Ларец с опасным сюрпризом

* * *

Металлодетектор Владлен решил опробовать на следующий день в пятидесяти километрах к востоку от Москвы, на большом неровном каменистом поле, заросшем чертополохом. Лет двести тому назад на этом месте находилось большое богатое село Семиозерское, захиревшее в последние годы: от прежнего великолепия остался только обветшавший собор и старое, заброшенное, с несколькими родовыми склепами кладбище.

Мало кто знал, что именно здесь останавливались купцы, следовавшие на ярмарку в Нижний Новгород. Отдыхали торговцы всегда с большим размахом, и даже через сто лет в вязком черноземе можно было отыскать дореволюционное серебро. Оставалось только определить местонахождение гостиницы, где долгие годы происходили чудачества торговых людей. Золотые и серебряные монеты, брошенные в порыве неслыханного удальства, закатывались в щели, откуда их невозможно было извлечь, и за десятилетия кутежей деньги составляли изрядные скопления. Монеты могли быть обронены случайно во дворе; нередко драгоценности прятались в номерах, часто с полнейшего перепою, на случай возможной кражи, и уже поутру хозяин терялся в догадках, куда могла запропаститься его бриллиантовая запонка вместе с золотым портсигаром.

Здание гостиницы трижды выгорало, что также способствовало приличным находкам. Причем в последний раз, во время большого гульбища, оно сгорело едва ли не до основания, и постояльцы гостиницы, побросав без сожаления нажитое добро, выскакивали через окна нумеров в одних портках. Местные жители поговаривали, что в последний раз под обломками гостиницы было погребено много имущества, большая часть которого впоследствии так и не отыскалась, а следовательно, оно по-прежнему находилось в земле и дожидалось своего часа.

Порывшись в архиве, Владлен отыскал старую карту Шуберта середины девятнадцатого века, на которую были занесены все деревушки с разбросанными по окрестностям хуторами. Как выяснилось, Семиозерское в позапрошлом веке было крупным населенным пунктом, требующим особой детализации. Картограф был настолько педантичен, что обозначил всякий дом, стоявший поодаль. Судя по всему, гостиница стояла немного в стороне от главной дороги. Оставалось только добраться до нужного места и убедиться в правильности своих выводов.

Обычно в поиски Лозовский отправлялся на пару со своим студенческим другом Назаром Шелестовым. Парень обожал романтику кладоискательства, мог часами ходить с металлодетектором по полю, забывая о времени, пище и обо всем остальном. В нем присутствовала еще одна привлекательная черта: отсутствие стремления к наживе и накопительству. Он не болел мечтой отыскать какой-нибудь запоминающийся клад, что было свойственно каждому поисковику, зато искренне радовался всякой монете, оброненной незадачливым простофилей эдак лет сто пятьдесят тому назад, как если бы откапывал нечто выдающееся. В общем, напарником он был ответственным.

Была еще одна причина, по которой Владлен решил отправиться именно в Семиозерское. В списке, переданном ему Кощеем, предполагаемая гостиница стояла на седьмом месте, за которым следовал знак вопроса и лаконичная надпись: «Не найдено». Видно, Кощей и сам наведался в эти края в поисках саквояжа Фаберже, вот только за время долгого разговора почему-то не обронил об этом и слова.

Оставалось только непонятным, почему часть саквояжа должна была оказаться именно в Семиозерском? В архиве обнаружились документы, по которым стало ясно, что после отъезда хозяина гостиницы во Францию, случившегося сразу после прихода к власти большевиков, дом был разделен на множество перегородок и комнат, которые тотчас были распределены между рабочими соседней суконной фабрики. К своему немалому удивлению, Владлен обнаружил, что в одной из комнат проживал Алексей Волынкин, служивший в ЧК оперуполномоченным и являвшийся одним из доверенных лиц Артура Артузова. Вскоре дом сгорел дотла, забрав в качестве кровавой дани жизни шести человек, среди которых был тот самый оперуполномоченный. Так что пролить свет на припрятанные сокровища Фаберже он не мог, и оставалось полагаться лишь на добротный металлодетектор и собственное трудолюбие. А там – как знать!

Третьим компаньоном была Люся, с которой Лозовский встречался уже почти год; надо признать, что он и сам не ожидал от себя подобного постоянства. Видно, в ней присутствовали какие-то качества, которых он не находил у прежних своих подруг. В общем, с Людмилой было интересно: она была неглупой, беззаботной и всегда могла поддержать шутку заразительным смехом. А потом, Люся свято верила: когда-нибудь Владлену удастся отыскать нечто впечатляющее, что позволит им осуществить совместный проект под названием «семья». Кто знает, может, так оно и будет в действительности, если она будет вести себя столь же примерно, как прошедшие несколько месяцев…

На следующий день, захватив Назара, Влад выехал к селу Семиозерское, к месту предполагаемой гостиницы. В этом районе Лозовский побывал три года назад, и надо признать, что следы былого жилья произвели на него угнетающее впечатление. В этот раз впечатление только усилилось: по всему полю зубастыми останцами, будто из развороченной челюсти, торчали осколки фундамента; метрах в пятидесяти от дороги стоял небольшой дом с покосившимися стенами. Не было ровным счетом ничего значительного, за что можно было бы зацепиться взглядом. Обыкновенное поле без признаков жилья: унылое, заброшенное, заросшее, едва ли не в рост человека, бурьяном. Место весьма дикое, неухоженное, каких в России не одна тысяча. Трудно было поверить, что когда-то здесь клокотала жизнь, что одних только дворов было за четыре сотни, а постоялый двор с конюшней, многочисленными складами и всем тем, без чего невозможно представить обширнейшее хозяйство, был одним из самых крупных в округе. Теперь вместо былого населенного пункта оставалось лишь только поле, проросшее буйной высокой травой. Оно представляло собой образчик российского запустения.

