Программист для преисподней

Один из зевак предложил осмотреть дорогу. Толпа вывалилась на проезжую часть, перекрыв движение. Стали искать причину такого необычного прокола. Проезжавшие машины останавливались и из них выходили водители. Узнав о происшедшем, они первым делом отправлялись осматривать лимузин, а затем присоединялись к поискам. Десять минут интенсивного исследования покрытия ничего не дали. Асфальт был девственно чист.

Через некоторое время люди потеряли к происшествию интерес и разошлась, оставив водителя в одиночестве дожидаться вызванную им техничку. Водитель курил, прислонившись к машине. Заметив, что я наблюдаю за ним, он бросил на меня подозрительный взгляд и отошел подальше. Я стоял и смотрел на все это со странным чувством. Меня преследовало ощущение, что я каким-то образом связан с аварией лимузина. Точно так же, как и с разбитым стеклом в двери на работе. Я вспомнил, что за мгновение до каждого из этих происшествий, я мысленно представил себе, что и как произойдет. И это действительно происходило. От такой мысли по позвоночнику пробежали мурашки.

Приятно, конечно, приобрести вдруг некие сверхъестественные способности, например – предвидеть будущее или лечить на расстоянии. Но обладать даром разрушения, которым не можешь управлять – это сильно нервирует. Не хватало мне еще заделаться экстрасенсом, да еще таким, который сам не знает, что вытворит в следующую секунду. Так недолго и собственный дом спалить.

Лучше буду считать, что это просто случайность. Мало ли на свете совпадений, в конце концов, решил я. Мне и в самом деле было уже не до этого. Впереди меня ждало объяснение с женой и тещей, которое обещало быть много неприятнее всех разбитых стекол и проколотых шин в мире. Терзаемый нехорошими предчувствиями, я поднялся по лестнице и зашел в квартиру.

Глава 2

– Господин капрал, -

прервал его вольноопределяющийся. -

Бросаться направо и налево дерьмом -

аргументация более или менее убедительная.

    (Я. Гашек. «Похождения Швейка».)

Не успел я закрыть за собой дверь, как на меня зашикали два голоса. Женская половина семьи смотрела телевизор. Когда по телику показывают очередное кино, в доме должна стоять абсолютная тишина. Стоит мне, по недоразумению, что-то сказать в это время или просто по неосторожности зашуметь, то меня тут же одёргивают и лихорадочно начинают выяснять друг у друга «что она ему ответила, ты не слышала?».

Таким образом, сообщение об увольнении откладывалось, и я получил отсрочку для того, чтобы сесть и спокойно все обдумать. Я зашел в кухню, налил в стакан колы, бросил туда пару кусочков льда. С этим стаканом я прошел в свой кабинет, открыл окно, уселся поудобнее в кресле и закурил. Курить в кабинете – одна из немногих моих домашних привилегий, которую я сумел отвоевать для себя.

Кабинет у меня замечательный. В небольшой комнате (она в документах считается половинкой) впритык поместился большой письменный стол, удобное офисное кресло и стул. На столе – компьютер со всем необходимым для работы, над столом – полки с книгами и дисками. Сигареты и пепельница тут же рядом, на подоконнике. Больше мне ничего не требуется. Привычная обстановка помогла мне не то, чтобы успокоиться, но хотя бы привести в порядок мысли. Я оглядел свой кабинет, в котором так удобно размышлять и работать, и в котором я всегда отсиживался, когда семейный барометр зашкаливал за отметку «буря».

Эту квартиру с большой гостиной, с отдельными спальнями для нас и для тещи, и маленькой комнатушкой, гордо называемой кабинетом, я купил всего год назад. И вот теперь, если в ближайшее время я не найду новую работу, – мне придется попрощаться с ней. Если сдать квартиру жильцам, то можно возвращать банковскую ссуду за счет их платежей. А нам снова придется снимать квартиру поменьше и подешевле.

