Возвращение Грифона

– Не-а. Спасибо, что не оставила меня в «беде». Так что спал без снов, как младенец. А хорошо здесь, правда? После наших мытарств это просто дворец. Люблю запах цветов, обожаю. Вот только ухаживать за садом терпеть не могу. Слишком я городской человек для этого.

– Слушай, Вась, – неожиданно спросила Василиса, недовольно нахмурившись, – я слышала, как эта дама говорила, что если нам что-то понадобится, то желаемое доставят в тот же час. Надо только сказать вслух. Это что, нас постоянно слушают? А может, и смотрят?

– Думаю, слушают и смотрят, – пожал я плечами, усаживаясь на краю кровати, – а тебе не все равно? Мне наплевать.

– Тебе-то да, – Василиса покраснела и натянула на грудь одеяло, – а я вчера, значит, удовлетворяла тебя под прицелами камер наблюдения? Ой, мамочки… стыдоба какая!

– Наплюй. Ты вообще-то с лицом Джессики Альбы, значит, удовлетворяла меня не ты, а она, древняя актриса. Так что ты – это не ты, и тебе нечего бояться. Поняла?

– Хе-хе… – а я как-то не рассматривала ситуацию с такого ракурса, ну ты и голова у меня! И правда – это же не я была, так что наплевать! Эй, вы, там! Глядите, какие у меня классные сиськи! Вот вам дулю, извращенцы!

– А почему дулю? Ты думаешь, они от нее возбудятся? – задумчиво сказал я, рассматривая свою благоверную, крутящую две аккуратные фиги куда-то в потолок. – А сиськи у тебя и вправду классные. Всегда это говорил. Хватит валяться, надо еще позавтракать, сейчас, похоже, и Серега явится. Айда в ванную.

Мы едва успели до прихода Сергея натянуть на себя одежду, кстати, свою, летательную. На всякий случай. Мало ли что… Тем более мне нравилось, как выглядит Василиса в этих шортиках.

Сергей ворвался в номер, как ураган. Он был свеж, бодр, полон сил и горел желанием рассказать, как он провел ночь.

– Представляете, собираюсь лечь спать и говорю: «Две недели без бабы! Ну хоть какую-нибудь, хоть завалященькую! Хоть с попой шершавой, как ананас!» И что вы думаете? Проходит пять минут, дверь номера открывается, и заходит такая детка – как с обложки эротического журнала! Заявляет: «Меня звать Элла». И тут же раздевается, и… в общем – ночь была незабываемой! Я в восторге! Да шоб мы так жили!

– Ты в курсе, что нас пишут во всех ракурсах? – осторожно осведомился я, подняв брови домиком.

– Да пошли они на хрен! Пусть хоть оппишутся! Пусть там у мониторов своих… в общем – нечего мне стесняться. Я был на высоте, хоть в порножурнал вставляй. Пусть стесняются те, кому показать нечего! Знал, конечно, что пишут. Тем забавнее было… А у вас вкуснее… ммм… – Сергей прожевал и тут же прямо двумя пальцами, под возмущенный вскрик Василисы, зачерпнул красной икры из вазочки и сунул себе в рот, – а ничо так жизнь! Налаживается! Главное, чтобы не убили на этой службе, а так-то мне тут нравится.

– Это замечательно, что вам нравится, – Петр Иванович возник за спиной совершенно неожиданно, как призрак, мы даже вздрогнули, – те, кто нам служит, вознаграждаются по их заслугам. Машина вас ждет. И хочу еще раз предупредить, – осознайте важность задачи, и… не нужно делать глупостей. За вами наблюдают и будут наблюдать. Извините, это специфика службы.

В машине – небольшом минивэне с тонированными стеклами, находились двое – водитель, и с ним рядом Константин – тот, что вечером, или вернее, ночью, провожал нас до наших комнат. Оба они были лет тридцати от роду, оба в неприметной одежде, с неприметными лицами – пройдешь мимо, и даже не вспомнишь, что видел такого человека. Подумалось, как визитная карточка Агентства «Серые люди». Люди-призраки…

– Куда поедем? – спросил Константин, глядя на меня.

