Корректор. Книга пятая. Горизонты нашей мечты

– Хорошо, – наконец ответила она. – Только никуда не уходите, ладно?

– Конечно, госпожа Хина. Я присмотрю за Нами.

В подсобном помещении, оказавшимся чем-то средним между жилой комнатой, конторой и складом инвентаря, Караби галантно пододвинул воспитательнице стул, уселся за окованный жестью стол, хранящий многочисленные глубокие следы тролличьих когтей, и включил то ли терминал, то ли компьютер. Вместо привычного воздушного дисплея на столешнице располагался старинный «бумажный» монитор, каких Хина не видела уже лет пятнадцать, а то и все двадцать. Вместо сенсорной области тролль использовал такую же древнюю проецируемую клавиатуру (чем и объяснялись следы когтей). С тыльной стороны дисплей был непрозрачным, и что делает хозяин зала, оставалось загадкой. Хина напряженно сидела на крае стула и изо всех сил старалась не думать о той мистике, что творится вокруг нее.

– Ага, – наконец сказал тролль. – Нашел. Не так много, на самом-то деле. Потребуется две формы с моей стороны и одна – с вашей. Вашу форму должна подписать персона с доверенностью выступать от имени органа опеки, директор детского дома, например. И ссылку на саму доверенность в городском архиве тоже не забудьте. Я сейчас переброшу тебе формы, проверь у себя, все ли соответствует нынешним законам. Поднеси пелефон сюда… нет, ниже… ага, соединились.

Он постучал когтями по призрачной клавиатуре.

– Все, готово. Извини, госпожа, – добавил он, – старый у меня компьютер. Но я им редко пользуюсь, так что на новый тратиться смысла нет. Да и сложно в моем возрасте привыкать к новой технике.

– Прости за нескромный вопрос, господин Караби, – поинтересовалась Хина, убирая пелефон, – но сколько же тебе лет?

– Прошлой осенью сто тридцать один исполнился, – зубасто усмехнулся тролль. – Но еще лет пятнадцать, а то и двадцать я помирать не собираюсь. У нас в клане принято доживать до полутора сотен.

– И давно ты знаешь Рэнну?

Тролль очень внимательно посмотрел на нее поверх стола.

– Госпожа, что ты знаешь о ней? – осведомился он.

– А? – удивилась Хина. – Вообще-то она с шести лет под моим присмотром. С тех пор, как из дошкольного детдома перевели. Я знаю о ней все… ну, или думала до недавнего времени, что все знаю.

– Понятно. В таком случае приношу свои нижайшие извинения, но на твой вопрос я не отвечу. Ка… Рэнна сама объяснит все, что считает нужным.

– С интересом ожидаю того момента, – сухо сказала воспитательница, поднимаясь. – Благодарю за потраченное время. Когда следует привести мальчика для отбора, или как оно называется?

– Пришли мне подписанную форму, и мой помощник уведомит тебя о времени. Адрес я тебе переслал. – Тролль тоже поднялся. – Госпожа…

– Да, господин Караби?

– Ты ощупью пробираешься во тьме, но тебе не следует бояться. Рядом нет ни пропасти, ни чудовищ. Рэнна не причинит тебе вреда.

– Отрадно слышать, – вздохнула Хина. – Господин Караби, я действительно не понимаю, что происходит и кто такая Рэнна. Мне потихоньку начинает казаться, что я схожу с ума. Ведь она действительно уже больше двух лет под моей опекой… но в последнее время она ведет себя как взрослый человек! Нет, еще хуже – она спасла того мальчика, как не смог бы спасти ни один взрослый…

– Я не знаю, о каком мальчике ты говоришь, госпожа, но это совершенно в ее духе – помогать другим даже в ущерб себе. Она безопасна для тех, кого полагает себя обязанной защищать. Для тебя в том числе. Случалось ли что-то серьезное с детьми из твоего интерната с тех пор, как ее перевели сюда? Несчастные случаи? Пропажи без вести? Воровство? Не думаю. Мелкие неприятности, ничего более. Верно?

– Но кто она такая? – почти выкрикнула воспитательница.

– В старину, когда к Пути Безмятежного Духа еще относились серьезно, Народ называл таких, как она, райнин. Защитница. Та, кто всегда готова подставить плечо в нужде и грудью закрыть от опасности. Одна из величайших дочерей рода человеческого, гордость и украшение вашей расы. Доверься ей, госпожа, и однажды она ответит взаимностью.

– Или же я окончательно сойду с ума… – пробормотала Хина. – Спасибо тебе, господин, я передам формы директору. А сейчас мне пора.

