Брисбен

Роман о музыке, о жизни, о пути. Роман, в котором искусство не просто дополняет бытие - оно становится его частью (возможно, главной). История всемирно признанного музыканта Глеба Яновского, набросанная автором резкими четкими штрихами, развернется перед читателем сразу в двух временных измерениях: прошлое и настоящее начнут свое движение друг к другу. Звучит, может быть, странно, но так и есть: просто история, случившаяся когда-то, вдруг вновь обретет характер повседневности. Писателю под силу и не такое) Да, не только Евгению Водолазкину, автору замечательного романа "Брисбен", просто перед нами - книга в книге. О Яновском начнет писать свое произведение и другой писатель, под таким заманчивым псевдонимом - Нестор (нельзя при этом не отметить символику имени). Главы из прошлого (1970-е - начало 2000-х) написаны от третьего лица, что сразу отсылает нас к роману Нестора, главы же из настоящего (2012-2014) - от лица самого Глеба. И тем удивительнее контраст по мировосприятию: подростка и зрелого мужчины. Поэпизодно проходит перед нашими глазами вся жизнь главного героя, со всеми ее радостями и горестями, переживаниями, чувствами, влюбленностями (Глеб был влюбчивый мальчик). В последних главах Яновскому - пятьдесят. Пройден некий жизненный рубеж, время подводить - первые? - итоги. И оттого, наверно, эти заключительные главы - с чуть уловимым оттенком грусти и сожаления. На фоне развивающегося недуга страшно смотреть в будущее: что там? Возможна ли жизнь без главного своего дела? Без ЕЕ величества Музыки?..- В чем ваша главная претензия к болезни?
- В том, что она неизлечима.
- А что, старость излечима? А смерть? Они не менее реальны, чем болезнь, но страха перед ними у вас нет. Есть спокойное понимание, что в один прекрасный день...Проникновенный роман без фальши. Нет здесь приглаженных углов в угоду придирчивому читателю и критику: он честно расскажет о страхах взрослого мужчины, об измене, об отчаянии. Нет здесь попытки показать персонажа идеальным или близким к тому. Наоборот, мы встретимся с реальным человеком, из плоти и крови. Он невероятно искусный исполнитель, он собирает полные залы поклонников его таланта, его имя на афишах, а билеты раскуплены на много месяцев и он точно так же, как и все мы, боится...Чего? Многого. Жизнь - вообще опасная штука)- Вы боитесь не явлений, а слов.
- Старость и смерть - это грустно, но естественно. А болезнь...
- Болезнь - тоже естественно...Главное, не горюйте о том, что еще не наступило. Начните кому-нибудь помогать, и это будет помощью вам самому. В мире есть люди, которым намного хуже, чем вам...Но он расскажет и о попытках выбраться из всего этого. Отчего-то хочется поверить в счастливый финал - здесь он скорее недосказанный.5/5, ретроспектива жизни может быть увлекательной, особенно когда она, подобно этой книге, завораживает не только сюжетными переплетениями, но и легкой ностальгией по советскому прошлому нашей страны, своим красивейшим музыкальным фоном и идеей: смотреть в будущее с оптимизмом - там еще много интересного) А еще роман учит человечности: помочь другому человеку порою легче, чем себе самому...

