Инь-ян. Дорога к Дао

– И ничего ненормального, – пожал плечами Накаль, с отвращением сбрасывая в таз кровавые ошметки со стола. – На кой демон мне знать строение, когда я не просто лекарь, а маг? Надо слуг позвать… чтобы маг, гений сам убирал со стола! Так что ты спросила? А!

Как работает лечебное заклинание? Вот, слушай: каждый организм обладает своим запасом прочности, а еще – он сам умеет восстанавливаться. Ты же знаешь, что каждый человек сам по себе может залечивать раны, восстанавливаться, вылечиваться от болезней – иначе все люди давно бы перемерли. Одни это делают легче, другие труднее, но все могут. Что делает заклинание, как оно работает?

Заклинание подстегивает способности организма к восстановлению, и чем сильнее маг, тем больший толчок организму больного подает, тем быстрее идет восстановление, тем лучше пройдет лечение. Но, кстати, тут таится ловушка: если организм очень слаб, а толчок слишком силен – организм может сам себя уничтожить. Потому и ценятся лекари, которые умеют определить – какой силы толчок нужно подать больному. Я, к примеру, один из лучших. Если не лучший!

Самые сильные маги могут даже отращивать утраченные конечности! Вот так вот, милая моя… И зачем мне знать, как устроен организм, если мне достаточно дать команду, чтобы он восстановился?

Ты видела множество различных снадобий. Для чего они служат? Для того, чтобы ускорить, облегчить процесс восстановления.

Ну, к примеру, тебе нужно сосредоточить действие заклинания на определенном участке тела – нога заболела. Ты берешь специальное снадобье для ног и мажешь нужный участок кожи! Магия легче проникает в тело именно в этом участке, и ты получаешь то, что нужно! Быстрее, с меньшими затратами сил!

Или, например, нужно подействовать на весь организм – тогда выпиваешь снадобье, и оно расходится по крови. Потом – ррраз! – под действием заклинания частички магии, заключенные в снадобье, бросаются на плоть и восстанавливают ее, соответственно тому, как она была сделана во время рождения.

Что же все-таки тебя интересует в этом теле? Что ты хотела узнать?

– Как стать мужчиной, – потерянно выдавил из себя Сергей, удрученный рассуждениями Накаля. – Неужели у вас нет никого, кто бы мог рассказать мне о строении мужского тела как следует, не поверхностно, а со всеми подробностями?

– Сомневаюсь, что ты найдешь эту информацию, – хмыкнул маг. – Единственный, кто мог бы тебе помочь, это мой покойный учитель. Но его уже тридцать лет как нет в живых. Вот он, я тебе уже говорил, знал заклинание, переделывающее тела людей, изменяющее их плоть. А это нечто противоположное тому, что делаю я, что делают все маги-лекари.

Мы восстанавливаем организмы соответственно их первоначальному строению, а ты же хочешь сделать противное – изменить тело так, как ему не дали боги. Богопротивное дело вообще-то… И вообще – противное! Такое тело, как у тебя, и портить? Совесть у тебя есть?

– Совесть есть – счастья нет! – устало кивнул Сергей. – Я хочу быть мужчиной, как мне им стать?

– Не знаю. И не буду содействовать этим глупостям! Давай-ка мы сбросим в мешки говнюка, потом позовем слуг – пусть унесут его на помойку. Примите, святые канализационные проходы, тело поганца, недостойного находиться в доме великого мага! – с издевкой протянул Накаль и подмигнул Сергею.

– Ты жестокий человек, Накаль. Тебе не жалко этого парня?

– И это кто мне говорит? Та, что свернула ему шею? Да всех не пережалеешь. Когда тебе восемьдесят с лишним лет, волей-неволей научаешься относиться к смерти как к неизбежному: ко сну или забытью. Конечно, хотелось бы погреметь костями подольше, но это уже как боги дадут.

– Тебе за восемьдесят?! Врешь! Я бы тебе больше пятидесяти не дала!

– А зря не дала! – Он дернул бровью. – Много теряешь! Хе-хе-хе… Я очень, очень умелый… мда. Ну, не делай такое лицо!

