Сила и ярость Юга

Что-то было в нём завораживающее. Точно свет струился по всей коже, может, так блестел на солнце пот. Он был близко – всего в нескольких рядах, но был так увлечён делом, что не видел ничего вокруг.

А может, и не хотел видеть. Ясмин склонилась и вернулась к работе, продолжая бросать на него взгляды, но не решаясь подойти или позвать. Не хотелось лишнего внимания остальных.

Риан заметил её позже, когда силы уже покинули Ясмин. Он выпрямился во весь рост и посмотрел, нахмурившись. Ясмин медленно пошла к нему сама, с трудом отклонив тростник на пути, и остановилась поодаль.

– Привет, – просто произнесла она, по-прежнему прижимая к себе охапку содранных со стеблей сухих листьев.

Остановилась и замерла, чувствуя себя по-дурацки счастливой просто потому, что снова его видит.

– Привет, – отозвался Риан и смахнул предплечьем влажные вихры со лба. – Не думал, что ты вернёшься на плантацию… Слышал, вчера был хороший праздник. Не удивляйся, – хмыкнул он, – мы хоть и как рабы пока, но с нами и обычные работники говорят. В одной каше варимся…

– Этот вечер был… нужен.

Риан взглянул на неё молча, и по его лицу она не смогла понять, что он чувствует.

– Я слышал твой голос. Даже отсюда было слышно.

– Да не может быть! – со смешком отозвалась Ясмин. – Сочиняешь…

Риан спел низким голосом пару строк из песни. Когда-то в юности он, помнится, распевал баллады. От его голоса шло мощное ощущение силы и возможности бросить вызов всему миру! А сейчас… Сейчас они могут бросить вызов хотя бы этому магу?

– Необычный выбор для званого вечера, – исподлобья улыбнулся Риан.

– Захотелось, – пожала плечами Ясмин.

– …произвести впечатление на хозяина?

– Риан!

– А что? – Улыбка сменилась нахмуренностью. – Хорошего меня ты не воспринимаешь. Тебе, должно быть, нравится, только когда тебя унижают и дразнят, давай и я попробую? – невесело усмехнулся он и тут же поднял раскрытую ладонь, прося не злиться.

Ясмин сдержала негодование, а Риан помотал головой, будто прогоняя из головы эту дурную мысль:

– Я не буду, Ясмин, мне это не нужно. Лучше помогу тебе здесь.

– Давай. – Ясмин кивнула с облегчением.

Рядом с ним становилось легче на душе. Она присела, чтобы собрать срубленный тростник в большую кучу. Некоторое время они с Рианом работали неподалеку друг от друга, храня молчание. Ясмин обдумывала его слова, а он, похоже, попросту смотрел на то, как она каждый раз склоняется вниз, чтобы схватить новую охапку и донести до общей кучи, которую вечером соберут в телегу.

Надсмотрщик прошёл по соседнему ряду, прикрикнул на остальных рубщиков, но Риан даже с кандалами на ногах умудрился так ловко укрыться за зелёными листьями, что его не заметили.

– Перестань на меня так смотреть, – фыркнула Ясмин.

– А ты перестань так наклоняться, – парировал в ответ Риан.

Ясмин сердито выпрямилась.

– Ещё скажи, что я делаю это нарочно.

– Не знаю, не знаю… Ты так стараешься. Глядишь, тебя и похвалят за усилия… – всё-таки не удержался и добавил Риан по ходу дела, и Ясмин тут же швырнула в него вырванный с корнем сорняк.

Риан дурашливо отклонился и плюхнулся на землю, делая вид, что ему страшно больно. И пока потирал бок, куда она якобы попала, схватил мягкий ком земли… и швырнул прямо в неё в ответ!

Ясмин сначала даже не поняла, неужто у него правда хватило наглости… Он швырнул в неё грязью! И теперь на светлой блузке мокрый след от этой грязной земли. Да как мог посметь?! И это после того, как сам обвинил в… в самом гадком!

Отбросив срубленный тростник, она налетела на него, как разъярённая кошка. Попыталась ударить по щеке, но Риан перехватил и завалил на себя. И смеялся, предатель! Всё то время, что Ясмин, сидя верхом, пыталась то ли расцарапать, то ли укусить наглеца.

