История отечественной артиллерии в лицах: военачальники, возглавлявшие артиллерию (ракетные войска и артиллерию) в 1700-2019 гг.

Чувствуя себя совершенно лишним, Миних несколько раз пытался удалиться от двора в свое Ольденбургское имение. Однако, Екатерина II на это, разрешение не давала. По свидетельству современников российская императрица и двор с уважением относились к престарелому полководцу. Со своей стороны Миних, хотя и не касался государственных дел, тем не менее, до самой своей кончины искушал «матушку-императрицу» своей давней мечтой – овладеть Константинополем.

Такова вкратце долгая, полная славных свершений, заслуг и незаслуженных унижений судьба четвертого российского генерал-фельдцейхмейстера, генерал-фельдмаршала, кавалера высшего в России ордена Андрея Первозванного, президента Военной коллегии Бурхарда Кристофора Миниха. Иностранец, с гордостью считавший себя русским военачальником, преданным делу Великого Петра и своей новой Родине, пережил многих временщиков, но с уверенностью можно сказать, что сам он никогда временщиком не был.

Умер Б.Х. Миних 16 октября 1767 года в Санкт-Петербурге, после кратковременной болезни. Его тело было перевезено в Лифляндию, в его имение Лунию, близ Дерпта (ныне Тарту, Эстония), где и состоялись похороны этого незаурядного человека.

Миних оставил после себя краткие, но довольно интересные записки – «Очерк, дающий представление об образе правления Российской империи», в которых кратко рассмотрел историю России с 1680х гг. и до начала царствования Екатерины II. Сын фельдмаршала, Иоганн Эрнст Миних, действительный тайный советник и кавалер орденов Св. Андрея Первозванного и Александра Невского, дипломат и придворный, также оставил записки, в которых подробно описал жизнь и деяния своего знаменитого отца.

Гессен-Гомбургский Людвиг Вильгельм (1705–1745)

Первый командир Лейб-компании.

Очередной глава российской артиллерии Людвиг Иоганн Вильгельм Груно Гессен-Гомбургский родился 4 (15) января 1705 года в семье владетельного князя (ландграфа) Фридриха Иакова Гессен-Гомбургского (северогерманская провинция Гессен). В 1717 году ландграф изъявил желание поступить на службу к русскому царю «генералом над всей кавалерией». Одновременно он мечтал стать наследником своего бездетного родственника герцога Курляндского. Эти планы ему осуществить не удалось. Оставалось надеяться на подраставших сыновей (в семье имелся и второй сын Карл).

С апреля 1722 года по январь 1723 года принц слушал лекции в одном из университетов, но усердия и любви к наукам не проявил, стремясь сделать военную карьеру. Его отец охотно согласился на предложение российского государственного деятеля и дипломата П.И. Ягужинского отпустить своих сыновей на службу в русскую армию. 9 ноября 1723 года принц Людвиг Вильгельм был определен полковником в Нарвский полк, и в январе 1724 года прибыл в Ревель по месту его дислокации. Хорошее назначение получил и Карл Гессен-Гомбургский.

В то время в светском обществе упорно ходили слухи о том, что Людвигу Вильгельму предназначается рука дочери Петра I – Великой Княжны Елизаветы Петровны, и лишь смерть Петра помешала осуществлению этого брака. Слухи эти были верны. В апреле 1727 года принц вместе со своим полком прибыл в Ригу, где 1 декабря этого же года был произведен в генерал-майоры. Подобно своему отцу, он безуспешно хлопотал о том, чтобы его двоюродный дед герцог Фердинанд Курляндский назначил его своим наследником. Однако в решении данных проблем принц встретил непреодолимое противодействие со стороны Меньшикова и Бирона, но, тем не менее, ему удалось сохранить высокое положение при Дворе.

Резкая перемена в положении принца произошла после его знакомства в 1727 году с вдовствующей герцогиней Анной Иоанновной (племянницей Петра I), которая в 1730 года взошла на Российский престол. В день своей коронации Анна Иоанновна поручила Людвигу Вильгельму командование всей гвардией. Вскоре он производится в генерал-лейтенанты, становится советником Военной коллегии, а 2 мая 1732 года назначается командующим войсками Петербургского гарнизона. В августе того же года ему было поручено командовать войсками, находившимися в Прикаспийских владениях России. В сражении под Гораичами принц, имея всего 4000 человек, разбил и рассеял 25-тысячный татарский отряд. В апреле 1733 года он назначается главнокомандующим войсками на Кавказе. Людвиг Вильгельм проявил себя весьма грамотным военачальником, и вскоре последовало награждение его орденами Св. Андрея Первозванного и Александра Невского.

