Откровения для настоящих папуасов

– С полпути?.. А что за старик?

– Да какой-то малахольный. Сигареты предлагал, одеколон, а потом взял и послал меня сюда, словно был в курсе экспедиции. Да и моей нерешительности тоже.

Оба руководителя переглянулись. Сергей Иванович пристально посмотрел на меня, вроде как нахохлился и забавно развёл брови. Затем наклонился к Дорогину, и я с трудом, но расслышал его комментарий:

– Наш, наш человек. Маркер Ориона.

Дорогин к моему удивлению понимающе кивнул.

– Женя, «чудного» теперь в твоей жизни будет много. Про старика ты зря голову не ломай. Урал это край офеней и их сакральных троп. Скоро на многие свои вопросы ты сам ответишь. Приедем на точку поговорим подробнее. Ты вот что покамест обдумай: Вадим Скороходов с кафедры кардиологии не смог приехать. Так что тебе придётся взять на себя, кроме психологического тестирования, эксперименты по психосоматике. Все необходимые лабораторные материалы мы упаковали. Ты ведь ученик Абрамова?..

Я кивнул.

– Ну вот… Заодно расскажешь почему переметнулся из кардиологов в стан «несуществующих» профессий.

Сергей Иванович подбадривающе улыбнулся и продолжил свою беседу с Дорогиным. Перебираясь на своё место, я зацепился ладонью об острый край застёжки большого баула и сильно поранился. Сунулся в свою сумку за аптечкой и тут вспомнил, что в спешке забыл её в ванной. Жена «на всякий случай» хотела положить в аптечку свои гигиенические салфетки вместо ваты да, как обычно, начала делать несколько дел одновременно, про аптечку забыла, а я передоверился и не уследил. Кровь «почему-то!» не спешила свёртываться. «Как назло» носовой платок был где-то глубоко в кармане. С силой сжимая пораненную ладонь, я огляделся, но ничего подходящего для остановки крови и дезинфекции раны не увидел.

«Опять этот старик!!! Блин, так вот про какой «Шипр» он мне говорил! Телепаты хреновы!».

Мне показалось, что надо мной кто-то склонился. Поднял голову и увидел Сергея Ивановича. Тот прищурился, оглядывая мою рану.

– Дайка руку сюда.

Я почувствовал его горячую ладонь. Он несколько раз сжал мне запястье и, вроде как, протяжно присвистнул.

– Всё. Кровь остановилась. Теперь поспи, если сможешь. В вертолёте с непривычки мало кто может заснуть.

Я поднёс окровавленную ладонь к глазам. Довольно глубокая ранка затянулась белёсой плёнкой, под которой едва ощутимо пульсировал только что повреждённый сосудик. Мою спину пронизало волной безотчётного страха, но вида я не подал.

«Куда это я попал?!!!»

Мой ум с поспешностью вшивого в предбаннике пытался найти хоть какое-то правдоподобное объяснение происшедшего. Однако привычная картина мира словно замерла в предчувствии «своей жуткой катастрофы». Откуда-то из живота прошла волна возбуждения. Ноги включились на совершение прыжка. В голове начал раскручиваться план, как на полном ходу сигануть из автомобиля. В тоже время меня охватило оцепенение обморочного бездействия. Мой взгляд не мог осмысленно ни за что зацепиться. Паника!!! Только закричать во всё горло!

Но вместо постыдного проявления панического малодушия, я обнаружил, что меня кто-то настойчиво толкает в бок. Я ошарашенно принялся оглядываться. В распахнутые двери «Буханки» врывался грохот вертолётного двигателя и морозный ветер. «Я что спал?!».

– Приехали. Выгружайся.

Как мы добрались до вахтового посёлка я помню плохо, хотя заснуть уже не смог. В моей памяти так же не сохранилось целостной картины последующих дней работы. А работать мне пришлось в прямом смысле за двоих. Только яркие куски чувственных переживаний, вроде реакции на проведение «психологических тестов из 555 заумных вопросов». Малограмотные вахтовики и оленеводы начинали засыпать уже между 15-м и 20-м пунктом и, чтобы собрать их ответы «на отвяжись», мне приходилось совершать чудеса коммуникации. Я посылал волны своего возмущения в адрес составителей «дурацкого опросника» и лишь отчасти находил отдохновение в знакомом мне измерении данных «деятельности сердечно сосудистой системы». В конце дня сил хватало только для того, чтобы добраться до постели и чтобы утром просыпаться в ещё не протопленной комнате вагончика.

Под вечер пятого дня работы меня вызвал к себе профессор Дорогин. Я застал его в обществе Сергея Ивановича.

– Как твои успехи, Евгений?

– Не успеваю систематизировать данные. Был бы лаборант… Покамест я всё в кучу складирую. Не знаю успею ли я до отъезда хоть что-то упорядочить…

Сергей Иванович кивнул.

– Не беспокойся, Женя. В НИИ Краевой Патологии разберутся. Там все специалисты проходили через точно такую же полевую работу. Ты лучше расскажи откуда твой интерес к экстрасенсорике?

Такого вопроса я совершенно не ожидал, поэтому волнуясь и постоянно теряя последовательность в изложении, принялся рассказывать о своих занятиях астрономией в детстве, об обретении своего призвания врача, о мытарствах в поисках «новых методов лечения», о «киевском дядьке и о бузине» …

– Да ты не переживай так, – успокоил меня Сергей Иванович.

Он наклонился к Дорогину и вполголоса проговорил:

– Всё-таки – нагваль. Трёх лепестковая структура. Редкость, конечно, исключительная… Биополе меняется в зависимости от ситуации.

Профессор Дорогин не сводил с меня пристального взгляда.

– А что за старика, Евгений, Вы встретили на автовокзале?

Я пожал плечами.

– Сам хотел спросить у Вас. Откуда то он про экспедицию знал и хотел, чтобы я в неё непременно попал…

– «Хотел», – Сергей Иванович рассмеялся, – Да нет, Женя, это он твоё «хотел» помог тебе обозначить, чтобы ты со своей тропы не сошёл.

– Да кто это был то? Колдун?

– Офени бывают, конечно, колдунами, но точнее всё-таки знахарями. Ты что-нибудь про офеней слышал?

Я помотал головой. Сергей Иванович вздохнул:

– Ну это отдельный разговор. У офеней свои линии предназначения, кто скоморошествует, кто коммерцией занимается, кто в скитах обитает, но все они хранители бесценных знаний древней культуры славянских, да и не только славянских народов. Этот старик тебе что-то дал? Амулетик? Оберег?

Я вскинулся:

– Да! Коробок спичек! Но только почему-то непременно, чтобы я ему оплатил не банкнотой, а монетой. Я сейчас коробок принесу!

Сергей Иванович и Дорогин переглянулись.

– Да стой ты! Этого не нужно. Он тебя этим обменом пометил что ли. Передал тебе что-то вроде информационного портала. Точнее – рацию для связи. Ты уже слышал его голос?

Я кивнул.

– Подумал, что у меня бред начинается.

Сергей Иванович покачал головой.

– Не бред. Иногда офени избирают из числа наиболее восприимчивых людей тех, кому передают свою линию знаний. Верней, доступ к этим знаниям, – тут Сергей Иванович нахмурился и сам себя прервал: – Ну с этим потОм разберёмся, а пока пригласи сюда Казанцева. Он в коридоре ждёт. А коробочек-то сохрани. Не теряй.

Сергей Иванович повернулся к Дорогину:

– Ну что? К Протасову?

Дорогин согласно кивнул.

– С переводом не затягивайте. Он обещался через месяц быть в Москве.