Рейс в прошлое. Мистика

(Я была не права. Прости меня, всё это болезнь).

Санитар указал на время и кивнул. Встреча была окончена.

Глава 4. Ад

Эльза отправилась отдыхать размышляя над словами Гретхен – Ад, он и в небесах, ад. Что же она имела в виду? Наверное, всё не так радужно, как видится, но состояние её явно лучше, положительный прогноз на лицо.

Выпив перед сном глоток коньяка с чаем и лимоном Эльза успокоилась. Тепло окутало всё тело, печали, радости, эмоции от встречи рассеялись в облаке дрёмы.

Ночью тяжёлый стон разбудил Эльзу. Где-то невдалеке нарастали звуки: визги, стоны, крики, всхлипы. Вначале они гулко отдавались в стене, но понемногу переросли в какофонию, заползающую в мозг со всех сторон. Терпеть было невозможно, желание выйти и посмотреть, что же там творится пересилило страх. Эльза открыла дверь и вышла на патио второго этажа. Босая она спустилась в нижний двор и стала прислушиваться откуда возникают эти звуки. Холодный, каменный пол поторапливал двигаться быстрее, дабы не застудить ноги.

Впереди движение десятков голосов разнообразной тональности образовывало дорожку из децибелов, ведущую вниз и направо к соседнему зданию с внутренним двором. Это было самое громоздкое строение. При въезде Эльза спрашивала, что это? Карл сказал -нечто, наподобие торговой площади, где раньше собирались торговцы и жители деревни, снабжавшие пациентов, персонал и их посетителей свежими продуктами. Сейчас там явно происходило именно «НЕЧТО». Отблески ярких вспышек озаряли внутренний двор. Эльза открыла дверь и вошла внутрь.

Страх уступил такому коварному чувству, как любопытство.

Первое, что пришло в голову – чистилище. По периметру вместо знакомых всем ламп накаливания стояли в резных подставках факелы. Они обрамляли «место казни». Десятки, сотни женщин разных национальностей, в основной массе молодых, извивались на холодном камне в неестественных позах, те, что были одеты, если можно назвать остатки ткани одеждой, пытались сорвать с себя их, как будто они жгли им кожу. Через небольшие промежутки, приблизительно метров в десять, рядом с женщинами стояли мужчины статные, накаченные, спортивного телосложения с проницательным взглядом и плетью в руке. Они походили на надсмотрщиков. В нишах по кругу площади открывались лавочки где обрюзгшие, восточного типа баи разливали кофе, прибавляя к нему невиданные ароматные специи, что не спасало от запаха крови, грязи и пота. В этих лавочках тоже отдыхали «надсмотрщики» периодически охаживая ту или иную жертву кнутом. Вся эта картина напоминала что-то среднее между «Гибелью Помпеи» и «Садомом и Гоморрой».

Странно, что Эльзу никто не замечал. Она вроде стороннего наблюдателя возвышалась одной единственной «свободной» фигурой женского пола над этим варевом тел. Вдруг она заметила Гретхен. С сгорбленной спиной, покрытой кровоточащими шрамами её подруга на четвереньках подползла в изнеможении к мужчине и подала кофе, поднос накренился, чаша упала и визг кнута опустившегося на руки Гретхен сопровождал крик Эльзы – Не сметь!

Она даже не заметила, как пролетела десятки метров, попирая голыми ногами головы и туловища других особ. Возле надсмотрщика Эльза остановилась. Он был красив, той демонической красотой, которая завораживает на полотнищах Врубеля. «Демон», по-другому не объяснить. Всё существо Эльзы протестовало этому средневековому, смрадно- стадному рынку унижения в котором участвовала её подруга. Мужчина смотрел на Эльзу с жалостью.

– Как вы можете, как!!! Отпустите, немедленно отпустите Гретхен!!! Я требую!

Улыбка озарила лицо «хозяина» Гретхен, и он произнёс совершенно стальным голосом.

– Пусть идёт.

Запал прошёл и ярость Эльзы сменилась непониманием. Она посмотрела на подругу и жестом позвала за собой. Гретхен не шевелилась.

– Пойдём дорогая, он тебя не обидит, пойдём!

Гретхен стоя на коленях, как дикая кошка от огня отпрянула от подруги и вцепилась руками в сапог мужчины. Блаженная улыбка озарила всё её существо.

– Зачем? Я от него никуда не уйду!! Я люблю его. Он моя жизнь. И он любит меня.

Большего шока Эльза не могла испытать, она уговаривала, увещевала, заманивала подругу, но все её попытки были тщетны.

Гретхен намертво сцепилась с ногой «хозяина». Силы покидали Эльзу. Она чувствовала, что ещё секунда и скатится в эту свору живых женских тел, больше её оттуда никто не спасёт. Крик погряз в стонах сотен других, и Эльза потеряла сознание.

