Чистильщики

– А ключи где взяла? От комнаты!

– А что такого? Запасные есть. Папенька сам не знает, что в доме есть, а я знаю! Ну и взяла.

– Взяла она! – сердито буркнул я – Приходит к молодому мужчине посреди ночи без трусов, заходит, когда он голышом, и что я должен был подумать? За кого принять? Ты хоть представилась бы, когда вошла! Ох-хо-хо…и что теперь папаше твоему говорить?

– А ничего не говорить! – девушка покусала губку – Это будет нашей тайной! Тем более, что я все равно с тобой улечу, буду твоей женой! Так что какая теперь разница – девственница я, или нет? Папаше знать необязательно.

Не то чтобы меня затошнило, как если бы мне хорошенько врезали в поддых, но…сделалось нехорошо. «Буду твоей женой» звучало не просто странно – угрожающе! И с этим предстояло что-то делать. Варя ее просто убьет! И меня – на пару. Нет, меня просто покалечит. А ее точно убьет! Ох-хо-хо… Попал!

Глава 2

Только когда она ушла, и по прошествии часа после ее ухода, я вдруг вспомнил, что не сделал самое главное, ради чего сегодня едва не потерял башку. А именно – не проверил, работает ли мой амулет. И как он работает. Заклинание, которое я использовал, не было стандартным, тем, которое знали все маги этого мира. Нет, совсем – нет. Старинное, забытое, найденное Учителем в одном из древних трактатов, оно было высшим заклинанием, тем, которое не могли бы использовать девяносто девять процентов моих коллег-колдунов. Почему не могли? А вот тут вопрос сложный. И он связан с природой магии, которую не понимает ни один человек во вселенной.

Каждое заклинание, которое использует маг, должно быть загружено в его мозг. Как именно происходит загрузка? Да очень просто! Ты берешь некий свиток, или листок бумаги, на котором написано это самое заклинание в виде слов, или символов, изображающих «фонемы», как я их называю, и «загружаешь» в мозг. Этому искусству учат с самого детства, с тех пор, как ребенок начинает проявлять признаки владения магией.

Какие признаки? Да разные! Например – вдруг загорится книга, по которой мальчика учат грамоте. Ну, вот не любит он учиться, и до такой степени, что спалил проклятый букварь! Или учителя вдруг шарахнет молния – не насмерть, но так чтобы он очухался минимум через полчаса. А может и насмерть…

Будущего мага выявляют, и отправляют учиться в специальную школу, где ребенка научат контролировать свое магическое умение, а еще – использовать колдовские заклинания. И тогда он узнает, что большинство заклинаний для него недоступно, а если он попробует загрузить заклинание уровнем выше, чем тот, которому соответствует молодой колдун – у него тут же заболит голова и под ложечкой возникнет ком тошноты.

А еще он узнает, что ему придется каждый день, раз за разом пытаться загружать в мозг заклинания уровня выше своего, иначе он так и не сможет подняться и стать настоящим магом, оставшись на уровне школяра.

Зачем нужны учителя-маги? Если можно просто купить книгу самых распространенных, всем известных заклинаний, и самостоятельно научиться колдовать? Да затем, что без учителя маг-школяр может сойти с ума, а в худшем случае – погибнуть, впав в кому, или разрушив свой мозг. И это произойдет в том случае, если школяр попытается загрузить в свой мозг заклинание, которое превосходит его уровень на несколько ступеней.

На сколько уровней? Вот это как раз и определяет учитель. Осторожно подбирая необходимые заклинания, следя за тем, чтобы ученик не пострадал. А если тот все-таки перегрузил свой мозг, надорвался – учитель должен его спасти. Вывести из комы и поднять на ноги. Потому большинство учителей магии (если не все) – хорошие лекари.

И тем интереснее тот факт, что я могу загружать заклинания высочайшего уровня – практически без ограничений. А ведь я не тренировал свой мозг – день за днем, год за годом! Я не падал в обморок, загружая в свою голову все более сильные, опасные заклинания! Я не тренировался, «поднимая штангу», и вдруг…беру вес, как завзятый штангист, чемпион мира! Почему? Отчего так?

