Кузнечик

– Мурзик, слезай, я тебе сосиску дам! Иди ко мне, Мурзичек! – ну и разные такие слова. А Витя мимо своей ногой шлепал. И говорит соседке, словно в шутку:

– А мне сосиску дашь, если достану?

А соседка-то и говорит:

– Кило сосисок дам, Витя, если котика моего достанешь.

Подошел парень к березе, да и выпрямился на своей длинной ноге. Аккурат с котенком и сравнялся! Взял бережно котика, да и снова ногу согнул. Подает безобразника хозяйке, да улыбается:

– Вот она, нога-то, для чего предназначена!

Так и начался Витин триумф.

Стали его использовать вместо лестницы. Вытянутой рукой Витя на четырехметровую высоту доставал, а уж на три с половиной и ремонт делал. Стали и денежки в кармане водиться, и продуктами брать он не брезговал. Мамаша его заулыбалась, стала даже в палисаднике ничегонеделать. А зачем, если и так сыты?

Только Витя новый финт освоил. Стал он прыгать на этой длинной ноге. Да так у него ловко это получалось, благо машин-то в поселке немного. Скачет по дороге, ссутулившись, чтобы за провода не задевать, на мопеде не догонишь. Туп, туп, туп, туп, туп. Как кузнечик. Тут мужики, которым по вечерам делать нечего, его и оценили.

– Витя, – говорят, – сгоняй в магазин, возьми пивка, да водочки не забудь.

А он и рад! Нужный человек! Ну и нальют ему стопочку. А что? Уважают! Пристрастился понемногу. Но, счастлив! Везде-то он нужен, всюду его угощают! Правда, не загордился. Со всей душой ко всем. Прискачет вечером домой, матери деньги, днем заработанные, отдаст, да и отдыхать. Сам на кровать, а ногу на специально купленный пуфик, чтобы тоже отдыхала. Кормилица!

Подумал я, да и попросил тещу, чтобы пригласила Витю мне помочь. А что? Выгода большая! Лестницу не надо, да и с шифером корячиться не придется. Все равно, что подъемный кран.

На следующий день прискакал Витя. Симпатичный парень, если смотреть сверху, кареглазый, коротко стриженный. Носик курносый. Познакомились мы с ним, да и за работу принялись. Работаем, да разговариваем. Понравился он мне. Хороший парень, не злой совершенно. И оптимист! Все-то ему хорошо! Даже когда его пару раз на деньги кинули, он и то не разозлился.

– Да ладно, – говорит, – мы с моей ногой еще заработаем.

К вечеру закончили мы ремонт, да за стол. Я Вите из своих заплатил, чтобы тещу не нервировать, да выпили еще. Считай – в расчете.

Через два дня я уехал, поправив в доме все, что я мог самостоятельно поправить. Теща была довольна. Загрузила меня соленьями – вареньями, и я отбыл домой.

А вскорости теща снова позвонила, и, между прочим, грустным голосом сообщила, что Витя попал под поезд. Нет, сам-то он жив остался, а вот нога… Да, та самая. Отрезало ему ногу, короче. После дождя было скользко, а он поскакал, зачем-то, на станцию. Поехала нога по мокрой глине, и прямиком под колеса проходящего поезда.

Не поверите, как у меня на душе стало тяжело! Уж больно парень-то хороший! Накупил я в выходной на рынке всяких фруктов, усадил в машину жену и детей, и рванули мы к теще в гости. Пока жена с тещей миловалась, смотался я в райцентровскую больницу.

Витя лежал в коридоре на топчане. Был он бледный, и донельзя грустный. Видок у него был еще тот. Ну, я же понимаю, не у тещи на блинах. Но, все же, почему, говорю, в коридоре?

– А мест в палатах нету. – говорит он мне. – Да ты не беспокойся! Мне и тут хорошо. Люди разные ходят, врачи там, да медсестры. Не так скучно, как в палате. Да и не в этом дело.

– А в чем? – говорю.

– Ноги моей больше нету! Понимаешь? Что я без нее? Кто я без нее? Опять в нищете сидеть? Копейки считать? Я с ней человеком был! Она мне глаза открыла! Э-эх, была житуха, да вся кончилась!

– Ну что ты, Витя, – говорю, – и с одной ногой можно жить, что ты, что ты! Выздоровеешь, да все и образуется. И инвалидность тебе теперь точно дадут.

– Да на фига мне эта инвалидность? Разве в ней дело? Просто я опять никому не нужен буду. Вот, что самое главное!

Ничего я не смог толком возразить Вите. Промямлил что-то, посидел еще немного, да ушел.

Уехали мы домой, а через неделю опять теща звонит. Умер, говорит, Витя. Украл у медсестры какие-то таблетки, да и выпил все. Мучился долго, но спасти не удалось. Очень уж сильные таблетки были.

