Агенты истории. Убить Карамарского короля

А вся Карамарская почта тайно прочитывалась и Сарагон был на шаг впереди всех. Нет, конверты, скрепленные сургучной печатью скорой почты не были сломаны или повреждены. Гонцов бы повесили за такое. Просто сканеры, встроенные в благословляющие алтари Ульриха Быстроногого, куда ложили всю корреспонденцию на одну минуту, быстро считывали текст и пересылали его перевод на планшет Сарагона.

Он знал секреты тайных воздыхателей, шантаж бывших любовников, на какой рынок лучше вести зерно, где выгоднее можно было продать рабов, какие заговоры плели земельные лорды, у какого фермера дешевле свинина, на каких болотах растет Буха (растительный наркотик), где нанять непьющих наёмников, в каком городе дешевле пиво и так далее.

Пока Сарагон ел и анализировал последние прочтенные ещё днем письма, в таверну зашли двое вооруженных рыцарей Ордена Тени Хозяина. Их длинные черные плащи были легко узнаваемы и внушали трепет простолюдинам. Исподлобья окинув хмурым взглядом зал, позвякивая своими стальными латами, они направились к хозяину таверны. Их длинные ножны прочертили вслед за ними две линии на деревянном трактирном полу. Гомон крестьян стих, а трактирщик побледнел и перестал крутить вертел.

Сарагон отодвинул от себя полупустое блюдо и налил себе в кубок вина. Он также как и крестьяне, только без страха, внимательно следил за новыми гостями. Странно, что об этом Ордене ничего не упоминала Википедия.

А проникнуть в Орден чужеземцу из Падафеша или подкупить кого-нибудь из святой воинствующей братии Сарагону так и не удалось.

Карамарской скорой почтой они тоже не пользовались. Функцию гонцов Ордена выполняли паладины на тяжеловозах. Торговец шкурами из Лотабарда говорил (будучи под воздействием сыворотки правды, которую предусмотрительно добавил ему в пиво Сарагон), что даже лесные разбойники постилали днем свои одежды проезжавшим рыцарям, а по ночам отгоняли волков от дорог, если кто-нибудь из них запозднился. Правда это или нет, но фантазии у Лотабардца хватало.

Рыцари что-то тихо потребовали и хозяин незамедлительно (не смотря на свою упитанную комплекцию) и достаточно резво исчез в кухонном помещении.

Сарагон не видел, чтобы они заплатили. У них была такая власть в Карамаре, что им не надо было платить. Рыцари тихо сели за стол в дальнем слабоосвещенном углу. Парализованные и разом отрезвевшие крестьяне наконец стали приходить в себя. Послышался неуверенный стук костей по столу. Представители Ордена проявили благодушие (или равнодушие, трудно сказать) и игра возобновилась, только уже без такого шума и веселья какое было прежде. Ещё бы, рыцарь Тени Хозяина мог безнаказанно снести голову любому, даже лендлорду, не говоря уже о простом крестьянине.

Сарагон не успел допить вино, как из кухни вылетел взбудораженный трактирщик с двумя золотыми чашами без инкрустации, а позади него семенил мальчишка-поваренок и тащил на себе бочонок с элем. Ого, золото! А женщине не позволили выйти к Дающим обет Одиночества. А между тем, болтливый торговец из Лотабарда, чей двоюродный брат возит припасы в Восточную Обитель Ордена шепотом рассказывал, что во дни Новолуния туда свозят самых прекрасных и миловидных Карамарских дев. А еды, снеди, вина и прочих напитков завозится для оргий столько, сколько доставляет Торговый Союз Карамара за месяц в благороднейший город Бургон с 50-тысячным населением.

Сарагон осушил кубок и поднялся. Пялиться на рыцарей не только не имело смысла, но и могло спровоцировать драку, а ведь завтра важный день. Возможно, это будет последний день его миссии в Карамаре, если конечно всё пройдет удачно. Сарагон направился к ветхой деревянной лестнице, ведущей к мансарде, где его ждала теплая постель из овчины. Он почти почувствовал на своей спине настороженный взгляд рыцарей. Поднимаясь по скрипучей лестнице, Сарагон обернулся, и увидел, как трактирщик склонился над рыцарским столиком, чтобы лучше расслышать новые распоряжения служителей Ордена…

Часть 2

Золотые столичные шпили щедро разливались солнечным светом на всю округу. Они выглядели многообещающими для прозорливых торговцев, льстивых мошенников, охотников за удачей, крестьян, везущих на волах сельские продукты на рынок, баронов, спешащих растратить деньги в своё удовольствие, а также разношерстного сброда, подтягивающегося к городским стенам каждое утро. Тринадцать дорог вели к 13-ти городским вратам. В это утро, как и всегда они были заполнены многолюдной, пёстрой и нетерпеливой толпой. Заторы и столпотворение происходили прямо у входа, где находилась бдительная стража.