Объяснение только одно. Направленная мутация, которой меня подверг преступный Учитель, сделала мой мозг максимально совместимым с сидящей во мне энергетической сущность, которую я называю Тварью. И позволяла ей, вернее – мне – использовать магию гораздо эффективнее, чем обычным магам.

Ну это я так полагаю. После лежания на кровати и размышления о смысле жизни. Благо, что времени поразмыслить у меня было более, чем достаточно.

Но – к делу. Как узнать, что мой облик изменился? Вот зачем я отпустил мою «невесту», не узнав, работает ли мой амулет!

Невесту, черт подери?! При одной это мысли меня уже корежит!

Нет, тащить ее на Землю – увольте! Только вот говорить ей об этом никак нельзя. Во-первых, чтобы не расстраивать девушку. Во-вторых…она нажалуется папаше, и тот постарается сделать все, чтобы мне нагадить! А оно мне надо?

Глупо получилось с девушкой, признаюсь. Я принимал ее стоны и дрыганья за проявление сексуального экстаза, а это было банальное сопротивление насилию. Ну не глупо ли?!

И тут же в голову пришла шальная мысль: а может я поглупел? Нет, а что? Дурак не может понять, что он дурак! Вот и я не вижу, насколько поглупел! Только был ли я гением раньше? Что-то я в этом сомневаюсь…

А хороша девушка. Красивая! Нет, моя Варя точно лучше, ведь она все-таки Альфа, Альфы не могут быть некрасивы, но все-таки эта девица хороша!

Черт! Я даже имени ее не спросил! Имел ее во всех позах, а имя не спросил! Ну что я за болван?

И кстати, про позы – после того, как она уже перестала быть девственницей, рот у нее не всегда был занят. Уж могла бы остановить безобразие, если секс со мной ей так не понравился!

Почему не остановила? Почему послушно исполняла все, что я ей говорил делать? И вообще-то исполняла с душой, активно, и явно от этого тащилась!

Мда… «расслабься и получи удовольствие». Все непросто, ох, как непросто!

А вот узнать, работает ли амулет я не смогу. Без внешнего наблюдателя. Или без зеркала в рост человека. Да что в рост, хотя бы маленького зеркальца!

Черт! Судя по ее словам – она лежала где-то там, в воздуховоде, и подглядывала, подслушивала! То есть – она видела все, что происходило здесь, в комнате! И я при ней справлял нужду? Ох, зараза!

Мне вдруг стало стыдно, будто это я виноват в том, что заставил девицу смотреть на себя в интересной позе. Так сказать – на горшке. Черт возьми, я же не просил ее влезать в воздуховод, не заставлял смотреть на себя, красивого такого! Так какого черта я так переживаю?

Плюнув на все, постарался отбросить лишние мысли и сосредоточился на амулете. Пусть я и не увижу себя в зеркале, но попробовать-то я могу!

Взял в руку амулет, сосредоточился…ап! По телу прошла горячая волна. Будто горячий степной ветер вмиг осушил мою кожу. Есть! Заработало!

Я представил себе старика, которого видел в трактире – лет семидесяти, седой, небольшого роста – он аккуратно ел, подбирая со дна чашки гущину от похлебки. Зубов у него почти не было, нос чуть на бок, будто его когда-то сломали и не поставили на место. Руки худые, узловатые, в старческих пигментных пятнах. Уж под такой-то маской меня никто не узнает! И никто, что характерно, не будет опасаться. Чего можно ожидать от дряхлого старика? Уж точно – не агрессии, если не считать агрессией удар клюкой по спине.

Открыл глаза, и медленно поднес к ним мои руки. Всмотрелся…есть! Получилось! Не знаю, как лицо, похоже ли оно на лицо старика, но руки точно – старческие! И это притом, что ощупывая их, я ощущаю обычную, молодую – мою кожу.