Пошел я в магазин, купил бутылку водки, да и помянул бедного Витю, счастье которого было таким недолгим.

Наследство колдунов

Часть первая

Глава первая

На сияющий чистотой голубой купол летнего неба наползала полупрозрачная вуаль облаков. Их невесомые полосы и спирали постепенно прикрыли весь небосвод, но солнечное тепло легко пробивало эту преграду. Поэтому Захаров чувствовал, как пригревает светило. Он стоял здесь, у каменной стены, уже довольно давно, и лишь нервное напряжение не позволяло ему обратить внимание на жар нагретого камня и опаляющий зной ветерка, дующего в лицо. Слишком уж опасна и необычна была для него эта работа: охранять друзей от дракона.

Всего лишь несколько дней назад, проснувшись утром, около девяти, он вдруг ощутил себя вольной птицей. Накануне сократили его должность, которая была им так нелюбима, что увольнение он принял с благодарностью. Правда, накоплений у него не было, а в кошельке шуршало лишь несколько бумажек неважного достоинства, но он, наконец, был свободен. Жена ушла от него полтора года назад, встретив вдруг своего одноклассника, к которому питала нежные чувства еще со школы, а Захаров не противился разводу, благо детей они за пять лет совместной жизни не завели. А жена? Ну, была – и нету. И слава Богу!

А теперь сгинула и ненавистная работа.

Да о чем тужить? Квартира, подаренная его родителями на свадьбу, хоть и однокомнатная, но имелась, коммуналка за месяц оплачена, а работа найдется. Захаров работы не боялся. Никакой. Мог пойти и грузчиком, и дворником. Да хоть ассенизатором. И плевать, что скажут соседи. Тем более, что Захаров их почти и не знает. Так, здоровается, увидев в подъезде смутно знакомое лицо, и все. Не волнует! Вот только отдохнет немного, да и найдет себе ярмо. Лишь бы платили прилично. Да ему, Захарову, много и не надо. Не мальчик уже, чтобы по дискотекам шляться, да модно одеваться. Скоро тридцатник уже! Хотелось бы, конечно, хотелось. И по дискотекам хотелось, и по кабакам… Да только «всяк сверчок знай свой шесток», как говорила покойная бабушка. Вот если заработает он много денег, тогда, можно и подумать. А пока – нет! Банку пива вечером – и все! Все удовольствия.

А ближе к обеду позвонил коллега по работе. Теперь уже бывший коллега, конечно. Обрадовался, что застал Захарова дома, да и говорит:

– Захаров, как ты вовремя уволился-то! Ты мне так нужен! Я тебя с утра в конторе ищу. Спасибо, шеф раскололся, сказал, что тебя выперли. И телефон дал. Давай-ка встретимся.

– Зачем?

– Надо, Захаров, надо! И даже очень. Ты ведь когда-то боксом занимался?

– Ну ты вспомнил! Когда это было? Я и кикбоксингом потом занимался. Но уже давно! А что?

– Дело не на миллион, конечно, но сумма тоже неплохая нас поджидает. Хочешь поучаствовать?

– А что делать надо?

– Просто подстраховать. Мало ли что, хотя особых трудностей не предвидится. Но это не телефонный разговор. Я через часок к тебе подъеду, и мы с тобой все обговорим.

Сержик Алабин появился в квартире у Захарова не через час, а через три. Невысокий, щуплый, он никак не тянул на «Сержа», как он любил представляться, поэтому на работе все его звали Сержиком. Но программистом и человеком он был хорошим, несмотря на невзрачную внешность, поэтому его ценили и часто хвалили. Сержик, которому это было, конечно, приятно, немного задирал свой большой нос, но это понятно. Никто не без греха.

Они с Захаровым уселись на кухоньке, и, попивая крепкий горячий чай, Сержик начал свой рассказ:

– Я с тобой, Захаров, буду говорить честно. Ты знаешь, оказывается, за свои двадцать шесть лет я не приобрел друзей. Знакомые есть, а друзей нет. Но, вот получилось так, что мне необходимо кому-то довериться. Стал перебирать всех своих знакомых: нет достойных кандидатов! Кроме, может, Люськи Дорониной, но она девушка, а мне, кроме человеческих качеств, нужны еще и мускулы. Вот я и подумал о тебе. Может быть, мы с тобой и не друзья, но и не враги, и тебе, по-моему, можно доверять. Ты не завистливый, не злой, никого никогда не подводил, и ни на кого не стучал, короче, сквозь положительный герой. Ну, это я так, вообще. А в частности, я, уж извини, навел о тебе справки, и результаты мне понравились.

– Ты что же, досье на меня завел?

– Ну, не досье, это громко сказано, но должен же я знать своего напарника.

– А я?

– Что?

– А я должен?