Дневник Черного монаха

? Уже месяца три я проживаю страдания других.

Мой собеседник подался вперед и на его губах снова заиграла эта хитрая, насмешливая улыбка. Он не проронил ни слова.

? Не знаю, откуда это взялось. Мне никто не рассказывал о подобном. По крайне мере я об этом не помню. В общем как-то раз я пошел прогуляться. Без какой-то конкретной цели. Просто слонялся рядом с домом и внезапно услышал крики за поворотом.

Я замолк и прилично отхлебнул из бокала. Вспоминать те события было грустно и неприятно. Из памяти начали всплывать разные противоречивые чувства. Мурашки побежали по телу. В руках объявилась дрожь.

? Завернув за угол, я увидел, как кричит мальчишка лет пяти-шести. Кричал он просто оглушительно и в этом крике угадывались страх и обида. Лицо его, мокрое от слез, было искажено гримасой боли. Конечно, я мог ошибаться, но мне так показалось. Рядом стояли, видимо, его мать с отцом и тоже орали друг на друга что есть мочи. В тоже время мать дергала мальчугана за руку. Он сопротивлялся изо всех сил и тогда она стала толкать его, подкрепляя свои действия жестким матом. Я подошел поближе. Не настолько, чтобы привлечь внимание, но достаточно, чтобы взглянуть им в глаза. В этот момент и возникла эта странность. Я настолько сильно ощутил себя этим пацаном, что меня как током ударило. Затем я перевел взгляд на мать и стал испытывать также и ее чувства. ? я улыбнулся и оправдываясь, продолжил ? Не подумай, я не говорю о каких-то там экстрасенсорных штучках. Просто я поставил себя на их место. И так поставил, что самому тошно стало. Когда я «был его отцом», меня трясло от злости и в тоже время я избегал взглядов окружающих, опасаясь за свой образ примерного отца. Когда «стал матерью», переживал волны раздражения смешанных с чувствами вины и бессилия. Мальчику, конечно, было хуже всех. ? я сделал паузу и огляделся вокруг. ?

Позже я ощущал похожие чувства, когда слышал какие-то неприятные, грустные истории о других. Я представлял, что погибал кто-то близкий, ощущал что живу в опасных регионах, чувствовал себя умирающим от тяжелой болезни или голода, воображал себя бомжом или алкоголиком, убийцей или его жертвой. Или родственником жертвы. И так далее. Новые и новые страдания, все я пропускал через себя. Притом все это случалось будто без моей воли, я не делал это специально. Это просто происходило. Я не видел здесь какой-то духовной практики. Не чувствовал в этом возможности саморазвития. Это просто происходило. ? повторил я и умолк, ощущая ком, подступивший к горлу.

Мой собеседник вздохнул и опустив взгляд, сказал скучающим, пресным тоном:

– О чем-то подобном рассказывал «черный монах».

? Ты знаком с «Монахом»? ? проговорил я, сомневаясь. ? Про него кто только не говорит. У меня сложилось мнение, что это чья-то выдумка, притом весьма примитивная. Сам понимаешь, в наших кругах любят рассказывать всякие небылицы.

? Да я только вчера с ним говорил. ? твердо ответил он с оттенками раздражения в голосе.

? Откуда у него такое яркое прозвище? ? с насмешкой поинтересовался я.

? Я думал, все уже знают эту историю. ? беззаботно заулыбался здоровяк. ? Ну, слушай. Однажды он шел домой и рядом с электрической будкой… Ну знаешь кирпичные такие? ? вопросительно взглянул он на меня.

Я кивнул и заметил, что музыка в кафе сменилась на какую-то классическую, сыгранную на одном пианино. Вокруг все заволокло сигаретным дымом и я стал негромко покашливать. У меня с детства на сигаретный дым аллергия и не смотря на то, что она частенько доставляла мне неудобство, ничего с ней не делал. Да и вообще не знал, можно ли с ней что-то сделать. Вынырнув из мыслей об аллергии, я заметил, что деревянный стул подо мной ужасно скрипит. Впрочем мне это не особо мешало и я почти сразу об этом забыл, увлекшись рассказом своего знакомого.

? Он проходил мимо такой будки и увидел парнишку лет десяти, как говорят. Парень сидит на асфальте и вычерчивает белым мелом треугольник. Прямо на кирпичах. Вычерчивал старательно, раз за разом. Не отводя руки. Одни и те же движения. Руки у него все были белые от мела и лицо все перемазано. «Монах» стоял и смотрел на него минут десять. Не решался отвлечь. Сперва он подумал, что мальчик того. Ну, знаешь, всякое бывает. ? мягко заметил здоровяк. ? А потом он обернулся. Это я про пацана. Обернулся, посмотрел на монаха и говорит:

? Ты почему весь черный?

Монах, конечно, опешил. Даже дар речи потерял на какое-то время. Отчасти я его понимаю. Это действительно странно. Ну, «Монах» его и спрашивает:

? Ты про что? Где черный?

