Рассвет полуночи. Часть I

– М-м-м, сколько удивительных оттенков в одном лице, – произнес блондин, приблизившись к ней.

– Просвети же мисс Харрис по поводу того, почему она здесь, – сказал мужчина в сером костюме. – Что с ней произошло?

«Вот кто точно не вписывается в обстановку. Неужели правду скажет именно он?» – подумала она.

Лицо блондина искривилось от подобия улыбки, больше похожей на судорогу.

– О… вы о столь дивных метаморфозах? Обожаю разбивать карточные домики одним грубым ударом. Тьма приняла деву в свои объятия. – Он сделал шаг, подойдя к Сатин совсем близко. – Твоим грустным глазам открылась беспощадная истина, ангелочек?

– Максимилиан, прошу тебя, – перебил его мужчина в костюме. – Прежде чем тебя унесет волной эйфории, сделай так, чтобы твои слова были исполнены здравого смысла… на понятном для нас языке.

Блондин с недопониманием бросил взгляд на него, затем на Сатин. И заявил:

– Дитя, тебя обратили.

Сатин смотрела на новое лицо в полном недоумении.

– Процесс почти завершен. – Блондин обернулся к мужчине в костюме. – Кто-то мне подсказывает, что она была подвергнута изменчивости, когда еще была человеком. Похоже, что искусник черпал вдохновение из мастерской боли. Видимо, к нам в руки попало неостывшее железо. Кузнец, наверное, в ярости. Украденное всегда слаще того, что получено честным путем. Но вернемся же к мисс Харрис… Ей сейчас очень трудно удерживать контроль над собой: того и гляди, угодит в лапы зверя.

– О каком процессе идет речь? – спросила Сатин.

– Назовем это инфекцией. Под влиянием высшей культуры на теле развиваются колонии микроорганизмов, которые трансформируют ткани и преображают земную оболочку в новую биологическую форму. Питательной средой для нее является кровь, которая из физиологической жидкости превращается в необходимый компонент. Поэтому хорошенько питайся и не перетруждай внутренние струны. Тебе необходимо употреблять в сутки как минимум десять унций крови.

– Что вы этим хотите сказать? Что я чертов вампир?

– Сородич, – добавил Максимилиан. – Мы предпочитаем употреблять набор таких звуков.

– В пластическую хирургию… трансплантацию я еще поверю. Но не в этот псевдонаучный бред!

– Как забавно у нее двигается ротик, словно у говорящей рыбки, пораженной вихрем первых ощущений. – Глаза блондина сверкнули, и он наклонился еще ближе к Сатин. – Закрой рот, рыбка, и наблюдай. Пока тебя не съели акулы.

– Допустим, я поверила в этот бред. Что вы собираетесь со мной делать? Пичкать кровью?

– Здесь так весело, что хочется умереть! – на повышенных тонах произнес блондин. – На этой лирической ноте я, пожалуй, предоставлю вас вашим теням. Позвольте нам откланяться. – Сделав подобие поклона, он направился к двери. Взгляд Сатин был прикован к несуразным движениям, с которыми тот так же бесшумно выпорхнул из комнаты, как в нее и вошел.

– И вы всегда меняете внешность?

– Нет.

– Тогда мне нужен новый паспорт, – усмехнулась Сатин.

Вампир молчал. Он отличался грациозными и в то же время сдержанными движениями.

– И много вас таких?

– Достаточно.

– Я могу вернуться к прежней жизни?

– Каждый так начинает. Приходится отказываться от того, что привычно, что кажется таким важным.

– Я хочу увидеть близких. Могут они хотя бы знать, что я жива?

– Хочешь, чтобы я сказал это вслух?

– Нет. – Она отстранилась. – Не хочу. Оставьте меня.

Сатин потупила взгляд. Она вспомнила байкера, который лежал на полу в подвале. И эта мысль пробудила в ней тайное сопротивление.

– Я заразна? Я могу кого-нибудь заразить этой болезнью?

И тут она заметила, что в комнате никого, кроме нее, уже нет.

Глава IX. Ночь вторая

– Сатин, женщина должна быть слабой в правильном смысле этого слова, – говорила миссис Харрис.

– Быть ничем?! – возмущалась Сатин.

– Сила женщины в ее женственности. Мягкости и гибкости, – продолжала миссис Харрис.

– Скажи это Джине Бартон. Или лучше Линде Ричардсон! На своем примере они обе показали, что успех и семейная жизнь очень хорошо сочетаются.

– Сатин, но ты же видишь только фасад. Не так давно Джина еле удержала своего мужа.

– Не вижу проблем при таком фасаде. Если мистер Бартон уйдет, его место недолго будет пустым.

– Да, это место обязательно займут, но только это будут не мужчины, а мужчинки! Наподобие твоих ухажеров, – с еще большим жаром твердила миссис Харрис. – Что ты так на меня смотришь? Увлекаешься всякими мерзавцами. Сколько достойных мужчин вокруг, с которыми можно построить крепкую семью. Так нет же! Тебе с такими, видите ли, скучно! Последнего я даже вспоминать не хочу. Та еще темная лошадка! Ты ведь такая умница, Сатин, но при этом хватаешься за всякое второсортное непотребство. – Миссис Харрис положила руки на плечи дочери. – Пойми, никто не ограничивает тебя в бизнесе, увлечениях, но обеспечить женщину жильем должен мужчина, а не наоборот. Как бы тяжело ему ни было. Женщина дана мужчине для роста. Ведь союзы распадаются именно тогда, когда партнеры не до конца понимают свою истинную природу и не хотят брать на себя ответственность. И чем больше они не понимают этого, тем сильнее страдают. Посмотри на себя. В погоне за миллионами ты из такой милой девочки превратилась в агрессивное хищное существо. Работаешь целыми днями, без отдыха. Думаешь, я не знаю о антидепрессантах, которые ты принимаешь уже более года? Не говоря уже о том, что ты обросла массой других вредных привычек. Чего ты хочешь добиться?! Чтобы все в округе узнавали тебя по звону того, что у тебя скоро отрастет? Того, чего у женщин не бывает!

– Кто бы говорил. Ты, мама, тоже неидеальна. Как и ваша семейная жизнь.

– Как и этот мир. Но я, как твоя мать, желаю тебе простого человеческого счастья. Ты связалась с психотерапевтом, номер которого я тебе давала?

Сатин промолчала.

– Ведь мы только с возрастом начинаем понимать… что наша жизнь, по большому счету, состоит из незначительных вещей. И если мы не будем их ценить и радоваться им, то наша жизнь так и пройдет в ожидании призрачного чуда. Тебе хорошо бы подумать о создании семьи… детях. А ты несешься на всех парах в попытке обогнать мужчин. Что с твоей стороны просто глупо!

– А что, если мне не нужны дети?! И муж со своими требованиями и ограничениями? Я лучше буду жить для себя, чем умирать дома со скуки, как ты!