Как 9-й «Б» школьную комиссию встречал, или О вреде чтения

– А ты? – теперь Ярик обратился к Владиславу, но тот тоже вежливо отказался.

Как только мы вышли из столовой, Ярило вдруг встал как вкопанный, с ужасом глядя куда-то вглубь коридора. Ничего не понимая, я проследила за направлением его взгляда и тут же поняла, в чем дело. Навстречу нам шагала Яна – староста параллельного класса.

– Началось колхозье утро… – протянула я, краев глаза замечая, как Ярик превращается в одно целое со стеной.

Знаете о вечном противостоянии «А» и «Б» классов? Ага, мой класс тоже через это прошел. Мы просто не переносили параллель, но, если честно, эти чувства были взаимными. Правда… в нашем случае все было гораздо сложнее, чем кажется. «Ашки» были любимчиками в школе, так как их учила в начальной школе завуч, и обладали особыми привилегиями: любая выходка сходила им с рук. Когда они что-то выкидывали из ряда вон выходящее, виноватыми оказывались учителя, другой класс, сторож, рабочий – кто угодно, но только не они. Со старостой их класса дела вообще обстояли очень сложно. Яна – дочь богатых родителей, а потому ее все учителя чуть ли не на руках носили. Разумеется, у нее не было оценок ниже десяти баллов, старостой она была с пятого класса и до конца учебы, чтобы по окончанию школы Яне могли написать, что она редкостная активистка, просто замечательная и вообще как таких прекрасных земля носит; она постоянно участвовала в самых разных олимпиадах по этой же причине, и в них она, конечно же, выигрывала (а выигрывала ли?..) и была претенденткой на золотую медаль. По-другому быть не могло. А ведь Яна была ничуть не лучше других учеников школы, и уровень знаний, насколько я знаю, был всегда весьма средний. Учителя тоже времени даром не теряли, и каждую лишнюю секунду напоминали всем подряд, какая она умная, восхитительная и такая хорошая что аж страшно. Одним словом, особа была не из приятных.

Во все эти тонкости я полушепотом посвящала Владислава, пока Ярослав, все яснее осознавая всю безвыходность своей ситуации, просто стоял и 

терпеливо дожидался, пока она подойдет. Помимо всего вышеперечисленного, у Яны случались неконтролируемые вспышки агрессии, и она регулярно сбрасывала их на Ярославе, как на главном неприятеле. Связано это было с тем, что она чувствовала свою безнаказанность и точно знала, что за это ей ничего не будет.

– Хм… – глубокомысленно протянул Владислав, как только я закончила свое повествование. Когда же Ярика и Яну разделяло лишь жалких два метра, он потер руки в предвкушении интересного зрелища, напоминая муху. – Ну что ж. Я должен это видеть. Шоу начинается.

Прямо как в воду глядел.

Когда Ярослав увидел, что гибель все ближе и ближе, он, видимо, решил, что лучшая защита – нападение, и пошел навстречу Яне. Правда, он не учел того, что расстояние было уже слишком мало, и скорость он взял большую. Поэтому нет ничего удивительного в том, что он на полной скорости врезался в Яну, которая и без того выглядела злой как две собаки вместе. И, как в дешевом женском романчике, их взгляды встретились. Только, вместо того, чтобы взглянуть на Яну и прошептать «Я раньше и не замечал, насколько ты красива», что непременно должно было растопить холодное сердце девушки, Ярик в ужасе шарахнулся от нее. При этом продукты питания, объекты вечного обожания и поклонения нашего президента, мешающие счастью двух правителей, выпали из его рук. Ярик принялся в панике ловить пищу, одной рукой он схватил бисквит, а второй открытый пакетик сока, и, видимо, не рассчитал силы, как было в случае со скоростью минуту тому назад, (ну, плохо у него с физикой), и сдавил его так, что сок вылился на идеально белую блузку Яны.

– Ну вот и встретились! Можно и поговорить!

Я не хотела этого говорить. Честно. Но я в состоянии аффекта себя не контролирую и начинаю по-дурацки комментировать события, ввергнувшие меня в шок.

Время словно остановилось. Владислав, все еще находящийся под впечатлением от моего красочного описания Яны, боясь даже дышать, наблюдал за развитием событий. Яна же застыла, тупо уставившись на увеличивающееся пятно на блузке и пытаясь сформулировать мысль, явно крутящуюся у нее в голове, вслух. Правда, безуспешно.

– Т-ты… Ты… – если опустить все прозвучавшие за это время отрывистые матерные фразы, то это – все, что смогла выдавить из себя Яна.

– Так! Тихо! Спокойно! – почти умоляюще произнес Ярослав, став в оборонительную позу и держа старосту «А» класса на расстоянии вытянутой руки. – Я ведь случайно. Прости! Давай обойдемся без скандала, а? Ну… Хотя бы без особо крупного. Пожалуйста…

– Ты что сделал, урод?! – к Яне вновь вернулся дар речи, и теперь ее слова приобретали связанность и смысл (я опять же опустила маты).