? Сам скоро поймешь. ? сказал ему пацаненок. Да, произнес будто с презрением и сразу вернулся к треугольнику. Сперва «Монаху», конечно, показалось это ерундой и он попросту пошел домой. Но в следующие дни стали происходить странные совпадения. Раз за разом, то знакомые, то незнакомые в разговоре с ним называли его «черным». Или просто ему так слышалось. Кто знает. Как он их потом не расспрашивал. Но никто толком не мог припомнить, что только что сказал. Он не на шутку заволновался. Не знаю, почему на него так сильно это подействовало. Я бы скорее просто забыл о такой ерунде и жил себе дальше. ? с гордостью сказал здоровяк. ? Он же стал ошиваться возле этой будки постоянно. Ходил вокруг да около. Пытался найти того парнишку. Но так ни разу его больше и не встретил. После этого, как говорят, он и занялся серьезными практиками. Ездил туда-сюда по свету, а потом засел в каком-то монастыре. Где-то в Азии. Так он и стал монахом. Прожил там лет двадцать или около того. Уж точно не помню. Вернулся обратно в Россию. Ну а потом про него и поползли все эти сказочные слухи. Что правда, что нет я и сам не пойму. Но мужик он сильный, очень. По глазам видно и по словам. Когда с ним говоришь, чувствуешь, будто насквозь тебя видит. ? сказал здоровяк и осекся. ? Ты не подумай, агрессии у него нет. Просто сила какая-то внутри. Будто его уже ничто на этом свете не может задеть.

? Интересно. ? оценивая сказанное, задумчиво произнес я. ? А как он хоть выглядит, этот монах?

? Невысокий такой мужичок средних лет. Русский. Волосы русые, как у всех, правда с небольшой сединой. Да ничего особенного в его виде нет. Но поверь ? это не обычный человек.

? Так и что он говорил про эту практику? Про переживание страданий других? ? напомнил я.

? Он говорил, что, когда ты в воображении переживаешь страдания других. Представляешь их себе. Чувствуешь себя на месте другого человека. В общем все, как ты и рассказывал. Тогда ты становишься чище. Ты будто пропускаешь их боль через себя. А это делает тебя еще и сильнее. Правда, что означают эти «чище» и «сильнее», я так и не понял. Как-то так. ? закончил мужик и отпил из своего бокала. ? Я ж кстати не просто так ошиваюсь в этой дыре. ? внезапно продолжил он. ? Здесь я и встретил «Монаха» в первый раз. Он мне тогда очень помог с одним вопросом. Вот и выслеживаю. Навязываться не хочется. Сам понимаешь. А то слышал, он особо надоедливых может послать куда подальше. Да так послать, что человек и сам больше не подойдет. Ему и прозвище это здесь дали. Он когда с монастыря своего прикатил. Собрал знакомых своих, друзей. Прямо в этой кафешке. Почему именно в ней? Не знаю. Есть много мест и поприличней. Ну и рассказал всем собравшимся историю своих странствий. И про пацана с его треугольником, и про монастырь. Ну и кто-то, особо одаренный ляпнул:

– Да ты у нас теперь «Черный монах».

– Так и прицепилось. Он поначалу смеялся над этим, а потом привык. Вот такие пироги.

? А чем он тебя так заинтересовал? Что в нем такого особенного? ? спросил я с недоверием. ? Сейчас по-моему и так полно всяких «учителей». ? добавил я с легким отвращением в голосе.

? О, здесь ты не прав. ? оживился здоровяк. ? он не стремится никого учить. Даже наоборот. Как я слышал, он специально по всякому проверяет человека, прежде чем начнет с ним серьезно общаться. Если не подходишь, он ведет себя как обычный обыватель. От него тогда ничего не дождешься. Я сам уж десяток всяких «учителей» прошел. Не дурак. Да и сами мы с тобой ? «учителя». ? закончил он и рассмеялся громким заразительным смехом.

? Ну не то, чтобы «учитель», больше все-таки психолог. ? парировал я. ? А вот ты ? самый настоящий. ? продолжил я и тоже засмеялся. ? Честно говоря, так и не понял, чему ты собственно учишь и главное зачем? ? сказал я, но потом опомнился и добавил. ? Не подумай, что хочу поддеть. Просто, правда, интересно.

Мой собеседник задумался ненадолго. Его лицо приняло озабоченное выражение, но почти сразу в глазах засияли искорки радости. Он заговорил:

? Я учу людей освобождению от власти ума. ? он помолчал и продолжил. ? Тот, кто контролирует ум ? контролирует и жизнь. Так или нет?

Атмосфера в кафе внезапно переменилась. Возникло ощущение присутствия кого-то рядом. Я направил все внимание на эти чувства и смог определить откуда исходят эти тяжелые пульсации. Сзади, со стороны двери кто-то стоял и человек этот чем-то меня привлек. Ведь на большинство я так не реагирую. В тоже время монолог моего знакомого продолжался и я, пропустив несколько фраз, вновь к нему вернулся.

