Сила и ярость Юга
Всё это превратилось в войну за ресурсы, за земли, кто быстрее и больше захватит, тот и победит. И пока она в этой войне – только ценный трофей. Знает ли она сама, что ей на самом деле нужно?! Или просто медленно теряет себя?
В двух часах пути лежала первая деревня, там можно остановиться и переодеться. Там её знают и помогут, а она найдёт время разобраться… И что-нибудь обязательно придумает, пока по следам не пошла погоня.
Если действительно попасть на приём к губернатору и убедить, что присланный маг ничего не смыслит в деле, за которое схватился? Что он нарочно мучает людей и только погубит плантацию своим неумелым вмешательством! Если докажет, что всё его «мудрое руководство» – лишь насилие и издевательское развлечение, люди для него не ценность, а забава…
Ясмин оглядывалась не раз и не два, пока Нур неслась галопом, но позади никого не было. Вскоре она перешла на рысь, а потом и на шаг. Въехала Ясмин в деревню тогда, когда взошедшее солнце укрыло на мгновение облако – яркая полоса света ушла за лес, и тень прошлась мимолётной дрожью.
Показались первые дома с покатыми крышами – едва ли надёжнее, чем та хижина, в которой Ясмин спала на плантации. Встретились и первые люди.
– Госпожа! – увидела её дородная женщина в льняном платье с красным передником. Она торопливо вытерла руки, которыми копалась в земле, и поковыляла с огорода. – Что с вами случилось? Вы здесь одна?
– Так получилось. Пожалуйста, помогите мне. Мне нужно переодеться.
Ясмин неловко спешилась, вмиг ощутив до боли напряжённые мышцы.
– Но что?..
– Мне нужно время, пожалуйста. И что-нибудь поесть. И ещё накормить лошадь – я тут ненадолго. – Она снова оглянулась и поёжилась.
– Конечно, госпожа, идёмте со мной. Может, нагреть для вас воды?
Ясмин коснулась спутанных после океана волос и облизала губы – ещё немного солёные… И помотала головой.
– Нет, не сейчас. Лучше попросите приглядеть, не покажутся ли ещё… гости.
Сейчас надо как-то укрыться, чтобы её не нашли, хотя бы на время. Ясмин обернулась и увидела у соседнего дома шамана Деера. Конечно, он же живёт в этой деревне! Слава богам!
Быстро дойдя до него, Ясмин уважительно склонилась и снова подняла голову, встретившись с мудрыми глазами в окружении сотни морщинок. Шаман так же молчаливо поклонился госпоже, коротко, словно понял, почему она здесь.
– Кастела камаатин, адлар Деер. – Ясмин на миг замолчала. – Будет ли сегодня дождь?
Шаман вскинул голову наверх и прикрыл тяжёлые веки. Лёгкий ветер тронул длинные седоватые пряди, словно отозвался на призыв.
– Думаю, он придёт, госпожа. – Деер опустил голову с понимающей задумчивостью. И едва уловимо улыбнулся.
От шамана тоже чувствовалась сила – сейчас почему-то Ясмин ощутила это ярче, чем прежде. Но это была другая сила, не та искрящая, живая, непостоянная, которая шла от Вальдера… и от Риана. Шаман будто хранил в себе мощь горных потоков и силу буйного ветра, а может, это они сквозили в нём…
– Спасибо, адлар Деер.
Ясмин вдохнула полной грудью эту внезапную свежесть и обернулась к суетящейся у дома женщине. Наскоро переодевшись в щедро одолженное платье – наверное, её дочери, которое пришлось почти по размеру, – Ясмин во время еды завела разговор про местные дела, хватает ли сил на хозяйство, пока бóльшая часть мужчин на рубке тростника.
И всё же поглядывала в сторону окна. Если кто придёт за ней, надо уходить снова. Главное, чтобы мальчишка с улицы успел предупредить. Риан задержал Вальдера, но что потом?