Глава 5. Рейс в будущее

В себя она пришла в своей комнате. Боже мой, какой страшный, дикий, несуразный сон. Безумие, полное безумие! Холодная вода освежала и придавала сил, возвращая к реальности. Точно стены здесь обладают мощью поглощать положительные эмоции, перерабатывая их в плевки из видений и снов непорочного ума. Одевшись Эльза вышла в холл, и обратилась к сестре

– Извините, я проспала завтрак, хотела пообедать с Греттой Зданьской, могу я её увидеть?

– Извините дорогая, но Гретте стало хуже. О, вы не пугайтесь, не настолько насколько вам рисует воображение, но лишние эмоциональные всплески ей ни к чему. Ей запретили свидания, и как ни прискорбно, вам придётся покинуть наше заведение.

Чувство вины захлестнуло, как в детстве. Наверно я виной произошедшему, мой приезд её вывел из равновесия. Как горько, что из-за меня Гретхен стало хуже. Ещё мои расспросы о семье. Что уж теперь делать? Надо собираться домой. Собрав скромные пожитки, Эльза навестила директора Шульца, желая узнать -можно ли будет навестить подругу позже и требуется её участие или помощь в лечении? Господин Шульц был очень любезен, что-то сродни Гретхен, когда она её увидела впервые в этом заведении. Он успокаивал и просил не придавать значения временному ухудшению здоровья Гретхен. Какие они тут все «ЛЮБЕЗНЫЕ» без границ, аж скулы свело. Выслушав его тираду девушка проделала обратный путь до аэропорта в полном молчании. Тяжесть внутри не отпускала, давила на грудину, разливаясь болью по позвоночнику и отдаваясь в руках. Карл тоже не произнёс ни слова в пути. Уже в Москве, на стойке регистрации Эльза выдохнула. Россия. Родина. Покой. Девушка за стойкой была та же, что и оформляла документы в Германию.

– Здравствуйте. Я вас помню. Так переживали, так переживали. Как вы долетели, как ваша подруга?

– Всё лучше, чем я предполагала. Она скоро поправиться и всё вернётся на круги своя. Мы ещё встретимся.

В голове же пронеслась мысль о том, что ни за какие коврижки её не заставят вернуться в Белиц и вряд ли её ждёт ещё встреча с Греттой, она больше не увидит подругу.

Откуда-то издалека проявился чёткий мужской голос.

– Конечно, не увидишь, она умерла.

Эльза вздрогнула, и спросила- Вы что-то сказали?

– Да я пожелала вам счастливо добраться до дома.

– Ааа, благодарю.

В какой-то прострации Эльза дошла до своего «железного коня» и погрузилась в тепло салона. Приятная джазовая мелодия возвращала к жизни в здесь и сейчас, навеяла воспоминания о муже, как он там? Дома? Ждёт?

В квартире было тихо и прохладно. Муж ещё не вернулся с работы, и Эльза могла без суеты упасть в одежде на кровать и отдохнуть. Теперь она Лизавета. Добрая, милая и возвратившаяся из прошлого в настоящее. Дверь балкона хлопала навязчиво о подоконник, но закрывать её совсем не было желания. На улице моросил дождь, приятный бриз проносился по спальне, погружая в сон. Из сна вырвала боль, да такая, что слёзы навернулись на глаза. Яркий свет резал по живому.

– Фрау Гретта вам пора проснуться, фрау Гретта! Вы должны пройти процедуры.

– Какие процедуры? Какая я вам Гретта?

Эльза пыталась произнести слова, но во рту каша какая-то. Глаза ещё не привыкли и всё что она могла видеть белые стены и силуэты халатов. Движения не давались, только сейчас она поняла – это палата Гретхен, она на кровати, на ней смирительная рубашка. Вопросы окружили ум:

– Сколько я здесь?

– Где Гретхен?

– Почему на мне рубашка?

– Какой день недели, месяц, год? – Они как огромная воронка засасывая в ужас создавшегося положения. Какие-то звуки выбивались из её рта, превращаясь в крик. Очередной укол завёл в длительное неосознание реальности.

Следующую попытку заговорить она получила через две недели терапии. Как человеку адекватному, ей было понятно – надо сменить тактику. Теперь она разговаривала спокойно, тщательно подбирая слова, без намёка агрессивности. Вопросы свои она оправдывала действием лекарств и провалами в памяти.

– Мери, я что себя плохо вела? Почему я в рубашке?

– Фрау Гретта вы буянили две недели. Наверно на вас повлиял приезд подруги. Новости она вам конечно сообщила не из ряда приятных.

– Да, да, припоминаю. Что-то о моей семье.

– Нет, вы путаете фрау. О вашей семье мы сообщили чуть раньше. Она же мужа потеряла в автокатастрофе.

– Кого?

Лицо Эльзы покрылось пятнами и слёзы ручьями потекли по щекам.

– Вы так не волнуйтесь фрау, а то меня наругают. Зато она подписала все необходимые документы.