? Твои мысли решают кем тебе быть. Чего добьешься в жизни. Будешь ли ты счастлив или погрязнешь в рутине. Ум ? это то, что делает человека слабым и несчастным, но также это и то, что спасает и помогает ему развиваться. Ум может быть полезным и необходимым, либо он может день за днем отравлять жизнь.

Я снова наблюдал интересное для меня явление. Стоило Петру Ивановичу заговорить о своей работе, как у него включалась новая роль. Он становился более выразительным, четко подбирал слова. Голос его изменялся с расхлябано-усталого на воодушевляющий и уверенный. Так он и вел свои занятия, объявляя себя очередным «просветленным». Пока он был в образе «учителя», он абсолютно ничего не замечал, не видел и не слышал. Взгляд его смотрел в никуда, как бы сквозь предметы. Тем не менее выглядел он впечатляюще и слова говорил в общем правильные. Единственная неувязка ? все то, о чем он так пламенно рассуждал было лишь теорией, а не его образом жизни. По этой причине я часто поддевал его, чувствуя, что он недостаточно честен со своими последователями. Стоит ли выставлять себя просветленным, если внимательному человеку достаточно лишь короткого взгляда, чтобы вся правда раскрылась.

Петр Иванович говорил и говорил. Я же переключился на джаз, наполняющий крошечное помещение кафе пикантными оттенками распущенной жизни. Но почти сразу я снова ощутил странное присутствие. Теперь гораздо ближе. Совсем рядом. Сзади у левого плеча. В это мгновение мой собеседник резко замолчал и переменился в лице. Его осанка некогда гордая и ровная, сползла вниз. Он спрятал руки под стол и опустил глаза. Его уверенность испарилась как водяной пар и он принял покорный и скромный вид.

Я обернулся и увидел перед собой человека лет сорока. Он был среднего роста. Русые волосы. Обыкновенное, спокойное лицо. Никаких особых примет или особенностей. Кроме ощущений, которые он у меня вызывал. Увидев его, я забыл о музыке. Мне стало любопытно кто это такой, что мой собеседник так сильно переменился в лице.

? Приветствую. ? проговорил незнакомец тихим, словно уставшим голосом.

Услышав это, Петр Иванович сорвался с места и принялся горячо жать руку нашему гостю. Усевшись на место и посадив по мою правую руку незнакомца, здоровяк стал кидать на меня непонятные взгляды, смысл которых до меня не доходил. Но вскоре я сообразил, что означали эти настойчивые сигналы. Человек, который так неожиданно вторгся в нашу беседу ? это и есть тот самый «Черный монах»».

Шанс на бессмертие

«Единственный шанс человека на бессмертие ? это изменение собственного времени.

За день ты проживаешь неделю, за неделю ? месяцы, за месяц ? годы.

Тот, для кого время летит незаметно ? не живет, а спит и видит быстротекущие сны.

У такого человека месяц ? это день, а несколько лет ? лишь серый прах от некогда ярких воспоминаний.

Ты видишь мир?

Когда видишь ? замечаешь облака и синее небо; грязных ободранных бродяг и искрящиеся счастьем, глаза детей; ослепительный металл автомобилей и растрескавшийся асфальт; опавшие, рыжие листья; лужи со своим отражением; необыкновенные лица других людей; кошек, собак и их, такую разную шерсть; дома с облупившейся краской; мусор и переливающуюся под солнечными лучами грязь; свои руки и пальцы будто испещренные морщинами. Ты видишь чудо в обыкновенном. Видишь чудо в прекрасном и безобразном.

В свете и тьме.

Научись смотреть и видеть ? это первый шаг к бессмертию».

***

Я с трудом вынырнул из текста и в страхе начал оглядываться по сторонам. Проехал свою остановку. Именно в тот день, когда опаздывать было никак нельзя. Резким, нервным движением я запихнул дневник себе в пакет и выбежал из автобуса, расталкивая всех подряд. Я побежал, надеясь успеть вовремя, но как назло все вокруг мне мешали ? то грузовик с хлебом перегородит путь, то какой-то мужик с чебуреком в руках. Здесь не работает светофор. Дальше на пути сплошная грязь ? не пройти. Вдобавок, когда я уже подошел к зданию фирмы, на меня набросилась стая бродячих собак. Одна из них, особо наглая, осмелела и укусила меня за джинсы рядом с щиколоткой. Да так прицепилась, что я и не знал, что делать. Мой страх все возрастал, ведь собак становилось все больше.

Где-то сбоку послышался крик:

– Пинай. Разорвут.

Я посмотрел в сторону звука. На меня таращился, мужик в серой куртке. «Наверное вахтер» ? пронеслось в голове.