Посмотрел на живот, на ноги. Я все еще сидел голым, почему-то и в голову не пришло одеться, после того, что сделал с девушкой. Так и лежал – перепачканный и голый, как младенец. От кого теперь прикрываться? От той, что только что стонала в моих руках?

Идти не хотелось, но я все-таки встал, и потащился в душ. Отмыться надо – хотя бы и физически.

Встал под струю, вспомнил – стащил с себя амулет-маску. Вряд ли он портится под струей душа, но…пусть лучше полежит где-нибудь в другом месте. Маска тут же слетела – амулет должен касаться кожи.

Спрятал амулет под матрас – так будет надежней. Мало ли… Вдруг я усну, в комнату прокрадется кто-то чужой и сопрет амулет! И что тогда делать? Снова просить хозяина дома дать мне турмалин и снадобья? Да ну его к черту… Нет, я с ним и в самом деле расплачУсь, если представится такая возможность. Но если не представится – переживать особо не буду. К черту! Своя рубашка ближе к телу.

Помывшись как следует, вытерся, подошел к приготовленным мне рубахе и штанам, лежащим на скамье у кровати, оделся. Не хотелось спать голышом. Не люблю я этого. Тем более, что почему-то напрягали темные пятна на простыне. Может потому, что напоминали, какой я придурок? Не сумевший отличить дочь хозяина дома от шлюхи, и девственницу от профессионалки! Осел.

Растянулся на постели, и замер, глядя в потолок. Устал. Невероятно устал! Все-таки сил у меня еще маловато. И кстати – не пора ли подкрепиться? Еда-то есть! А желудок пустой!

Заставил себя встать, и через минуту уже давился кусками мяса и лепешкой.

Сам удивился – сколько в меня влезло! Набил желудок, как прожорливая свинья! Но хорошо. Теперь – стало хорошо. И черные мысли куда-то сбежали…

Ну да, так получилось с дочкой Шамаза! И что теперь? Это же случайность! Конечно, забирать с собой я ее не собираюсь, я же не идиот! Все ей объясню, расскажу, и она поймет. Ну, вот что она будет делать в ином мире – без знания языка, без профессии, без каких-либо умений? В шестнадцать лет девушки в нашем мире уже знают, кем они будут, знают, чего хотят. А она? Хмм…впрочем – она сразу же объяснила, чего хочет. Замуж! За меня! Очуметь…просто очуметь!

Улегся на постель, с настоятельной мечтой не вставать с кровати до самого утра. Надо все-таки поспать. Да, я могу очень долго не спать без всякого вреда для себя, но это стоит больших трат энергии. Нет, лучше уж подремать и переварить съеденное.

И я уснул.

Удар. Боль. И смех – глумливый, радостный. И отчаянье – жгучее, нестерпимое! Слезы. Текут по щекам, горячие, горькие.

Из глотки рвется ругань! Но вместо членораздельных слов – только клекот и брызги слюны. Он теперь не умеет говорить. Нечем ему говорить! Язык вырвали раскаленными щипцами. Теперь никогда уже не будет есть жареного мяса…вкус!

Впрочем – сейчас он съел бы что угодно. Все съедобное, что сумеет затолкать в обезображенный рот. Если только снова не отберут.

Гады! Ну какие гады! За что?! Это же его монеты! Это его еда! Он же умрет без еды и питья!

А может так лучше? Может, перестать есть и пить, и умереть? Лечь где-нибудь под забором, и тихо-мирно помереть! И закончатся мучения! Все закончится!

Зачем он живет?! Ну – зачем?! Один! На всем белом свете – один! Обезображенный, слепой – и живет! Ну хоть язык бы оставили, мрази! Тогда бы он смог кому-то рассказать, что в лесу есть потайное место, и в этом месте закопано богатство! Огромное богатство! О котором никто из простых людей и мечтать не может! Золото! Много золота, который он сам и закапывал – на черный день! Пусть заберут даже бОльшую часть, но хоть что-то ему оставят! Хоть что-то!