Долг наемника

– Привет Тыр – Дыр, – поздоровался я.

– Дыр-Тыр, – поправил меня шойзель. И, не преминул укорить: – Вот, постоянно вы, люди, нас путаете. То гоблином обзовете, то троллем. А ты, господин Артакс, никак мое имя не выучишь! Стыдно.

– Ну, извини дружище, – развел я руками. Хотел похлопать мостостроителя по спине, но тянуться высоковато, да и шерсть у него была мокрой.

– Может, внутрь войдешь? – пригласил я, сомневаясь, что такой гигант поместится в моем доме. Но мостостроитель, к моему облегчению, сам не пожелал входить в человеческое жилище.

– Такое у меня дело, хозяин, – потупился шойзель. – Невеста моя в мужья меня отказывается брать.

– Это еще почему? – полюбопытствовал я. – Мост ты отстроил, чего ей еще нужно?

Все-таки, хотя шойзель и относился к другой расе, но мужская солидарность чего-то стоила. Сейчас шойзелиха откажется, потом Кэйт мне отворот-поворот даст. Непорядок!

– Она говорит, – всхлипнул Дыр-Тыр, – Что я с человеческими девками шашни кручу. Мол, медяков мало, потому что девки натурой проезд по мосту отрабатывают.

Какой доход приносил мост, я не знал. У меня была договоренность с шойзелем, что первые три года все «мостовые сборы» идут ему, на обзаведение хозяйством. Я бы совсем отказался от налога, но порядок есть порядок.

– А ты? – спросил я. Если честно, мне было жуть, как любопытно.

– Да ты что, хозяин?!

Возмущение Дыр-Тыра было так искренне, что я поверил.

– Мост еще всего месяц, как открылся. За день одна-две повозки пройдут. И то, в долг пропускаю.

– Не верит?

– Верит-то верит, но сомневается. Говорит – подождать нужно, чувства проверить. Но если я еще подожду, то точно, по девкам человеческим пойду.

Я с сомнением посмотрел на кожаный фартук, прикрывавший «хозяйство» шойзеля. До Гневко, конечно, далековато, но все-таки… Но, кто же их, девок знает?

– От меня-то ты что хочешь? – не понял я. – Сходить к твоей невесте, убедить ее, что ты парень честный?

– Тебе не поверит, – вздохнул шойзель. – Скажет – все мужики одним миром мазаны, друг друга выгораживать горазды.

Точно. Женщины тоже все одинаковые. Будь она хоть наследницей старинного рода, хоть шойзелихой. Надо бы спросить господина Мантиза Инсекта – а как обстоят дела в мире насекомых? У богомолов, кажется, самка своему самцу башку отгрызает? Или у кого-то еще? Или у богомолов, ставших разумными и огромными все не так?

М-да, женщина скорее поверит женщине. Стоп! А где же моя повариха-домоправительница?

Курдула, словно подслушав мои мысли, бодро семенила к дому. Видимо, собиралась готовить завтрак.

Вместо того, чтобы испугаться шойзеля, старуха кокетливо похлопала того по шерстяной заднице, ввергнув бедолагу в смущение. Хихикнула:

– Эх, где мои пятьдесят!

– Почему пятьдесят?

Кажется, спросили одновременно с шойзелем.

– В двадцать – страшно, в тридцать да сорок, муж с детками, не до того. А пятьдесят – самое то. И опыт у бабы есть, и желание. Только вот, на нее самую желающих мало, – вздохнула повариха, – морда не та, титьки отвисли и зубы выпали.

Ну бабка! Не удивлюсь, если узнаю, что она умудрялась крутить шашни и с шойзелями, и с троллями! Главное, чтобы старый Томас об этом не узнал. Хотя, какая теперь разница?

– Лучше скажи – сможешь убедить подругу Дыр-Тыра, что у него романов с нашими девками не было?

– Чего не было? – не поняла повариха.

– Ну, шашней.

– А, так бы сразу и сказал, а то романы какие-то, – ухмыльнулась Курдула. – А завтрак кто будет вам готовить?

– А что там его готовить? – пожал я плечами. – Томас-то уже встал? Мы с ним яичницу с салом сообразим, вот и все.

Вот тут мы со старым Томасом были солидарны, хотя наши женщины нас не понимали. Дескать, как можно есть яичницу с жирным салом? А оно еще и воняет!

– А что мне потом фройляйн Кэйтрин потом скажет? Вы что, свою невесту не знаете? – фыркнула Курдула.

Свою невесту я знал. У Кэйтрин не забалуешь! Коли велела слугам кормить Артакса завтраками-ужинами (обедали мы с Кэйтрин в городе), значит, будут кормить. – Ну, объясним ей, что мост в опасности, – нашелся я.

– Ладно уж, пойдем, – потянула Курдула громилу. – Объясню твоей невесте, что человеческие девки с шойзелями шашни крутить не станут. Себе дороже! Коли от такого жеребца родишь, помрешь при родах!

Когда рассвело, я решил-таки лечь – спать до полудня сложно, но вполне возможно, раздался стук открываемой двери, грохот шагов, громкие голоса, а потом какие-то звуки, напоминавшие лязг металла. Похоже, в мой дом ввалилась банда грабителей и они сейчас занимаются тем, что срывают со стен обивку, упихивают в мешки столовую посуду и роняют на пол доспехи предков! Да, а разве внизу висят доспехи? Неважно. Ну, я сейчас им покажу!

Схватив подвернувшийся под руку канделябр, я выскочил в коридор и, уже собирался парой прыжков одолеть лестницу со второго этажа на первый, как услышал голос Кэйтрин:

– Ты уже за меч схватился?

– Почти, – буркнул я, но канделябр, на всякий случай, из рук не выпустил.

Спустившись вниз, обнаружил, что шумит целая команда женщин, занимающаяся чисткой посуды.

– Ты уже встал, или еще не спишь? – поинтересовалась невеста.

– Как раз собирался, – буркнул я.

– Ага, собирался он… Все порядочные люди уже встали.

– Коров доят, сено косят, – поддакнул я. Подумав, добавил: – А еще оглоблю строгают.

– А еще, – стукнула Кэйт меня кулачком в грудь, – добрые люди герцога ждут.

Оглянувшись – не видят ли работницы, быстренько чмокнула меня в губы. Увидели!

– Давай-давай, девка, не теряйся! – посоветовал кто-то из женщин. – Он еще ничего!

Кэйтрин, словно ошпаренная, отскочила от меня, развернулась и гневно принялась высматривать – кто же это сказал? Но женщины отворачивались, старательно пряча усмешку и, принимаясь еще более старательно надраивать котелки, чашки и плошки, протирать и без того чистые стекла.

Мне и самому стало смешно, хотя задело, что я «еще ничего». Но правильно, для двадцатилетней девчонки (хотя, а сколько на самом-то деле моей невесте лет?), мужчина под пятьдесят – не самая лучшая партия.