С горечью я вспомнил, сколько раз просил Веронику не тратить все деньги, и держать хотя бы небольшой запас. Ничего не получалось. Каждый месяц приходилось тратиться на что-нибудь, по ее мнению, совершенно необходимое. Например, на новые туфли или золотые украшения, которые продавались с «небывалой скидкой». Обычно эта скидка действовала лишь до конца месяца, и необходимо было успеть сделать покупки, чтобы сэкономить сотни шекелей, как утверждала реклама. Мои слова, что если не покупать совсем, то мы сэкономим значительно больше, принимались в семье как не слишком остроумная шутка. И вот теперь, я остался без всякого резерва на банковском счете.

Я понемногу отхлебывал из стакана и прислушивался к тому, что происходит снаружи. В телевизоре престарелый дон Альфредо, судя по всему – большой бабник, делал неприличное предложение некой Люсии. Люсия отказывалась, но не слишком убедительно. Было ясно, что через несколько серий она все же согласится. Лишь бы благородный дон дожил до этого времени, подумал я. Господи, как я ненавижу эти сериалы. Говорят, что они рассчитаны на среднего зрителя. Никогда не поверю, что среднестатистический зритель настолько непритязателен. Я все же более высокого мнения о человечестве.

Наконец зазвучала финальная музыка. Пару минут жена с тещей обменивались впечатлениями, затем вспомнили, что я вернулся домой неожиданно рано.

– Сашенька, родной, ты не заболел? У тебя нет гриппа? Сейчас такой грипп, надо быть осторожнее! – раздался голос жены.

– Нет, спасибо, я здоров, – ответил я, выходя из кабинета и усаживаясь в кресло в гостиной. – И вот еще что… К сожалению, у меня плохие новости.

– Что случилось? – хором спросили женщины. Сладость, разлившаяся на их лицах после любимого сериала, стремительно исчезала. Они настороженно переглянулись – что там еще отчебучил наш неумеха?

– Ну, вы знаете какое сейчас положение в хайтеке, заказов нет, объемы уменьшаются. Везде идут сокращения. Ну и нас тоже сегодня были увольнения, – неуверенно начал я. В ответ получил ледяное молчание. Все сразу же все поняли, но вслух это произнести должен был я сам.

– Ну, в общем, меня тоже уволили.

– Я так и знала! – воскликнула теща. Я даже закончить не успел. – я ему сто раз говорила!

– Что вы говорили? – не понял я.

– Я всегда говорила, что надо вести себя по-другому. У всех наших знакомых все время на работе сокращения, но ни у кого мужей не увольняют. Только нашего шлимазла тут же уволили.

– Но я тут при чем! У нас сегодня уволили почти половину служащих.

– И правильно сделали. Таких неудачников нужно увольнять. Муж Доры Самуиловны остался в отделе вообще один-единственный. Потому, что он настоящий мужчина и знает подход к начальству. А ты только и умеешь стучать по клавишам. Уткнулся в свой компьютер, а то, что делается вокруг – не замечаешь.

– А что мне еще делать? Это моя работа.

– Не знаешь ты жизни. Сколько я тебя учу, а все без толку. Надо было выкраивать время, и вместо того чтобы пялиться в экран, походить, поспрашивать людей. Поговорить с начальником один на один. Рассказать, как ты счастлив, что работаешь именно у него в отделе. И обязательно хоть раз в неделю рассказывать ему, как ты спасаешь работу всей группы. Расскажи, что Миша не справляется с работой, что Сема все время спрашивает у тебя самые простые вещи. Расскажи, как Шмулик тратит на обед по два часа. Ну, и я не знаю, ты же там работаешь, не я. Надо все время втолковывать начальнику, что ты – самый лучший, что работа всего отдела держится на одном тебе.

– Мама, не трать время, – прервала ее Вероника. – Ты же видишь, он ничего не понимает и не поймет. Сколько его мордой в грязь не тыкай, он все равно считает, что он самый умный.