– Что. Ты. Себе. Позволяешь?! – Вывернувшись, Ясмин ударила ладонью в его оголённую, мокрую от пота грудь. Но он даже не дрогнул, только опёрся на руки, глядя на неё. – За кого ты меня принимаешь?! За девку, которая спит и видит, как бы оказаться в постели хозяина?

Но эта схватка быстро превратилась в шутку. Ещё какое-то время Риан уворачивался от неё, шутя, хохотал над жалкими выпадами, сверкая белозубой улыбкой, и перехватывал за руки, пытаясь унять гнев госпожи. В конце концов Ясмин оказалась побеждена и сама повалилась на спину прямо на землю.

Прямо на срубленный тростник! А ещё недавно её заботила белая блузка со следом от грязи. Теперь она грязная целиком и полностью, даже в волосах мелкий сор. Ну и слава богам!

Риан, лежа на боку, навис над ней сверху и медленно проговорил:

– Я ничего не знаю о тебе, Ясмин. А ведь когда-то думал, что знал…

Он глядел на неё так проницательно, так глубоко, и по-прежнему лучились светом его глаза, а на губах не исчезала улыбка после глупой схватки. Ясмин опустила руки, но продолжала сверлить его взглядом, тяжело дыша.

– Я ненавижу его. Ненавижу, ясно?!

– Да, ненавидишь, – просто согласился Риан. – Но не только…

Ясмин не выдержала и снова со всей силы пихнула в грудь, ещё и ещё.

– Хватит! Хватит! Риан, прекрати! – И вдруг почувствовала, как злые слёзы выступили на глазах. – Он захватил мои земли, дом, вынудил выйти за него, он… он… – и язык не поворачивался произнести остальное вслух.

– Ладно, тише. Теперь ты меня прости. Я не прав. Прости.

Риан приподнялся, сел рядом и мягко привлёк её к себе, подхватив под спину. Ласково и сильно прижал, больше не спрашивая, готова ли она сбежать с ним снова. Склонил голову, уткнувшись носом в её затылок. Наплевав на всю грязь и сор…

Крепкие ладони прошлись по волосам, цепляясь за лёгкие, спутанные пряди, а от влажной кожи пахло сладким тростниковым соком, землёй и солнцем. Даже запах его пота не отталкивал, и Ясмин спрятала лицо у его горячего плеча, просто позволяя себя обнимать.

Сейчас их увидят вместе надсмотрщики, а после узнает сам Вальдер. И Ясмин поймала себя на мысли, что боится этого, что боится быть пойманной с другим. И вовсе не потому, что страшно будет наказание или ещё что, а потому… потому что Вальдер этого не простит, и тогда она точно проиграет.

Ей нужно ещё немного времени.

– Нидейла сказала, что есть один ритуал, – прошептала Ясмин напоследок, сжимая с силой пальцы на его голой коже предплечья, – способный лишить его силы. Мне надо найти её. Надо собрать всех, кто против чужака. И найти то, что боги сочтут достаточной жертвой.

– Я знаю, – неожиданно выдохнул в ответ Риан. – Я говорил с ней и с теми, кто готов тебя поддержать.

Как? Когда? В кандалах? Впрочем, не важно, вдруг этот болтун и впрямь выторговал себе свободу на несколько часов или ведунья навещала мятежников по их просьбе…

– Дай мне ещё день, и я что-нибудь придумаю.

Ясмин вспомнила то, каким ранимым и внезапно беззащитным показался Вальдер при последнем разговоре. Да, пришло время магов. Да, у него поддержка губернатора и всей новой правящей элиты, а у неё самой ни капли магического дара, чтобы теперь иметь право противостоять захвату. Но не так-то он тут уверен и силён, как казалось прежде. И ничего не знает о том, чем на самом деле живёт плантация.

Зато явно зауважал её после попытки ударить ножом, после того, как она сама вызвалась работать на плантации. После того, как не сломалась и дала отпор.

