1971. Восхождение

Бригада действительно работала, хотя время было уже нерабочее. А точнее – восемь часов вечера. По дороге домой я зашел в кафе и как следует поужинал – ну, в самом деле, не готовить же в строительной пыли и грязи? Да и просто готовить ничего не хотелось. Следующий раз буду есть уже в Переделкине, в Доме творчества писателей.

– О! Хозяин пришел! – радостно встретила меня Марина. – Все в процессе, как видите! До десяти часов будем работать! Извиняйте – сами сроки поставили, так что терпите!

Я прошелся по комнате, вздохнул, глядя на закрытый газетами диван, и сообщил Марине, что следующие десять дней они будут работать без моего надзора. А когда та спросила, не боюсь ли я оставлять их в квартире – а вдруг они все из нее вынесут и убегут? – типа такая шутка юмора, – я сказал, что воровать у меня тут, кроме стройматериалов, нечего, а кроме того, я найду их и вырежу им сердца. Мне показалось или нет – но юмор у Марины сразу пошел на убыль. Рожа у меня такая, что ли… не располагающая к плоским шуткам.

Пришлось обосноваться на кухне, в кресле, где я и сидел до десяти часов, пока бригада заканчивала разрушение квартиры, собираясь завтра приняться и за кухню.

Перед уходом Марина зашла ко мне в кухню и, улыбаясь, попросила подписать мою книгу. Ну я и подписал – жалко, что ли? Когда уходила, вспомнил:

– Я позвоню, скажу свой номер в Доме творчества! Если что – звоните туда. И вот что – если кому-нибудь нужно это старье – сервант, комод, – пусть забирают. Или выкиньте к чертовой матери – когда закончите. Выгрузите только из них всякое там барахло – я потом разберусь, что нужно, а что не нужно. То же самое насчет кухни – старую плиту на помойку! И старую сантехнику тоже! В общем – хочу приехать в чистую отремонтированную квартиру без этой всей рухляди. Договорились?

– Договорились! – улыбнулась Марина, и мы распрощались. Утром бригада должна была прийти в девять часов, так что я дождусь работяг, а потом уже и поеду заниматься творчеством в предназначенный для этого дом. Кстати, надо на утро вызвать такси. Ну не на поезде же поеду в Переделкино? Не на электричке? Неудобно как-то с пишущей машинкой – тяжелая!

Заказать такси, конечно, посложнее, чем в моем времени, но вообще-то проблема вполне решаемая – Москва же, не какой-то там Урюпинск. Кстати, город-легенда Урюпинск существует на самом деле, и очень даже хороший городишко. Тихий, спокойный, уютный казацкий городок. Я бы в таком жил.

Впрочем – это на любителя. Кто-то любит шумные, брызжущие энергией города, а кто-то тихие, сонные городишки, в которых никогда ничего не случается – за исключением запоев соседа дяди Сани да весенних наводнений, время от времени заставляющих жителей поплавать на лодках. Возраст, наверное, у меня уже такой, жизнь была слишком бурная. Теперь никакого бурливого горнила – только бы забраться в свою теплую норку и сидеть там, не высовывая носа.

Впрочем – это было в прошлом. Теперь – хочешь не хочешь, а бурный поток жизни несет меня куда придется и куда выбросит, где я найду приют-пристанище – знает только Провидение. А может, и оно не знает. Может, подымет на вершины, а может, и прихлопнет тяжелым камнем – это уж как Ему захочется.

Спал я беспокойно. Всю ночь снились рожи ментов, которых завалил в «пикете». Они мне что-то кричали, что-то говорили, и проснулся я рано утром мокрый, как мышь, вымотанный, будто разгрузил вагон угля. Все-таки отвык я от войны. Отвык убивать людей. Хотя… люди ли это?

Принял душ, собрал вещи. Да и вещей-то тех было совсем немного – то, что привез с собой. Надо было прикупить барахла в «Березке», но сразу-то и не сообразил. Кстати – а что мне мешает на такси вначале в «Березку», а потом уже и в Переделкино? Заодно куплю мебель и договорюсь, чтобы мне ее доставили на квартиру – когда закончат ремонт, конечно. Точно, так и сделаю!

