Остаться человеком

– Честно говоря, не помню. Я пропустил удар, потом вспышка, а после того как очнулся, темнота и боль. Говорят, глазные яблоки просто лопнули.

– Как ты это пережил? – она почти нежно повернула уплотнительные кольца и прочистила контакты.

– Сам не знаю. По словам врачей, просто повезло.

Лицо внезапно заныло. Фантомная боль вновь вернулась.

– Война?

– Нет. Это был должник, полгода не плативший налоги, которого надо было доставить в суд. Оказался бывшим спецназовцем.

В двадцать седьмом часу[1 - в местных сутках 32 часа. Рассвет в 00:00, закат – в 14, в 16 – полная темнота. Половина ночи темная, вторая половина – сумерки, за счет восхода второй, более яркой луны.], когда вторая луна, Аннакор, залила город ровным серым светом, Гектор смотрел вниз, на тихие улицы, с пятнадцатого этажа, из квартиры Терции. Женщина мирно спала, накрывшись тонкой простыней. Рядом с вычурной вазой, в которую она поставила подаренные маршалом цветы, он заметил лежащие инструменты для настройки микроскопических механизмов, небольшой станок с лапками и еще одну деталь – небольшое устройство, напоминающее фотоаппарат, прикрепленное к станине. Видимо, Терция брала работу на дом. Или подрабатывала. Разобраться подробнее он не успел – механик проснулась. Поцеловала его и повела на кухню, кормить завтраком.

– Скажи, а ты всегда был маршалом? – она поправила фартук, надетый на голое тело, и поставила на огонь сковороду.

– Да. Меня готовили к этой службе с юности, тренируя и физически, и морально.

– А семья?

– Служба – это и есть моя семья. Ментор, братья по оружию… я сирота.

– Ты знаешь, кто твои родители?

– Нет. Я помню себя примерно с семи лет. Что было раньше, трудно сказать. По-моему моя жизнь всегда состояла из занятий и упражнений, – глазные объективы Гектора почти неслышно жужжали, перестраиваясь и фиксируя детали тела женщины.

– Всю жизнь работал на империю, строгая дисциплина и исполнение приказов? Тебе не кажется, что такая жизнь похожа на жизнь робота или раба-спец? Ты не хотел бы личной свободы, свободы принятия решений, делать, что хочешь, а не то, что приказывают?

– Я никогда не жил по-другому. Не знаю, что ответить.

– И тебе нравится твоя жизнь?

– Да, вполне.

Каким-то образом маршал так научился управлять своими глазами, чтобы при помощи диаметра отверстий диафрагм передавать эмоции. Он с нежной улыбкой отметил красоту изгибов бедер Терции. Восемь коротких царапин на его лопатках и следы ногтей на ягодицах все еще саднили.

С рассветом Гектор оседлал служебный чоппер «Cadda V-210» и помчал в Управление. Жизнь под куполом – рай для заядлого мотоциклиста. Он любил катать женщин на мотоцикле и никогда не упускал возможности насладиться мощью двигателя и теплом прижимающегося к спине тела. К счастью, Терция была не из тех, кто начинает сжиматься от страха, как только скорость превышает сорок километров в час.

Ровно в 00:15 прошел контроль и в лифте столкнулся с Севериной.

– По Вашему вчерашнему запросу получено «добро», маршал. Исполнительный лист на столе, пока что выдано разрешение на проникновение и разведку. Окончательное решение будет принято после сбора дополнительных данных.

– Прекрасно! Подготовь, будь любезна, комплект «четыре-А» и запроси десантное судно для группы.

– Поняла.

С ходу подхватив телефонную трубку, Гектор нажал одну из кнопок на крышке стола, открывая скрытый за стенной панелью арсенал.

– Сол? Привет, – спокойно проговорил маршал, – поднимай ребят. Капсула с информацией уже в пути. Час на подготовку и сборы. Комплект «четыре-А». Возможен огневой контакт.

– Есть, шеф! – ответил бодрый женский голос.

– Цель: «Центр социальной адаптации иммигрантов». Нижний город, префектура Дзё. Ищи подходящую площадку для десантирования. Ровно в 01:45 будет вагон.