Накануне прошел ливень, размешав чернозем до красной глины, и вода, окруженная со всех сторон травой, напоминая болотца, стояла в низинах. А потому соваться в дикорастущие травы на обыкновенном седане было чревато: можно увязнуть по самое брюхо.

Место для предварительных поисков решено было выбрать посуше, расположенное на склоне, там, где обычно вода не задерживается, стекая бурным потоком. Оставалось определиться с расположением гостиницы – а она, судя по всему, находилась там, где торчала из земли заросшая бурьяном кладка.

Заглушив двигатель, Владлен вытащил из сумки карту, расправил ее на коленях и сказал, обращаясь к Назару:

– Вот он, бывший поселок…

– Да, мы на нем стоим, – согласился Назар.

Кончиком карандаша Лозовский обвел дома, выстроившиеся в неравные кривые улочки.

– Это будет центральная улица. – Выглянув в окно, убедился: – Ага, она, должно быть, там, за тем пригорком.

– Точно. Последний дом будет у того сарая, – согласился Назар. – А дальше пойдут огороды.

Свою карьеру поисковика Шелестов начинал с топографического техника. Окончив первый курс геодезического техникума, он отправился на практику в Астраханскую область, изобилующую разного рода историческими тайнами. Однажды, разбивая профили, он проходил через небольшой холм, совершенно непримечательный, похожий на множество других, возвышавшихся в округе. Отличие его состояло разве лишь в том, что у подножия он отыскал несколько старинных монет. Как потом выяснилось, в действительности этот холм оказался могильным курганом одного из полководцев Аттилы. Деревянный сундук, с которым соплеменники отправили его в последний дальний путь, сгнил, а золотые монеты усеяли склон кургана.

С того самого времени Назар Шелестов всерьез заболел историей, окончил археологический факультет и намеревался поступать в аспирантуру. Так что поисковое дело было дополнением к основной профессии. Как бывший топограф, он прекрасно разбирался на местности, и в любом споре, касающемся географических привязок, его слова всегда были определяющими.

– А вот и постоялый двор, – ткнул Назар пальцем на начерченный многоугольник.

– Значит, гостиница должна быть вон с той стороны, там, где растут березы, – показал Владлен на выстроившиеся в ряд деревья, огораживающие окраину поля.

– Посмотри на масштаб, – заметил Назар. – Думаю, что ближе метров на пятьдесят – это там, где небольшой пригорочек.

Возможно, что так оно и было в действительности: уж если ставить гостиницу, так как раз в таком уютном месте. Трудно подыскать более подходящее расположение. Из окон третьего этажа открывался живописный вид на небольшую лениво протекающую реку.

Люся не принимала участия в споре, занимаясь какими-то своими девичьими делами: насобирала охапку цветов и теперь плела из них венок. В общем, не мешала.

– Так оно и есть, – легко согласился Владлен. – Выходим!

Вытащив из багажника косы, в четыре руки посрезали густорастущую траву, и только после этого, вооружившись металлодетекторами, стали исследовать землю. Уже через пару минут поисков прозвучал первый сигнал, указывающий на цветной металл. Отложив прибор в сторону, Лозовский разгреб землю. Так оно и есть: на глубине двадцати сантиметров лежали две серебряные монеты николаевской чеканки и еще пяток медяков. С одной стороны, не бог весть что, но для почина то, что нужно. Бывало, полдня бродишь, прежде чем отыщешь что-нибудь заслуживающее внимания, а тут сразу несколько монет. Тем более что зачастую они не встречаются в одиночестве: подобно грибам, объявляются семействами. Поле неоднократно перепахано, так что на серебро можно натолкнуться в любом его конце…

Минут через пять Владлен нашел еще три серебряные монеты. А ведь это только разведка, чтобы определиться с вопросом: стоит ли работать на нем дальше. Поле, судя по первым находкам, весьма перспективное, и в нем стоит покопаться весьма основательно. Более углубленный поиск начнется позже, когда пространство будет разбито на квадраты, чтобы не пропустить чего-то значительного, – и вот тогда можно будет ожидать чего угодно, вплоть до зарытого до лучших времен клада.

Владлен посмотрел на компаньона, сосредоточенно ходившего по полю с металлодетектором. Серьезный, весь в себе, тот не замечал окружающего мира, чутко прислушивался к звукам, исходящим из-под земли. Вот согнулся, принялся разгребать что-то руками и, подняв, без всякого интереса положил в карман.