– Пожалуйста, сядьте рядом.
– Мы тут слышали о вашей свадьбе, госпожа. – Женщина робко села за стол, втянув внушительный живот и потеснившись на лавке. Несмотря на эту тучность, она казалась на удивление ловкой и проворной. Большие глаза округлились, и, как она ни пыталась сдержаться, прямые вопросы так и посыпались: – Простите за мою наглость, но не могу промолчать! Ваш муж – наш новый хозяин – это и впрямь маг из столицы? Настоящий колдун, как наш Деер? И он, говорят, уже использовал эту свою силу?
– Да. Это правда. – Ясмин прикусила нижнюю губу, продолжая лихорадочно думать, что делать дальше. И вскинула глаза на женщину, напомнившую Мартину, когда та была чуть моложе. – Что теперь у вас думают об этом? Мне не удалось выехать из дома прежде в силу некоторых… причин. Но я намерена как можно скорее навестить своих старых знакомых. Опасаюсь, в этой сумятице они не получали мои письма.
Женщина заговорила приглушённо, будто поддалась скрытному настроению Ясмин:
– Что говорят? Так-то оно всё ради вашего счастья, госпожа. Не нам это решать… – Она явно с трудом сдержалась от того, чтобы осудить проклятого мага за такое вопиющее нарушение законов. – Наши мужья, даже мой Итон… они были готовы на всё, чтобы спасти вас и поместье от захватчиков. Простите, кто же знал, что так всё обернётся. – И мучительный невысказанный вопрос застыл на её лице.
Надо же было прийти именно в тот дом, из которого пришедший на помощь мужчина оказался в рабстве у Вальдера. Угрызения совести вновь впились в сердце.
– С ними всё в порядке, – медленно проговорила Ясмин, глядя женщине в глаза. – Я позаботилась об этом. Я искренне благодарна вам всем за беспокойство и помощь. Клянусь, скоро всё наладится, как прежде.
– Сами знаете, госпожа, в наших краях не бывать такому, что своих в обиду даём! И если сгоряча ошиблись…
– Это не было ошибкой. – Ясмин сузила глаза. Женщина непонимающе замотала головой, окончательно запутавшись, что надо говорить госпоже, а что нет. Ясмин посмотрела за окно и нахмурилась. – Мне нужна молодая ведунья, мне нужна Нидейла. Та, которая проводила свадебный обряд. Знаешь, где её сейчас найти?
– Нидейла? Да, она возвращалась к себе на днях…
– Я не знаю, где её дом, никогда не была там. Отведи!
Женщина поколебалась, но кивнула, перекинула через плечо кухонное полотенце и повела Ясмин к двери. Перед выходом будто снова хотела что-то спросить, но не решилась.
Небо медленно заволакивали облака. Ясмин вышла на улицу, протяжно выдохнув. Потом. Это – потом! Сейчас найти Нидейлу.
Подробно объяснив дорогу, женщина крикнула мальчишке, чтобы привёл кобылу, и отпустила Ясмин. Но осталась стоять и смотреть на госпожу в растерянности: не каждый день к ним наведываются такие гости. Быстро оглянувшись, Ясмин попросила напоследок:
– Пожалуйста, не говорите никому, что я здесь была. Это очень тайное дело. Только между мной и богами. И помолитесь за меня Великим Духам, чтобы они подарили защиту. Только объединившись, мы снова станем сильны.
Заморосил дождь, пока Ясмин ехала верхом по узкой тропе, но едва зашла в самую глубь леса, как он хлынул стеной. Ясмин на мгновение задрала голову к небу, щурясь и глядя, как сильные струи бьют по плотным листьям, разбиваются на сотни капель и стекают потоками на землю. Холодные струи омыли лицо и окончательно смыли океанскую соль. Ясмин прикусила губу и подогнала кобылу пятками.