– Запомни, – она повернулась уже ко мне. – В увольнении виноват только ты сам. Ведь фирму не закрыли совсем. Те, кто вовремя подсуетились, сохранили свои места. А вот таких дурачков как ты повыгоняли. Если бы ты хоть раз в жизни повел себя по-умному, ты бы тоже остался. А теперь вот, что мы будем делать? Ты хоть письмо об увольнении получил? Или нам теперь вообще умирать с голоду?

– Ну, не все так страшно. Письмо мне дали, завтра я зарегистрируюсь на бирже. К тому же мне сразу выдали компенсацию за увольнение.

Вероника тут же сделала стойку.

– Ой, а вот это очень кстати. Я утром разговаривала с Шурочкой, ну, ты знаешь, – Вероника обратилась к теще. – Ну, эта, у которой муж в универмаге в охране работает. Он ей сказал, что у них началась зимняя распродажа. Шурочка там уже была, говорит – там есть потрясающие свитера почти даром. Она уже себе купила, и совсем недорого. Она потом специально проверила. Возле ее дома точно такие же стоят, на двести шекелей дороже. Надо будет сегодня же туда съездить.

– Сашенька, – она снова повернулась ко мне. – Шурочка сказала, что там есть и на мужчин. Надо тебе купить свитерок, а то ты у нас совсем обносился. Давай туда съездим вечером, а?

– На чем? – не вдаваясь в подробности, спросил я.

– А что случилось с нашей машиной?

– Нашу машину уволили вместе со мной. Придется теперь на автобусе ездить. На такси учти, пожалуйста, денег нет. И на эти ваши так называемые дешевые свитера тоже.

– Ты хочешь сказать, что мы остались без машины?

– Да, мы остались без машины! – я начал заводиться. – Если ты еще не забыла, то это была служебная машина, а не наша собственная. Ты сама говорила, что это дешевле и что все теперь ездят только на служебных машинах. Вот мы и приехали.

– А как же мы поедем в универмаг? Туда далеко, надо будет вызвать такси, – неуверенно начала Вероника.

– Да опомнись ты!! – заорал я. – Забудь хоть на две минуты об этих чертовых шмотках. Мы остались без машины, мы остались без моей зарплаты, мы видимо скоро останемся вообще без дома.

– Без дома? Мама, что он говорит, при чем тут наш дом? Ты что с ума сошел, почему мы останемся без дома?

– Саша, при чем тут дом? – подключилась теща.

– Потому, что теперь нам эта квартира не по средствам. Я ведь просил не тратить все деньги, чтобы оставался какой-то запас. А вы мгновенно все тратите.

– Ты нас тратами не упрекай. Сейчас все так живут. У многих постоянный минус в банке, а живут лучше нас. Ты и так нас все время останавливаешь. Вероничке одеть нечего. Стыдно из дома выйти! Вел бы себя по-другому, так и ничего бы не случилось. А теперь вот, извольте, выгоняет из дома родную жену!

– Да кто кого выгоняет, вы что! Послушайте, давайте спокойно все обсудим. Положение действительно неприятное. Но давайте спокойно подсчитаем. Я надеюсь, что мы сможем обойтись без продажи квартиры. Пособие мне положено. Завтра я обращусь снова к Ицхаку, помните, он меня в первый год устроил мыть подъезды? Вот через него я думаю, снова можно будет подрабатывать. Свободного времени у меня теперь навалом. И буду искать работу. Что-нибудь да выстрелит.

– Ну, вот и хорошо, – успокоилась теща. – А то ты сразу из всего делаешь трагедию. Только вот за подъезды, я слышала, сейчас платят очень мало. Может, еще что-нибудь поищешь? Сам говоришь, времени у тебя теперь будет много. Ты вот что, попробуй заниматься с детьми. Говорят, это очень выгодно. Повесь объявление возле поликлиники, там всегда много народу.

– Это, конечно, идея. Но я совершенно не знаю здешнюю школьную программу. Надо будет все разузнать. И вообще, я надеюсь продолжать работать по специальности.

– Одно другому не помешает. Я свяжусь со знакомыми, выясним, кто у нас преподает в школе и тебе все расскажут.