Питер да Москва – кровная вражда

В этом казино, известном на весь Питер, в одночасье становились миллионерами или, наоборот, проигрывали даже скромные сбережения на старость. Этот дом помнил не одну человеческую трагедию, здесь уже не удивлялись тому, что проигравший пускал себе пулю в лоб где-нибудь в пустынном скверике.

Хозяином казино «Олимпия» был пожилой грек, внешностью больше напоминающий академика, чем профессионального картежника. Звали его Перикл Геркулос. Поговаривали, что он еще лет двадцать назад сумел сколотить состояние, которому мог бы позавидовать даже преуспевающий европейский бизнесмен. Одно время он хотел съехать на землю предков, но внезапно открывшиеся ему в городе на Неве коммерческие перспективы убили в нем желание искать покоя на родине. Несколько лет назад он открыл казино для солидной публики. Посетители казино – а среди них были и воры в законе, и высокопоставленные государственные чиновники, музыканты и «новые русские» предприниматели – чувствовали себя здесь в полнейшей безопасности: на каждом этаже дежурили вооруженные молодцы. У входа тоже имелась мощная охрана, способная в случае опасности принять на себя удар. Внутреннее и внешнее кольца охраны постоянно держали между собой связь по рации, и без их ведома в казино не мог проникнуть ни один случайный человек.

Сам хозяин частенько принимал участие в игре, но делал это больше для того, чтобы не растерять профессионализма, и с улыбкой вспоминал про былые победы. Свою карьеру Перикл начал лет сорок назад, обыгрывая в поездах дальнего следования богатых лохов-отпускников. Вид у него и тогда был весьма респектабельный, так что никому и в голову не могло прийти, что он шулер, каких по всей России не отыщется даже десятка. Позже его аппетиты возросли, и он создал «покерную бригаду», которая колесила по всей стране и находила Периклу клиентов среди подпольных фабрикантов, коллекционеров антиквариата и просто богатых людей, каких в советской стране было немало. Он имел целый штат наводчиков, с которыми всегда щедро расплачивался.

Позже Геркулос осел в Магадане, поближе к золотым приискам. Тамошние старатели славились тем, что были очень азартны и в одну ночь могли прогулять сезонный заработок, насчитывавший много нолей. Но с ними надо было вести игру тонко: несмотря на любовь к куражу, старатели отличались большой недоверчивостью и осторожностью. Но и на них Периклу удавалось найти управу. Наводчиц он искал среди местных проституток, к которым устремлялись артельные мужики так же резво, как олени во время гона к жующим ягель самкам.

Из Магадана Перикл вернулся неимоверно богатым. Казалось бы, теперь ему пришла пора утихомириться да зажить спокойно, потихонечку просаживая накопленные капиталы. Однако именно с момента возвращения Перикла на «большую землю» началась его настоящая карьера как профессионального картежника. Обладая не только воровским талантом, но еще и необыкновенными организаторскими способностями, он сумел объединить в единую касту всех шулеров и профессиональных игроков российского Ссеверо-Запада. Теперь они каждые полгода стали собираться в Питере на свои сходняки, где решались текущие вопросы по устройству и безопасности казино и по сбору общака. На карточных сходках делились территории и определялась специализация игроков: одни любили играть в поездах или на самолетах, другие предпочитали жаркие курорты Черноморского побережья, третьи ошивались в гостиничных комплексах.

А немного позже Геркулос перешел в закон и зажил по понятиям. И теперь, несмотря на огромную разницу в возрасте, Леха Красный был для Перикла Геркулоса как отец родной…

Парни у входа в казино, заметив приближающегося Красного, что-то буркнули в рацию, и дверь приоткрылась. Охранник не удивился появлению смотрящего с гостями. В это здание на набережной он заявлялся частенько, потому что играть любил и умел. Красный проигрывал по-крупному, но частенько срывал богатый банк.

В «Олимпию» Леша Краснов мог входить в сопровождении своих телохранителей, но даже он, смотрящий Питера, не смел переступать порог зала на четвертом этаже, где шла крупная игра, и, сдав оружие, должен был томиться перед бронированной дверью под присмотром любезных, но малоулыбчивых гвардейцев Геркулоса.

