Аудитор. Возвращение

– Вы тоже ко мне?

– Да, я на собеседование. К директору, – уверенно ответил тот.

– А я решила – вы в охрану. Это этажом ниже, там тоже сегодня собеседование.

– Я к вам! – мужчина был уверен.

Надо отдать Кристине Георгиевне должное. Несмотря на свое женское любопытство, которое так и подстрекало: ну поверни же голову, разгляди его получше, он того стоит! – она не задержалась в коридоре ни на миг. Чеканным шагом бизнес-леди прошествовала в свой кабинет и исчезла за захлопнувшейся дверью.

– Итак, на чем мы остановились? – расположившись за столом, Кристина снова была готова вести допрос с пристрастием.

– Мы… я, пожалуй, готов дать ответ на ваш вопросик, – на физиономии Полевого светилась победная улыбка. Гордость перед самим собой наполняла его существо – ведь он сумел выкрутиться и найти подсказку.

– Говорите!

– Я считаю, что сотруднику можно выдать деньги под отчет. А если их вообще не возвращать, то увольняйте его и подавайте на него в суд. А там заключайте мировое соглашение на рубль. У компании убыток и никаких налогов. Кстати, как и у счастливого обладателя престижного авто.

Закончив фразу, Владимир Сергеевич окинул директрису тестирующим взглядом.

Конечно, Кристина Георгиевна не показала и виду, хотя про себя подумала: «Вот хитрец, дать под отчет! Бесспорно, банально, но, чтобы вообще все списать – хороший маневр!» Однако она не стала отвлекаться на похвалы и коротко резюмировала:

– Я вас беру! Когда вы можете выйти на работу?

– Да хоть завтра! Я уже второй год нигде не работаю! – не сдержался Владимир Сергеевич.

Голованова удивленно посмотрела на него, но, чтобы она не успела задать еще какой-либо вопрос, Полевой, бурча слова благодарности, поспешил удалиться от греха подальше. Место он получил, остальное уже не столь важно. На радостях парень даже забыл совет своего случайного помощника касательно того самого листка с ответом. Есть он его не стал, но и обо всех возможных предосторожностях тоже забыл: бросил в корзину для бумаг возле стола секретарши и, окрыленный победой, буквально выпорхнул в коридор.

«Ну что ж, настала очередь и тебя разглядеть поближе» – Кристина Георгиевна готовила себя к встрече с брутальным незнакомцем из коридора.

– Светочка, кто у нас там еще?

– Сейчас приглашу! – секретарша зацокала каблучками, отвечая начальнице на ходу.

Спустя несколько минут перед директрисой возник тот самый мужчина. Используя проверенную тактику наблюдения исподтишка, она разглядела, что одет он был, мало сказать, не с иголочки, а прямо-таки кое-как. Мешковатая одежда скрывала фигуру, вот только, в отличие от Полевого, там было, что скрывать. Трехдневная щетина дополняла имидж человека, по каким-то причинам плюнувшего на свою внешность. Он протянул ей папку с документами и представился:

– Богданов Олег Семенович.

От звука его голоса Кристина вздрогнула и подняла голову.

Она встретилась взглядом с пронзительногрустными голубыми глазами своего собеседника и застыла. Лишь спустя непростительную минуту Голованова смогла взяться за изучение бумаг. Но даже тогда, чтобы как-то систематизировать мысли, она стала мысленно говорить сама с собой: «Так, давайте посмотрим: 37 лет. Не женат, детей нет, – штудировала резюме Кристина. – Непревзойденный бабник? С такой внешностью – без проблем. Или он импотент, что ли?! – Произнеси она это вслух, все бы различили горечь досады в ее эмоциональном возгласе. – Далее: стаж работы – чистые листы в трудовой книжке. Видимо, он вообще ничего не знает о бухгалтерском учете, кабан здоровый. Точно – бабник! Хуже, если импотент!»