Принц принял участие в русско-польской войне (1733–1735 гг. в защиту русского кандидата на польский престол – Августа III Саксонского. Ему удалось успешно провести осаду крепостей Збараж и Броды, которые сдались ему в июле 1734 года, за что он получил польский орден Белого Орла. Позднее своей осторожной и мудрой политикой по отношению к местной шляхте принц склонил многих противников Августа III на его сторону.

Генерал-фельдцейхмейстером Людвиг Вильгельм Гессен-Гомбургский был назначен 28 марта 1735 года. Однако, до июня 1736 года ему пришлось разделять власть в вопросах управления артиллерией со своим предшественником – Б.Х. Минихом, т. к. два ведомства – артиллерийское и инженерное – до этого времени сосредотачивались в одном и тот же ведомстве – Канцелярии Главной артиллерии и фортификации. По словам современников «артиллерия, находясь под его начальством, была доведена до совершенного расстройства…». Об этом красноречиво высказался и известный специалист по истории русского военного искусства Д.Ф. Масловский, отметив, что «к 1736 году артиллерийская часть была у нас в беспорядке…». Впрочем, необходимо заметить, что Масловский с большим пристрастием относился к Анне Иоанновне и ее эпохе, поэтому к его данным следует относиться с известной осторожностью.

До 1738 года во время русско-турецкая война 1735–1739 годов принц Людвиг Вильгельм находился в действующей армии в Крыму, и фактически Канцелярией главной артиллерии управлял его помощник, генерал В.И. де Генин. И именно на войне резко испортились отношения принца с Минихом. Людвиг Вильгельм открыто осуждал пренебрежение Миниха к жизням русских солдат, сотнями умиравших в степи от болезней и жажды, призывал беречь солдат и лучше снабжать их. Миних этого ему не простил, стремясь при всяком удобном случае ему навредить. Всячески старался очернить принца в своих мемуарах и апологет Миниха, его адъютант генерал К.Г. Манштейн. Именно его оценки Людвига Вильгельма как «интригана с беспокойным и сварливым характером», человека, который «лично ничем не способствовал процветанию артиллерии» и господствуют до сих пор в отечественной историографии. А вот известный русский артиллерист и философ майор М.В. Данилов, один из создателей единорогов, отзывается о принце с большой симпатией и пишет, что о его болезни сожалели «все его подкомандующие».

Прибыв с театра военных действий в Петербург, принц вступает в брак с вдовой бывшего молдавского господаря, княгиней Анастасией Ивановной Кантемир (урожденной княжной Трубецкой).

Принц был ревностным сторонником цесаревны Елизаветы Петровны. В день дворцового переворота 25 ноября 1741 года, когда она была провозглашена Императрицей, ему было поручено командовать войсками, дислоцировавшимися в Петербурге и его окрестностях. В награду за участие в перевороте вскоре он был пожалован в капитан-поручики Лейб-компании[21 - Лейб-компания была сформирована в декабре 1741 г. из гренадерской роты Лейб-Гвардии Преображенского полка, сыгравшей главную роль в дворцовом перевороте, возведшем на престол Елизавету Петровну. Всем строевым чинам роты было пожаловано потомственное дворянство и гербы. Капитаном Лейб-компании числилась сама Императрица. Лейб-компанцы отличались крайней недисциплинированностью. Рота была распущена в 1762 г. Императором Петром III.]. Кроме того, Государыня пожаловала ему перстень с бриллиантами, золотую шпагу со своим вензелем и двор в Москве в Немецкой слободе. Таким образом, принц стал первым командиром Лейб-компании, каковым и оставался до своей кончины. Должность чрезвычайно высокая и почетная, требовавшая постоянного нахождения рядом с Императрицей. Пребывание на ней Людвига Вильгельма много свидетельствует в его пользу, в противовес мнению Манштейна.

В день коронации Елизаветы, 25 апреля 1742 года, Людвиг Вильгельм Гессен Гомбургский был произведен в генерал-фельдмаршалы, подполковники Лейб-Гвардии Измайловского полка и назначен директором Шляхетного кадетского корпуса. Императрица не забыла своего несостоявшегося жениха!