Бригада пришла без пятнадцати девять, чем снова меня немало удивили. Где это видано, чтобы строители были пунктуальны, как поезда метрополитена?! Это нонсенс! Строитель вечно пьян и никогда не соблюдает сроки! Это все знают!

Не удержался, сказал об этом Марине, и та долго хохотала. Потом пошла и рассказала подчиненным – те тоже начали хохотать, и вот на такой позитивной ноте началось новое утро. Вполне себе неплохое такое майское утро.

Договорился с Мариной, что она примет мебель, которую доставят после моего звонка. Марина позвонит мне, я позвоню в магазин – барахло привезут. Да, для этого времени сервис просто-таки запредельно высокого уровня, но ведь это «Березка»! И это Москва. Плати – и все будет как надо.

Как ни странно, и такси пришло вовремя – в половине десятого. Я время от времени поглядывал в окно, и когда увидел, как во двор вползает «ГАЗ-24» с таксистскими шашечками, – тут же подхватился и с чемоданчиком в руке, с машинкой в другой побежал вниз по лестнице. Я принципиально не пользовался здешним лифтом. Во-первых, надо больше двигаться, а нет лучше фитнеса, чем бег по лестничным ступеням. Во-вторых… честно сказать – боюсь я этого чертова допотопного лифта! Ну его нахрен, это сооружение времен Навуходоносора! Пусть на нем смелые люди ездят, а я пешочком похожу.

Водитель такси оказался мужчиной лет пятидесяти, старый шоферюга, видавший виды и намотавший сотни тысяч, а может, и миллионы километров на колеса своих «тачанок». Он был и не подобострастен, в ожидании хороших чаевых, но и не нагло заносчив, какими бывают ничтожные люди, желающие подняться за счет унижения окружающих, особенно тех, кто от них зависит. Просто работяга, спокойный как танк профессионал, машина которого блестела чисто вымытыми боками и салон которой пах заводской краской и одеколоном «Шипр».

– Новая? – поприветствовав водителя, спросил я, усаживаясь на переднее сиденье и бросив чемодан и машинку на заднее.

– Полгода как получил, – кивнул водитель, поворачивая ключ в замке зажигания. – Пришлось пободаться, когда новая партия пришла. Ну и…

– Пришлось денег дать, – ухмыльнулся я, зная Систему и порядки в таксопарке в частности. – Начальнику колонны, да? Пару тысяч? Или меньше?

– Тысячу, – ухмыльнулся таксист и внимательно посмотрел на меня. – В такси не работали? Больно уж хорошо наши порядки знаете. Да, у нас так – молодому рухлядь, если денег не даст. Да и если даст – новое не дадут. Нам, старикам, на чем тогда ездить? Мы костяк таксопарка, на нас он держится. А молодой – пришел, ушел, а машину раздолбал. И на чем план тогда делать? Я один из лучших водителей, двадцать лет уже в такси оттрубил, вот и…

– И заказы получше – тоже вам, – снова усмехнулся я. – Только не забыть диспетчера еще подмазать, да?

– Нет, вы точно у нас работали! – водитель удивленно поднял брови, – я определенно вас где-то видел!

– Писатель я. Информацию собираю, с людьми общаюсь – вот и знаю. Ничего особого. Писатель-фантаст.

– Оп-па! – таксист протянул руку и выудил откуда-то слева (из кармана на двери?) мою книгу!

– Так вот где я вас видел! На обложке! Я ее читал, пока вас ждал у подъезда! Правда, недолго – вы быстро вышли. Классная книга! По блату взял! Оставите автограф?

– Само собой, – вздохнул я и вкратце объяснил, куда сейчас с ним поедем. Про Переделкино он знал – путевку заранее туда выписали, с указанием пункта назначения, иначе гаишники оштрафуют (выезд за город только по путевке с указанием пункта назначения), а вот насчет «Березки» разговора не было. Впрочем, таксисту было все равно – лишние километры, а значит, лишние деньги – никогда не лишние, а ожидание тоже оплачивается, счетчик-то включен.

Таксист попался разговорчивый, что, впрочем, даже радовало. Отвлекал от нелегких мыслей. Каких? Да много – каких. Например – не аукнется ли мне расправа с ментами на станции метро. Как сложится дело с американцами. И самое главное – что там у Шелепина.