Поток ее мыслей прервал телефонный звонок. Звонила главбух завода, куда со дня на день ее аудиторской фирме предстояло выйти на проверку.

– Кристина Георгиевна, – голос бухгалтерши не предполагал возражений, – когда вы сможете выйти? Директор рвет и мечет, а это значит, чем скорей, тем лучше!

– Мы приедем завтра. Пришлем наши лучшие кадры. Руководитель группы… – тут директриса потянулась за анкетой первого кандидата и, быстро прочитав фамилию, отрапортовала – Полевой Владимир Сергеевич, также с ним будет ассистент – Олег Семенович Богданов, – это имя уже успело врезаться ей в память.

Положив трубку, она обратилась к Олегу Семеновичу, державшему себя очень сдержанно и за все время аудиенции всего лишь пару раз, бросившего взгляд в сторону телевизора.

– Ну что ж, коллега, поздравляю! У вас есть шанс показать, на что вы способны, как говориться, в условиях, приближенным к боевым. Завтра на проверку. Моя помощница все оформит!

Олег кивнул головой, повернулся и направился к выходу. Никто не заметил снисходительной улыбки, игравшей на его губах…

Кристина Георгиевна еще раз посмотрела вслед удаляющемуся мужчине. Черт, с такой задницей нужно носить джинсы. И ковбойские сапоги. И две кобуры с пистолетами по бокам. И горячего скакуна еще впридачу. Впрочем, скакун он, наверное, и сам неплохой. Вот уже на ролевые игры от одиночества потянуло – одернула себя строгая директриса, но фантазия все же взбудоражила ее и, чтобы успокоиться, она использовала как палочку-выручалочку телевизор.

Там на экране крупным планом две взбудораженные, видимо, вниманием прессы, женщины наперебой отвечали на вопросы корреспондента. Они с огромным воодушевлением рассказывали о том, что видели в тот злополучный день трагедии, как оказались в гуще событий и как им удалось избежать прискорбной участи 20 лидеров государств и половины населения столицы мира в придачу. На втором плане то и дело возникали пугающие картины еще не восстановленных улиц Лондона.

«А ведь я их знаю, – подумала Кристина. – Это же Римма Геннадиевна и Анастасия Валериевна. Бухгалтерши из Березняков. Вот ведь в какую передрягу их занесло! Конечно, конечно, Римма мне сама рассказывала, когда мы у них в тьму-таракани с проверкой были, что дите свое в Англию хочет отправить учиться, а потом и сама к чаду в гости прокатиться, на мир, дескать, посмотреть. Вот и посмотрела! Впечатлений теперь хоть отбавляй. Под бетонным помостом они укрылись – шустрые, а то бы некому сейчас было трещать, как сороки. Каскадеров они видели. Тьфу! Какие там каскадеры могли быть – государство гибло! А, нет, только так подумали!»

На экране замелькала любительская видеозапись. Действие разворачивалось в воздухе. Несмотря на ужасное качество кадров, снятых на телефон, в кабине вертолета можно было разглядеть силуэт мужчины, веревочную лестницу сквозь клубы дыма и безумно горячий даже на глаз взметнувшийся в небо сноп искр.

Корреспондент объявил, что эта видеозапись – единственное свидетельство террористического заговора, который был профессионально предупрежден британскими службами безопасности. Однако пока тела его организаторов так и не были найдены, а значит, он считается нераскрытым.

Кристина Георгиевна переключила канал – стоит узнать, что творится в столице. Следующий сюжет был наполнен тревогой и неопределенностью – разговор шел о том, что недавняя гибель главы государства и замешательство в правящих кругах неминуемо приведут к переделу государственной собственности. Сей факт не на шутку обеспокоил директрису.

«Ох, как бы не попасть под этот передел… тут ведь сметут, и «мокренько не останется», – слова известного героя русской сказки подходили к данному моменту лучше всех остальных. – Но ведь было за сегодняшний день и что-то хорошее! – успокоила себя Кристина. – Хоть на красивого мужика посмотрела. Все, домой!» – подытожила она, выключила телевизор и резко встала.