«Брисбен», роман о музыканте, утратившем способность играть, а вместе с ней и смысл жизни - это обратная сторона романа Водолазкина «Лавр». Если «Лавр» - это книга о человеке, отказавшемся от земных благ, посвятившем себя спасению души и принимавшим смерть, как начало жизни небесной, то «Брисбен» - о человеке полностью земном, дорожившем тем многим, чего смог добиться, он боится смерти и своей и близких. Эти романы как фотография и ее негатив, где цвета меняются местами, но суть одна - попытки найти опору в этом мире и в себе, научиться держать душевное равновесие, чтобы от страха и внутренней неприкаянности не сойти с ума от депрессии. Если обойтись без долгих сравнений, то «Лавр» был о спасении души, а «Брисбен» о спасении тела.Всемирно известный гитарист Глеб Яновский, выступая в парижской Олимпии не смог чисто сыграть тремоло. Очарованный своим кумиром зрительный зал ничего не заметил. Но Глеб заметил и удивился своей ошибке, вскоре, впрочем, забыв о ней. Этот досадный случай на концерте станет первым мелким камешком, за которым последует громкий и сокрушительный обвал в судьбе Глеба, уже начавшей разваливаться на куски под гнетом диагноза - болезнь Паркинсона. О любимой карьере можно забыть, но нельзя забыть о симптомах, которые с каждым годом будут проявляться все больше. Жизнь Глеба, состоящая из творчества, концертов и путешествий, стала похожа на мысленное пребывание в камере смертников в ожидании исполнения приговора, который можно отсрочить, но не отменить. (В некотором смысле это одна из главных тем книги - все мы, родившись, оказываемся в этой камере в ожидании неизбежного). По дороге из Парижа в Петербург Глеб знакомится в самолете со своим соседом по креслу, которым оказался писатель Сергей Нестеров (известный под псевдонимом Нестор), возвращавшимся с книжного салона. Две знаменитости после краткого знакомства могли бы благополучно проспать весь полет, если бы не десница Божья, так кстати встряхнувшая самолет, скромно скрыв свое всемогущее вмешательство зоной турбулентности. (И это еще одна фундаментальная тема романа - вопрос веры и ее терапевтического значения для ослабленной сомнениями и тоской души). Глеб проснулся от тряски и, чтобы отделаться от заботливой и кокетливой стюардессы, убеждавшей виртуоза пристегнуться, будит задремавшего было пьяным сном Нестора, который недолго думая предлагает написать книгу о Глебе. Глеб согласился не сразу, о нем уже написано несколько книг, неплохих, но неглубоких, на что Нестор с самоуверенностью человека знающего цену своему таланту, говорит, что его книга Глебу понравится. Так и есть, Нестор - хороший писатель. С этого момента роман обретает символичную для Глеба полифонию (учась на филолога, он писал по ней диплом). Главы нескольких последних лет он рассказывает сам, а главы из прошлого, начиная с самого детства, написаны от третьего лица. Мне нравится думать, что это и есть книга Нестора, который стал для Глеба не только летописцем, но и другом семьи. Семья - третья тема романа, интересная своей двойственностью: для того, чтобы стать близкими людьми кровные узы не обязательное условие. Семья - первая скрипка в этом оркестре, с нее все началось. Потом будет осознание смертной природы человека, потом спасительный приход к вере и пониманию, что смерть - это еще не конец, всё это потом, а сначала была семья, в которой Глеб был счастлив. Несмотря на развод родителей его детство можно назвать благополучным, потому что он всегда был любим.Брисбен - австралийский город с длительным сезоном дождей, прекрасным ботаническим садом и золотой лихорадкой в анамнезе, в романе предстает краем безусловного счастья, мифическим Эльдорадо, где каждый день праздник и радость. Это город-рай, куда не летает ни одна авиалиния мира. Хитрость в том, что Брисбен есть в каждом из нас, надо только найти к нему дорогу в своей душе.

Двойственное впечатление оставляет роман после прочтения. И никак от него не отделаться. Казалось-бы, все тут есть для качественной прозы: нравственные проблемы, которые и призвана освещать литература, качественный язык, к коему не придерешься, не подкопаешься, обилие тем, герои и их судьбы. А на поверку выходит он каким-то беззубым, что-ли. .. Ровный гладкий, не оставляющий в душе следа после прочтения. Повествование плавно льется, без сучка и задоринки..., не заставляя сопереживать, ощущать время и пространство, в котором оно происходит.Кто говорит про полифонию (особенно сам автор устами героев), кто про притчу...А по моим ощущениям, нет ни того, ни другого. Как в известной псловице: сколько не говори халва, во рту слаще не станет. Так и тут, от постоянного упора на полифонию, нет ощущения многоголосия. Равно как и назидательное поучение (свойство любой притчи) выглядит уж слишком нарочитым и искусственным порой, данью сегодняшней моде, от чего происходит отторжение, а не принятие.Ощущение, что автор специально усложнил себе задачу, стремясь к максимально честному и всеобъемлющему роману, и проиграл....Тут тебе прошлое и настоящее, призванное сойтись в конце в одной точке, имитирующие окончание пути, города и страны, максимально расширяющие пространство романа, противостояния национальное, семейное, языковая разноголосица, больные душевно и телесно, сюжетные подтасовки и поддавки, опошляющие роман и сводящие на нет авторские усилия. Некоторые уж совсем смотрятся дичью и совершенно ненужным тут элементом. При этом совершенно не чувствуется напряжения, отдачи, которая априори должна возникнуть, ведь многое, описанное тут, знакомо не понаслышке, некоторые линии обрываются, не успев начаться за отсутствием их нужды в дальнейшем, морально-нравственные тезисы настолько прямолинейны, что остается только удивляться манере подачи.Резюмируя, хочется отметить, что роман ладно скроен и крепко сшит, что порой бывает только во вред, ведь тем самым исключаются из него те самые сучки и задоринки, позволяющие зацепиться и почувствовать саму жизнь, состоящую не только из безоблачного счастья, родственников, умеющих вовремя дать нужный совет, привести в храм, а потом исчезнуть благополучно за ненадобностью....P. S. для аудиолюбителей: Роман прослушан в исполнении Игоря Князева, к коему зачастую у меня возникают придирки. Но тут он просто покорил меня своим исполнением народной белорусской песни, за что можно простить и женские голоса...))