Еще час пути – и она добралась до самого дальнего дома соседней деревни. И тут же узнала это место: именно здесь они когда-то и были с отцом. У той, уже совсем древней одарённой…
26. Смерть или жизнь
Ведуньи не было в доме, дверь оказалась заперта. Ясмин спешилась, увела кобылу под крохотное крыльцо на заднем дворе. Потерев мокрые плечи, Ясмин расправила липнущее к ногам платье, которое – уже второе по счёту – хоть отжимай.
Прошёл, наверное, целый час в тишине и зябкой влажности. Ясмин наконец заметила Нидейлу, пришедшую с дальней стороны двора. Ведунья заметила её и улыбнулась без капли удивления.
– Ты мне нужна, – судорожно выдохнула Ясмин, поднявшись и забыв про приветствия.
– Хорошо. – Нидейла откинула назад разноцветные украшенные косицы и подошла ближе, завела под крышу.
– Возможно, у меня мало времени. Не знаю. Мне… – торопливо заговорила Ясмин и остановилась, снова глядя в небесно-яркие глаза Нидейлы. – Я не знаю, что мне делать. – Она без сил прислонилась спиной к стене и заговорила сумбурно и путано о том, что росло внутри колючим комком, не дающим дышать. – Мне кажется, я спутала все нити судьбы в своей жизни и теперь вовек их не распутаю. И… Почему всё это происходит со мной?!
Нидейла только понимающе кивнула, будто услышала всё, что нужно.
– Пойдём со мной.
Они вышли со двора – Ясмин успела оглянуться в поисках погони или Риана, не понимая толком, хочет она его сейчас увидеть или нет. Но Нидейла повела куда-то в глубь тропического леса.
Они ступали медленно и молча, приподнимая тяжёлые ветви и отодвигая мокрые листья. Те скользили по коже, оставляя влажные следы, трава мочила подол, а ноги проваливались в мягкую землю и мох; казалось, по шее и плечам постоянно кто-то ползает. Ясмин несколько раз дернулась, но потом поспешила за ушедшей вперёд колдуньей.
– Куда ты меня ведёшь? – всё-таки не выдержала и спросила Ясмин, отбрасывая со лба мокрые пряди.
– Тут рядом, – уклончиво отозвалась Нидейла.
И впрямь оказалось недалеко. Послышался шум воды, и они вышли к невысокому водопаду, который разбивался у ног лазурным, бездонным колодцем и после утекал бурным ручьём дальше. Густая крона над ними немного укрывала от самых сильных ливневых струй, но шум стоял такой, что их разговор точно никто не услышит.
Наверное, именно здесь колдунья обычно набирает воду для своих снадобий и лекарств. А может, это особое место, которое позволяет напитаться силой?
Ясмин села на мокрый камень и коснулась ледяной воды. Нет, всё же это шаманы обращаются к неживой природе, а сила колдуньи явно в другой, непостоянной, бурной энергии жизни, дарованной Теа.
Но колдунья зачерпнула воды маленьким ковшиком, висящим у неё на поясе, и дала Ясмин умыться и сделать глоток. Зашептала что-то, наверное, обращаясь к духам леса и воды, прикрыла на мгновение глаза, а потом медленно открыла и посмотрела на Ясмин.
– Я видела твою боль на свадьбе, – заговорила Нидейла и опустилась на камень рядом.
– Ты тогда хотела мне сказать, как быть?! Почему боги допустили всё это? Почему позволили чужой магии вторгнуться в наши пределы и…
Нидейла остановила её мягким жестом.
Ясмин подалась вперёд, пытаясь прочесть что-нибудь у ведуньи в глазах. Хотя бы то, что та не врёт ей. Не может, она клялась перед богиней, она получила свою силу от неё.
– Боюсь, вам будет больно это услышать. Всё в мире – одна и та же сила, госпожа. Так сказали мне боги.
– Нет, – покачала головой Ясмин, отказываясь в это верить. – Нет, он не такой. Никому нельзя позволить так вести себя с другими. Это ты хотела сказать мне на свадьбе? Чтобы я смирилась и доверилась ему?!
