– Крамер, друг мой, а проводите– ка меня к северному флигелю.
Из–за шума дождя, Екатерина не могла слышать, как два человека вошли и поднимались по лестнице. Топот ботфортов и немецкую речь, она услышала только тогда, когда они уже приближались к двери. Дверь распахнулась, перед Екатериной стоял ее супруг, держа канделябр. Позади него стоял голштинец, в руке у него была открытая бутылка вина. Петр Федорович, молча обведя взглядом зал галереи, подошел к своей жене.
– Ну, мадам, я сейчас же жду от вас объяснений, что вы здесь делаете в столь поздний час?
Екатерина, оцепенев от неожиданности, но взяв себя в руки, уверенно произнесла:
– Я здесь, чтобы забрать один из подаренных мне портретов в свои покои. Что в этом подозрительного?
– Не врите мне! Вы кого– то ждете! – выкрикнул, скорее взвизгнул ее супруг.
Мысль о том, что Рудов еще не явился, а если и вскоре придет, то услышав голоса, непременно скроется, ободрила Княгиню.
– Отчего вы так плохо думаете обо мне, Ваше Высочество?
– Не пытайся одурачить меня! – истерично закричал Петр. – Ты скрытная и лживая женщина!
Как раз в этот момент Александр зашел во флигель. Внезапно, услышав отдаленные голоса, он в замешательстве остановился, но не в силах уйти, не узнав, кто там еще, и все ли в порядке с Екатериной, Рудов бесшумно стал подниматься по лестнице.
– Довольно! Я устала терпеть и слушать ваши оскорбления! – вспылила Екатерина и сделала шаг вперед.
Петр схватил ее за руку. – Раз так, я научу тебя, как уважать мужа!!!