Шнифер

В голосе Ольги не было недоумения. На самом деле в нем легко читался призыв. Она не отстранилась от Пита, а, напротив, тесно прижалась к его груди. Пит поцеловал ее в шею. Затем еще раз, еще... Потом его губы коснулись плеча девушки.

– Я хочу тебя, – безапелляционно заявил он.

В дверь позвонили. Ольга невольно вздрогнула, но тут же поспешила расслабиться в объятиях любимого человека.

– Не будем открывать, – проворковала она, переступая через свой халатик и направляясь в сторону спальни. – Пойдем со мной.

Пит снял очки и положил их на столик поверх журнала. Звонок в дверь повторился, и на этот раз он прозвучал более настойчиво и продолжительно. Ольга поморщилась, в то время как ее тонкие пальчики перехватили запястье Пита.

– Ты ведь никого не ждешь? Верно, дорогой?

– Верно! – с жаром откликнулся Пит. – Все, кого я хотел видеть, уже здесь.

Дверной звонок дал о себе знать в третий раз и теперь уже верещал без остановки. Кем бы ни был человек по ту сторону двери, убирать палец с кнопки он не собирался. Ольга выпустила руку Пита из своей.

– Ну кто это такой наглый?! – недовольно произнесла она. – Ясно же, если люди не открывают, значит, никого не хотят видеть. Что за бесцеремонность такая, в самом деле!

Девушка подобрала с пола халат, быстро надела его и потуже затянула шелковый поясок.

– Я открою, – сказала она, направляясь к двери.

Пит двинулся следом.

Звонок продолжался до тех пор, пока Ольга не распахнула дверь настежь и, уперев руки в бока, грозно остановилась напротив порога.

Среднего телосложения молодой человек в потертых джинсах и черной майке навыпуск нехотя снял палец с кнопки и криво ухмыльнулся. Ольгу обдало свежими винно-водочными испарениями. Взгляд по-кошачьи зеленых глаз, глубоко посаженных под гипертрофированными надбровными дугами, тяжело перемещался из стороны в сторону, явно неспособный сфокусироваться на чем-то определенном. Трехдневная черная щетина покрывала щеки и подбородок визитера, подчеркивая массивность его скул. Нижняя челюсть слегка выступала вперед.

– Ну надо же! – воскликнула Ольга, хотя ее голос был пропитан самой настоящей арктической мерзлотой. – Посмотрите, кто к нам пожаловал! Разгуляй! Собственной персоной! Даже адрес вспомнил. И, как всегда, не вовремя. Я могла бы сразу догадаться...

– Отвали, зараза!

Разгуляй шагнул вперед и оттолкнул Ольгу в сторону небрежным жестом руки. Скинул с себя кроссовки.

– Что значит, отвали? – девушка ухватилась за полу его майки. – Ты хоть соображаешь, куда ты пришел? Я здесь живу...

Разгуляй развернулся к ней лицом, и зрачки его угрожающе сузились. Пит уже шагнул в прихожую. Гость заметил его боковым зрением.

– Пит, уйми свою шмару. Или я сам ее сейчас уйму.

В его интонациях не было ни злости, ни агрессии. Разгуляй произносил слова вяло, словно заставляя их переваливаться через губу. Его общее состояние, скорее, можно было охарактеризовать как усталость. Но тем не менее Пит ни на минуту не усомнился в том, что, если Разгуляй захочет, он сможет легко осуществить озвученную угрозу. Между его старым другом и Ольгой никогда не наблюдалось излишней симпатии.

– Милая, оставь нас ненадолго, – ласково попросил Пит, обращаясь к девушке. – Пожалуйста.

Ольга хотела сказать что-то резкое и грубое в ответ, но в последний момент передумала. Отпустив майку Разгуляя, она лишь пренебрежительно фыркнула, захлопнула входную дверь и, покачивая на ходу бедрами, скрылась в гостиной.

– Спасибо, – Разгуляй протянул руку для приветствия.

Пит пожал ее, а затем кивнул в направлении кухни.

– Пойдем туда, – предложил он. – Там и поговорим.

– Меня это устраивает. Слушай, у тебя тяпнуть чего-нибудь есть?

– Найду, – со вздохом ответил Пит.

На кухне он усадил Разгуляя на табурет возле окна, а сам разместился прямо на подоконнике. Поставил пепельницу себе на колени и закурил. Разгуляй огляделся по сторонам.