– Нет, госпожа. Но надо было это прожить. Тогда было не время. Прости меня.
– А теперь?! Теперь – время? – выдохнула Ясмин. – Теперь я испытала сполна, чтобы что-то понять?
– Не злись, госпожа, – снова улыбнулась Нидейла. – Хотя я понимаю твою злость. Хочешь, заберу её себе?
– Злость даёт мне силы ещё хоть как-то бороться за свою жизнь!
– Злость ранит тебя саму, потому что рана у тебя внутри. Не снаружи. Те люди… они просто показывают её тебе. Как могут. Отпусти её.
– Я не понимаю.
Нидейла взяла её за руки и помолчала, а потом вдруг начала тихо-тихо произносить что-то нараспев. Медленно её голос начинал звучать ниже и как будто громче – но нет, он скорее вибрировал внутри, отзывался где-то в сердце.
Ясмин закрыла глаза и увидела себя маленькую, рядом с мамой. Окутанную светом яркого божественного потока. И потом, со смертью матери и нападками отца… будто та рана, которая образовалась внутри, начала затягиваться, а свет гаснуть. Медленно. Заставляя притупиться боль, забыть яркие воспоминания. Защищая. Защищая от того знания, что отец не простил мать, обвинил её в страшном грехе и такой же видел Ясмин.
Быть похожей на мать – быть такой же плохой… И Ясмин сделала всё, чтобы не напоминать. Не быть похожей, забыть свою женскую часть… Выйти из этого потока света, чтобы выжить. Вспоминалось лицо мамы, но сейчас в её глазах Ясмин видела несказанные, но мучившие её слова: «Бойся женского в себе, оно привлекает мужчин, а они опасны. Мужчины несут боль».
– Это не так… – раздался беззвучный голос Нидейлы из ниоткуда. – Это – не так. Не. Так. Мы едины внутри, и легенда про две разделённые пополам души, две половинки – всего лишь легенда. Мы едины изначально, созданные Великим Духом, а наши половины – это Ао и Теа. Мужчина и женщина внутри нас. Прости своего отца, потому что он не делал зла. Мы растём благодаря несовершенству наших родителей. Но они дали нам жизнь! Дали эту жизнь, чтобы мы что-то поняли… Этого вполне достаточно для начала пути.
– Но что мне с этим делать? – так же беззвучно выдыхала Ясмин, плывя в этом тумане. Тени проходили сквозь неё, как тени от облаков скользят по земле, и только где-то впереди лился с неба яркий солнечный луч.
– Для начала просто это принять. Оттолкнуться, чтобы выплыть. Ты цельная изначально, не половина, и никто не нужен, чтобы это доказать. Никто. Ты рождена из божественной любви, как и все. Поэтому. Просто. Прими эту любовь. – Голос Нидейлы превратился в светящуюся улыбку, согрел изнутри и окутал мощным потоком силы.
Слился с громким журчанием водопада, зазвенел каплями по листьям, пронзил мир насквозь, душу, сердце этой простой и ясной мыслью, такой простой, что смех родился где-то внутри. Как она могла об этом забыть? Она ведь знала!..
Ясмин ощутила сперва тёплые касания ладоней, потом покалывающую их магию и только потом – снова окружающий мир, промокшее платье, волосы, липнущие к лицу и спине, дуновение ветра, запах влажного леса. Себя.
* * *Посидев, качаясь, над журчащей водой и глядя в своё расплывчатое отражение, которое дробилось кругами от капель с листьев, Ясмин склонилась ниже, а потом повернулась к ведунье. Та отчего-то выглядела застывшей, словно была где-то не здесь, не в себе. По её гладкому красивому лицу скользнула тень, Нидейла чуть шире распахнула глаза и посмотрела прямо на Ясмин.
