Ялиоль и озеро Лиммы

– Где сегодняшний пленник? Чужак с седой бородой, которого взяли на площади? – Стражник молчал, и тогда она стукнула его в бок кулаком. – Если не скажешь, я тебе шею сверну!

– Он наверху, под крышей, – испуганно пробормотал тот.

Недолго думая, Хельга вырубила стражника одним ударом и закинула в нишу на винтовой лестнице, а сама направилась к Таласу.

Наверху была лишь одна камера, закрытая деревянной дверью с крохотной решёткой по центру. Заглянув внутрь, Хельга увидела комнатку без мебели, с низко нависающими балками потолочного перекрытия. Тусклый свет лился из единственного зарешёченного окошка, под которым, прямо на соломе, сваленной кучей, восседал Талас. Казалось, он спит, глаза закрыты, дыхание ровное, мирное. Но стоило позвать его, как он открыл глаза и уставился на Хельгу пристальным взглядом.

– Ты?! – он поднялся и подошёл ближе к решётке. – Зачем пожаловала?

Теперь, когда он приблизился, она заметила, как сильно потрепали его одежду – та висела рваными лохмотьями, а на лице виднелся свежий синяк.

– Посмотреть на то, каким жалким ты стал, – произнесла она со злорадством. – Теперь-то хоть раскаиваешься в том, что натворил?

– В чём мне раскаиваться?

– Ты погубил богиню в её священный праздник. Неужели этого мало?!

– Ты тоже думаешь, что я имею какое-то отношение к уничтожению богини? – гневно взглянул на неё Талас.

– Уничтожение?! Разве не ты сделал эту ловушку для Тутрапан?

– Я не создавал ловушек! Её уничтожили.

– Богиню… кто-то… убил? – слова звучали неправдоподобно, и Хельга с трудом выговорила страшную фразу.

– Её нельзя убить, она бессмертна! Это существо можно только уничтожить!

– Не вижу разницы, – задумалась Хельга. – Значит, не ты погубил богиню и обрёк людей на гибель?

– Нет! – оборвал её Талас. – Я хотел, чтобы доринфийцы прозрели и отреклись от существа, которое сами и создали. Которое…

– Ты бредишь! – оборвала его Хельга. – Я здесь не затем, чтобы выслушивать лепет выжившего из ума старца.

– Тогда зачем? – седые брови Таласа сошлись над переносицей, и гневный взгляд впился в неё. – Что тебе от меня нужно, женщина?

– У меня были гости, – ответила она и едва сдержала нервную улыбку. – Довольно странные…

Пришлось сделать глубокий вдох, чтобы унять не вовремя вернувшуюся дрожь. Воспоминания о жуткой зубастой твари были не из приятных.

– Говори дальше, не темни, что за гости? – Он махнул рукой. – Или убирайся!

– Я не знаю, как их назвать: чудища, разумные морские гады, хранители богини. Я была на постоялом дворе, увидела, что откуда-то капает вода, открыла дверь комнаты, а там словно море разлилось, и это существо… Страшилище, которых поискать. Что-то вроде огромной рыбы с кучей глаз и говорит человеческим голосом

– Это дети богини Тутрапан, – Талас явно заинтересовался, подался вперёд, взялся руками за прутья решётки. – И что они сказали?

– Что наша дочь виновата в том, что случилось на площади, – ответила Хельга. – И я пришла сюда, чтобы ты помог мне разубедить их.

– Пока я ничего не могу, – он обвёл жестом камеру. – Но как только меня отсюда выпустят, мы поговорим с тобой снова. А теперь уходи, ко мне с минуты на минуту должен явиться королевский дознаватель. Я жду его с нетерпением, он человек мудрый и поймёт, что я невиновен.

– И кто же тогда сделал всё это?

– Я надеюсь, он мне и скажет, – Талас отошёл от двери, показывая, что не намерен продолжать беседу.

Хельге ничего не оставалось, как уйти и отправиться слоняться по городу.

***

От былого веселья не осталось и следа. На недавно нарядно украшенных улицах холодный ветер гонял обрывки бумажных фигурок морских обитателей, брошенных убегающей толпой. Серый свет, едва пробивающийся сквозь плотный купол, погрузил город в полумрак и глухую, тревожную тишину. Хельга шла по пустой улице, оглядываясь по сторонам, всматриваясь в занавешенные окна домов, в дрожащие на ледяном ветру листья деревьев, зябко ёжилась от холода. Она не знала, куда идёт, просто брела вперёд, пока не услышала голоса где-то впереди и прибавила шагу. Дорога вывела её туда, где всё начиналось, – на главную площадь с амфитеатром и обрывом. В центре площади, где ещё недавно жрецы разливали воду и ждали появления богини, горело несколько костров. Вокруг них жались напуганные горожане, закутанные в несколько слоёв одежды и от этого напомнившие Хельге бездомных. Сильно пахло гарью и водорослями. Подойдя ближе к одному из костров, Хельга услышала обрывки разговоров и поняла: горожане ждут принца Мшантиса и того, что он им скажет.

Хельга встала рядом с костром и стала ждать. Она устала и мечтала вернуться на постоялый двор, но надеялась, что принц скажет что-то по делу, потому оставалась на площади. Наконец послышался стук копыт о мостовую и показалась позолоченная карета. Она остановилась. Вооружённые стражники, ехавшие впереди неё, спешились, рассыпались по площади, оттеснили толпу, и только тогда принц вышел наружу.