Информационный шум вокруг этой книги постоянно говорил мне, что это самая слабая книга Водолазкина. Забавно, что для меня она вышла самой родной и интересной.Во-первых, я закончила музыкальную школу по классу фортепиано. Нет большей радости, для человека много лет назад отмучившегося в музыкалке, чем перетереть за сольфеджио. В моей голове реконструировались видео образы моих первых проб в музыкальную школу, первая игра на пианино, первый учитель, пение в хоре, диктант по сольфеджио, выпускной концерт. Все это мертвым грузом лежало в глубине моей памяти, но засверкало новогодней гирляндой при чтении книги.Во-вторых, автор использовал большое количество историй из собственной жизни, сделав их более художественными. Я уже читала книгу автора "Инструмент языка. О людях и словах", которая на треть автобиографична, там Водолазкин рассказывал про историю с Ленином и путчем, как минимум. К тому же, я точно три интервью с автором смотрела, возможно больше. Поэтому при чтении Брисбена, когда нарисовались все эти истории из биографии автора, мне было забавно и приятно одновременно, потому что это уже и мои воспоминания и их тоже воскресили.В-третьих, мои родители ровесники Водолазкина, их жизнь, их молодость, пришедшаяся на 60-80 годы для меня романтическая загадка. Я родилась в 90-м году и все что было до этого, мне реально не доступно, но безумно интересно, поэтому книги про этот период я читаю без ожиданий, но с предвкушением. А тут буквально по годам мы захватили самый интересный мне период.В-четвертых, как же много здесь литературы! Глеб, как прототип Водолазкина, тоже учится на филологическом и в будущем часто обсуждает реальность в контексте литературы, что может быть приятнее для книголюба. Так же в книге есть писатель Нестор (толи отсылка на персонажа из Одиссеи, толи на древне киевского летописца (для маркетинга герою-писателю эффективнее первое, но для Водолазкина ближе второе).И это все только где-то треть книги, если не меньше. Есть еще 2010-ые годы, концерты и выступления, болезнь, семейный конфликт, русско-украинский конфликт, смерть и перерождение. Удивительно насыщенная, объемная по содержанию и посылу книга, проговаривающая время последних пятидесяти лет, читать которую было одно удовольствие.

После неудачного знакомства с Водолазкиным и его "Лавром", я как-то не думала, что буду ещё что-нибудь у него читать. Но оказывается, иногда просто необходимо давать себе и автору второй шанс, потому что вполне возможно, что следующая встреча подарит много радостных моментов.Роман "Брисбен" рассказывает нам историю всемирно известного музыканта Глеба Яновского. Сюжет разворачивается параллельно в двух временных пластах. Первый временной отрезок охватывает период 1970-е – начало 2000-х, и представлен в виде биографии музыканта, над которой начинает работу известный писатель Нестор. Второй временной промежуток – это главы, посвящённые периоду 2012 –2014-й, и здесь повествование ведётся от лица самого Глеба. Нестор, взявшийся писать роман о жизни и творческом становлении музыканта и впоследствии ставший его лучшим другом, рассказывает нам о детских годах Глеба, о его взрослении, о зарождающейся в нём тяге к музыке и затем оформившимся желанием сделать музыку не средством достижения своих целей, а самой целью. В повествовании, ведущемся от первого лица, Глеб рассказывает о настоящем времени, когда он – уже сформировавшийся и снискавший мировую славу музыкант – пытается бороться с болезнью Паркинсона. Камнем преткновения для него становится не сам факт болезни, а её необратимость и как следствие – прекращение музыкальной карьеры. Обе сюжетные линии постепенно движутся на сближение, чтобы соединиться в финальной точке, которая может стать отправной для нового путешествия.Роман наполнен музыкой и душевным теплом. Однако он не похож на тягучий кисель, в котором барахтаются приторно-розовые эмоции. Здесь есть место и вполне конкретным страхам, ломающим характеры; и горьким изменам, способным разрушить отношения; и бесполезной вражде, разъединяющей людей по национальному признаку. Без всего этого роман не получился бы реалистичным, а любви, милосердия, самоотверженности и доброты здесь всё же больше.