Та хотела заговорить снова, как вдруг в животе что-то неприятно потянуло, будто магия царапнула изнутри. Захотелось прижать руки к животу.
– Что вы чувствуете, госпожа? – спросила Нидейла, склонив голову, звякнув цепочками.
– Я не знаю… Неделю назад выпила отвар, который дала мне служанка. Кириос ди Арстон хочет, чтобы я родила ему наследника. Магического дара у меня нет, но он сказал, что отец обладает его зачатками, а значит, я тоже… Но я…
– Я посмотрю.
Нидейла опустилась перед ней на колени, не обращая ни малейшего внимания на мокрую землю, и прикоснулась руками к животу.
В центре её ладоней в считаные мгновения будто разгорелся огонь, и это тепло устремилось через прикосновение, через ткань платья прямо в сердце Ясмин. Это было похоже на то чувство, которое охватывало при прикосновениях Вальдера, – опутывающая паутина связей, – но на этот раз не сдержанная никакой волей. И сила растеклась по её телу, пронзая насквозь.
Изнутри принялась разрастаться боль, и Ясмин тихо простонала. Боль закручивалась спиралью откуда-то из сердца и расходилась по венам, жгла огнем всё сильнее и сильнее.
– Ваши энергии связались несколько дней назад, госпожа. Вы ждёте его ребенка.
– Но тот отвар, я же пила травы…
– Мне жаль.
Нидейла убрала руки, и боль стихла.
Ясмин сжалась в комок, прижав локти к животу, переждала остатки острых чувств и подняла взгляд на Нидейлу. Он применил свою магию, чтобы зачать дитя даже против её воли.
И все его лживые слова про то, как она прекрасна и талантлива, – лишь способ затмить внимание, отвлечь, заставить прийти к нему, чтобы потом использовать ради своей цели.
Его цинизм и целеустремлённость просто восхитительно ублюдочны. Он не только проклятый колдун. Он – её настоящий личный демон…
– Что теперь делать? – прошептала она одними губами.
– Я не уверена. Он сильный маг, и я боюсь вмешиваться.
– Дай мне другой отвар! Который подействует сейчас! Это не было моим решением, он сделал это насильно. Прошу, сделай это сейчас, пока он не нашёл меня, тогда будет слишком поздно!
– У меня сейчас нет нужных трав, госпожа. – Нидейла задумчиво тряхнула головой, будто звон украшений помогал ей сосредоточиться и что-то придумать. – Я могу попытаться воздействовать магией. Но это может быть больно – гораздо больнее, чем было сейчас. И опасно для вас.
Ясмин встревоженно выдохнула и посмотрела по сторонам. Но это решение принимать только ей самой. Может, ради этого богиня и привела её сюда.
Научиться решать самой, а не давать мужчинам вести её в поводу.
Ясмин подняла голову к небу, пытаясь понять, что теперь она чувствует, осталась ли прежняя зависимость от чужака и отца. Нидейла что-то сделала с ней, и теперь Ясмин могла взглянуть на всё происходящее со стороны.
Будто это происходит не с ней. Не с ней… И задышалось гораздо легче, свободнее, растаял вечный камень над душой, вечный страх быть недостойной. Ясмин впервые почувствовала, что даже если Вальдер сейчас окажется рядом, это больше не вгонит в прежнее смятение.
– Останься сегодня здесь, в моём доме. Моя сила укроет твоё присутствие. Они не придут. Тебя так быстро не найдут, если… сама не захочешь.
– Да, – просто проронила Ясмин.
Она возвращалась бездумно, проводя рукой по мокрым листьям, стирая с лица капли, щурясь от попадающей в глаза влаги. Но всё это стало так не важно… теперь. Теперь судьба, точно издеваясь, заставила шагнуть ещё дальше и сделать выбор ещё сложнее. Словно каждое мгновение промедления и «непонимания» поднимал ставки до предела. До тех пор, пока она сможет выдержать. Пока не перестанет терпеть.