И он клялся, что не будет использовать против неё свой дар. А вот она ему, напротив, ничего подобного не обещала. Осталось убедить знающих-и-видящих в том, что их поддержка сейчас – святое дело, которое одобрят Ао и Теа, а не нарушение закона!

Думать, что Вальдер так просто оставит её в покое, было наивно. И к вечеру прежнего стража сменил снова Гаррет, но не для того, чтобы отвести в ту же хижину.

– Хозяин ждёт вас в доме.

– Вот как…

При появлении стража Ясмин вытерла краем рукава мокрый лоб, не думая, насколько это не подходит знатной девушке. Когда пот раздражает кожу и попадает в глаза, как-то не до красоты и изящества.

Может, уже доложили про Риана, но что теперь?.. Или Вальдер нарочно отпустил на плантацию, желая проследить, что Ясмин будет делать… Сейчас же до безумия хотелось лишь вырваться с поля и уйти к хорошо видному отсюда океану. Поймать убегающую прохладную волну, а потом зайти глубже и нырнуть в лазурную у берега воду.

Промелькнуло даже желание попросить об этой свободе Вальдера – последний разговор расположил к дружелюбности и откровенности, – но Ясмин тут же представила, как это будет выглядеть. Или, что ещё хуже, – он охотно отправится туда с ней.

– Хорошо.

Под конвоем – не назвать это вежливыми проводами – двоих стражей они вернулись к дому. Но Ясмин всё же воспрянула духом после встречи с Рианом, словно камень упал с души. Последняя ссора подкосила её, но теперь внутри разгоралась надежда.

Вальдер дал ей время переодеться и смыть с себя грязь и никак не заявил о себе.

Просто хотел, чтобы она в эту ночь осталась в доме, под надзором?

Ясмин забралась на постель, подобрала колени и уставилась в окно, за которым сгущались сумерки.

Вальдер вошёл неслышно, и она только почувствовала тот момент, когда он опустился на постель с другой стороны. Ясмин узнала его по чужеродному запаху и не стала оборачиваться.

– Как прошёл твой день? – Голос его прозвучал с хрипотцой и немного устало.

– Хорошо, – постаралась сохранить ровность Ясмин и не вспоминать сейчас про встречу с Рианом, чтобы ничего не выдать колдуну. – Мне нравится работать руками, это отвлекает.

– Скоро закончится сбор урожая, что тогда будешь делать?

– Придумаю что-нибудь новое. На плантации всегда есть работа. Если духам угодно, чтобы я стала простой работницей, я стану, это вовсе не так ужасно, как может показаться.

– Знаешь, дорогая, боги вовсе не глупы и не несправедливы, как бы ни казалось это порой.

Ясмин всё-таки поднялась и осторожно села возле подушки. Ей хотелось думать, что после последнего откровенного разговора они оба изменились. Что больше не будет прежних унижений с его стороны – Ясмин вспомнила то, как Вальдер смотрел на неё после песни, как удивление… и ещё что-то отразилось в его глазах.

– Говори, если хочешь.

Вальдер растянулся на кровати во весь рост и охотно заговорил:

– Четверо – проводники к Великому Духу. Да, у нас тоже дух, просто… это немного другое. У каждой души свой непростой и длинный путь, не знаю, веришь ли ты в это или нет. Все мы живём в мире не один раз, и кто-то более опытный, кто-то… – Ясмин мельком глянула на него. Вальдер повернулся на бок, – прожил больше и больше знает. И, быть может, именно оттого наделён большими возможностями. Я говорю о магии в том числе.

– Я не верю. Если бы все маги были такими… опытными, – повторила она его слово с совсем другой интонацией, – и такими великими, то не были бы жестоки. Вы захватили власть силой, а не какой-то там мудростью. Просто взяли то, что вам не принадлежит, и решили, что так будет.

– Я понимаю, тебе это неприятно. Но я верю, что оно приведёт в будущем ко благу. Ты просто многого не видела и не знаешь. Ваши шаманы и ведуньи живут в маленьком тропическом мирке и даже не могут вообразить всех знаний и мощи, которыми обладает орден дарханов. Сиркх…

– …тиран, который ради власти плевать хотел на простых людей.

