Мы не вспоминаем об этом

Сделав глубокий вдох, я обратилась по тому же адресу:

– Ты так и не скажешь, куда направляешься?

– Нет, – отрезала Юлька, – начнёшь ещё учить меня правильно выстраивать свои мысли и разговоры перед важной встречей.

Глядя на выражение её лица, невозможно было не рассмеяться. Я уже догадалась, что у неё наметилось очередное собеседование, особенно если учитывать, что она надела на себя исключительно обновки (не все разом – и то ладно!), поэтому подошла и обняла, стараясь не задеть её волосы и одежду скользкими от чистящего средства кистями рук:

– Удачи!

– Тебе тоже, – улыбнулась Юлька, закинув аляповатый рюкзак на плечо. А потом добавила, окинув взглядом комнату: – В смысле – в уборке.

Я проводила её ответной улыбкой, и подруга прикрыла за собой дверь до щелчка в замке.

***

Оставшись в квартире наедине с запахом бытовой химии, я ополоснула руки под мощной струёй воды, бьющей из крана, и, крутнув ручку окна, открыла его, чтобы проветрить. Из него виднелась узкая улочка с мелькающими машинами и микроавтобусами – мне были не по карману апартаменты с видом на береговую линию. Но и сюда долетал солоновато-влажный воздух с моря. Я отошла к кухонной зоне и завершила то, что начала, болтая с подругой – теперь варочная панель сверкала и уже не источала едкого проникновения в нос.

Хлопот по дому предстояло ещё немало, но я решила сделать перерыв и, тщательно вымыв руки, стёрла брызги, попавшие за край мойки. Я подошла к столу, подобрала с пола плед и, аккуратно свернув его, положила на стул, но не на тот, где сидела Юля, а на соседний. Туда, откуда вежливо спровадила утреннюю гостью, села сама и взяла в руки свой телефон. Разблокировав экран, я обнаружила открытой свою страничку в социальной сети. Оказывается, фото, на котором остановилось Юлькино любопытство и которое, очевидно, она предъявила мне в качестве наглядного аргумента в пользу своей правоты, было почти годичной давности. С него крупным планом улыбались две измождённые физиономии – моя и того, кого я сегодня ожидала увидеть у секции багажа. Я даже помню, когда сделала этот снимок: в тот день была невыносимая жара, а я потащила друга, приехавшего из дальнего региона страны, на экскурсию в горы. Запечатлела я нас на одной из высоких точек, куда мы друг друга буквально доставили, обхватив руками за талии. Да, и моему спутнику пришлось помогать мне, несмотря на то, что я была привычная к вылазкам на природу знойными летними днями, частыми в наших краях.

Действительно, такие фотографии – с мужчинами – были большой редкостью в ленте моих новостей. В основном на них можно было увидеть знакомых, которые в шутку залезли в кадр или случайно попали в него, а он оказался настолько удачным, что мне захотелось им поделиться. Фотографии с ним я выкладывала тоже крайне редко, и ещё потому, что приезжал он два-три, а то и раз в год. Вот что удивительно: снимки с родственниками я перестала показывать аудитории соцсетей уже давно и практически не делилась подробностями жизни своей семьи – с возрастом начала отделять то личное, что хотелось сохранить только для себя. А вот с ним всё обстояло иначе. Не подумайте, что я недостаточно дорожила нашей дружбой или не считала его близким человеком (друзья для меня всегда были очень важны, даже в ту пору, когда я не могла с первого раза запомнить имена детей, с которыми играла общими совочками в песочнице). И тем не менее наши с ним фотографии я не считала нужным скрывать – на них я была предельно настоящей, настолько искренней улыбкой освещалось моё лицо и совершенно неподдельные эмоции отражались в них! Время, проведённое с ним, было самым незабываемым за последние несколько лет.

Если бы вы посмотрели снимки, что остались в моём профиле со студенческих лет, а особенно те, что я спустя какое-то время удалила, но они всё ещё хранились в моём телефоне… На них вы увидели бы ну если не сестру-близнеца Юли, то очень похожую на неё задорную девчонку с дерзким взглядом и такими же мыслями, снующими в голове, обтянутой какой-нибудь яркой банданой, наползающей на мочки ушей, с которых свисают массивные серьги-кольца, унизанные пёстрыми перьями и лакированными бусинами.