– Что-то я не вижу ничего спиртного, Пит. Ты ведь сказал, что...

– Подожди секунду. Ладно? – Пит глубоко затянулся. Насаженные им на переносицу очки, пока Ольга ходила открывать дверь, слегка съехали набок. – У меня есть к тебе разговорчик, Разгуляй, и мне бы хотелось провести его, пока ты окончательно не утратил чувство реальности. Потом я налью тебе выпить. Идет?

– По-твоему, я пьян? – в зубах у Разгуляя тоже появилась зажатая сигарета. – С чего ты взял, Пит? Ну, может, я и пропустил не так давно рюмаху-другую. Так это же так... Семечки. Хорош выпендриваться. Будь человеком, плесни сто граммулек.

– У меня через неделю свадьба, – напомнил Пит.

– Так я и на свадьбе выпью. Кто отказывается?

– Ты меня не понял, Разгуляй. Я не хочу, чтобы что-то пошло наперекосяк. Из-за тебя...

– За кого ты меня принимаешь, Пит? – Разгуляй коснулся рукой своей трехдневной щетины. – За падлу? Все будет в ажуре.

С этими словами он поднялся с табурета и прошел к холодильнику. Распахнул дверцу. Поиски не заняли много времени. Уже через секунду Разгуляй оказался рядом со столом, держа в руке початую бутылку водки. Скрутил пробку. Поискав глазами стакан и не найдя такового, он без колебания запрокинул голову и приложился губами к горлышку. Кадык поршнем заходил у него под подбородком. Глоток получился внушительным. Когда Разгуляй поставил бутылку на стол, в ней недоставало больше половины изначального содержимого. Затем, поморщившись, он несколько раз глубоко затянулся сигаретой. Выпустил дым под потолок.

– Хорошо пошла, – резюмировал Разгуляй, и Пит заметил появившийся в глазах друга нездоровый блеск. – Так о чем ты?.. Ах, свадьба! Да, разумеется, я помню. Никаких проблем не будет, Пит. Поверь мне. Слово Разгуляя! Или это уже ничего не значит для тебя?

– Откровенно говоря... – Пит проворно соскочил с подоконника. – Даже не знаю, как тебе сказать, Разгуляй...

– Скажи, как есть. Это же я!

– Тебе не кажется, что ты зашел слишком далеко? Нельзя убиваться вечно. Ты ведь...

– Эй-эй! – Разгуляй выставил вперед широкую лопатообразную ладонь. – Давай, не будем, а? Не заводи старую пластинку, Пит. Не хочу выслушивать никаких нравоучений. Я живу так, как живу. Усвоил? Я же ни к кому в душу с ногами не лезу? Ты вон жениться надумал на... Хрен знает, на чем.

– Разгуляй!.. – Пит невольно понизил голос до шепота и с опаской покосился в сторону дверного проема.

– Во! – Разгуляй улыбнулся в ответ. – И я о том же говорю. У тебя свои заморочки, у меня свои. Каждый что хочет, то и делает. По-моему, это тост. Тебе так не кажется?

Разгуляй вновь подхватил со стола бутылку и в один прием осушил ее до дна. Разочарованно смерил взглядом опустевшую тару. Слегка качнувшись, он чуть было не потерял равновесие, но вовремя оперся ладонью о стол. Пит сокрушенно покачал головой.

– Слушай, я че зашел-то, вообще, – прицелившись, Разгуляй бросил окурок в раковину, но промахнулся. – Бабосов не поднимешь мне слегка? Дельце одно наклевывается, а я – пустой, как бамбук... Не, ты не думай. Я не то чтоб без отдачи. У меня на днях деньги будут. Шкет с Громилой должны притаранить кое-какой процент. Но я боюсь, не продержусь. Надо срочно. Понимаешь?

Пит уже подобрал с линолеума брошенный окурок и загасил его в пепельнице. Выбросил в мусорное ведро пустую бутылку из-под водки.

– Не получится, Разгуляй, – спокойно произнес он, подсаживаясь к столу. – У меня денег нет. Все у Ольги. У нас же теперь вроде как общие капиталы...

– Понятно, – нараспев протянул Разгуляй. – Штаны каждый вечер под расписку сдаешь.

– Кончай, а? – нахмурился Пит.