Нидейла вошла в дом, а Ясмин остановилась возле крыльца, обхватила руками опору и смотрела, как Нур склонилась к мокрой траве, как блестит под ливнем её тщательно вычищенная шерсть, и увидела, как наяву, другую кобылу…
Как однажды, ещё до того, как отец наказал Риана за её проступок, она едва не погибла. Именно потому разъярился, когда Ясмин снова оказалась в похожей опасности.
Тогда, в первый раз, лошадь понеслась так быстро, что Ясмин зажмурилась, не в силах её остановить. Сильный скачок, рывок – и последнее, что она почувствовала, было на удивление жёсткая земля и перехватывающее дыхание. Ясмин пыталась вдохнуть, но не могла, только беспомощно смотрела в темнеющее небо.
А потом пришло тепло и чужие руки, жуткая тревога и страх – тоже чужие… Такие знакомые. И наконец Ясмин вдохнула. Долго-долго, судорожно, так, что на глазах выступили слёзы, но стало легко и не больно. Риан огладил её лицо, коснулся терпким дыханием, а после осторожно поднял на руки, прижав к себе.
Она начала понимать, почему это всё будто стерлось из памяти… Она забыла тот случай, начисто. Так, словно его не было. Риан – что он сделал тогда? Сейчас Ясмин стояла на крыльце и пыталась понять, что она в самом деле чувствовала. Была ли и тогда магия Риана? И если была… околдовывала или спасала?
И она знала ответ. Он спас ей жизнь своей магией, вернул дыхание, не позволил погибнуть от страшного удара о землю. И стёр как-то воспоминания так, чтобы никто не заподозрил его в необученном колдовстве.
Она сама этого не помнила. А здесь, в доме ведуньи, снова ярко увидела его взгляд. Нельзя не поверить ему. Больше никто никогда не смотрел на неё так.
Ясмин помотала головой. Дождь давно иссяк, как и не было. Ещё недавно бушующая сплошная стена превратилась сначала в редкие, будто звенящие на солнце цепочки капель, и теперь они гулко стучали по крыше.
Как много она стала вспоминать и замечать после всего одного разговора с Нидейлой! Невероятно. Почему она не пришла сюда раньше?!
Погони не было, никто её на нашёл – Нидейла оказалась права. Ясмин осталась в её доме до вечера, просто ела, спала, сидела возле леса, бездумно глядя на кипящую там жизнь, и раз за разом мысленно возвращалась ко всему происходящему. Если ведунья права, то Ясмин сможет с этим справиться. Если поверить, что всё это было ради неё.
Вспомнился последний взгляд Риана, давшего ей свободу, позволившего уйти. Сейчас он тоже свободен от всех оков, что его сдерживали. Не распорядитель в поместье, не раб на плантации. Даже сама Ясмин отпустила его на волю.
Но сейчас вдруг почувствовала, что его не хватает. Что сейчас она наконец сможет поговорить с ним открыто. Не закрывая его восхищением незаживающую дыру в сердце, а просто. Ей давно стоило побыть в одиночестве, чтобы наконец услышать собственный голос.
Походив по маленькой комнате, она дождалась ведунью. Та вошла, быстро притворив за собой дверь, и поставила на стол собранный кузовок с травами.
– Тебе нужно будет решить сейчас, госпожа. И сегодня последний день, чтобы это сделать, пока ваша связь с ним не так сильна.
– Дадут ли мне благословение Ао и Теа?
Нидейла опустила голову, сложила руки перед грудью и села на колени на полу. Ясмин тоже опустилась вниз, чувствуя одновременно тянущий страх – и дикую, отчаянную решимость. Если она не прервёт это, утонет в этом болоте.
Ведунья потрясла сложенными руками, тихо звеня украшениями. Ясмин следила за ней, как заворожённая, ожидая ответа богов и – что ещё важнее – слушая себя. Она знала ответ.