После завершения русско-шведской войны 1741–1743 годов Л.В. Гессен-Гомбургскому были пожалованы земли в Лифляндии, однако воспользоваться новыми владениями, он был не смог. Осенью 1744 г. он тяжело заболел и по совету врачей летом следующего года убыл на лечение за границу. Болезнь сильно прогрессировала, и дальше Берлина генерал-фельдцейхмейстер не смог доехать. Здесь он остановился и 12 (23) октября 1745 года скончался.

На Людвиге Вильгельме Гессен-Гомбургском завершился так называемый «немецкий период» в управлении русской артиллерией во второй четверти XVIII столетия. Заведующий Артиллерийским историческим музеем Н.Е. Бранденбург (1839–1903 гг.) окрестил это время «глухой порой и тишиной застоя». Впрочем, этот период истории русской артиллерии еще нуждается в серьезном и глубоком изучении.

Репнин Василий Аникитич (1696–1748)

Шестой генерал-фельдцейхмейстер русской армии

Василий Аникитич Репнин родился в 1696 году в семье князя, фельдмаршала Аникиты Ивановича Репнина, полководца Петровской армии. Первоначальное образование В.А. Репнин получил в семье под руководством отца. Затем его, вместе с братом Юрием, в числе других молодых дворян Петр I отправил учиться в Париж. Не проявив усердия в изучении наук, молодые Репнины поселились в Вене. Здесь они вели настолько «непотребное житие», что князь Аникита ходатайствовал перед Государем о «великой милости» вернуть его детей в Россию».

Петр «сотворил милость», отправив обоих Репниных волонтерами в австрийскую армию, воевавшей в 1717 году с турками под Белградом. Однако вскоре они вернулись домой. Василий Репнин был зачислен солдатом в Бутырский пехотный полк. В 1719 году он был произведен в сержанты. По службе он продвигался медленно, хотя выполнял и скромные дипломатические поручения. В 1731 году в чине капитана Лейб-Гвардии Преображенского полка он был отправлен на строительство пограничных военных укреплений на Украину.

В 1736 году В.А. Репнин командируется в Крым на театр русско-турецкой войны 1735–1739 годов. Активного участия в военных баталиях Василий Аникитич не принимал. Тем не менее, он стал свидетелем высоких боевых качеств русского солдата, воочию, убедился, что «…для русской армии всего менее были страшны турки и татары…гораздо гибельнее действовали на нее голод, жажда, постоянные труды и переходы в самое ужасное время года…».

В январе 1737 года Василий Репнин произведен в генерал-майоры. При взятии Очакова в июле этого года он выполнял отдельные поручения Миниха. Весной 1738 года В.А. Репнин назначается начальником одного из участков Украинской укрепленной линии, созданной для защиты от набегов крымских татар. Некоторое время командует пехотной бригадой, руководит боевыми действиями на своем участке по отражению разбойных нападений татар на южные границы России. По завершении русско-турецкой войны, Василий Аникитич был произведен в генерал-лейтенанты и назначен главным комиссаром по распределению земель и установлению границы с Турцией. С поставленной задачей он справился, о чем свидетельствует его награждение орденом Св. Александра Невского и землями.

26 августа 1745 года В.А. Репнин назначается директором Сухопутного Шляхетного кадетского корпуса. При нем продолжалось совершенствование системы обучения и воспитания кадет, заложенной при создании этого военно-учебного заведения.

20 ноября 1745 года Высочайшим указом В.А. Репнин назначен генерал-фельдцейхмейстером русской армии. Однако уже на следующий год его назначили обер-гофмейстером Двора будущего Императора Петра III) и его супруги, будущей Императрицы Екатерины II, что явно не пошло на пользу выполнению прямых функциональных обязанностей главы русской артиллерии.

В отличие от своего отца военным талантом Василий Аникитич наделен не был, артиллерию не знал и какими-либо преобразованиями во вверенном роде войск не занимался. Б.Х. Миних в своих записках так выразился о В.А. Репнине: «…Репнин был умен, храбр. Знал языки и пользовался всеобщей любовью». Другие современники добавляют, что особенно был сведущ по инженерной части и фортификации.

