем воздухе. Может, что-то в голову и придет. Да с Семеном поговорить.

В дверь постучали… Парень из охранников сообщил, что Семен ждет его на площадке. Влад кивнул, надел меховую безрукавку и шапочку, влез в валенки и пошел делать из себя заправского охранника.

Семен в этот раз набрал самого тяжелого оружия – в ряд на скамеечке у ограды лежали секиры, боевые топоры, небольшие метательные топорики и кистени, сулицы и булавы, – в общем, почти весь набор воина. Они начали с метательных оружий – сулицы.

У Влада выходило вполне неплохо – сказался, наверное, опыт метания копья в спортивной юности – впрочем, и особенных успехов не было. Ну да, он мог пробить человека сулицей навылет – и что? Чтобы попасть ей, надо учитывать много факторов и много тренироваться – как и с метательными топорикам. Ими лекарь, в общем-то, сносно попадал куда надо, но тоже успехов особых не было – лезвие не всегда желало втыкаться куда он хотел.

После второго разбитого о мишень топорика (он умудрился засветить им так, что рукоять ударила ровно в середину мишени, и обух, пройдя по рукояти как рубанок все-таки в нее воткнулся) Семен сказал, что с таким же успехом он может прибить противника, метнув в него каменюкой, даже эффективнее будет, и топоры покупать потом новые не придется. В общем-то, с его силой это хорошо. А вот топоры метать он научится тогда, когда метнет их десять тысяч раз. Такое Влад слышал еще в юности, только про ножи, так что не удивился.

Секира ему понравилась – при его мощи он мог практически пополам разрубить этой штукой любого противника, только б попасть. Но вот таскать эту орясину, как и боевой топор с дыркой на лезвии, он не собирался. Эти штуки использовали профессиональные военные в регулярных войсках для боя в строю с тяжеловооруженным противником, наглухо закованным в броню. Врежь таким по кумполу – не разрубишь, зато башка в этом ведре так о шлем трахнется, что потом врага можно и спокойно добить простым ножиком. А то и мозги вылетят при удаче. В общем-то, тренировки с этими убойными штуками имели чисто ознакомительный характер – пользоваться ими Влад особо не собирался.

Вот кистени ему приглянулись – небольшие шипастые шарики из металла на цепочках, соединенные с короткой полуметровой рукоятью. Это оружие было очень эффективно и против латников, и против легких пехотинцев – у всех народов были подобные приспособления для «умиротворения» пришедших без спроса нежелательных гостей. Такой штукой можно было и выбить оружие, и раздробить кости через кольчугу, не пробивая ее. Ими можно было работать одновременно двумя руками, тогда эффективность воина, похожего в этот момент на вращающуюся ветровую мельницу или вертолет, увеличивалась многократно. Если катана служила исключительно для убийства, удар – и смерть, то при их помощи можно было оглушить и травмировать противника, взять его в плен. Так что больше времени Семен и Влад посвятили изучению приемов боя с кистенями. Кстати, самым главным в этом оказалось – не посносить башки рядом стоящим товарищам.

В целом стиль боя с кистенями чем-то напомнил Владу работу с нунчаками (он когда-то занимался с ними) – те же цепочки, те же возможности резко менять направления и создавать веер защиты перед владеющим эти страшным оружием, через который пробиться было трудно. Влад с интересом смотрел, как Семен вертелся с ними, как будто был окутан коконом, создаваемым проносящимися вихрем бугристыми шарами. В конце концов и тренер и ученик приустали. Над площадкой давно уже спустился зимний вечер, сияли светляки, вчера еще поставленные Владимиром, пора было закругляться.

С кистенями у него получалось хорошо, но нужно было каждый день уделять время тренировке, сказал Семен. С тем они и отправились по своим избам, удовлетворенные друг другом. Влад был рад иметь хорошего умелого тренера, а Семен – гениального ученика, которому можно передать свои многолетние знания. Как настоящий воин он считал, что только воинские умения имеют самое высшее и первоначальное значение для человека, и радовался, когда кто-то с удовольствием их перенимал.

Между Владом и Семеном давно протянулась как бы ниточка, от сердца – к сердцу, они уважали друг друга, как профессионал профессионала, как настоящий мужчина настоящего мужчину – так вот и зарождается мужская дружба, без фиолетовых соплей в сахаре, без этакого бабского сюсюканья.

Дома Влада уже ждал ужин, большая лохань возле печи и две стреляющие глазками возбужденные красотки. Он устало присел на стул, попил чаю с ватрушками, только что испеченными в русской печи – есть ему почему-то особо и не хотелось, потом он ушел в свою комнату, снял верхнюю одежду – он был весь мокрый от занятий. Поскакали они от души на площадке, правда, Семен уработался больше, несмотря на свой опыт и тренировку.