– … а ещё удивительной силы и могущества человек, которому подвластно то, о чём другие не смогли бы и мечтать. Я думаю, что боги одарили его не просто так.

– Великие люди не те, кто угнетает других, а те, кто помогает. В это я верю, – твёрдо сказала Ясмин.

– Не соглашусь. Просто пойми: далеко не каждый из вас готов к помощи. Даже твоя Ирта – хорошенькая девушка, но ей никогда не обладать и десятой доли твоей силы и ума, моя дорогая жена.

– Но это ничуть не мешало тебе наслаждаться её ласками, не так ли? – презрительно взглянула на него Ясмин и тут же пожалела о своих словах.

Зачем она сказала об этом вот так? Как будто ей может быть дело до того, с кем заигрывает в эти дни её муж. Вальдер улыбнулся её эмоциям, откровенно наслаждаясь очередным смятением.

Ясмин мысленно сжалась в комок. Это никогда не кончится! Может, с Иртой тоже его игра – только ради таких моментов. Ясмин вечно будет чувствовать себя неловко рядом с ним. И вся уверенность и целостность куда-то деваются, и она вся распадается на разрозненные чувства, терзающие её душу.

Он играет. Заставляет то унижаться, то будто бы гордиться собой, но потом снова выворачивает всё так, что она чувствует себя глупо. И что-то пытается ему доказать, что она так же умна, сильна, что достойна быть с ним на равных. Но это было похоже на бег по замкнутому кругу.

Зачем она это доказывает?

Вальдер приблизился и притянул её к себе.

– Тебе стоило выбрать жену из таких же одарённых! Оставь меня в покое, если считаешь, что я не доросла до такого уровня. Оставь меня, пожалуйста, – взмолилась Ясмин, чувствуя в своём голосе слабость, податливость и ужасаясь этому.

– Я имел честь познакомиться с твоим отцом, дорогая, – произнёс Вальдер, мягко касаясь её ключицы, плеча. Ясмин поймала его руку и сжала своими, всё ещё пытаясь избежать лишающих воли ласк. Он легко высвободился от её пальцев, склонился к шее и обронил, едва касаясь губами: – Знаешь, в нём чувствовались крохотные задатки магических способностей. Магом ему не стать, как и тебе, но наш ребенок может быть весьма одарённым…

Вальдер приподнялся на локте и взял ладонь Ясмин в свою. С силой подвёл ближе и коснулся губами кончиков пальцев, и сила воли начала таять. Вплёл свои пальцы между её…

Ясмин прикрыла глаза и вдруг будто увидела перед собой туманную лестницу, ведущую в небо, окутанную густыми облаками. Вековые каменные ступени истёрлись и округлились, пестрели щербинами от времени. И на миг показалось, будто кто-то зовёт её за собой, будто Вальдер предлагает свою руку как опору. Сделать шаг вверх.

Облака плыли и клубились вокруг, казалось, один неверный шаг – и так просто соскользнуть с покатого каменного края вниз, в никуда. И единственное, что было здесь твёрдым и незыблемым, – рука в руке.

Быть может, он и правда зовёт её за собой. Быть может, всё, что он делал, что было между ними, все эти постоянные испытания и унижения – только своего рода проверка на прочность. Его… проверка. Можно ли позвать за собой ту, кто не наделена от рождения? Можно ли сделать равной, убедиться, что она достаточно сильна и прочна.

И поэтому он сейчас заговорил про Четырёх богов и свою веру. Решил, что она уже доказала ему свою силу. Не сломалась, не сдалась, не показала слабость. Увидел это на приёме, когда она спела ту песню, – ведь она будто использовала свой дар, свою магию, голос, достучалась до его души. И теперь он предлагает свою руку, чтобы провести по этим ступеням.

Видение было таким ярким, что Ясмин вздрогнула, когда Вальдер коснулся шеи, провёл пальцами по волосам, вплёл их в кудри. Теперь она явно чувствовала его магию: мягкую, околдовывающую и лишающую её воли.

Ясмин судорожно выдохнула, и Вальдер склонился, поймал её выдох, и снова будто облака заволокли разум, заклубились невесомой мягкой дымкой.