Сборник лучших рассказов

Но почему бабушка любила ее, что в ней есть такого, чего нет во мне? Или, наоборот, все дело в том, что у меня было что-то лишнее? Фаллос? Я животное, угроза для общества. А что я испытываю к Анне Божкович?

– Федор, примите наши соболезнования. Ваша бабушка была великим человеком, – отвлекла меня какая-то незнакомая старуха.

– Спасибо… – небрежно ответил и уже не нашел в комнате Божкович. «Ушла», – подумал я.

– Если будет что-то нужно, обращайтесь, – не унималась старуха.

– А вы кто? – раздраженно спросил.

– Я…? – замешкалась она. – Я же ректор института, где работала ваша бабушка!

– Думаете, мне стоит учиться у вас? – спросил, наслаждаясь ее недоумением.

– Вам сейчас тяжело, давайте поговорим об этом позже, – она попыталась увильнуть от разговора.

– Бабушка вам рассказывала обо мне? – продолжал я, сидя в кресле и наслаждаясь своей игрой.

– Да, конечно, говорила, что вы очень хороший внук, – придумывала на ходу старуха.

Я внимательно наблюдал за каждым движением ее судорожных скул. Вы не представляете, как это было смешно. Я не выдержал и улыбнулся.

– Простите, мне пора… – еле перебирая ногами, старуха сбежала.

Дальше ничего интересного не происходило. Они мне все противны, но почему? Глупый вопрос, ведь я знаю ответ. Сейчас я восседаю на ее кресле, я победитель и могу насладиться этим. Все из-за нее. Они были ей важнее меня, все свое время и любовь она отдавала им. Скоро они уйдут, и больше я их не увижу… Именно тогда я снова стану собой – животным…?

Стоп! Только не сегодня, сегодня я победитель! Прощай, бабушка.

9

Прошла целая неделя, и знаете, что я делал? Ничего… Совсем ничего… Каждый день я садился в ее кресло и смотрел телевизор. Я был как она.

Но сегодня настал тот самый день – час ласки. В кресло не садился, лишь только проходил мимо. Почему я все же не свободен? При взгляде на кресло меня бросало в пот. Мне нужно найти ответ.

Время уже подходило, но я стоял на пороге и посматривал на часы. Всем своим нутром мечтал прильнуть к подлокотнику кресла, подставить свою голову и быть любимым внуком. Хоть час… Хоть один час в неделю…

Обстановка продолжала накаляться, паника нарастала… Еще три минуты, и я бросился бы на свое место, ведь я – прирученное животное. Я почти сдался, сделал шаг навстречу своему нутру, но тут раздался звонок в дверь. Я замер.

Звонок повторился. Стрелка часов предательски близилась к 20.00, осталась всего минута…

– Федя! Федор! – послышался из-за двери голос Божкович.

Я почувствовал секундное облегчение, но что же делать? Зачем она здесь? Да какая разница?!

Что мне делать? Время? Сколько уже времени?

Судорожно смотрю на стрелку, уже 20:00. В глазах темнеет, сползаю по косяку на пол.

Слышу приглушенный щелчок замка, открывается дверь.

– Федор! Ты дома? Это я, Аня, я вхожу…

Она видит меня сидящего на пороге, кидает пакет с едой и бросается ко мне.

– Что с тобой? Тебе плохо? – осматривает меня, пытается привести в сознание.

А я смотрю на нее испуганными глазами. Как же это приятно. Почему она так добра ко мне?

– Ты весь бледный, сейчас я принесу попить, – она бежит на кухню. Слышу, как наливает воду в стакан, и через секунду она уже здесь. Возле меня. Ухаживает за мной.

– Пей… Пей…

Нужно что-то сказать, но я не хочу. Божкович приятно пахнет, у нее мягкие и красивые руки. Длинные пальцы – это дар пианиста, я читал об этом в журнале. Она трогает мой лоб.

– У тебя жар!

Я отбрасываю руки тыльной стороной ладони и крепко обнимаю ее. Сначала она напряглась, хотела оттолкнуть, но вскоре расслабилась и тоже меня обняла, сильно прижала к своей груди – я никогда прежде не испытывал такого облегчения. Не знаю, сколько времени мы так просидели, но я чувствовал каждую секунду, тело запомнило все ощущения от этого прикосновения.

– Ты как? – посмотрела Божкович на меня.

– Спасибо, – сухо ответил, понимая, что все кончено.

– Я пришла проведать тебя и принесла продуктов. Ты долго не отвечал, и я решила открыть дверь своими ключами, которые остались после… – так и не договорив, она встала и направилась к пакету.

– Все нормально, – сказал я, но сам вспомнил про время, на часах было уже 20:07.

– Тогда выпьем кофе?

– Да, конечно. – я неуверенно пошел наливать кофе.

Божкович оглядела кухню. Было грязно, горы немытой посуды, но она ничего не сказала. А я сел на стул и смотрел то на Анну, то на часы. Мне было тяжело сосредоточиться.

Пока она обнимала меня, это было дороже часов привычной ласки. На самом деле бабушка сделала из меня собаку Павлова, так это называется в научном мире. Думаю, она достаточно понимала в психологии, чтобы осознавать, что делает. Я был ее ручным животным для экспериментов.

– Извини, можно я сразу к делу? – ставя стакан на стол, решительно сказала Анна.

– Да-а? – неуверенно протянул я. Взглянул на стакан, на часы и на нее.

– Я тебя отвлекаю? Ты постоянно смотришь на часы.

– Да. То есть нет…

Она вопросительно посмотрела своими большими глазами, невольно я снова взглянул на часы.

– Может, мне зайти в следующий раз?

– Нет, я внимательно тебя слушаю.

– Хорошо, – выдохнула Анна и села за стол напротив меня. – Ты ведь знаешь, что я очень близко общалась с твоей бабушкой, правда, не в этих стенах, – оглядевшись по сторонам и сжав стакан, она продолжила: – Так вот, до ее смерти мы договорились, что я буду снимать у вас комнату. Но если ты мне откажешь, я пойму. Извини, это неудачное время для разговора, – она испуганно встала и повернулась к окну.