Эта мысль грызла меня каждый день, я просчитывал варианты, думал, во что все выльется – и для страны, и для меня в частности. Ну вот сместили Шелепин с Семичастным Брежнева – а что это будет для меня? Объявился я, такой весь умный и важный, и?

Скорее всего – засекретят и посадят в золотую клетку. Пиши, рассказывай о будущем – все, что знаешь. Абсолютная память у тебя? О как здорово! Просто замечательно! Вот и пиши!

Почему не можешь выйти в город погулять? Почему никуда ездить нельзя? Ну сам же должен понимать – а если попадешь в руки врагов? А если кирпич на голову упадет? Мы не можем так рисковать! Нет, ну а что тебе не нравится? У тебя все есть! Хочешь – самая вкусная, самая экзотичная еда! Хочешь – занимайся спортом! Бабу желаешь? Самые лучшие, самые красивые девушки, комсомолки и члены партии готовы разделить с тобой постель – только пожелай! Денег тебе? Сколько хочешь! Да зачем они тебе, когда мы тебе даем все, что ты спрашиваешь?! Только вот выходить за территорию базы нельзя. Загорай, купайся в море – но за буйки не заплывай. Живи в свое удовольствие!

Реальный сценарий? Да более чем реальный. Такой реальный, что аж мороз по коже. И теперь нужно крепко подумать – как его избежать.

Кстати, возможен и такой вариант, что, когда я перестану быть нужен власти, меня просто уберут. Это сделать очень просто – сыпануть какого-нибудь экзотического безвкусного яда в пирожок, и отправлюсь я в иной мир. Нет, не в параллельный. Не спасать СССР.

Что, такого не может быть? Я ведь оказал стране и тому же Шелепину огромную услугу? И что? Ну – оказал, как лояльный стране гражданин. Только вот обстоятельства таковы, что возникла необходимость меня похоронить. Прости и прощай!

Невозможен такой сценарий? Да щас прям! Спецслужбы – они на то и спецслужбы, чтобы творить любые гадости во славу родного государства. А вернее – тех, кто во главе его стоит. Спецслужба – она ведь не сама по себе, если только ее глава не собирается совершить государственный переворот. Спецслужба – инструмент власти. Один из рычагов, которыми власть управляет страной. Или даже миром.

Вывод: мне нельзя выходить на свет ни в коем случае. Общаться через какие-то каналы связи – это пожалуйста. Слать им отчеты – запросто. Но вот объявляться, бить себя в грудь: «Я Шаман! Любите меня, холите, лелейте!» – это было бы верхом глупости. Значит, буду скрываться сколько смогу. До тех пор, пока не найдут. А там видно будет.

В «Березке» я задержался на час. Выбрал мебель, выбрал аудиотехнику, выбрал стенку и книжные полки. В общем – выбрал все, что мне было нужно в отремонтированную квартиру. Много-то в нее все равно не влезет, так что выбор особо не затянулся. Основное время заняли переговоры о том, как доставить покупки, а еще – подписывание моих книг директорше и завотделением. Но это уже было как ритуал – куда деваться? Если ты стал известной личностью – терпи! Нечего строить рожи, как мелкие звездочки и звездульки из 2018 года! Типа – «Я такой утомленный славой! Ах, оставьте!» Глупо врать самому себе, что слава тебе неприятна, но на самом деле – это немного утомляет. Если тебя узнают, пусть и случайно – и таксист, и продавщица в магазине, и бригадир бригады строителей, – эдак и не скроешься от народного глаза. А иногда, по крайней мере мне, очень нужно остаться неузнанным…

Заплатил за мебель, заранее заплатил грузчикам, за перевозку, заплатил даже за сборку мебели – тем же грузчикам и удовлетворенный уселся в ожидавшее меня такси. Водитель ничуть не был раздосадован моим долгим отсутствием – все это время он читал мою книжку и, когда я уселся, начал мне втирать, что можно было бы в сюжете добавить то и добавить это. Нет – ну так-то, конечно, очень здорово, интересно, но ТАК было бы еще интереснее, точно!

Мне стало смешно. Нигде не укрыться от желающих улучшить, поправить твою книгу. Ну вот все отлично, но если бы писал этот человек, то книга вообще бы стала гениальной! Без всякого сомнения!