Недалеко от третьих ворот стоял и Сарагон, ведь именно к ним вел Королевский торговый тракт. В кармане у него был пропуск, выданный на один полный год достопочтенному Сарагону из Падафеша Миграционной конторой Карамара. Пропуск был розового цвета, а это значило, что его владелец мог пройти в столицу без очереди и даже ночью, когда ворота наглухо запирались. Но всё же он решил терпеливо дождаться очереди и не привлекать к своей персоне излишнего внимания. К тому же было забавно наблюдать за действиями служителей порядка.

– У тебя что, коровьи мозги, брукван-тупан неотесанный?

Сейчас они колотили сельчанина, у которого упирался осел, нагруженный до верху товаром. Во время тщетных попыток столкнуть с места животное, вдруг развязалась веревка и большой глиняный бидон со сметаной с грохотом хлопнулся о землю. Белые жирные капли забрызгали кольчугу стражи и голубой штандарт Карамара. Стражники с проклятиями и пинками сопроводили крестьянина и его осла за ворота, который, наконец понял, что задерживаться здесь стало опасно.

– О, ваше златоуважение, милости просим. Приятных должников вам сегодня.

Тощий полуголый рикша остановил деревянную двухколесную повозку напротив стражи. В ней на мягкой подушке восседал одетый в желтую тогу жирный королевский ростовщик с выпученными губами. Звонкая золотая монета блеснула солнечным зайчиком и упала у ног лейтенанта стражи.

– Премного благодарствую ваша многощедрость!

Ростовщик небрежно и брезгливо протянул свою руку для поцелуя. Толстые короткие пальцы были унизаны изумрудными, аквамариновыми и берилловыми золотыми кольцами, а также бриллиантом на 20 карат, который был вставлен в массивный серебряный перстень. Без труда можно было догадаться, что он был рипаком. Рипаки – это весьма малочисленный и крайне недоброжелательный к чужакам народец, но прослывший удивительно вёртким и хватким нравом.

Когда император Пирий Справедливый изгнал их из Харакарской долины, они переместились в Южный Карамар. Вскоре после этого страну захлестнули крестьянские бунты и гвардейские мятежи. А когда всё улеглось, почти все важные посты в Карамаре занимали рипаки. В правление короля Урса Первого и Последнего уже ни на одну влиятельную должность не мог претендовать карамарец, каким бы ни было его благородное происхождение. Правда этот факт Галактическая Википедия всё же убрала со своих страниц, согласно пункта 4.5. Неужели рипаки дожили до его, Джонни Каско времени?

Рипаки конспирировались, меняли имена, фамилии, родословные, но доподлинно известно, что сегодня рипаками являются Великий казначей Его Величества Эдуард Меднолицый, Тайный советник Вильгельм по прозвищу Хитрый, Глава Карамарского Королевского банка Антуан Жаднопат, Генералиссимус Туний Жестокосердный, да и пожалуй сам достопочтенный летописец Рут Хамелеон, написавший такие труды как «Солнечный король Урс и Его Победоносный поход против бесхребетных туканов», «Экономический Налоговый Гений Карамара», а также «Родовое Дубовое Древо Урса Великого» в котором кстати целая XVIII глава была посвящена разоблачению мифа о том, что король происходит от рипаков, как это ошибочно считал прежний летописец Лука (земля ему пухом). В главе утверждалось, что Урс – прямой потомок лютых вождей Нордических Крагов, ведь его правый глаз имел синеватый оттенок.

Подошла его очередь и Сарагон показал пропуск.

– Проходи! – сказал стражник, обдав обладателя розового пропуска густым перегаром чесночной настойки.

На площади Трех Фонтанов Сарагона окликнули (фонтаны перестали работать после того, как в одном из них чуть не утопился перебравший королевского вина герцог Фотервилд).

– Святой Раджа, Святой Раджа!

Несколько человек в набедренных повязках подскочили к нему и низко уважительно поклонились.

Полмесяца назад, прячась от летнего зноя, он зашел в столичную таверну «Кровь меченосца Рафаля». Так как у него тогда разыгралась мигрень, вместо Табилонского пенного он заказал чистейшей воды. За серебряник ему принесли мутноватый стеклянный стакан с водой. Сарагон незаметным движением всыпал туда лечебный порошок из пакетика. Через полминуты прозрачная жидкость в стакане стала бордовой. Он выпил лекарство и поморщился. Однако чудное изменение цвета воды заметили бедуины Саахских степей, которые сидели за соседним столиком и потягивали дурманящий дым из медного кальяна. Они подумали, что Сарагон превратил воду в вино и с тех пор среди них разнеслась молва о Великом Факире.

– Ну, что нового в городе, о мудрейшие? – спросил Сарагон и поклонился в ответ.