Старый грек в воровской иерархии Питера, хоть и сидел на ступеньку ниже Красного, был в некотором роде сам себе хозяин. С Красным, как некогда со Шрамом и с прежними питерскими смотрящими, условия содержания казино были оговорены до мелочей. Перикл был умный старик: он понимал, что если только пожелает иметь полный суверенитет, то Леха, не моргнув, открутит ему седую башку. Перикл безоговорочно признал Красного хозяином города и ежеквартально выплачивал ему «налог» с казино. Но при этом Красный приходил в «Олимпию» как простой посетитель – и если проигрывал, то отдавал бабки до копейки, а если срывал куш – на радостях отстегивал «в пользу заведения» десять процентов.

Красный вошел в особняк, увлекая за собой спутников: следом шли Филат с Данилой, замыкал шествие Глеб, который как бы невзначай посмотрел по сторонам: набережная была пустынной, только трое чудаков, оперевшись о чугунную узорчатую решетку, задумчиво наблюдали за медленным течением воды.

Они пересекли просторный вестибюль, на стенах которого висели гобелены восемнадцатого века и потемневшие картины в золоченых тяжелых рамах: создавалось впечатление, что входишь не в казино, а в картинную галерею. По обеим сторонам мраморной лестницы высились обнаженные фигуры греческих богинь вперемешку с бесстыдными сатирами с поднятыми фаллосами. Замыкал галерею скульптур величественный Геркулес – тезка хозяина, – опирающийся на огромную суковатую дубину. Приходившие сюда игроки не могли не оценить откровенный юмор Перикла, который словно предупреждал своих посетителей: здесь вас могут не только раздеть, но еще и поиметь должным образом, а если будете не в меру строптивы, то вам предстоит знакомство с увесистыми дубинками наших атлантов.

Одна из боковых дверей распахнулась, и навстречу гостям, медленно выбрасывая вперед ступни, вышел сам хозяин. Филат был уверен, что он следил за гостями с помощью скрытых видеокамер, установленных не только в особняке, но и на широких лестницах.

– О боги! – картинно поднял руки Перикл. – Алексей, ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть! – Он приобнял Красного и неторопливой походкой повел его через галерею красочных полотен. – Если бы ты знал, какая сегодня была игра, ты даже не предсталяешь! Знаешь Маленького Геру?

– Ну?

– Он все поднимал и поднимал, но слетел напрочь. Оставил на банке тридцать тысяч баксов!

– Не хило…

– А про Кузю ничего не слышал? – испытывающе заглянул Перикл в глаза смотрящему.

– Откуда? Я же три дня не был в городе.

– Знаю я тебя! – хмыкнул Геркулос. – Тебе же всегда все известно. Мне иногда кажется, что ты никогда покидаешь этого здания… Кузя взял полсотни штук на флеш-рояле.

Красный невольно улыбнулся. В словах грека своя сермяжная правда: смотрящий не упускал случая, чтобы заслать в команду Перикла своего человека, – всегда интересно знать, что на уме у этого старого плута.

Нельзя было не проникнуться завистью к греку – люди были преданы своему боссу, как будто служили не человеку, а полубогу. Их невозможно было подкупить даже хотя бы потому, что старый грек со своими слугами расплачивался щедро. И тем не менее Красный все-таки иной раз находил брешь в его обороне.

– Ты преувеличиваешь, Перикл, мне о тебе известно не больше, чем редактору «Питерского вестника». Ты сам знаешь, что слухами земля полнится. Да, кстати. – Красный остановился и обернулся к московским гостям. – Познакомься, это Филат. Может быть, слышал о таком? Мой гость из Москвы.

Перикл Геркулос отступил на полшага и не без интереса стал рассматривать Филата. Грек знал, что Филат доверенное лицо Варяга и Михалыча, он был также наслышан и о том, что Филат мастерски выколачивает деньги из должников. На мгновение в его глазах промелькнуло нечто похожее на тревогу: дескать, какая такая нелегкая занесла московского стервятника в наш зверинец? Но потом лицо приняло обычное любезное выражение.

– Кто же не слышал о Филате? Уж не по мою ли душу? – не удержался он от шутки.

Ладонь у грека оказалась мягкой и теплой – будто бы в перину угодил, – но все-таки довольно крепкой. Филат много всяких баек слышал о Геркулосе, но встречаться с ним до сих пор не приходилось.