Хельга впилась в него внимательным взглядом, не упуская ничего: ни осунувшегося лица, ни испуганного взгляда, ни добротного костюма из шерсти и тяжёлого плаща, в которые он переоделся. Мшантис в компании Кантры и Фелискатуса остановился на верхней ступени амфитеатра, поглядел на толпу и прокашлялся. Люди затаили дыхание, ожидая слов принца.

– Жители Доринфии! – выкрикнул он, и голос разнёсся над площадью. – Настали трудные времена. Все мы стали свидетелями случившейся трагедии и испытываем одинаковую боль и страх перед будущим. – Он сделал паузу. Обвёл людей в толпе взглядом, не задерживаясь ни на ком, и продолжил: – Никто из нас не мог себе представить, что где-то существует зло, способное совершить то, что мы видели! Наша богиня исчезла, и каждый стоящий тут хочет знать, кто отнял её у нас!

Волна одобрительных возгласов пробежала по рядам людей.

– В Доринфии никто не сможет скрыть своего преступления, – продолжил наследник престола, – так было и так будет!

Толпа расступилась, пропуская карету, запряжённую парой лошадей. Экипаж подъехал к амфитеатру, прошло едва ли больше пяти секунд, прежде чем открылась дверь, но людям, охваченным общим волнением, показалось, что прошла вечность. Хельга тоже нервничала, ожидая появления дознавателя, она не меньше, чем другие, хотела знать правду.

Из кареты вышел человек с лысой головой и невероятно большим животом, выступающим сквозь складки длинного плаща, доходящего ему до колен. Он выглядел несуразно, поддерживая тяжёлый живот, и, широко шагая на длинных тонких ногах, направился в центр площади.

– Приступим, – сказал дознаватель и распахнул плащ.

На месте его округлого живота оказался аквариум, прикреплённый ремнями к торсу. Хельга стояла далеко и не смогла разглядеть того, кто обитал внутри, но он был крупным. Стремительно темнело, видно, за пределами купола садилось солнце, здесь же почти мгновенно наступила ночь, и теперь Хельга заметила, что существо в аквариуме светился зелёными огоньками.

– Открой нам истину, Вилингрон, и дай ответы на мучительные вопросы, – сказал дознаватель, обращаясь к тому, кто плескался в искусственном водоёме у него на животе.

Вилингрон зацепился передними лапками за край аквариума и высунул из воды округлую голову. Теперь Хельга смогла разглядеть его. Существо походило на тритона размером с кота, у него не было задних лап, и гибкое тело переходило в длинный хвост, а на темечке оно имело нечто вроде шипа. Дитя богини Тутрапан окинуло людей чёрными щёлочками глаз и, внезапно расширив их, издало резкую трель, заставившую всех вздрогнуть.

– Ну же, Вилингрон, покажи нам, что здесь произошло на самом деле, – вновь обратился к существу дознаватель, – и открой нам лицо истинного преступника!

Светящееся подобие тритона окунулось в аквариум, а затем резко выпрыгнуло и оказалось на голове дознавателя. Существо обвило хвостом шею человека, а лапками, цепляясь то за нос, то за лоб, подтянуло своё тело к нему на лысую макушку. Заняв удобное положение, Вилингрон гордо вытянулся и вновь издал пронзительную трель. Внезапно шип на его темени начал расти и, достигнув длины футов девять, засиял и раскрылся веером. Сквозь тонкую перепонку веера была видна арка и то место, где стоял ледяной трон. Люди увидели богиню Тутрапан, подносящую кружаль к своим губам.

– Это видели все, – сказал принц. – Покажи то, чего никто не заметил.

От головы светящегося тритона по вееру разошлось сияние, и перед глазами людей предстал артефакт, увеличенный во много раз, будто его разглядывали под увеличительным стеклом. Вилингрон указал на то, что тогда заметила только Хельга. Странное белое вещество в кружале вызвало мгновенный шквал возгласов. Доринфийцы указывали на изображение священного сосуда и задавали друг другу одни и те же вопросы, которые громко озвучил принц. Он спросил Вилингрона:

– Как это попало в кружаль? Покажи нам!

Дитя богини Тутрапан сложило веер и, шепнув что-то на ухо держателю аквариума, погрузилось под воду.

– Вилингрон говорит, что ответ мы получим в храме.

По велению маленького существа поток людей направился в святилище, где утром побывала Хельга. Рыжая воительница, расталкивая других, пробилась в первые ряды, успевшие войти в храм богини Тутрапан, остальные доринфийцы вынуждены были дожидаться на улице возле бассейна, кишащего злобными тварями.

В главном зале Вилингрон вновь забрался на лысую голову дознавателя и раскрыл свой огромный веер, показывающий события прошлого. Тонкая мерцающая перепонка, сквозь которую просматривалось место, где спиной к артефакту стояли жрецы, засияла, и люди увидели облако, кружащее над священным сосудом. Оно пыталось приблизиться к сверкающему кружалю, но возникающее вокруг него мерцание воздуха не позволяло этого. Невидимая защита не дала бы и Хельге прикоснуться к артефакту, а значит, её план похищения был изначально обречён на провал. Но Вилингрон, продолжая воспроизводить сцены прошлого, показал, как священный сосуд оказался незащищённым. К стоящему на ледяном возвышении кружалю подошла девушка с белоснежными волосами и протянула к нему ладони, в которых полыхало ядовито-зелёное пламя. В сердце Хельги словно кто-то вонзил иглу, когда она узнала свою дочь! Но одновременно с этим она испытала облегчение. Если она видит Ялиоль в привычном виде, значит, та нашла способ вернуться в своё тело и выбраться из долины эллолианов. Но как?! Как это возможно?!