– Представитель Торговой Палаты сказаль, что наш Саахский жемчук мутный. Но это непрафт. Он хотель сбить ему цен, шайтан. Мы потеряль на этой сделке целых 600 золотых. Придется доложить из своих – наш хань не любить плохие сделки. Этот кафир ещё пожалеть!

– Пожалуй я смогу вам помочь, о благороднейшие. – предложил Сарагон.

Трудно забыть о том скандальном случае, когда Рыбан из Торговой Палаты случайно отправил к Королевскому столу бочки с тухлой селёдкой. Сарагон тогда помог ему запутать след и расследование Комитета Тайн и Загадок вышло на какого-то капитана пиратского судна «Черный Мародёр». На допросе в сырых застенках Комитета он «сознался» что хотел отравить короля, но сейчас раскаивается в содеянном и проклинает Мораванскую сельдь. Свой бриг с черным флагом и команду он отписал какому-то высокопоставленному чиновнику из Комитета Тайн и Загадок, чем спас свою шкуру и выйдя на свободу, скрылся в неизвестном направлении…

Рыбан был пренепреятнейшим типом, но пока нужным Сарагону. Саахцы угрозами просто так не бросались. Неровен день, и запылала бы Торговая Палата вместе с её представителем.

– Скажите Рыбану, что я сам проверил жемчуг и не нашел в нем изъяна. Пусть заплатит полную цену. А если заартачится, предупредите, что Сарагон его тогда селёдкой угостит!

– О-о, Святой Раджа, именем Сааха, мы не забудем помощь, которую вы оказаль нам.

Сказав это они раскланялись, и поспешили удалиться в сторону Портового района, откуда ветер доносил запах вяленой рыбы.

Сарагон наконец дошел до высокого здания готического стиля выложенного из темного кирпича. Это была Королевская администрация по народным жалобам, прошениям и разбирательствам. У окованной железом дубовой двухстворчатой двери с резными украшениями стояли Королевские гвардейцы с алебардами и преграждали ими путь толпе. Карамарцы теснились у входа и размахивали своими листками перед самым носом охраны. Однако, хладнокровные гвардейцы даже бровью не вели.

– Я уже тут стою с восхода Солнца. Примите мою коллективную жалобу, пока не поздно. Этот Герберт из Кошвитца скоро спалит целый дом своими дьявольскими опытами. Он не ученый, а шарлатан. Когда меня примет высокопревосходительный Коммунальный Комендант?

– Мне опротивел уже этот Жабовоз! Где это видано, чтобы в столице Его Величества развозили всякую гадость? Фи! Я буду жаловаться маркизе Де-Манфаран!

– Примите мой донос…

– Эй, доносы в трех кварталах отсюда подают, в канцелярии Комитета Тайн и Загадок!

– Когда будут вывозить отходные массы из выгребных ям? Вонь по всей Портной улице уже чувствуется!

Сарагон прошел через толпу как нож через масло. Шум и возня на короткое время стихли. Он прошептал некий пароль на правое ухо гвардейцу и тот по мановению волшебной палочки опустил свою алебарду. Сарагон вошел в здание. Возмущению раздосадованных горожан не было предела, но стальная алебарда уже закрыла проход и угрожающе поблескивала на солнце.

Внутри было прохладно и тихо, ветер свободно гулял себе под огромным куполом украшенным фресками, изображавшими Карамарский пантеон. Стены внутри холла были выложены цветной мозаикой и освещали подробности казни Олава и его сподвижников на эшафоте Табилона. На троне был изображен король Урс Первый и Последний, непосредственно руководивший ходом казни и палачами. Кровь лилась фонтанами… От мозаики веяло угрозой.

Седой приставник встал со своего стула и поклонился Сарагону. Посетитель слегка кивнул ему в ответ и сказал:

– Я к Королевскому Магистру Терениусу.

– Как пожелает ваше превосходительство.

Сарагон поднялся по винтовой мраморной лестнице на второй этаж и пройдя по длинному темному коридору с погасшими настенными канделябрами остановился перед знакомой ему дверью. Он постучал условным стуком.

Замок щелкнул, дверь со скрипом распахнулась и Сарагон вошел в огромный роскошный кабинет, который полагался каждому королевскому чиновнику выше 3-его ранга, согласно Эдикту о Королевских привилегиях для служащих Его Величеству.

Широкие окна выходили на мраморную дворцовую площадь цветущую алыми бутонами. В искусственном пруду, облицованном голубой плиткой отражался прекрасный Королевский дворец из белого камня. Его высокие золотые башни и купола переливались на солнце и слепили каждого, кто осмеливался устремить свой взор на них.

Левая стена кабинета была увешана огромными полотнами картин в золоченых рамах, принадлежавших искусной кисти старинных Карамарских художников. Всю правую стену занимал стеллаж с древними книгами, который высился до потолка. Небольшая деревянная лестница-стремянка стояла подле.