В сопровождении Караби она вышла из конторы и подошла к детям. В зале уже занимались упражнениями: все громко роняли друг друга на пол, отрабатывали удары в воздух, кувыркались через голову, выписывали по матам разнообразные почти танцевальные па… Рэнна стояла, теребя нагрудный карман комбинезона.

– Мастер, – сказала она, – у меня просьба. Срочная. Безотлагательная. Настоятельная.

– Да? – тролль сощурил глаза.

– Сними ЭТО! – Рэнна резко ткнула пальцем в сторону таблички с портретом и лентой. – Сейчас же. И выбрось куда-нибудь подальше.

– Ага, на четырех ногах бросился! – усмехнулся тролль. – И не подумаю. Там все верно написано.

– Там глупость написана! Какая еще Ведущая по Пути?

– Глупость или нет, но решение приняла Федерация, причем даже не по моей инициативе. Меня всего лишь выбрали хранителем реквизита. Если сниму, на меня весь мир обидится.

– А если не снимешь, обижусь я!

– Придется пережить, – тролль философски пожал плечами. – Не в первый раз ты на меня дуться станешь, тем более что тебе теперь по возрасту снова положено капризничать. Ты погоди, у меня еще куча репортажей из Сураграша записана, я целый мемориальный уголок намерен обустроить. В воспитательных целях для молодежи, так сказать.

– Мастер!

– Да, обиженная ты моя?

– Я… я… мы еще вернемся к теме!

– Обязательно, – согласился Караби. – Можем даже на матах. И ты даже попробуешь меня уронить. Способности сохранила? Вот и попробуешь побить дряхлого старика.

– Госпожа Хина, давай вернемся домой, скоро ужин, – попросила Рэнна. В ее голосе явно мелькнули обиженные и раздраженные нотки, но их тут же сменила теплая улыбка. – Мы еще пообщаемся, мастер, и не надейся от меня отболтаться. Я, знаешь ли, уже не та застенчивая девчонка, что двад… Госпожа Хина, пойдем домой, я есть хочу. – На сей раз ее в ее голосе прозвучали совершенно нормальные детские интонации, а личико скуксилось и стало капризным. Она потерла кулачками глаза.

– Пойдемте, – согласилась воспитательница. – Нами, вставай. Застегнись, на улице холодает. Господин Караби, спасибо, что уделил нам время.

Когда они шли по улице, Намида, крепко держащийся за руку воспитательницы, неуверенно спросил:

– А меня правда возьмут туда учиться? Правда-правда?

– Правда, – согласилась Хина, совершенно не уверенная в своих словах.

– Но ты должен учиться хорошо, Нами, – добавила Рэнна. – Если тебя выгонят из-за того, что ленишься или не стараешься, ты очень сильно меня подведешь.

– Я не подведу! – горячо сказал мальчик. – Я очень постараюсь!

– Вот и молодец, – похвалила Хина. – Но только не забывай: ты еще должен хорошо учиться и в обычной школе. Если станешь пропускать занятия или получать мало баллов, тебя перестанут отпускать к мастеру Караби.

– Угу, – кивнул Намида. – Я буду очень хорошо учиться и там, и там, госпожа Хина. Обещаю!

Дальше шли в молчании. Уже неподалеку от детского дома Хина сообразил, что есть проблемы и иного рода. Если в детском доме узнают, что мальчика одного-единственного отдали учиться искусству Пути, от зависти его просто со свету сживут. Нужно придумать, как объяснять его регулярные отлучки, и позаботиться, чтобы он сам не проговорился. И еще ему, наверное, как-то надо упражняться самостоятельно – но где? Не на пятачке же за котельной! Интересно, что посоветует Рэнна?

Словно ощутив на себе задумчивый взгляд воспитательницы, девочка подняла лицо и сонно улыбнулась, продемонстрировав щербатые зубы. Сейчас райнин и одна из величайших дочерей рода человеческого ничем не отличалась от обычного ребенка. Она крепко держалась за подол хининого пальто и семенила маленькими ножками, сосредоточенно переступая через трещинки в асфальте.

Я не стану тебя бояться, мысленно пообещала ей Хина. Я совершенно ничего не понимаю, но сердцем чувствую, что вреда мне ты не причинишь. Только ты не пугай меня больше, ладно?

В сгустившихся сумерках прозвучала первая сирена цунами-предупреждения.

04.08.1433, вододень, Академия Высокого Стиля / 12.03.867, златодень, Масария

В распахнутое окно врывался летний ветер, напоенный запахами цветущей зелени. Лучи высоко стоящего солнца пробивались сквозь колышущуюся листву, и игривый солнечный зайчик скакал по лицу, то и дело пробегая по глазам своими мягкими шаловливыми лапками.