– Не переживай, Перикл, за тобой долгов не имеется, – ответил за Филата Красный. – Я вот просто решил показать московскому гостю твое заведение. Наш культурный заповедник!

Геркулос глянул на сопровождающих, слепил сочувственную гримасу и промолвил:

– Дорогой Леша, ты ведь знаешь наши порядки: в игровой зал могут входить только игроки и, разумеется, без оружия. Если я нарушу это правило, мне перестанут доверять, мои гости будут нервничать, а я обязан обеспечить им безопасность и комфорт. – Геркулос выглядел почти смущенным. – А потом я просто не знаю, как они могут себя повести, если вдруг начнут проигрывать.

– Не беспокойся, – улыбнулся Красный. – Они не станут палить по стенам.

– Я бы очень не хотел, чтобы у них возникли какие-то неприятности.

– Можешь не беспокоиться, Перикл, мы войдем только вдвоем с Филатом, правила писаны для всех. – Красный извлек из-за пояса «макаров» и протянул его одному из своих спутников со словами: – Спрячь эту игрушку, в таком приличном заведении она мне без надобности.

То же самое проделал и Филат: он извлек из кобуры красивый никелированный «вальтер».

– Возьми! – обратился Филат к Даниле, и тот небрежно, как человек, привыкший ежедневно иметь дело с оружием, сунул пистолет в карман брюк.

– А теперь прошу вас, господа! – Грек приобнял смотрящего за плечи и повел его по коридору.

У дверей стояли два высоких парня с античной внешностью. Геркулос во всем обожал порядок: даже лакеи у него были похожи на героев из мифов. Один из них распахнул дверь.

– Входите, господа! – с улыбкой пригласил Перикл. – Надеюсь, игра доставит вам удовольствие.

Первым в зал шагнул Красный – не в пример Филату он чувствовал себя здесь свободно. За дверью оказалась еще одна дверь, которая бесшумно распахнулась, и взору гостей предстала огромная комната, залитая светом. В зале стояли шесть столов, за которыми кучковались стайки мужчин. Никто даже не обернулся в сторону вошедших – игра шла всерьез, чувствовалось, здесь действительно крутятся большие деньги. Над столами порхали короткие, словно выстрелы, реплики:

– Пас!

– Еще две!

– Твоя!

Филат вспомнил, как однажды ему пришлось играть в преферанс в одном из пансионатов где-то под Сочи. Конечно, давно это было, но пулю расписывали люди весомые, собравшиеся едва ли не со всего региона. Каждый явился с телохранителем, готовым в случае необходимости пальнуть в обидчика своего хозяина. Поэтому пиджаки у пацанов были paccтегнуты, а рукоятки пистолетов вызывающе торчали из-за поясов.

В этом же заведении все было иначе. Солидно, ничего не скажешь. Филат много чего слышал о греке – тот даже речной камешек мог выдать за восьмое чудо света, а такое серьезное предприятие, как казино, он обустроил просто великолепно. Тут невольно создавалось впечатление, что ты перешагнул порог храма.

– Неприятностей здесь не бывает? – поинтересовался Филат.

– А как же без них, – спокойно отозвался Геркyлос. – Не так давно один фраерок пытался мои колоды подменить на свои, стремные карты. Вклеил, шельмец, в рубашки крупинки стекла! За дурака меня принял!

– И что же ты с этим умником сделал?

– А мы заставили его сначала схавать несколько колод всухомятку, а после того как он хохотальник прикрыл, дали ему воды из Невы испить. – И, криво усмехнувшись, грек добавил: – Так и не нашли беднягу – видно, так понравилась ему водица, что до сих пор жажду не может утолить. Так во что играешь: в покер, в деберц, в баккара?

– В очко! – вырвалось у Филата.

– Можно и в очко! – оживился хозяин казино. – Значит, игра на счастье?

Филат невольно улыбнулся – так называлась игра без применения шулерских приемов, и, конечно, в среде высокопрофессиональных игроков такое предложение можно было принять за шутку. Появился один из людей Геркулоса, точнее, даже не появился, а как будто бы соткался из прозрачного воздуха, – в руках он держал новенькую колоду карт, которую с почтением протянул хозяину. Тот, привычно разорвав обертку, тщательно растасовал ее ловкими пальцами – такие пальцы бывают у цирковых фокусников или прирожденных шулеров.

Сели втроем: Красный, Филат и сам Перикл.