Ну да, я старенький. Но крепенький. Вот потрогай… ну чего пихаться-то так! Больно же! Эх, подсыплю я тебе любовного эликсира! Чтобы тебя трясло от желания! Вот тогда узнаешь, как пихать меня в самое дорогое!

Ну да, мне больше восьмидесяти… немного больше. На девять лет. Но я еще крепок и силен! Магия продляет век, да еще – нужные снадобья. И здоровый образ жизни – нужно лишь не держать в себе свои плотские желания! Надо удовлетворять их! Будешь сдерживаться – умрешь молодой!

Все, уложили. Теперь обедать. Сегодня пойдешь к Гекелю? Нет? Тогда после обеда будем заниматься. Посмотрю, как ты усвоила мои уроки по магии, как у тебя получаются Знаки стихий. Помнишь, как их делать? Ну, вот и хорошо. Займемся.

* * *

Сергей жил у Накаля уже две недели. Учился магии, смешивал снадобья, готовил ингредиенты. До обеда – магия, после обеда – шел к Гекелю тренироваться. За это время трижды у него были провалы в памяти, когда он не помнил то, что происходило во время беседы с мастером.

Сергей осознавал, что это странно, но почему-то его такая ненормальность совсем не беспокоила. Мало ли что происходит в организме? Тем более в ТАКОМ, отличающемся от обычного. Может, мерцание не до конца исчезло, может, какие-то сбои в мозгу – какая разница?

Гекель встречал Сергея приветливо, расспрашивал об успехах в магии, в боевых искусствах, потом обычно они довольно долго обсуждали мироустройство Земли, и мастер с явным интересом спрашивал мнение Сергея о тех или иных процессах, происходящих в мире. Политика, жизнь простых людей, история Земли – все это было в зоне интересов Гекеля.

Сергею иногда казалось странным: ну зачем человеку из другого мира такие знания – бесполезные, неприменимые в Мире? И тут же себя поправлял: нет знаний бесполезных, тем более для Гекеля. Если тот что-то спрашивает, значит – для дела.

Боевые искусства давались Сергею легко и приятно. Тело – тренированное, сильное, мгновенно перестраивалось под любые задачи, и Сергей мог часами работать с разными видами клинков – от ножей и кинжалов до тяжелых мечей, длиной почти в рост человека, применяемых самыми сильными и тяжеловооруженными мечниками регулярной армии.

Эти «танки» под прикрытием лучников и арбалетчиков шли вперед, сметая на своем пути всех врагов, буквально разрубая их на куски. Такие мечи никогда не использовались в мирной жизни – ну кто будет постоянно таскать на себе пятнадцатикилограммовый кусок железа, для которого не было даже ножен?.. Эти «оглобли» носили на плече.

В основном в ходу были легкие узкие мечи по типу катаны или палаша, в комплексе с ножами, кинжалами, часто служившими и мечеломами, – все для скоротечного боя, когда противник едва прикрыт кольчугой или пластинчатой броней.

Да, против тяжеловооруженного мечника такой боец не продержится в бою и минуты, но кто сказал, что он будет стоять и ждать, когда его перерубят пополам тяжеленным мечом?

Вообще-то Сергей считал, что здешняя армейская тактика неверна. Она действенна против легковооруженной толпы бунтовщиков, но если мечникам встретятся регулярные войска наподобие римского легиона… Видимо – до сих пор не встречались.

Мастерство Сергея росло не по дням, а буквально по часам, однако то, ради чего он попал в дом Гекеля, не продвинулось ни на шажок. Сергей не имел доступа в комнаты мастера, не мог прочитать ни одной книги, стоявшей на полках в кабинете, не мог вызнать, что творилось в лаборатории Гекеля.

Все, что Сергей мог узнать, что в доме существовало минимум пятьдесят бойцов высшего класса, каждый из которых мог порубить десяток стражников в капусту, при этом не особо запыхавшись.

Да, Сергей пока что превосходил каждого из них по скорости, умению, и даже силе, но… если бы они навалились на него скопом – человек пять сразу, результат был бы просто катастрофическим. Его бы изрубили в кусок мяса.