Влад подошел к корыту, решительно снял остатки мокрой от пота одежды, махнул девушкам, подзывая, и четыре руки устроили ему «джакузи» в отдельно взятой крестьянской избе. Через полчаса обмываний и натираний он уже лежал под покрывалом на своей койке. Маленький светляк-ночник горел у печи, подсвечивая избу нереальным синим светом – он специально сделал его синим, как в детстве, у мамы был такой ночник с тусклой синей лампочкой, чтобы мальчишка не боялся и спал, ведь в темноте водятся чудовища и нечисть. А вот лампочка всех отпугивает, особенно мамина лампочка. Он специально не стал закрывать дверь в свой закуток, лежал, глядя в потолок и улыбаясь, и слушал шепот и препирательства на топчане.

– Ты стерва, Аринка! Я вообще первая была, и мне первой!

– Машка, ты гадина! Вообще я первая должна быть, я больше работаю, а ты только нос задираешь!

Послышалась какая-то возня, и некое тело гулко шлепнулось на пол с шипением:

– Ну, сучка, я тебе припомню… – Босые ноги зашлепали по полу и в комнату Влада. Тихонько прокралась белая фигура, как привидение. Влад сделал вид, что он крепко спит, фигура нерешительно постояла, потом тихо стянула с себя рубаху и скользнула к нему под пуховое одеяло. Гладкое девичье тело прижалось к нему, упершись твердой грудью. Он подумал: «Ага, хорошо постарался – ну для себя делал, не для врагов!» Рука нерешительно провела по его груди, животу, спускаясь все ниже, и замерла… ну там, где надо. Явно опыта у этой руки и всего остального не было, а посему Влад, уже нестерпимо желавший продолжения «банкета», повернулся, взял ее ладони в свои и вытянулся на ней, как будто распяв ее на кровати. Она послушно и жадно раскрыла колени и приняла его в себя со вздохом облегчения и наслаждения – как будто ждала этого долгие годы. А может, оно так и было, думал Влад, лежа рядом с влажной от любовного пота и изможденной Ариной. О чем еще может мечтать девушка, уродливая, но умная и чувственная?.. И тут вдруг мечта осуществляется… Ну и как тут не постонать под красивым сильным самцом, да так, чтобы было слышно аж в стражницкой, на зависть всем, и особенно той, кто сейчас лежит и сопит под одеялом, приговаривая: «Ну, сучка, ну я тебе припомню, коза кривая!»

Ночь вступала в свои права, и даже зависть и похоть не смогли устоять перед дуновением сна, и скоро вся изба, обнаженные, слившиеся в объятии любовники, клиника с сопящими девчонками и потной Феклой, стражницкая, – все спали. Кроме постовых, внимательно осматривающих территорию.

Одному из них вдруг показалось, что вдалеке мелькнула тень. Он осторожно, как призрак, двинулся к тому месту и увидел на снегу человеческие следы. «Недавно кто-то прошел, – подумал он, – надо утром доложить командиру…» – и вернулся в свой схрон под заснеженной сосной.

Глава 9

Влад

Утро было ясным. Даже в такие маленькие мозаичные окошки избы пробивался солнечный свет, играя на шелковых обоях с цаплями, начищенном до сияния медном чайнике, зайчики от которого били в глаза Владу, с трудом сумевшему продрать их после ночи. Он прислушался – в комнате раздавались приглушенные женские голоса, чего-то горячо доказывающие друг другу:

– Ну и чо, ну и чо – я первая хотела!

– Ну сёдня ты, чо ты повелась-то, как будто последний день живем! Не стерла я его под корень, хватит тебе еще! Перестань дуться!

Влад засопел, сел на постели, голоса немедленно стихли, потом звонкий голос Маши спросил:

– Проснулись, господин Влад? Пойдемте, я вам воду приготовила. – И тут же зашипела: – А ты, Аринка, иди на стол собирать, я сама его мыть буду! – И опять громко, нарочито сладким и доброжелательным голосом: – Идите, идите господин Влад.

Влад встал, пряча ухмылку в бороду, прошел к корыту и стал наслаждаться потоком теплой воды и массажем нежных ручек, моющих ему голову… Он всегда чуть не засыпал в парикмахерских, после того как руки парикмахерши продолжительное время теребили и его волосы. Парикмахерши обычно смеялись и сообщали, что он не один такой, и большинство мужиков так же реагируют на стрижку. Особенно ему было странно, когда до и после стрижки парикмахерша мыла ему голову… В этом было что-то интимное, возбуждающее, когда женские руки перебирают тебе волосы и гладят по голове.

Но все хорошее кончается, наконец, он был насухо вытерт, накормлен, и настал черед работы. Люди в клинике уже ждали. Он с раздражением осмотрел тесноватое помещение: ну чего хорошего, когда тут живут люди, и тут же производят операции, – дикость какая-то. Грязь, кровь, запах… а тут еще люди. Но куда деваться – помещений не хватает, так что альтернативы нет. Ну до приезда Марьяны нет…

Девушки встретили его, хором поздоровавшись, о чем-то пошептались, перемигиваясь, – видимо обсуждали концерт, выданный Ариной. Ему же было как-то не до них – рутинная работа ему надоедала и хотелось скорее освободиться от назойливых посетителей, которых, как на грех, было довольно много.