Ребенок, зачатый в насилии, под магическим дурманом, ничего не изменит. Не сделает Вальдера хорошим, потому что это ему не нужно – быть таким. Просто не нужно. Он жаждет эмоций и страсти, водоворота страстей, её ненависть и её же невыносимую тягу, борьбу с самой собой. Он наслаждается этим: чем хуже ей, тем больше эмоций получает от этого он.
И вновь и вновь сыграет на её чувствах, вместо отца или Риана шантажируя ребенком, который для него лишь средство! Он ничего не знает о том, что такое любовь. А потом просто отнимет по праву сильного и будет использовать в своих целях.
А ненависть к Вальдеру невольно перекинется на невинную новую жизнь… Видеть каждый день эту память. Эту зависимость. Замкнутый круг, из которого не вырваться! Она имеет право на выбор! Она не готова жить с этим, пока не слишком поздно, пока не зародилась настоящая жизнь и срок лишь несколько дней.
И ведь это… та жертва, которую от неё требуют боги.
По позвоночнику прошёл ледяной озноб.
– Да, госпожа. Я слышу их. – Нидейла открыла глаза. – Каждой душе – своё время. Сейчас ещё можно попробовать, если ты сделала выбор. Они примут его.
Ясмин разомкнула губы, которые стали словно чужие.
– Ты сказала мне, что можно лишить чужака силы, если объединить земли против него, если исполнить ритуал. И что я должна буду пожертвовать чем-то очень дорогим. Я думала о том, что это может быть. Но не знала, что именно. Боюсь, это нельзя было предугадать, ведь я сделала всё, чтобы ребенка не было… но боги сильней. И они требуют своё.
– У тебя всё равно остаётся выбор, – прозвенела колокольчиками Нидейла.
Ясмин смотрела ей прямо в глаза, прижав руки к животу. Она должна быть сильной. Чтобы спасти себя. Риана. Тех, кто пожертвовал своей свободой, кровью ради неё. Она уничтожит всё, что было в прошлом, что связало по рукам и ногам.
Даже если придётся умереть самой. Слишком долго плутала в болоте.
Смерть, если проиграет. Свобода и воля, если останется жива.
Это справедливые ставки.
– Выпей, – без слов поняла Нидейла и протянула кружку с чем-то дурно пахнущим.
– Пахнет как отрава.
– Она и есть. Малая доза – ты не умрёшь, но потеряешь сознание на время. Чтобы не было так больно.
Так больно. От этих слов повеяло жутью: Теа просит за это решение высокую цену и проверяет на прочность. Ясмин мысленно обратилась к богине, прося о милости и принятии, а потом доверилась колдунье и сделала глоток. От гадкого вкуса едва не стошнило, но она затаила дыхание и тут же выпила отраву до дна.
Колдунья зачитала длинную молитву, что слилась в монотонный неразличимый шум.
Чтобы начать новую жизнь, надо хотя бы раз умереть. Может, она и заслужила смерть. Лишь бы прекратить это невыносимое, бесконечное унижение, боль, ненависть и страх последних недель её жизни.
Это была последняя связная мысль.
Как бы Ясмин ни цеплялась за неё, тьма пришла и забрала к себе.
В этой тьме, правда, оказалось тепло и уютно… Не осталось ничего, только разрозненные осколки прежних чувств… Кусочек ненависти, большой обломок обиды. Проплыла зыбкой змеёй надежда… Сломалась и разбилась на части нелюбовь. Растаяла жажда чужого одобрения, словно сухая ненасытная почва, забирающая каждую каплю влаги, наконец-то перестала нуждаться в поливе.
Ясмин почувствовала в своём несуществующем теле столько невероятной силы и страсти, столько заботы и тепла. Так отчаянно хотелось жить свободно, быть собой. Больше не жертва, а они – не мучители. Оттолкнуться… Она сама выберет свою новую жизнь. Словно сама богиня Теа одарила её сияющим золотым светом.