Я пролистала несколько рядов квадратиков фотоальбома… Это было года четыре назад. За пару лет до того я и предположить не могла, что на меня так хорошо сядут строгие костюмы. Спустя время свыклась с понятиями «долговременная укладка» и «спокойная стрижка», научилась выбирать для работы рубашки с длиной рукава, способной скрыть татуировку, которая хоть и располагалась высоко на плече, но всё время норовила показаться глазам окружающих и напомнить о моём образе из прошлого. Переход от раскованной симпатяжки-южанки к знакомой с деловым стилем обладательнице длинных русых волос, регулярно испытывающих на себе действие выпрямителя, я, как ни странно, запомнила опять же благодаря своему другу по переписке, говоря Юлькиными словами. Разговор состоялся между нами, когда я уже не припомню в который раз встречала его на вокзале. За год до этого на том же перроне он ещё видел меня в обтягивающих джинсах и майке-разлетайке с внушительными разрезами по бокам, а в то лето перед ним предстала снова я, только в… Нет, не в брючной тройке с наглухо застёгнутой блузой из плотной ткани, а в летнем, пусть и подходящем для повседневной носки, но всё же сдержанном хлопковом костюме. Волосы в хвосте, на макушке очки без привычной оправы из страз – я неслабо впечатлила приготовившегося к отдыху на берегу моря отпускника. Когда шли по направлению к выходу в город, я без предисловий спросила:

– Не узнал?

Он окинул меня задумчивым взглядом и ответил в своей манере, понимая истинную суть вопроса и не увиливая:

– Тебе идёт. Мне нравится.

На фото, выложенном на прошлой неделе, я была в одном из своих «рабочих» пиджаков, с тугим зачёсом назад, за моими плечами виднелась служебная парковка. Может, Юлька права, и мне стоит поменьше выкладывать своих официально-серьёзных фото из отеля? Территория у нас, как и помещения внутри оформлены с непревзойдённым дизайнерским вкусом, но старший администратор, как заметила её подруга, попивая кофе из своей любимой кружки (не на своей кухне, заметьте), всеми фотографиями стремилась продемонстрировать прежде всего приверженность общему делу.

Крепкие углы отлогого воротника, из которого торчит выглаженная стойка почти во всю высоту шеи… Брюки со стрелками, которых не видно на снимке… И ведь немногие, совсем не многие знают, что иногда под удлинённые брюки или под плотные колготки я продолжаю надевать ножные браслеты, сплетённые из бисера или тонких шнурочков. Их никто не видит, а я знаю, что они есть!

Я вовсе не забросила свои развлечения с друзьями, в моей косметичке по-прежнему можно найти множество оттенков и редко используемый, но въедающийся в окружающий воздух аромат. А уж на прогулках в компании того, кого увижу через считанные часы, я легко могла позволить себе умопомрачительные шортики, полупрозрачные топики и высоченные танкетки на завязках с пышными цветами и стрекочущими подвесками.

Это случалось не так часто, не было столь выраженным и не делалось с определённым умыслом, как ещё несколько лет назад. Но что бы там ни говорили подруги, я осталась всё той же Ирмой. Только повзрослела. И приняла правила взрослой жизни.

***

– Толя, я здесь! – я боялась затеряться в толпе и оттого выкрикнула фразу ещё раз, отчаянно размахивая рукой.

Никак не получалось уяснить, что он с высоты своего почти двухметрового роста мог разглядеть меня раньше, чем я его, спускающегося по выдвижным ступенькам вагона или появляющегося сначала за стеклянными дверями – нечётко, а затем безошибочно – в зале аэропорта. Одетый привычно – по погоде, неброско, опрятно, Толя приближался, катя за собой уже знакомый мне чёрный чемодан. Чемоданище! Каждый раз поражалась его габаритам и снова не удержалась:

– Толь, я вижу, ты опять с этим огромным «багажником». Помнится, как ты хвалился нам, что за границу улетал практически налегке. А сейчас внутри страны с таким количеством вещей разъезжаешь.

– Что поделать? В молодости не заморачивался на этот счёт. С годами стал более практичным и предусмотрительным.

Я изучала его не меняющееся с течением времени лицо (возможно, несколько морщинок разбросалось по уголкам глаз, а так…) и рассмеялась, обнажив, очевидно, и свои бороздки над щеками:

– И давно ты шагнул за порог молодости? В тридцать? – поддела я его склонность казаться переросшим свой реальный возраст. Старалась не увлекаться, но мне нравилось по-доброму подтрунивать над ним. – Представляю, что ты в тридцать пять скажешь.