В январе 1748 года В.А. Репнин получил Высочайшее повеление совершить поход из Лифляндии через Богемию и Баварию на Рейн во главе 30-тысячного корпуса с целью оказания помощи союзнице Елизаветы Петровны, австрийской Императрице Марии-Терезии, т. к. в то время Австрия находилась в состоянии войны с Францией и Испанией – шла война за Австрийское наследство[22 - Война за Австрийское наследство (1740-1748 гг.) был вызван попыткой ряда европейских держав оспорить завещание австрийского императора Карла VI и расчленить владения дома Габсбургов в Европе.]. Однако уже в марте в Аахене начались первые консультации по поводу мирных переговоров. Своим видом и дисциплиной русские войска под командованием генерал-фельдцейхмейстера В.А. Репнина вызвали удивление и благоприятный отзыв австрийской Императрицы. В донесении Елизавете Петровне Василий Аникитич писал: «Императрица объявила удовольствие о добром порядке войск, тако же, что люди хорошие…».

Это было последнее донесение шестого генерал-фельдцейхмейстера русской армии. Находясь в Австрии, 31 июля 1748 года В.А. Репнин умер. Тело его для захоронения было переправлено в Ригу.

Шувалов Петр Иванович (1710–1762)

Начало нового этапа в развитии российской артиллерии.

Среди крупнейших деятелей елизаветинского времени имя графа Петра Ивановича Шувалова, ставшего во главе артиллерии и инженерного корпуса российской армии в канун Семилетней войны (17561763 гг.), занимает особое место. Даже, человеку не посвященному, перечисление его чинов, званий и наград скажет о многом: «Граф, генерал-фельдмаршал, генерал-фельдцейхмейстер, сенатор, конференц-министр, ея императорского величества генерал-адъютант, действительный камергер, Лейб-Кампании поручик, государственный межевщик, обсервационного корпуса шеф, орденов Святого Апостола Андрея Первозванного. Святого Александра Невского, Белого Орла и Святой Анны кавалер…» – такую подпись ставил именитый граф под тем или иным документом в зените своей славы и могущества.

В 50-х годах XVIII века П.И. Шувалов фактически направлял внутреннюю политику России, участвуя в разработке программы деятельности правительства в духе просвещенного абсолютизма.

Предположительно П.И. Шувалов родился в 1710 году в дворянской семье. Принадлежал к дворянскому роду, известному со второй половины XVI века и был младшим сыном генерал-майора Ивана Максимовича Шувалова (умер в 1736 г.). Отец Петра Ивановича выходец из тех, кто, будучи «вызван к службе деяниями Петра Великого», занимал должности значительные, хотя и не первостепенные – коменданта Выборга, губернатора в Архангельске и т. д.

П.И. Шувалов получил домашнее образование. В последние годы царствования Петра I его отец определил своих сыновей-погодков Петра и Александра ко двору царевны Натальи Алексеевны, где и началась их служба в качестве пажей Императрицы Екатерины Алексеевны.

Поворотным пунктом в жизни П.И. Шувалова стало 25 ноября 1741 года В этот день Петр и Александр Шуваловы, М. Воронцов, А. Разумовский стали одними из немногих придворных, кто при поддержке гренадерской роты Лейб-Гвардии Преображенского полка, одной их привилегированных частей русской гвардии, способствовали восхождению дочери Петра I Елизаветы на русский престол. Все участники очередного дворцового переворота, за готовность пойти на смерть или каторгу в случае неудачи получили высочайшие пожалования и возможность продвижения по служебной лестнице. Рота гренадер стала именоваться Лейб-Кампанией, капитаном которой стала сама императрица. Все рядовые из ее состава получили дворянство с надписью на фамильном гербе «За верность и ревность». По нескольку десятков душ крепостных и земли. Петр и Александр Шуваловы были возведены в чины Лейб-Кампании подпоручиков, приравненные к званию генерал-майора, и должности действительных камергеров двора. Для П.И. Шувалова это явилось исходной ступенью в военной карьере. Его грудь украсили ордена Св. Анны и Александра Невского.

В апреле 1742 года братья Шуваловы во главе взводов кавалергардов присутствовали на коронации Елизаветы Петровны в Москве. Близость к императрице, выполнение ее поручений, знакомство с хозяйственными и финансовыми проблемами, общение с представителями высших эшелонов власти дали Шувалову возможность достаточно быстро определить круг задач, стоявших перед Россией и ее армией. Фактически он становится руководителем российского правительства.