Поисковики разбиваются на несколько категорий. Один никогда не проговорится о находке, которую обнаружил; невозможно даже понять по его лицу, улыбнулась ли ему удача; просто молчит себе, и все тут. А все вопросы переводит в плоскость обычной шутки. Другой будет открещиваться от драгоценной находки, убеждать, что ничего существенного не отыскал; однако по его сияющим глазам и широкой улыбке можно понять, что он отыскал нечто значительное. Третья категория кладоискателей, к которой принадлежал Назар, – люди открытые и примутся от радости кричать во все горло, если им доведется натолкнуться на нечто эпохальное.

Но сейчас Шелестов молчал, лишь иной раз нагибаясь, чтобы поднять второстепенную находку. То может быть оброненная серебряная ложка или старинная монета, закатившаяся под пол. Само собой разумеется, что такими находками капиталов не приобрести, но на ближайшей толкучке можно продать за цену, которая вполне оправдывает потраченный на дорогу бензин.

В нескольких местах сигналы были слабые, к ним можно вернуться несколько позже, при более детальном поиске. Совсем не исключалось, что на глубине где-нибудь полтора метра находится какая-нибудь медная бляха, не стоившая и гроша. А может произойти и обратное: резной малахитовый ларчик, полный всякого добра… Так что прежде чем вгрызаться в полутораметровую глубину, стоило основательно подумать.

Место обнаружения сигналов Владлен пометил белыми флажками и, аккуратно переступая через комья земли, с металлодетектором в руках двинулся навстречу Назару. Тот тоже, порой останавливаясь, отмечал перспективные участки цветными колышками. Метров через двести должны сойтись, чтобы обсудить, как следует поступать дальше: продолжить исследование или паковать приборы. Но, судя по количеству сигналов, проявившихся в поле, можно было с уверенностью утверждать, что место перспективное и покопаться здесь предстоит не один день.

Вот Назар нагнулся и, взяв лопату, что-то принялся копать. Затем поднял с земли какой-то удлиненный предмет. Присмотревшись, Владлен понял, что это половник. Находка не редкая, встречается едва ли не в каждом деревенском подворье. Повертев его со всех сторон, Назар уже хотел было зашвырнуть половник куда-нибудь подальше в бурьян, но потом, всмотревшись повнимательнее, сунул в холщовую сумку, висевшую на плече.

Сошлись через пятнадцать минут. Как оно и полагалось в таком случае, не спеша закурили.

– Нашли что-нибудь, мальчики? – спросила подошедшая Люся. Выглядела она беззаботной: на голове венок из полевых трав, красивое лицо украшала белозубая улыбка.

– Есть кое-что, – неопределенно отозвался Назар.

Присутствие женщин действовало на него странным образом: он всегда напускал на себя туману.

Помолчали малость, как это случается перед большим объемом работы. В том, что здесь придется вгрызаться в землю, не сомневались. Находок было много – правда, все по мелочевке: дореволюционные монеты, пуговицы-гирьки, несколько сережек, фрагменты серебряного оклада, три медных крестика, лежавших у самой поверхности…

– Копать будем?

– Нужно копать, – отвечал Назар, глубоко затягиваясь терпким дымком. – Что-то мне подсказывает: тут должно быть много всего. Уверен, что до нас здесь не ходили. Но если и были, то прошлись бегло.

Лозовский удовлетворенно кивнул – он был точно такого же мнения. Чистый звук металлодетектора, раздававшийся едва ли не на каждом шагу, указывал на то, что «делянка» нехоженая. Хотя по собственному поисковому опыту Влад прекрасно знал, что великолепные находки могут проявляться на одном и том же месте даже после многих розыскных работ. На память пришел прошлогодний случай, когда на небольшом поле, вдоль и поперек исследованном металлодетекторами, совершенно случайно обнаружился клад серебряных монет царской чеканки. И раскрыл его начинающий поисковик, студент-первокурсник. Устав от металлодетектора, он прислонил его к дереву – и очень удивился, когда тот вдруг буквально стал надрываться от писка, отражая на цветном дисплее высокие гребни диаграмм. Взяв лопату, студент стал копать и на глубине сорока сантиметров отыскал клад из пятисот серебряных монет.

– Договорились, – отозвался Владлен. – А что нашел?

– Пушечное ядро, – в широкой улыбке расплылся Назар, вытащив из сумки небольшой чугунный шар, побитый коррозией.

– Мальчики, дайте взглянуть! – подалась вперед Люся.

– Осторожнее, оно может взорваться, – серьезно предупредил Назар.

– Да ну вас, – отмахнулась девушка. – Вечно вы меня пугаете. Ой, какое тяжелое, – восторженно проговорила она.

– И как, впечатляет?

Находка не редкая, такие сюрпризы встречаются едва ли не всюду в местах схваток между французскими и русскими полками. Однажды Лозовский натолкнулся на целую залежь пушечных ядер – очевидно, на том месте был когда-то оружейный склад.

– Ничего, пойдет, – согласился Владлен, мысленно прикидывая, за сколько можно будет толкнуть такое ядро любителям старины.