Само собой – кто тут главный? Кто главная спица в колесе? Василий Кольцов! Приятно, однако… Хихикнув про себя, не думая, кинул:

– Едем на место гибели родителей Василисы. (Я уже давно для себя определил, что делать в первую очередь, когда попаду в город. Первое, с чего нужно было начинать, – допросить тень Владислава Петровича Гринькова.)

– Но это за тысячи километров от нас! – удивленно констатировал наш охранник.

– И что? – пожал я плечами. – Мне нужно туда. Обязательно. Так что решайте с самолетом, решайте со всем, что угодно – мне нужно на место гибели Гриньковых. А также попасть в их дом.

– Надо так надо, – индифферентно пожал плечами Константин и что-то сказал в пустоту, что – мы не расслышали. Но машина сорвалась с места и помчалась вперед, расталкивая воем сирены поток простых граждан. Следом помчалась машина сопровождения – день начинался вполне так забавно и весело.

Глава 2

Самолет зашел на посадку, и я смотрел с высоты на свой город. Нечасто видишь с небес место, где родился, где провел практически все годы своей жизни. Мешанина из заводских корпусов, жилых домов, дорог и дачных массивов, плавно перешедших в городскую черту. Город сильно разросся, три миллиона населения все-таки. Не столица, но… большой промышленный центр, один из главных центров нефтеторговли и перекачки газа.

Нефть потеряла свою актуальность как топливо, но совсем не потеряла ценность как сырье для производства практически всего, чем мы сейчас пользуемся – от пластмасс до продуктов. Кстати сказать, иногда я подумывал о том, что процентов девяносто того, что я ем, совсем не мычало и не кудахтало, а скорее булькало, истекая из скважины. За последние десятилетия производители научились так искусно маскировать свои подделки под натуральные продукты, что только экспертизой можно отличить. Впрочем – не все ли равно, если бифштекс, который я ем, выглядит как бифштекс, пахнет как бифштекс и усваивается так же, как бифштекс. Вообще-то мне жалко убивать животных. Чем они провинились, что мы вот такие хищники? Как-то зашел в дорогой магазин и увидел на холодильном прилавке несколько молочных поросят. Меня чуть не вырвало – они были ужасно похожи на младенцев, тихо улыбающихся во сне. А этот прилавок напоминал прозекторский стол в морге…

Я поделился своими мыслями с Василисой, она ойкнула, представив этих поросят-младенцев, и заверила, что мы никогда не купим эти трупики. Лучше всю жизнь питаться травой, чем превратиться в поедателей младенцев.

В аэропорту нас ожидал автомобиль, как две капли воды похожий на тот, на котором мы ехали в Москве. Константин прилетел с нами, а водитель и охранники были другими.

Весь полет занял что-то около часа – самолет скоростной, комфортабельный, настоящая воздушная гостиница. Подумалось – вот куда идут народные средства! А я за семьдесят тысяч зарплаты парился в вонючем отделе, в котором даже компов нормальных не могут поставить. Туалет карболкой моют, как в Отечественную войну. Зайдешь – дышать нечем от вони окурков и дезинфекции.

– Сразу на место убийства? – спросил Константин, бесстрастно глядя на нас серыми глазами.

– Сразу, и на место, – подтвердил я, посмотрев на пролетающие за окном машины, на лоскутки дачных участков, на которых под весенним солнцем копошились фигурки дачников-курдючников.

Через час мы были на месте. Автомобили остановились прямо на проспекте, в том месте, где висел знак «Остановка запрещена». Патрульный автомобиль ГАИ, который находился в свободной охоте в двухстах метрах от нас, тут же сделал вираж и подрулил к злостным нарушителям, но после того, как Константин показал ему какое-то удостоверение, испарился от греха долой так, будто его пнули в зад кованым носком армейского сапога.

– Вот тут, – показал рукой Константин, – огонь велся из двух машин и с крыши девятиэтажки. Вначале их остановили, разбив колеса бронебойными пулями, потом расстреляли из гранатометов и фаерболов. Все, кто был в машине, сгорели практически до костей. И тех мало осталось. Вот здесь еще видно темное пятно. Гриньковых опознали по деталям украшений. Вот и вся информация.

– Ясно. Отойдите в сторону, – приказал я, не глядя на охранников. Они послушно отступили на несколько метров, с уважением и опаской поглядывая на меня. Я вошел в легкий транс и стал нараспев произносить заклинание вызова духа, представляя себе лицо отца Василисы – таким, каким я его помнил.