К концу сороковых годов XVIII века П.И. Шувалов сформировался и как военный деятель. К этому времени он имел необходимые знания, его отличали обширный кругозор и хорошие организаторские способности, которые были востребованы активной внешней политикой Российской империи и курсом на возрождение национальных традиций в строительстве ее Вооруженных Сил, составной частью которых была и артиллерия. Его пытливый ум, энергия и настойчивость, в сочетании с расположением и доверием Елизаветы Петровны, сметали все преграды на пути проведения кардинальных реформ и преобразований в русской армии.

В канун Семилетней войны, до назначения главнокомандующим генерал-фельдмаршала С.Ф. Апраксина, в ведении Шувалова находится вся армия Российской Империи. Его заслуги перед Отечеством были отмечены наградой – орденом Святого апостола Андрея первозванного.

Назначение П.И. Шувалова на должность главного начальника артиллерии русской армии не было случайным. Назревала война с сильнейшим европейским противником – Пруссией, и высшие государственные и военные чины Российской империи, обеспокоенные «обезглавием» артиллерии (с 1749 г. по 1756 г. глава артиллерии не назначался), в мае 1756 года представили императрице Елизавете доклад Военной коллегии и Конференции при Высочайшем дворе ее императорского величества, о «крайней необходимости определить при артиллерии главного командира – генерал-фельдцейхмейстера, способного генерал-аншефа и кавалера графа Петра Ивановича Шувалова». Артиллерия, наконец, получила в начальствование человека выдающихся способностей, продолжившего начинания Петра I и Я.В. Брюса. На данный факт авторы акцентируют внимание в связи с тем, что оценки современников и потомков в отношении П.И. Шувалова противоречивы: порой от скупых и явно несправедливых реплик, как на любимца императрицы, до истинного понимания роли и значимости его в истории российской артиллерии.

Начальник Артиллерийского исторического музея Д.П. Струков, отмечая заслуги П.И. Шувалова как главы российской артиллерии, писал: «…Энергичная и просвещенная деятельность седьмого генерал-фельдцейхмейстера успела ознаменоваться целым рядом выдающихся преобразований. Им после 30-летнего застоя было восстановлено продолжение благотворных начинаний в артиллерийском деле Великого Петра и энергичного выполнителя их, знаменитого Брюса. Время генерал-фельдцейхмейстера П.И. Шувалова, бесспорно, положило собою эру нового развития и процветания русской артиллерии…».

6 июня 1756 года генерал-фельдцейхмейстер ознакомил Канцелярию главной артиллерии и фортификации с разграничением функций (обязанностей) должностных лиц. Оставив за собой непосредственное управление вопросами боевого применения артиллерии, Шувалов возложил выполнение менее значимых вопросов на своих ближайших помощников. С этой целью учреждалась Военно-походная канцелярия генерал-фельдцейхмейстера, упрощалось делопроизводство. Канцелярия главной артиллерии и фортификации, находившаяся в Петербурге, и ее контора, расположенная в Москве, ведали хозяйственными и производственными делами, а генерал-фельдцейхмейстер и его Военно-походная канцелярия занималась непосредственно боевыми делами. Одновременно в ведение центрального органа управления артиллерией была передана оружейная канцелярия, ведавшая производством оружия в государстве. Этим актом завершилось подчинение всех предприятий, производивших оружие, артиллерийскому ведомству.

Совершенствуется система управления артиллерией. Располагаясь на огромной территории, она стала подразделяться на две части с центрами в Москве и Петербурге. Во главе их были поставлены генералы И.Ф. Глебов и М.А. Толстой. Генерал Глебов управлял полевой и осадной артиллерией, расположенной в Петербурге, Риге и Выборге, а также крепостной артиллерией остзейских (Рига, Нарва и др.) и российских (Новгород, Псков, Смоленск и др.) крепостей, полевыми артиллерийскими средствами тяги и Петербургским арсеналом. Толстой управлял полевой и осадной артиллерией, расположенной в Москве, Киеве, Белгороде, а также гарнизонной артиллерией, находившейся в южных крепостях и на украинской линии, и Московским арсеналом. Указанные должностные лиц по командным делам входили с представлением к генерал-фельдцейхмейстеру, а по хозяйственным и производственным – в Канцелярию главной артиллерии и фортификации. Это обеспечивало более гибкое управление войсками.