Ярик тяжело сглотнул.

– Помогите, – замогильным убитым голосом взмолился он, но было уже поздно. В следующее мгновение Яна с силой ударила его под дых. Ярослав согнулся в три погибели, но на ногах устоял, правда, следующий удар кулаком в лицо стал для него контрольным. Друг с грохотом завалился на пол.

Я же говорила о том, какой у нас стойкий, храбрый, а, главное, сильный правитель?..

Ярик попытался встать на ноги, но, увы, это было бесполезно (Яна с первого класса на вольную борьбу и каратэ ходила), поэтому он просто, кашляя и держась за ушибленную скулу, отполз к стене и, обхватив колени руками, приготовился совсем не мужественно встретить свою погибель. Именно погибель, так как во время Яниных вспышек ярости выживали только те, кто за несколько дней до этого успевали засесть в катакомбах.

Это главу можно было назвать как «Всеразрушающая ярость Яны», но переименовывать ничего не буду. Много чести.

На этом мероприятие не закончилось. Яна схватила Ярика за шкирятник и зашвырнула в открытый спортзал, видимо, решив разделаться с ним без свидетелей. Правда, свидетели оказались чересчур любопытными и побежали вслед за ними, хотя это любопытство могло стоить им жизни. Ярослав неловко скатился по немногочисленными ступеньками, после чего забрался с ногами на лавочку, вжался всем телом в стену и попытался хоть как-то защитить себя от ударов старосты «А» класса. Я и Влад же стояли на пороге, не решаясь подойти поближе.

– Ярило, я верю в тебя, давай, отбивайся! – как чирлидер, скандировал Владислав. Правда, когда Яна схватила ходулю, чтоб ее, он несколько поумерил свой пыл. – Нет-нет-нет, отвали! ОТВАЛИ!!!

Времени, ушедшего на потасовку, с головой хватило Ярику, чтобы вдоволь поныть, вскочить на ноги и попытаться обратиться в позорное бегство. Правда, только попытаться…

– Стоя-я-ть! – не своим голосом заверещала Яна и, в момент забыв про Владислава, опять кинулась к нашему президенту, на ходу опрокидывая его обратно на пол.

Я тем временем была сама невозмутимость. Не обращая внимания ни на безудержные рыдания, истеричный визг, боевой клич и выразительные маты, которые сливались в один большой шум, ни на летающие по всему спортзалу мячи, Ярослава и его кроссовок отдельно от хозяина, я сидела на верхней ступеньке и копалась в телефоне. Покопавшись в нем минуты так две или три, я чисто под настроение включила песню группы Слот «Бой». Все-таки я тварь.

– Сердца у тебя нет! – надрывался Ярослав, корчась на полу и защищая жизненно важные органы в то время, как Яна пыталась по ним как можно больнее ударить. – Да не бей ты ногами, печень все-таки!

Он предпринял очередную попытку подняться, но староста «А» класса ударила его носком туфли под колено, и парень опять растянулся на полу. Вдруг Яна застыла, на какое-то время прекратив побои. Описав глазами широкий круг, символизирующий усиленный мыслительный процесс, она вдруг, словно ошпаренная, бросилась в коридор. Я и Владислав недоуменно переглянулись. Ярослав, воспользовавшись моментом, залез обратно на лавочку.

Счастье длилось не долго. Не прошло и минуты, а Яна вновь появилась на пороге спортзала с пакетиком сока, который так и остался лежать на полу в коридоре, в руках. Девушка решительно направилась к Ярику, который сжался в углу спортзала, как запуганный щенок.

– Сейчас я тебя тоже тебя оболью, тварь! – мстительно прошипела она, изо всех сил сдавливая пакетик сока.

– Она, часом, не сумасшедшая? – решил уточнить у меня Владислав, с ужасом наблюдая за Яной.

– До этого дня как-то не задумывалась об этом…

И тут случилось нечто совсем неожиданное.

Как раз в тот момент, когда сок должен был вылиться на рубашку Ярика, он вдруг упал с края лавочки, а Владислав, по всей видимости, решил вмешаться и оттолкнул Яну, но не совсем удачно, и получилось так, что староста «А» класса с пронзительным воплем «Я упа-ала!!!» завалилась на спину, увлекая за собой и Влада. Одновременно с падением Яны из пакетика вылился весь сок и попал в стену спортзала. Тут же воцарилась могильная тишина, даже мой телефон будто почувствовал напряженность ситуации и выключился. Владислав приподнялся на локте, с праведным гневом глядя на Яну, а она, в свою очередь, неотрывно глядела на весь тот хаос, что натворила. Впервые за пятнадцать лет жизни в ее темно-карих глазах светился неподдельный ужас.

И тут, как в любой стандартной комедии, должна появиться либо классная руководительница, либо завуч, а то и вообще директор. Вы можете смеяться, а, может быть, и плакать, но в спортзал в этот момент, видимо, услышав шум, зашла завуч Анна Георгиевна, которую ученики школы ласково именовали Анчуткой (черт). Первые полминуты она в ступоре созерцала сию немую сцену, но к концу минуты до ошеломленной женщины дошло, что здесь только что случилось нечто ужасное, и в ее накрашенных глазах мелькнула ярость.