Вообще-то у меня сложилось впечатление, что Владислав Петрович был неплохим мужиком, хоть и олигархом. О нем неплохо отзывалась Василиса, а я верил ее мнению о людях. Плохого, гадкого человека она не стала бы вспоминать с такой печалью. С ее слов, он был вполне неплохим отцом – не тираном, не деспотом, заботился о ней, о семье. Ну а что он там творил на работе – ей неизвестно. Мало ли кто где-то чего-то творит – родители детям редко об этом докладывают, а может, и никогда.

Заклинание сработало. Через мгновение после того, как я закончил его читать, передо мной появился Владислав Петрович, смотревший на меня безжизненными глазами. Он выглядел так же, как и при жизни, – костюм, галстук, полуботинки с острыми носами. Вот только все бесцветное и серое.

Олигарх скосил глаза на Василису и подошел к ней близко, так, что между их лицами оставалось сантиметров десять. Помолчав, Владислав Петрович грустно сказал:

– Больше всего жалею, что мало уделял тебе внимания. Красавица, умница! Моя гордость, моя девочка… береги ее, Вася, пожалуйста.

– А как вы ее узнали? – ошеломленно спросил я. – У нее же лицо совсем другое!

– Ну как я могу не узнать свою дочь? – усмехнулся призрак. – Это же моя кровь. С каким бы лицом она ни была. Прячешь ее от врагов? Правильно, береги. Для чего вызвал? Хочешь узнать, кто меня убил?

– Да. Кто убил вас и вашу супругу вот в этом самом месте.

– А не было в этом месте моей супруги – спокойно сказал призрак, и я почувствовал, как у меня перехватило дыхание.

– Как это не было? А кто тогда ехал с вами в автомобиле и чье тело, тело женщины нашли полицейские?

– Это моя любовница, Света, студентка института международных отношений. У меня с ней была давняя связь, и я собирался поставить перед супругой вопрос о том, что нам пора расстаться. Я уже устал смотреть на супружнины истерики, терпеть ее склочность и злобу.

– А что же вы мне говорили, что ее любите и так далее? Какого черта тень на плетень наводили? И кстати, как это не супруга, если на ней были украшения, принадлежавшие вашей жене?

– А я что, должен кричать на весь мир, что развожусь с супругой? Что у меня молодая любовница, чуть старше Василисы? Нет уж – мои дела, это – мои дела. Ну а по поводу украшений – чего глупые вопросы задаешь? Ясно же, что я подарил ей кое-какие украшения, после чего был дикий скандал с супружницей.

– Так кто же тогда вас убил? Вы что думаете по этому поводу?

– Кто убил? А это уже ты сам догадайся. Я не знаю. Одно скажу, если ты сумеешь найти мою супругу, ты узнаешь много интересного по этому поводу. Уверен.

– Кто имел возможность доступа к счетам вашей корпорации и что за деньги там крутились?

– Государственные, конечно, какие же еще. Прокручивались в сделках, уходили на депозиты, с них снимались проценты и потом отправлялись на определенные счета. Коды для управления счетами находились у меня в сейфе, на носителях. О его расположении знала только моя жена. Суммы через нас проходили громадные, так что пару-тройку процентов с общего потока денег составляли громадные деньги. Часть оседало, конечно, у меня, но основная сумма этого навара шла в Москву. Кому – я не знаю. Могу только догадываться.

– Как можно снять деньги с ваших счетов и сделать так, чтобы никто не узнал, куда они делись?

– Хммм… трудоемко, но можно. Десятки мелких фирм перечисляют еще на десятки мелких фирм, те обналичивают деньги, снова кладут на десятки фирм и так далее. И деньги теряются. Особенно если фирмы зарубежные, не все зарубежные банки дают информацию по запросам – кому надо светить своих клиентов. Особенно этим грешат мелкие страны Карибского бассейна. Да и в Европе кое-кто не брезгует работать по отмыванию денег. Все замыкалось на мне. Я был офицером ФСБ под прикрытием и заведовал «добычей» денег для… в общем, я сказал для чего. Куда они потом тратились – мне неинтересно.

– Как думаете, жена сама придумала эту схему? И решила вас убить?