П.И. Шувалову в период подготовки к Семилетней войне удалось сплотить и объединить деятельность большого коллектива русских артиллеристов, направленную на совершенствование артиллерийской техники, выработку новых организационных структур, на обучение и воспитание кадров для рода войск. Преобразования под его руководством осуществлялись группой выдающихся русских артиллеристов, в которую входили генералы И.Ф. Глебов, К.Б. Бороздин, конструкторы артиллерийского вооружения М.В. Данилов и М.Г. Мартынов и другие теоретики и практики артиллерийского дела. Их деятельность была проявлением растущего влияния кругов, ратовавших за развитие Вооруженных Сил, в том числе артиллерии, на национальной основе.

Военное дело, взгляды на роль и место артиллерии среди других родов войск не стояли на месте. Для более эффективного выполнения задач по поддержке пехоты и конницы на поле боя требовалось существенно обновить материальную часть артиллерии. П.И. Шувалов блестяще справился с этой задачей, оставив о себе память, как и об изобретателе, ученом. Еще в 1753 году он предложил конструкторам артиллерийского вооружения реализовать на практике его идею о создании уникальной в своем роде гаубицы. Она имела эллипсовидный, расширявшийся к дулу канал ствола, что по мысли Шувалова должно было способствовать разлету картечи веером больше по горизонтали, чем по вертикали, тем самым могла быть увеличена площадь поражения противника по сравнению с картечным действием обычных полевых гаубиц.

Разработку нового орудия, получившего наименование «секретного», в металле осуществили в 1753 году майор Мусин-Пушкин и пушечный мастер М. Степанов. Всего было отлито 100 «секретных» гаубиц. Их прислуга под страхом смертной казни была обязана хранить тайну генерал-фельдцейхмейстера. К сожалению, ожидаемого переворота в дальнейшем развитии материальной части артиллерии «секретные» гаубицы не произвели, тем не менее, творческий подход генерал-фельдцейхмейстера к решению проблемы усиления огневой мощи русской артиллерии заслуживает внимания. В одном из залов Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи в Санкт-Петербурге представлена первая из «секретных» гаубиц, отлитая в 1753 году.

Одновременно по указанию П.И. Шувалова проводились исследования, практические работы по созданию других типов артиллерийских орудий. Стояла задача – уменьшить число калибров в артиллерии и создать своего рода универсальное орудие, которое сочетало бы в своей конструкции качества, присущие и пушке, и гаубице. К ее решению привлекались талантливые артиллерийские офицеры М. Данилов, М. Мартынов, М. Жуков, И. Меллер, М. Рожнов, пушечные мастера Степанов, Константинов и Копьев. Их плодотворная работа увенчалась успехом. В 1757 – 1759 годы были разработаны несколько образцов – от 3-фунтовых до 2-пудовых (76 – 245 мм) гладкостенных удлиненных гаубиц, названных единорогами. Подобное название они получили от геральдической фигуры единорогов, в виде которых были отлиты дельфины и винград нового орудия, удачно украсившие его ствол. Единороги – мифические животные, представляющие собой лошадь с рогом на лбу – были изображены на гербе П.И. Шувалова.

Единороги имели ствол длиной от 7,5 до 12,5 калибров с конической зарядной каморой, обеспечивавшей лучшую обтюрацию газов при выстреле и меньшее рассеивание снарядов. Небольшой вес «новоизобретенных» орудий способствовал их высокой маневренности. В отличие от пушек, единороги (поскольку являлись гаубицами) могли вести огонь разрывными снарядами, а применение зарядов в картузах (холщовых или шерстяных мешочках) и прицелов в виде диоптра позволило увеличить скорострельность и повысить точность стрельбы. Помимо России единороги также состояли на вооружении австрийской артиллерии, считавшейся во второй половине XVIII в. одной из лучших в мире, а также в Италии. Единороги имели калибр от 76 до 245 мм и были в состоянии поражать противника ядрами или гранатами на дальности до 3,5 км. С введением единорогов на вооружение артиллерии и широким применением разрывных снарядов значительно возросла огневая мощь полевой и полковой артиллерии.

После смерти П.И Шувалова «секретные гаубицы» из-за сложности производства и неудовлетворительных тактико-технических характеристик были сняты с вооружения, а «единороги» просуществовали еще около 100 лет, вплоть до появления нарезных орудий. Кроме того, при Шувалове широкое применение в артиллерии нашли картузы для зарядов, скорострельные трубки, зажигательные и осветительные снаряды.

В целом, обновленная русская артиллерия под руководством своего генерал-фельдцейхмейстера была в достаточной мере подготовлена к предстоящим баталиям Семилетней войны (1756–1763 гг.) в соответствии с требованиями линейной тактики.