позже) знала много про античную философию, а потому что знала, что хороший
друг – это лучше (А-рис-тон), чем любой философ и поэт, и богослов, и
антрополог, и са(й)ентолог, и соитолог, и, пусть даже физик, биолог и агроном, а,
если хотите, так и рентгеноэлектрокардиограф, и, если так неймётся (я понимаю,
это неймётся мне), то и фениксолог2!
Сейчас о подруге достаточно. Дальше будет.
А у нас:
Цитата из епископа (если кто ещё помнит о чём мы говорили) не произвела в
этот раз на профессора впечатления, и только кости (напомню, доктор с
профессором играли в кости), кости непроизвольно выпали из ладошки и
покатились по столу безо всякой, это было видно, охоты катиться. Выпав из
ладошки без всякой охоты, выпали, всё же, две шестёрки; был повод для какого-
нибудь победоносного междометия, типа: «то-то же!», «вот те, на!» или «ах, мать
1 Последнее, для красного словца.
2 Смотреть у С. Дали.
8
чесная!», или, лучше, любимого профессорского, известного всем: «Далече
грянуло «ура»! Но не последовало. Профессор был застигнут, продолжал
оставаться застигнутым, а доктор Жабинский видя возможность, счастливый
случай, если хотите, потому что счастливый случай всегда выпадает, все знают,
тогда, когда у другого случай не выпадает, правильнее, случай выпадает
несчастливый (общее место), доктор, совсем не по-докторски, зато ловко и
незаметно, быстро перемешал кости (представили: доктор, стерильные перчатки,
операционные светильники компании АБВГДKLS, от которых на глазах больного
выступают слёзы боли и унижения, если он ещё не в наркотическом сне, и
перемешанные на операционном столе кости?), перемешал кости и те (кости),
перемешавшись, показали, господи, что это ещё? – этаким маревом соткалась
Софи… подруга – этаким маревом соткавшаяся… всё! уже разоткавшаяся…
кости, перемешавшись, извините, показали единицу и тройку (у игроков это
называется «сэ-як»).
– Увы! Увы и ах! Ух! Ей-богу! Чёрт возьми!.. – начал Жабинский свой,
соответствующий случаю, ряд междометий, но был прерван.
– Ну-ну, друзья! Развлекаетесь! – Софи (не разоткалась оказывается), подруга и
знакомая, хозяйка маленького музейчика «Кукольные штучки», войдя в кабинет и
подойдя к столу, перевернула кости в их первоначальное, выпавшее после того
как они выпали из ладошки профессора, положение, называемое искушёнными
игроками «Ду-шеш», alors, две шестёрки. – Развлекаетесь? «Се-як» говорите? -
ещё раз подтвердила своё явление, появление, как кому больше нравится, подруга
профессора и хорошая знакомая, а бывшая подруга только доктора, таким тоном,
будто бы развлекаться сейчас было почему-то, как раз, совсем некстати,
неуместно и невпопад.
– Развлекаемся, – ответил ничуть не сконфуженный своим «Увы и ах!» доктор и
повёл глазами на недвижного профессора.
– Ну и что, значит, надо мошенничать? – повела пальчиком (вспомнили про
«пальчик? а вы говорили!) на выпавшие кости директриса Софи. – Профессор! -
она потрогала, потыкала (плохое, но подходящее словцо), я бы сказал, тем же
пальчиком в плечо профессора. – Вы где?
– Я здесь, Софи, – очнулся профессор Делаланд.
Её звали Софи, и этим, как сказал профессор, было всё сказано.
– Хотя лучше бы было Э-ве-ли-на или, ещё лучше, Пло-ти-на, – съязвил, если уж