– Что за?..

Занавес. Актеры не выходят на сцену. Зрители кладут на пол цветы в память об участниках действия. Дамы промокают платочками глаза, мужчины со скорбными лицами снимают шляпы. Минута молчания.

Глава 3. Тучи сгущаются

Я, пожалуй, пропущу тот эпизод, когда Анна Георгиевна пыталась растащить Ярика, Владислава и Яну в разные стороны, так как они настолько увлеклись процессом, что начали забывать, с чего начался конфликт и кто кого должен бить. Много крови было пролито в тот день…

Правда, еще больше крови пролилось тогда, когда завуч все-таки успокоила всех и пригласила на разборки нашу классную руководительницу. Классную руководительницу «А» класса она, конечно же, вызывать не стала.

Когда прозвучала фраза «Сейчас придет Глафира Петровна!», все сразу почувствовали, как над нашими головами начинают сгущаться тучи. Отношения с учительницей перестали ладиться уже через неделю после того, как она стала нашей классной руководительницей. Причиной тому была ее жажда власти и желание контролировать каждый шаг своих «подопечных». А мы, так как с первого класса были предоставлены сами себе (учительница не особо с нами возилась), были, мягко говоря, удивлены таким напором. Правда, особого стремления научить класс ответственности или же просто-напросто сделать из него коллектив я никогда не замечала. Все ее «руководство» сводилось к бесконечным унижениям и оскорблениям, которые, на минуточку, были обращены к каждому ученику персонально. На каждом классном часу мы слышали только одно: «Какие же вы все-таки равнодушные, бездарные дети!», что в дальнейшем сопровождалось: «Самое обидное, что вы здесь все такие. Все. Поголовно!».

Поголовно. Как будто мы были стадом скота. Хотя она нас называла и так.

«Вы ж как стадо овец. Главного барана нужно плеткой похлестать, чтобы все шли в правильном направлении» – а вот тут не могу не сказать, что в данном случае «главным бараном» была она. Разве нет?

Короче говоря, отношения с Глафирой Петровной строились на взаимной неприязни и презрении. А это не есть хорошо…

Пока я, Ярик и Влад дожидались классную руководительницу в кабинете химии на втором этаже, куда нас Анчутка чуть ли не силой запихнула, в качестве группы поддержки благополучно свалил с урока рисования из соседнего кабинета Игорь и примчалась еще одна курносая веснушчатая пигалица полтора метра ростом с волнистыми, не поддающимися никакой дрессировке, огненно-рыжими волосами и огромными серыми глазами.

Знакомьтесь, это Ира, ученица «А» класса и единственный там человек, с каким можно нормально пообщаться. Ирина Владимировна, она же просто Ира, она же Тормоз. Причем уникальный. Нет, Ирочка, конечно, довольно умная и все ловит на лету, но иногда она тупит настолько сильно, что хочется ее прибить. Так или иначе, это единственная девушка, с какой я по-настоящему дружила за всю свою жизнь. Самый невероятный человек из всех, кого я когда-либо знала. Главная ее особенность – это какая-то уникальная способность влипать в неприятности, часто увлекая за собой и меня. Причем эти ситуации всегда оказываются настолько идиотскими, что я даже не знаю, что делать – смеяться или плакать? А еще Ира постоянно получает какие-то травмы: срастется одна кость, вывихнется другая. Вот как в десять лет сломала ногу, так до сих пор, хоть прошло уже пятнадцать лет, остановиться не может…

Хотя это можно объяснить. Какой нормальный человек будет съезжать по лестнице на велосипеде? Причем не по ступенькам… Но в этом вся Ира. Как-то раз она пыталась самостоятельно научить меня кататься на велосипеде. А я ведь не умею ничего, что умеют нормальные люди: ни плавать, ни кататься на велосипеде… Ни-че-го. Единственное, что я умею – это лазить по деревьям. Учиться всему вышеперечисленному никогда не входило в мои планы, но проще застрелиться, чем отговорить Иру от чего-то. Поэтому-то мне ничего не оставалось, как согласиться. Когда мы пришли ко мне домой, Ириша чуть ли не силой усадила меня на велик Игоря и от души толкнула вперед. И я, визжа и проклиная все на свете, поехала. Прямо на закрытую калитку. Для меня до сих пор остается тайной, как я умудрилась выдержать на этом адском механизме целых пять секунд, так как потом я врезалась в калитку, и все потеряло смысл. Правда, на этом мои злоключения не закончились. От столкновения с нашей низенькой калиткой велосипед резко затормозил, а вот я по инерции перелетела через руль, лихо перемахнула через калитку, больно ударившись при этом об нее животом, и остановилась лишь тогда, когда перелетела на другую сторону узкой улицы, проехавшись по ней носом до куста шиповника.