Глава 3. Сны и реальность

Мужчина лежал на кровати и, не моргая, смотрел в доходившее почти до пола окно, за которым открывался великолепный вид на озеро. Осенний ветер, будто голодный пес, вцеплялся зубами в голые ветви деревьев. Когда ему удавалось оторвать пожелтевшие листья, он с радостным воем швырял добычу в студеную воду и возвращался к дому, готовый продолжать свое дело с неиссякаемым упорством.

Человек погрузился в сон, и суматоха беспокойной ночи сменилась совсем другими картинами: подсознание вырезало из памяти кадры недавнего прошлого.

Тучей стремительных ястребов носились над Темзой грозные вертолеты британского воздушного флота. От выпущенных ими ракет стоял такой вой, что сжимало виски. Мутная вода вокруг красавицы-яхты превратилась в пенное кружево и больше напоминала бушующий океан, чем легендарную реку английской столицы. Рев, визг, всполохи взрывов и запах раскаленного металла – вот чем было пронизано небо над патриархальным Лондоном.

– Ой, ты, собачий сын! И как тебя нелегкий черт занес сюда? – каким-то чудом сквозь чудовищный грохот пропеллера Стасу удалось расслышать слова Пибоди, от остроты момента англичанин, похоже, позабыл напрочь весь русский сленг. При других обстоятельствах старый друг, конечно, получил бы пару наставлений, но сейчас Стаса беспокоило только одно – как удержать вертолет над яхтой.

Невидимый режиссер взял крупный план, а потом кадр стал удаляться. Стас увидел себя сидящим в кабине вертолета, затем ощутил непреодолимый приступ ужаса. Действие замедлилось, и лишь одна мысль лениво проползла в голове: «Только бы он смог забраться на борт! Только бы успел!»

Клубы дыма скрывали выброшенную из вертолета лестницу, и Стасу оставалось только гадать, что происходит внизу. Секунды пульсировали в венах, отстукивая: все, все, все! Вдруг Савельев увидел руку, уцепившуюся за поручень, вторая спустя мгновение приветственно помахала ему. Но радоваться было рано: за спиной друга, радостно взиравшего на своего спасителя, Стас увидел Смерть. Она смотрела на него в упор, не отводя взгляда, не моргая и не щурясь. Говорят, она многолика, но в данном случае она приняла обличие ракеты британских ВМС, выпущенной одним из вертолетов-преследователей.

Когда столбняк прошел, рука машинально рванула рычаг управления. Послушная птичка дала невероятный крен и практически рухнула вниз, за доли секунды потеряв высоту. Стас успел разглядеть золоченые поручни яхты, спасательный круг и еще не окончательно разодранные паруса на корме. Еще ниже – шасси чиркнули по воде, взбудораженная пена лизнула брюхо вертолета. Пламенный вихрь прорвал спасительную дымовую завесу над головой.

«Прочь!» – это была уже даже не мысль, а скорее, последняя попытка сконцентрироваться.

Яхта стала уходить в сторону, где-то наверху, перебивая шум двигателя, набирал силу странный вой. Стало трудно дышать, в кабине заметно потеплело. Ощущение чего-то неизбежного подстегнуло реакцию. Стас бросил машину прямо на скалы, но в последний момент осуществил рискованный маневр и скрылся за каменным выступом.

В комнате было темно, только слабый лунный свет отражался в огромном оконном стекле. Ветер угомонился, выполнив свою сезонную работу – черный скелет дерева распрощался со своей последней одеждой. Человек очнулся, будто от подземного толчка. Резко сел на кровати и приложил руку ко лбу. Спонтанным движением провел по волосам и сжал виски. Вздох, похожий на стон, выразил его эмоции. Осторожно опустив ноги на мягкий ворс ковра, еще минут пять просидел без движения, пытаясь справиться с бешеным сердцебиением. В горле пересохло, и он потянулся к столику, нащупал там бутылку и отхлебнул прохладную воду.