И эти люди постоянно совершенствовались в бою, тренируясь сутками. Зачем? Этого, похоже, не знал и Ханар, отделывающийся туманными заявлениями в том духе, что «учитель знает, что делает, и наступит день, час и…».

Когда же наступит это время – Ханар определенно не знал. И что это будет за день – тоже.

* * *

– Госпожа! Госпожа! Проснись!

Сергей открыл глаза. Над ним возле кровати стояла Абина. Увидев, что Серг проснулась, девушка потупила глаза и смиренно, как обычно, выговорила своим нежным тонким голосом:

– Госпожа! Господин Накаль хочет с тобой поговорить! Присылал слугу! Говорит, это срочно и важно!

– Чего еще надо старому пердуну? Опять, небось, приставать собрался! Весь мозг выел своими глупостями. Зараза, поспать не дает, чума старая! В такую рань! Проклятый развратник!

– Госпожа, солнце уже высоко, – слегка улыбнулась Абина, не поднимая головы, – ты долго спала, госпожа! Как спалось тебе?

– Как-как… нормально спалось! – усмехнулся Сергей и, поймав девушку за руку, дернул ее к себе, повалил на постель и, приблизив лицо к ее лицу, тихо спросил:

– Послушай, Аби, а если бы я была мужчиной? Ты бы получала такое удовольствие, как этой ночью? Нет, спрошу по-другому: если бы я стала мужчиной, по-настоящему… ты бы хотела меня-мужчину? Или тебе только с женщинами хорошо?

– Мне все хорошо, что тебе хорошо! – Глаза девушки смотрели прямо, она не отвела взгляда, и у Сергея потеплело на сердце – не врет!

Наклонился, тихонько поцеловал припухшие губы девушки, потом запустил руку в вырез ее легкой кофточки и провел ладонью по маленькой крепкой груди, заострившейся соском на его осторожные ласки. Абина вздрогнула, судорожно вздохнула, обхватила свою подругу за шею. Запустила пальцы в короткие волосы Серг и стала поглаживать затылок.

– Никак не могу привыкнуть, что у тебя такие короткие волосы, госп… Серг. Мне с тобой очень хорошо. Я счастлива. Кем бы ты ни была – женщиной или мужчиной, я всегда буду тебя любить. Я ведь всегда тебя любила, всегда… Спасибо, что ты меня не бросила. Ведь кто я? Простая нищенка, пустое место. А рядом с тобой я поднялась! Даже клановые меня опасаются, боятся обидеть. Ведь ты за меня заступишься, и им не поздоровится! Я так счастлива, так счастлива…

– Ну что ты заладила – счастлива, счастлива, – проворчал Сергей, расстегивая крючки на кофте девушки. – Если бы я могла взять тебя как мужчина… Вот тогда я была бы счастлива. Скажи, ты никогда не думала, что можешь иметь детей, семью? Никогда этого не хотела?

– Нет. Ты всегда была моей семьей, – слегка улыбнулась Абина. – Мы с детства с тобой вместе. С тех пор, как наши родители погибли во время Импурского бунта. Ты ведь не помнишь, да? Как побирались по улицам – не помнишь? Как прятались с тобой в канализации, а по улице бегали люди, орали, дрались… Наши родители полезли в лавку на базаре, пограбить, тут их лавочник и убил. Охранники зарубили…

Я помню, как было плохо. Тебя крыса укусила за ногу, кровь текла. Я гадину палкой стукнула. А потом ты прижалась ко мне и мы с тобой так и спали. А раз тебя схватил мужчина – рыжий такой, ты кричала, а он смеялся… я стукнула его, а он мне врезал. Я упала…

Это был твой первый мужчина. И мой… Потом их было много. Надо же было как-то жить? С тех пор ты ненавидела мужчин, никогда по своей воле не ложилась с ними в постель. И я тоже. Нам хватало друг друга… Ты все забыла, да? Хотела бы и я забыть, но не могу. Хотя – и не хочу. Ведь тогда бы я забыла тебя! А я не хочу тебя забывать…