Так и подмывает всегда спросить: а какого черта тогда ты сам не написал эту книгу? Впрочем, этих людей такими подлыми вопросами не смутишь. У них есть один козырный, непробиваемый ответ: времени нет! Но вот как найду время, напишу ничуть не хуже!

Здесь был немного другой случай – это в 2018 году каждый второй читатель считает, что уж он-то написал бы лучше бездаря-графомана, книгу которого он только что прочитал. Здесь же все еще испытывают величайшее уважение к писательскому ремеслу, а самих писателей считают настоящими небожителями. И это, черт возьми, очень приятно! Себе-то я уж точно не совру – давно отучился это делать.

Дорога в Переделкино оказалась приятной и совсем не напряжной. Полноценной жары еще не было, теплый ветерок доносил запахи мокрой земли, свежей листвы, цветов – в общем, всего того, что приличествует порядочной весне. И пробок – ноль! Да, да – никаких пробок! Просто едешь, выставив локоть в окно, и наслаждаешься весной!

Фантастика, я понимаю… разве может быть город без пробок? А для Москвы так это нормальное состояние, когда ее улицы наглухо закупорены машинами со злыми и потными москвичами за рулем. И не только москвичами – но злыми и потными. Злые – это потому, что для москвича (и нью-москвича особенно) нормально быть злым (понаехали!), а потные потому, что у многих москвичей – не знаю почему – не принято включать кондиционеры в автомобиле. Они считают, что все болезни от этого страшного агрегата, он рассадник чумы, проказы и туберкулеза. А вот если в жару, когда плавится асфальт, раскрыть в машине все окна и дышать автомобильной гарью – это все нормально, в порядке вещей. Ну такой своеобразный извращенный ЗОЖ. «Сдвиг по фазе».

Дом творчества был прекрасен в своем неоклассицизме. Построенный еще при «дяде Джо», то есть Иосифе Виссарионовиче, он восхищал своей варварской роскошью, достойной классиков литературы. И не классиков, злостных фантастов – тоже. Белые колонны подпирали двускатную крышу, украшенную лепниной, и, казалось, дом приподнялся на эти самые руки-колонны и нависает над тобой, грозно спрашивая: «А ты что написал для блага советского государства?!»

Нет, ну так-то я написал и отправил, только Дому об этом рассказывать не буду. Пусть думает, что я просто писатель-фантаст, опередивший это время своими сказками для взрослых.

Кстати, до сих пор не понимаю – почему никто так и не осознал, что взрослые не меньше детей нуждаются в сказках? А может, даже и больше нуждаются в сказках, чем дети! Уйти от серой обыденности, раствориться в красочных фантазиях – разве это было бы плохо? Люди устали от всяких там «Танкеров «Дербент» и «Оптимистической трагедии»! Хватит трагедий! Хватит борьбы! Дайте людям сказку! Дайте им наконец-то пожить! Они это заслужили, точно!

Расплатился с таксистом и добавил ему еще десятку сверху. Он был очень доволен, искренне благодарил и напоследок сказал, что расскажет обо мне, о том, как возил знаменитого писателя всем знакомым, и особенно в таксопарке. Парни просто обзавидуются!

Не знаю, чему тут завидовать, но пусть, если хочется. Не возбраняется. У всех свои заморочки.

Подхватив вещи, двинулся к входу в Дом творчества, сопровождаемый взглядами гуляющих по аллее людей. Их было немного – взрослые мужики моего возраста и старше, дамы – тоже этих возрастов. Совсем молодых не было, это и понятно, – чтобы пробиться в Союз писателей, надо написать что-то такое, что издадут, да и не одну книгу, а потом пройти рогатки при вступлении в СП. И только после этого, побыв в Союзе некоторое время (годик, два), можно претендовать на место в Доме творчества. И то – вначале написать заявление и дожидаться, когда тебе предоставят место. И не факт, что это будет весной или летом. Весна и лето зарезервированы для Особо Важных Персон. ВИП то есть. Ну таких, как я, ага.

Хе-хе-хе… вот что деньги животворящие делают! Ну и связи – само собой. Без связей в этом мире, в этой стране, в этом времени – деньги просто пустые бумажки. Их и потратить-то не сможешь.