«Она синяя, – почему-то пронеслось в голове. Он просто это знал, ведь в темноте невозможно было разглядеть цвет бутылочного стекла. О чем я думаю? Так! Надо успокоиться! Пора взять себя в руки и научиться спать! Приходи же в себя, наконец!» – короткие приказания встряхнули сознание и на какое-то время выгнали из него тяжелые остатки воспоминаний. Но как только человек уткнулся в подушку и позволил сну взять над собой верх, круговерть чудовищных событий, как дьявольская карусель, закружилась опять.

Было непривычно смотреть на происходящее со стороны сквозь клубы дыма и всполохи огня. Мимо маленького вертолетика, внутри которого Стас видел себя и Пибоди, проносились ракеты и обломки скал. Грохот оглушал, заставляя невольно втягивать голову в плечи. Внезапно Стас почувствовал резкий толчок – прихоть хозяина снов закинула его обратно в кабину. Все вокруг закачалось, вертолет потерял равновесие и забарахтался в воздухе, неистово молотя пропеллером. В один миг громадный кусок скалы подмял под себя беспомощную машину. Стас чувствовал напряжение металла и понимал, что еще чуть-чуть, и вертолет лопнет, как яйцо. Переборки жалобно заскрипели и, будто пластилиновые, стали менять свою форму. Пибоди что-то кричал, Стас потянулся к нему, но резкая боль прошила тело, и он потерял сознание.

Настойчивый будильник подпрыгивал на тумбочке и, что было мочи, голосил на своем механическом языке: вставать, вставать, вставать – пора на работу. В конце концов, ему все-таки удалось докричаться до своего хозяина. Тот встал с кровати и потянулся, закинув руки за голову и сцепив пальцы «в замок». Подошел к окну и окинул взглядом осенний пейзаж, не забыв предварительно дать будильнику увесистый подзатыльник. Возмутитель спокойствия замолк и обиженно застыл, всем своим видом показывая: вот такая она – наша доля, делаешь доброе дело, служишь верой и правдой, а тебе каждое утро – по башке.

На улице было прохладно, погода явно не располагала к принятию водных процедур, но верный однажды принятому правилу, Стас распахнул французское окно и, не одеваясь, направился к берегу.

За несколько месяцев, проведенных в доме своего друга Андрея Щербакова, он привык к таким нудистским прогулкам. Совершенно уединенное место, пятиметровый забор, вековые сосны-стражи, с трех сторон прикрывающие периметр, и казавшаяся почти бескрайней гладь воды. Когда Стас прочувствовал все это, то понял, что здесь он может расслабиться. Больше того, шикарный особняк просто располагал ко всякого рода фантазиям и предположениям. Гостю нравилось представлять, что совсем недавно здесь собирались шумные компании, в огромной гостиной, обставленной с большим вкусом, звучала музыка, а по берегу пруда прогуливались влюбленные парочки, улизнувшие от своих вторых половинок. Иногда Стасу казалось, что он практически подглядывает за ними, и ощущение, пусть даже виртуальное, чей-то близости будоражило кровь и будило желания. Именно поэтому он совершал свой купальный ритуал нагишом, посмеиваясь над предполагаемыми зрителями: «Из всех возможных и невозможных представительниц женского пола здесь, пожалуй, водятся только лисы и белки. Ни одной скучающей домохозяйки или готовой на эксперименты сверстницы Лолиты. Обидно! Грех эксгибиционизма подогревало ощущение безнаказанности. И уж попадись ему сейчас кто-нибудь, кроме белки, скорее всего, эта девчонка не пожалела бы об этом. Но горизонт был по-прежнему пустынным, а высокий забор не оставлял никакой надежды даже самым решительным барышням.