– Так точно!

Спустя час и десять минут, маршал и его оперативная группа уже ехали в специальном скоростном вагоне, катящемся по рельсам, прикрепленным к нижней поверхности «шляпки» шпиля. Смонтированная на крыше тележка с двумя колесными парами поскрипывала, когда машина огибала многочисленные теплоотводы, конденсаторы, вентиляционные установки и прочее техническое оборудование города. Линии, обеспечивающие быструю доставку полиции и сил специального назначения были протянуты повсюду и всегда были свободны, несмотря на множество других подобных поездов и трамваев, перевозящих грузы и бригады обслуживания.

Вся команда облачилась в плотные комбинезоны с вшитыми защитными пластинами на коленях, бедрах и локтях, и легкие жилеты с рельефными вставками брони, имитирующими мускулатуру груди, брюшного пресса и спины, оснащенные кинетическим щитом. Генератор щита крепился в районе лопаток, придавая фигурам некоторую сутулость. Специально подобранный рисунок камуфляжа должен был дать дополнительную защиту. Каждому бойцу также полагался шлем из армапласта, предназначенный для спецподразделений.

Сол, очень крупная мускулистая женщина, на голову выше Гектора и шире в плечах, с темно-синей, почти черной кожей и крашеными в лимонно-желтый цвет короткими волосами, раздавала последние указания. Нельзя было не признать, что при всей своей звериной силе и мастерстве владения клинковым оружием, она была отличным тактиком.

Кобо, отрядный снайпер, еще раз пробежал глазами сводку:

– Совсем они там охамели. Шеф, есть разрешение на ликвидацию?

– Пока нет. Сначала – наблюдение и сбор более подробной информации. Потом ждем окончательного решения руководства.

– Ясно, – разочарованно протянул стрелок, протирая оптику своей длинной рельсовой винтовки.

– Не отчаивайтесь, ребятки, – подбодрил приунывших оперативников маршал, – если информация верна, то миссия из наблюдательной быстренько превратится в карательную.

– Шеф, я составил для тебя гороскоп, – заныл Марк, один из ветеранов отряда, – позолоти ручку!

Он протянул изготовленный из черного металла и полимеров протез военного образца. Идеально смоделированная искусственная рука разжалась, точно копируя жест просителя милостыни.

– Давно пора запомнить, солдат, золотые руки демаскируют, – тоном сержанта-инструктора прогавкал в ответ маршал, – К тому же протезы из золота – моветон. Мягкие и тяжелые.

– Ну вот… а у Сол вообще вон голова желтая и ничего…

– В шлеме не видно. Что там, в гороскопе-то?

– Долгая дорога в нижний мир и верные товарищи, демонов изгоняющие.

– Ой, как точно, прямо вот про меня! – в притворном восторге откликнулся Гектор, – и как эти предсказатели так угадывают?

– Марк у нас контуженный. Дважды, – ответила Сол и, пригнувшись к Марциалу, произнесла, заговорщически понизив голос, но не настолько, чтобы весь отряд не слышал за шумом вагона, – он не угадывает будущее. Он его плетет!

– Футуроплёт что ли?

– Хуже. Заплетолог невероятностных сил!

Отряд взорвался дружным гоготом. Все знали интерес Марка к эзотерике.

– Что, Сол, немного черного юмора, да? – Цест, специалист по сбору данных, ткнул коллегу в бок.

– Расист несчастный!

Лишь один Декарт молча сидел в своем углу и, уставившись в пространство, полировал лезвие безупречно начищенного матового гладиуса. Он еще не мог привыкнуть к тому, что теперь придется убивать имперских граждан. Глобальная война осталась позади, впереди борьба внутренняя. Оказывается, что среди тех, кого они так отчаянно защищали, полно врагов, готовых ударить в спину. Этот факт было трудно принять тем, кто отчаянно боролся за выживание вида. Когда праздновали великую победу, казалось, что вот они, времена процветания, всеобщей дружбы любви. Наконец-то ненавистные ксеноморфы уничтожены и теперь люди заживут спокойно.